Окамото, Кодзо
| Кодзо Окамото | |
| 岡本 公三 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Наказание: |
Пожизненное заключение Вышел в 1985 году. |
| Убийства | |
| Количество жертв: |
26 |
| Количество раненых: |
72 |
| Период убийств: | |
| Основной регион убийств: | |
| Способ убийств: |
Расстрел, использование гранат |
| Оружие: | |
| Мотив: |
Борьба за освобождение Палестины от Израиля. |
| Дата ареста: | |
Кодзо Окамото (яп. 岡本 公三 Окамото Ко:дзо:?, род. 7 декабря 1947) — бывший японский террорист и член Красной армии Японии. 30 мая 1972 года в возрасте 24 лет вместе с Цуёси (по другим источникам Такэси) Окудайрой и Ясуюки Ясудой осуществивший террористический акт в аэропорту Лода. Единственный оставшийся в живых, он был задержан при попытке скрыться.[1]
Биография
Кодзо Окамото родился 7 декабря 1947 года в Японии. Он был родом из благополучной и обеспеченной семьи. Будучи студентом ботанической академии, он почти свободно владел японским, английским, китайским, арабским и еврейским языками. Будучи студентом, заинтересовался коммунистическими идеями и был завербован Красной Армией Японии. В начале 1970-х годов он направился в Ливан, где принял ислам, после чего отказался возвращаться на родину. В 1972 году он был взят в качестве одного из трёх бойцов для осуществления теракта для Организации освобождения Палестины. Он с остальными прошёл подготовку в тренировочном лагере организации в Ливане, и после передачи им поддельных паспортов и оружия в аэропорту Фьюмичино террористы сели на рейс авиакомпании «Эр Франс» на Токио, совершавший по дороге посадку в Лоде.[2]
30 мая 1972
В четверг, 30 мая 1972 года 24-летний Кодзо Окамото, 27-летний Цуёси (по другим источникам Такэси) Окудайра и 25-летний Ясуюки Ясуда с поддельными паспортами успешно миновали паспортный контроль в аэропорту Лода. Около 12:04 по местному времени, получив свой багаж, они достали автоматы Калашникова и открыли огонь по людям в пассажирском терминале. Окудайра был убит в перестрелке с одним из охранников аэропорта. Ясуда, выбежав на лётное поле, расстрелял пассажиров, спускающихся с самолёта. После чего убил себя, приведя в действие ручную гранату у себя в руке.[3] Увидев, что его сообщники мертвы, Окамото вышел из пассажирского терминала и открыл огонь по группе пассажиров, только что сошедших с прибывшего из Парижа самолёта. Когда боеприпасы в магазине кончились, он попытался скрыться, выбросив автомат и смешавшись с паникующей толпой, но его задержали сотрудники аэропорта на выходе.[2] Всего в теракте погибли 28 человек, среди них 11 паломников-христиан из Пуэрто-Рико и два террориста. Среди погибших был также бывший президент Академии наук Израиля Аарон Кацир, брат будущего президента Израиля Эфраима Кацира.
Суд и наказание
На первый же вопрос полицейских о том, сожалеет ли Окамото о своём поступке, он ответил: «Да, но у меня не было выбора, я не мог не стрелять, теперь же мне остаётся только молиться за упокой душ погибших». А на вопрос, что он первым делом сделает, если окажется на воле, Кодзо ответил: «Я пойду и буду молить о прощении еврейский и пуэрто-риканский народы». Кодзо Окамото были предъявлены обвинения в совершении террористического акта, повлёкшего смерть 26 человек, незаконном владении и ношении огнестрельного оружия, а также в 72 покушениях на убийство, повлёкших за собой телесные повреждения. Ему был назначен опытный адвокат — Макс Кризман. Весь судебный процесс Окамото отказывался сотрудничать, чтобы спровоцировать смертный приговор. Однако 23 июля 1973 года двадцатипятилетний Кодзо Окамото был приговорён к пожизненному заключению в израильской тюрьме.[4] Через 13 лет, в 1985 году Окамото был выпущен и в рамках «сделки Джибриля» вместе с ещё более чем тысячей заключённых в обмен на трёх израильских солдат.[5]
Дальнейшая жизнь
Освободившись, Кодзо Окамото немедленно скрылся из Израиля в Ливию, так как японское правительство, узнавшее о его освобождении и заочно осудившее Окамото к смертной казни за терроризм, потребовало его немедленного ареста и выдачи. Затем Окамото жил некоторое время также в Сирии, пока в конце 1996 года не перебрался к членам Красной Армии Японии в Ливан. 15 февраля 1997 года он вместе с ещё четырьмя членами Красной Армии Японии был задержан полицией Ливана за подделку паспортов и просроченные визы. 31 июля 1997 года все пятеро были приговорены Ливанским судом к 3 годам тюрьмы. В 2000 году, по освобождении, Кодзо Окамото было предоставлено политическое убежище, а остальные четверо были депортированы из страны на родину. В настоящий момент Окамото проживает в Ливане. Японское правительство периодически отправляет запросы о выдаче бывшего террориста, однако все они пока были отклонены.[6] В одном из интервью в 2003 году Окамото заявил, что подвергался пыткам и издевательствам со стороны охраны в израильской тюрьме.
