Окаменелый лес Лесбоса
| Окаменелый лес Лесбоса греч. Απολιθωμένο δάσος της Λέσβου | |
 | |
| Окаменелое дерево | |
| Категория МСОП — III (Памятник природы) | |
| 39°12′13″ с. ш. 25°52′28″ в. д. / 39.20361° с. ш. 25.87444° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=39.20361&mlon=25.87444&zoom=9 (O)] (Я)Координаты: 39°12′13″ с. ш. 25°52′28″ в. д. / 39.20361° с. ш. 25.87444° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=39.20361&mlon=25.87444&zoom=9 (O)] (Я) | |
| Расположение | Лесбос |
| Страна |  Греция |
| Площадь | 150 км² |
Окаменелый лес Лесбоса (греч. Απολιθωμένο δάσος της Λέσβου) — окаменелый лес на острове Лесбос в Греции. Является одним из крупнейших скоплений окаменелых деревьев в мире (подобное Национальному парку Петрифайд-Форест (англ. Petrified Forest) в штате Аризона, США)
Окаменелый лес состоит из сотен стоящих и поваленных окаменевших стволов деревьев, которые разбросаны на площади 150 квадратных километров в западной части острова Лесбос, в окружении населённых пунктов Сигри, Антисса и Эрессос. Одиночные окаменелости деревьев разбросаны во многих других частях острова, в том числе около деревень Моливос, Полихнитос, Пломари и Акраси.
Каменный лес острова Лесбос является особенным и не похожим ни на любое другой аналогичный природный объект, например, на окаменевший лес Петрифайд-Форест в штате Аризона. В Аризоне окаменелые стволы деревьев лежат на земле, в то время как на Лесбосе лес был силикатизирован in situ (на месте произрастания в первоначальном виде). На острове есть сотни окаменелых деревьев в вертикальном положении с нетронутыми корневыми системами. Хорошо сохранившиеся корневые системы деревьев доказывают, что сейчас лес стоит на своем первоначальном месте роста. Продукты вулканических извержений покрыли растения полностью, поэтому сейчас можно найти окаменевшие ветви, листья, плоды, корневые системы деревьев, а также впечатляющие окаменелости и отпечатки животных, живших внутри или вокруг леса.
На Лесбосе находится самое высокое в мире окаменелое дерево, стоящее вертикально. Его высота — 7,20 метров, в обхвате — 8,58 метров. Поваленные деревья в окаменелом лесу достигают почти 15 метров в обхвате[1].
Содержание
Образование
Формирование окаменелого леса на острове Лесбос связано с интенсивной вулканической активностью, которая происходила с конца эпохи олигоцена и до середины миоцена, примерно 20 миллионов лет назад. В результате вулканической деятельности за очень короткое время пирокластические материалы и вулканический пепел полностью покрыли островную растительность, создавая внутреннюю анаэробную среду и изолируя ткани растений от воздействия внешних климатических условий. Вулканическая активность создала богатые диоксидом кремния гидротермальные растворы, которые интенсивно циркулировали и смешивались с пеплом, покрывая растения. Постепенно органические вещества деревьев замещались минералами, образуя окаменелости. Благодаря благоприятным условиям протекания диагенеза (превращения рыхлых осадков в осадочные горные породы) морфологические особенности деревьев, такие как годовые кольца, аномалии внешней коры и т. д., сохранились в отличном состоянии. При наличии различных оксидов металлов, таких как железо, медь и марганец, окаменелости имеют разноцветные оттенки.
Палеоэкосистема
Флора окаменелого леса насчитывает более 46 различных видов растений, которые были найдены и идентифицированы. Идентификация рода и вида окаменелых растений стала возможной благодаря отличному состоянию клеточных структур и характеристик древесины. Окаменелый лес Лесбоса представляет собой экосистему леса, растущего в Эгейском регионе во время бурдигальського яруса нижнего миоцена, примерно 18,5 миллионов лет назад. Этот лес был смешанным субтропическим лесом с широким разнообразием растительности, главным образом хвойных и покрытосеменных (плодовых) деревьев, с незначительным количеством папоротниковидных. В районе Сигри был найден окаменелый предок папоротника Pronephrium striacum.
Хвойные составляют наибольшое количество ископаемых растений Лесбоса. Они включают в себя сосновые (лат. Pinaceae), тисовые (лат. Taxaceae) и кипарисовые (лат. Cuprassaceae). К кипарисовых относятся такие виды, как Cunninghamia и предки секвой, из которых в основном и состоит окаменелый лес. Были обнаружены другие редкие виды, для которых нет современных потомков.
Найденные окаменелости покрытосеменных включают в себя большое количество семейств растений. Наиболее распространёнными из них в лесу являются лавровые (лат. Lauraceae) и буковые (лат. Fagaceae). Из семейства буковых помимо самих буков встречаются дубы и каштаны. Из семейства эбеновых (лат. Ebenaceae) здесь встречается хурма, из семейства ивовых (лат. Salicaceae) — тополь и ива, из семейства берёзовых (лат. Betulaceae) — берёза, ольха и граб. На Лесбосе было также обнаружено множество других видов растений, таких как лайм, клён, ежевика, сумах. Однодольные покрытосеменные растения представлены различными видами пальм, которые доминируют на нижнем уровне палеонтологического ландшафта.
