Ойратские известия (журнал)
| Өөрдин зянг | |
| Специализация: |
литературно-художественный и общественно-публицистический журнал |
|---|---|
| Язык: | |
| История издания: |
1922 год |
Ойратские известия (калм. Өөрдин зянг) — первый в истории литературно-художественный и общественно-публицистический журнал на калмыцком языке.
История
Впервые журнал «Өөрдин зянг» вышел из печати в январе 1922 года. В редакционную коллегию журнала входили калмыцкие журналисты, писатели, общественные деятели и специалисты-калмыковеды Николай Пальмов, Номто Очиров, Улюмджи Душан, Антон Амур-Санан, Араши Чапчаев, Алексей Маслов. Своей задачей журнал считал изображение различных сторон прошлой и настоящей деятельности калмыцкого народа.
Редакция журнала планировала привлечь к сотрудничеству известных монголоведов Владислава Котвича и Бориса Владимирцова, издавать отдельными книгами исторические документы, касавшиеся калмыцкой истории.
В журнале печатались экономические, филологические, юридические статьи и материалы по этнографии, археологии, искусству калмыцкого народа. В журнале в нескольких номерах была впервые опубликована книга Николая Пальмова «история калмыцкого народа за время его пребывания в пределах России». На страницах журнала была начата публикация отрывков из калмыцкого эпоса «Джангар» в переводе Б. Рынды-Алексеева и Н. Нармаева.
Журнал выходил объёмом 8 печатных листов и тиражом 1000 экземпляров. В 1922 году редакция выпустила две книги, посвящённые калмыцкой истории. Было выпущено всего 4 номера журнала в 1922 году. Последний номер журнала вышел в апреле 1922 года.
Источник
- Дякиева Р., Б., Журналистика Калмыкии: история и современность, изд. Жангар, Элиста, 2001, стр. 5-6
- История калмыцкой литературы, Элиста, Калмыцкое книжное издательство, 1980, стр. 27
Напишите отзыв о статье "Ойратские известия (журнал)"
Отрывок, характеризующий Ойратские известия (журнал)
– Я не понимаю, – продолжал Илагин, – как другие охотники завистливы на зверя и на собак. Я вам скажу про себя, граф. Меня веселит, знаете, проехаться; вот съедешься с такой компанией… уже чего же лучше (он снял опять свой бобровый картуз перед Наташей); а это, чтобы шкуры считать, сколько привез – мне всё равно!– Ну да.
– Или чтоб мне обидно было, что чужая собака поймает, а не моя – мне только бы полюбоваться на травлю, не так ли, граф? Потом я сужу…
– Ату – его, – послышался в это время протяжный крик одного из остановившихся борзятников. Он стоял на полубугре жнивья, подняв арапник, и еще раз повторил протяжно: – А – ту – его! (Звук этот и поднятый арапник означали то, что он видит перед собой лежащего зайца.)
– А, подозрил, кажется, – сказал небрежно Илагин. – Что же, потравим, граф!
– Да, подъехать надо… да – что ж, вместе? – отвечал Николай, вглядываясь в Ерзу и в красного Ругая дядюшки, в двух своих соперников, с которыми еще ни разу ему не удалось поровнять своих собак. «Ну что как с ушей оборвут мою Милку!» думал он, рядом с дядюшкой и Илагиным подвигаясь к зайцу.
– Матёрый? – спрашивал Илагин, подвигаясь к подозрившему охотнику, и не без волнения оглядываясь и подсвистывая Ерзу…
– А вы, Михаил Никанорыч? – обратился он к дядюшке.
Дядюшка ехал насупившись.
– Что мне соваться, ведь ваши – чистое дело марш! – по деревне за собаку плачены, ваши тысячные. Вы померяйте своих, а я посмотрю!
– Ругай! На, на, – крикнул он. – Ругаюшка! – прибавил он, невольно этим уменьшительным выражая свою нежность и надежду, возлагаемую на этого красного кобеля. Наташа видела и чувствовала скрываемое этими двумя стариками и ее братом волнение и сама волновалась.
Охотник на полугорке стоял с поднятым арапником, господа шагом подъезжали к нему; гончие, шедшие на самом горизонте, заворачивали прочь от зайца; охотники, не господа, тоже отъезжали. Всё двигалось медленно и степенно.
– Куда головой лежит? – спросил Николай, подъезжая шагов на сто к подозрившему охотнику. Но не успел еще охотник отвечать, как русак, чуя мороз к завтрашнему утру, не вылежал и вскочил. Стая гончих на смычках, с ревом, понеслась под гору за зайцем; со всех сторон борзые, не бывшие на сворах, бросились на гончих и к зайцу. Все эти медленно двигавшиеся охотники выжлятники с криком: стой! сбивая собак, борзятники с криком: ату! направляя собак – поскакали по полю. Спокойный Илагин, Николай, Наташа и дядюшка летели, сами не зная как и куда, видя только собак и зайца, и боясь только потерять хоть на мгновение из вида ход травли. Заяц попался матёрый и резвый. Вскочив, он не тотчас же поскакал, а повел ушами, прислушиваясь к крику и топоту, раздавшемуся вдруг со всех сторон. Он прыгнул раз десять не быстро, подпуская к себе собак, и наконец, выбрав направление и поняв опасность, приложил уши и понесся во все ноги. Он лежал на жнивьях, но впереди были зеленя, по которым было топко. Две собаки подозрившего охотника, бывшие ближе всех, первые воззрились и заложились за зайцем; но еще далеко не подвинулись к нему, как из за них вылетела Илагинская краснопегая Ерза, приблизилась на собаку расстояния, с страшной быстротой наддала, нацелившись на хвост зайца и думая, что она схватила его, покатилась кубарем. Заяц выгнул спину и наддал еще шибче. Из за Ерзы вынеслась широкозадая, чернопегая Милка и быстро стала спеть к зайцу.