В культуре
В 1999 году был снят документальный фильм о истории Окамото.
Напишите отзыв о статье "Окамото, Кодзо"
Примечания
- ↑ [news.bbc.co.uk/2/hi/middle_east/681569.stm BBC News | MIDDLE EAST | Red Army guerrillas arrested]
- ↑ 1 2 [news.bbc.co.uk/onthisday/hi/dates/stories/may/29/newsid_2542000/2542263.stm BBC ON THIS DAY | 29 | 1972: Japanese kill 26 at Tel Aviv airport]
- ↑ [books.google.ca/books?id=jhKCiqvUDkEC&pg=PA38&lpg=PA38&dq=okamoto+yasuda+airport&source=bl&ots=kmky-J9RP7&sig=RPyKb8IdX4Sq34UySbR8dwe_Rpc&hl=en&ei=CwUDS5iBCs2RlAez4oXrAQ&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=3&ved=0CA4Q6AEwAjgK#v=onepage&q=okamoto%20yasuda%20airport&f=false The Israeli Secret Services and the Struggle Against Terrorism — Ami Pedahzur — Google Books]
- ↑ [www.time.com/time/magazine/article/0,9171,906148-2,00.html ISRAEL: Terrorist on Trial — TIME]
- ↑ [www.vremya.ru/2005/46/13/120551.html Время новостей: № 46, 21 марта 2005]
- ↑ [www.lebanonwire.com/0305/03050601KDO.asp Lebanonwire.com | Japanese Red Army member Kozo Okamoto wants to return to Japan]
Отрывок, характеризующий Окамото, Кодзо
Партизаны уничтожали Великую армию по частям. Они подбирали те отпадавшие листья, которые сами собою сыпались с иссохшего дерева – французского войска, и иногда трясли это дерево. В октябре, в то время как французы бежали к Смоленску, этих партий различных величин и характеров были сотни. Были партии, перенимавшие все приемы армии, с пехотой, артиллерией, штабами, с удобствами жизни; были одни казачьи, кавалерийские; были мелкие, сборные, пешие и конные, были мужицкие и помещичьи, никому не известные. Был дьячок начальником партии, взявший в месяц несколько сот пленных. Была старостиха Василиса, побившая сотни французов.Последние числа октября было время самого разгара партизанской войны. Тот первый период этой войны, во время которого партизаны, сами удивляясь своей дерзости, боялись всякую минуту быть пойманными и окруженными французами и, не расседлывая и почти не слезая с лошадей, прятались по лесам, ожидая всякую минуту погони, – уже прошел. Теперь уже война эта определилась, всем стало ясно, что можно было предпринять с французами и чего нельзя было предпринимать. Теперь уже только те начальники отрядов, которые с штабами, по правилам ходили вдали от французов, считали еще многое невозможным. Мелкие же партизаны, давно уже начавшие свое дело и близко высматривавшие французов, считали возможным то, о чем не смели и думать начальники больших отрядов. Казаки же и мужики, лазившие между французами, считали, что теперь уже все было возможно.