Хотя флора окаменелого леса была тщательно изучена, мало что известно о фауне того времени. При раскопках, проводившихся Музеем естественной истории Лесбоса в 1999 году в области Антиссы, были найдены кости животного, первыми обнаруженными на территории окаменелого леса. Кости принадлежали дейнотерию (лат. Deinotherium), предку современных слонов, жившему 18,4 миллионов лет назад. Это самый древние обнаруженные останки дейнотерия в Греции, и, вероятно, старейшие в Европе. Найденные окаменелости являются редкими, так как на сегодняшний день в Европе обнаружено лишь несколько останков крупных позвоночных нижнего миоцена.
Памятник природы
Первые упоминания о окаменелостях Лесбоса можно найти в работах древнегреческого философа Теофраста (370—287 до н. э.) с Эрессос. Позже, первые научные ссылки на окаменелый лес были сделаны австрийским ботаником Францем Унгером (1800—1870). Публикации Унгера способствовали появлению большого количества исследователей, желавших посетить Лесбос и окаменелый лес для изучения природной достопримечательности.
Греческое государство инициировало серию шагов для защиты окаменелого леса Лесбоса. 31 января 1958 года было опубликовано первое решение министра культуры страны, согласно которому окаменелый лес становился специальной защищённой областью. В 1965 году по решению министра сельского хозяйства состоялась экспроприация двух районов в 500 акров (Мпала Алония и Гамандроула), содержащих большое количество окаменелых деревьев, для их защиты.
Указом президента Греции (443/1985) от 19 сентября 1985 года на Лесбосе были созданы 1 морской и 4 наземных парка общей площадью 516,5 га, а окаменелый лес был объявлен памятником природы, охраняемым государством. В 1987 году был создан Парк окаменелых деревьев, в котором тогда же при прокладке пешеходных маршрутов провели первые раскопки. Недалеко от входа в парк был найден ствол дерева длиной 20 метров.
В 1994 году в Сигри был открыт Музей естественной истории окаменелого леса Лесбоса, деятельность которого направлена на исследование и защиту окаменелого леса. Музей также проводит образовательную работу. Он предлагает наиболее полную коллекцию ископаемых растений в Греции, уделяя внимание, в первую очередь, ископаемым растениям окаменелого леса. Начиная с 2000 года музей является одним из основателей Европейского сети геопарков, а в 2004 году присоединился к Глобальной сети геопарков ЮНЕСКО. В 2001 году за эффективную работу музей был награждён премией Eurosite Management Award.
В 2000 году по просьбе администрации музея была выделена территория в 500 метрах к югу от Сигри для создания парка Плака. Сразу после предоставления парку земли начались разведывательные работы, во время которых был найден ствол диаметром 3,7 м и длиной окружности 14 метров, что является наибольшими показателями среди когда-либо найденных окаменелых деревьев. Парк Плака начал свою деятельность в июле 2005 года.
В середине 2012 года начались раскопки на островке Нисиопи, благодаря чему были открыты десятки поваленных стволов, среди которых был экземпляр длиной 17,2 метров и диаметром у основания 1,70 м.
В 2012 году на весь остров Лесбос была расширена охраняемая территория геопарка[2].
Всемирное наследие ЮНЕСКО
В 2014 году по инициативе Греции Парк окаменелых деревьев был внесён в предварительный список объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО[3][1].
См. также
Напишите отзыв о статье "Окаменелый лес Лесбоса"
Примечания
- ↑ 1 2 [whc.unesco.org/en/tentativelists/5858/ Tentative List, UNESCO]. Petrified Forest of Lesvos. Предварительный список ЮНЕСКО. Окаменелый лес Лесбоса (англ.)
- ↑ [www.lesvosmuseum.gr/site/home/ws.csp?loc=en_US The Natural History Museum of the Lesvos Petrified Forest]. Музей природной истории окаменелого леса Лесбоса (англ.)
- ↑ [www.nat-geo.ru/travel/49872-gretsiya-prosit-priznat-okamenelyy-les-ostrova-lesbos-obektom-yunesko/ National Geographic Росія].Греция просит признать окаменелый лес острова Лесбос объєктом Всемирного наследия ЮНЕСКО (рус.)
Отрывок, характеризующий Окаменелый лес Лесбоса
– Я еду.– Куда?
– В армию.
– Да вы хотели остаться еще два дня?
– А теперь я еду сейчас.
И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
И в доказательство неопровержимости этого довода складки все сбежали с лица.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c'est de l'heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
– Нисколько, – сказал князь Андрей.
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.
В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала:
– Адъютант! Господин адъютант!… Ради Бога… защитите… Что ж это будет?… Я лекарская жена 7 го егерского… не пускают; мы отстали, своих потеряли…
– В лепешку расшибу, заворачивай! – кричал озлобленный офицер на солдата, – заворачивай назад со шлюхой своею.
– Господин адъютант, защитите. Что ж это? – кричала лекарша.
– Извольте пропустить эту повозку. Разве вы не видите, что это женщина? – сказал князь Андрей, подъезжая к офицеру.
Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату: – Я те объеду… Назад!…
– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты ) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