22 го октября Денисов, бывший одним из партизанов, находился с своей партией в самом разгаре партизанской страсти. С утра он с своей партией был на ходу. Он целый день по лесам, примыкавшим к большой дороге, следил за большим французским транспортом кавалерийских вещей и русских пленных, отделившимся от других войск и под сильным прикрытием, как это было известно от лазутчиков и пленных, направлявшимся к Смоленску. Про этот транспорт было известно не только Денисову и Долохову (тоже партизану с небольшой партией), ходившему близко от Денисова, но и начальникам больших отрядов с штабами: все знали про этот транспорт и, как говорил Денисов, точили на него зубы. Двое из этих больших отрядных начальников – один поляк, другой немец – почти в одно и то же время прислали Денисову приглашение присоединиться каждый к своему отряду, с тем чтобы напасть на транспорт.
– Нет, бг'ат, я сам с усам, – сказал Денисов, прочтя эти бумаги, и написал немцу, что, несмотря на душевное желание, которое он имел служить под начальством столь доблестного и знаменитого генерала, он должен лишить себя этого счастья, потому что уже поступил под начальство генерала поляка. Генералу же поляку он написал то же самое, уведомляя его, что он уже поступил под начальство немца.
Распорядившись таким образом, Денисов намеревался, без донесения о том высшим начальникам, вместе с Долоховым атаковать и взять этот транспорт своими небольшими силами. Транспорт шел 22 октября от деревни Микулиной к деревне Шамшевой. С левой стороны дороги от Микулина к Шамшеву шли большие леса, местами подходившие к самой дороге, местами отдалявшиеся от дороги на версту и больше. По этим то лесам целый день, то углубляясь в середину их, то выезжая на опушку, ехал с партией Денисов, не выпуская из виду двигавшихся французов. С утра, недалеко от Микулина, там, где лес близко подходил к дороге, казаки из партии Денисова захватили две ставшие в грязи французские фуры с кавалерийскими седлами и увезли их в лес. С тех пор и до самого вечера партия, не нападая, следила за движением французов. Надо было, не испугав их, дать спокойно дойти до Шамшева и тогда, соединившись с Долоховым, который должен был к вечеру приехать на совещание к караулке в лесу (в версте от Шамшева), на рассвете пасть с двух сторон как снег на голову и побить и забрать всех разом.
Позади, в двух верстах от Микулина, там, где лес подходил к самой дороге, было оставлено шесть казаков, которые должны были донести сейчас же, как только покажутся новые колонны французов.
Впереди Шамшева точно так же Долохов должен был исследовать дорогу, чтобы знать, на каком расстоянии есть еще другие французские войска. При транспорте предполагалось тысяча пятьсот человек. У Денисова было двести человек, у Долохова могло быть столько же. Но превосходство числа не останавливало Денисова. Одно только, что еще нужно было знать ему, это то, какие именно были эти войска; и для этой цели Денисову нужно было взять языка (то есть человека из неприятельской колонны). В утреннее нападение на фуры дело сделалось с такою поспешностью, что бывших при фурах французов всех перебили и захватили живым только мальчишку барабанщика, который был отсталый и ничего не мог сказать положительно о том, какие были войска в колонне.
Нападать другой раз Денисов считал опасным, чтобы не встревожить всю колонну, и потому он послал вперед в Шамшево бывшего при его партии мужика Тихона Щербатого – захватить, ежели можно, хоть одного из бывших там французских передовых квартиргеров.
Был осенний, теплый, дождливый день. Небо и горизонт были одного и того же цвета мутной воды. То падал как будто туман, то вдруг припускал косой, крупный дождь.
На породистой, худой, с подтянутыми боками лошади, в бурке и папахе, с которых струилась вода, ехал Денисов. Он, так же как и его лошадь, косившая голову и поджимавшая уши, морщился от косого дождя и озабоченно присматривался вперед. Исхудавшее и обросшее густой, короткой, черной бородой лицо его казалось сердито.
Рядом с Денисовым, также в бурке и папахе, на сытом, крупном донце ехал казачий эсаул – сотрудник Денисова.
Эсаул Ловайский – третий, также в бурке и папахе, был длинный, плоский, как доска, белолицый, белокурый человек, с узкими светлыми глазками и спокойно самодовольным выражением и в лице и в посадке. Хотя и нельзя было сказать, в чем состояла особенность лошади и седока, но при первом взгляде на эсаула и Денисова видно было, что Денисову и мокро и неловко, – что Денисов человек, который сел на лошадь; тогда как, глядя на эсаула, видно было, что ему так же удобно и покойно, как и всегда, и что он не человек, который сел на лошадь, а человек вместе с лошадью одно, увеличенное двойною силою, существо.
