 |
Русская
литературная и диалектная
фонетика
|
| Вокализм |
|
ɪ (обозн. [ь]) • ə (обозн. [ъ])
ɐ (обозн. [ʌ])
</div> |
<tr><td style="padding-bottom:0.2em; ">
</div></td></tr><tr><td style="padding-top:0.2em; font-weight:bold; ">Консонантизм</td></tr><tr><td style="padding-bottom:0.2em; ">
p, pʲ • b, bʲ • t, tʲ • d, dʲ • k, kʲ • g, gʲ
f, fʲ • v, vʲ • s, sʲ • z, zʲ • x, xʲ • ɣ, ɣʲ
ʂ, ɕː • ʐ, ʑː
ʦ • ʣ • ʨ • ʥ
m, mʲ • n, nʲ
ɫ, lʲ • r, rʲ • j
Перед запятой указан твёрдый согласный, после запятой — мягкий
</td></tr><tr><td style="padding-bottom:0.2em; ">
Портал:Русский язык</td></tr><tr><td style="">
</table>
О́канье — фонетическая особенность ряда восточнославянских диалектов, которая состоит в различении гласных [о] и [а] в безударных слогах, т. е. произношении [о] в словах в[о]да́, г[о]л[о]ва́ и подобных, но [а] в словах тр[а]ва́ и подобных. Распространено в говорах северного наречия русского языка, части среднерусских говоров, большинстве говоров украинского языка (а также литературном украинском языке) и западнополесской группе говоров белорусского языка.
Оканье противопоставляется аканью, при котором обычно в безударной позиции орфографические «а» и «о» произносится одинаково: в[а]да́, тр[а]ва́.
Оканье в широком и узком смысле
Оканьем в широком смысле называют любое различение этимологических гласных неверхнего подъёма в безударных слогах (главным образом — в первом предударном) после твёрдых и мягких согласных. Оканьем в узком смысле называют различение этимологических [о] и [а] только после твёрдых согласных (кроме шипящих).
При оканье необязательно произношение именно звука [о] на месте этимологического гласного *[о]: различение может достигаться, например, за счёт произношения [ъ] на месте *[о] и [а] на месте *[а]: в[ъ]да́, но тр[а]ва́. Также на месте *[о] может произноситься более закрытый, чем [о], звук — [ô]. При этом, однако, противопоставление фонем /о/ и /ô/ в безударных слогах не сохраняется, даже если под ударением оно в данном говоре присутствует.
В безударном слоге после мягкого согласного в окающих говорах может произноситься [е], [о], [а], [и]. Это зависит, во-первых, от этимологии безударного гласного (восходит ли он к *[е], *[ě] или *[а]), и, во-вторых, от твёрдости/мягкости следующего согласного.
Полное и неполное оканье
Полным оканьем называют различение гласных неверхнего подъёма во всех безударных слогах: г[о]л[о]ва́, м[о]л[о]ко́, с[а]д[о]во́д (в литературном языке: г[ъ]л[а]ва́, м[ъ]л[а]ко́, с[ъ]д[а]во́д). При неполном оканье различение сохраняется только в первом предударном слоге, в прочих безударных слогах гласные неверхнего подъёма совпадают: г[ъ]л[о]ва́, м[ъ]л[о]ко́, с[ъ]д[о]во́д. В говорах с неполным оканьем часто на месте начального неприкрытого *[о] произносится [у], если это не первый предударный слог: [у]г[о]ро́д, [у]гурцы́, [у]блака́. Полное оканье — характерная черта севернорусских говоров и украинского языка; неполное оканье представлено в говорах Владимирско-Поволжской группы.
Кроме того особые виды вокализма — переходные системы от оканья к аканью — с различением гласных неверхнего подъёма в первом предударном слоге перед одними ударными гласными и с неразличением перед другими, представлены в некоторых среднерусских говорах[1], прежде всего в говорах Гдовской группы (полновское и гдовское оканье)[2].
Первичность оканья по отношению к аканью
Оканье было свойственно всем диалектам древнерусского языка; возникновение аканья большинство учёных относят ко времени после падения редуцированных, т. е. не ранее XIII века. Самые ранние случаи отражения аканья в памятниках письменности относятся к XIV веку.
См. также
Напишите отзыв о статье "Оканье"
Примечания
Литература
- Р. И. Аванесов. Очерки русской диалектологии. М.: Учпедгиз, 1949.
- Н. Т. Вайтовіч. Ненаціскны вакалізм народных гаворак Беларусі. Мінск, 1968.
- С. К. Пожарицкая. Русская диалектология. М.: Изд-во МГУ, 1997. 2-е изд. — М.: Академический проект; Парадигма, 2005.
Ссылки
- [www.gramota.ru/book/village/map12.html Карта «Оканье и аканье» в Школьном диалектологическом атласе «Язык русской деревни»]
- [danefae.schtuff.com/dialektologi_pdf С. В. Князев, Е. В. Шаульский. Русская диалектология: Фонетика. М., 2005]
Отрывок, характеризующий Оканье
– Аh! mon ami. [А! Друг мой.] Я только молюсь Богу и надеюсь, что Он услышит меня. Andre, – сказала она робко после минуты молчания, – у меня к тебе есть большая просьба.
– Что, мой друг?
– Нет, обещай мне, что ты не откажешь. Это тебе не будет стоить никакого труда, и ничего недостойного тебя в этом не будет. Только ты меня утешишь. Обещай, Андрюша, – сказала она, сунув руку в ридикюль и в нем держа что то, но еще не показывая, как будто то, что она держала, и составляло предмет просьбы и будто прежде получения обещания в исполнении просьбы она не могла вынуть из ридикюля это что то.
Она робко, умоляющим взглядом смотрела на брата.
– Ежели бы это и стоило мне большого труда… – как будто догадываясь, в чем было дело, отвечал князь Андрей.
– Ты, что хочешь, думай! Я знаю, ты такой же, как и mon pere. Что хочешь думай, но для меня это сделай. Сделай, пожалуйста! Его еще отец моего отца, наш дедушка, носил во всех войнах… – Она всё еще не доставала того, что держала, из ридикюля. – Так ты обещаешь мне?
– Конечно, в чем дело?
– Andre, я тебя благословлю образом, и ты обещай мне, что никогда его не будешь снимать. Обещаешь?
– Ежели он не в два пуда и шеи не оттянет… Чтобы тебе сделать удовольствие… – сказал князь Андрей, но в ту же секунду, заметив огорченное выражение, которое приняло лицо сестры при этой шутке, он раскаялся. – Очень рад, право очень рад, мой друг, – прибавил он.
– Против твоей воли Он спасет и помилует тебя и обратит тебя к Себе, потому что в Нем одном и истина и успокоение, – сказала она дрожащим от волнения голосом, с торжественным жестом держа в обеих руках перед братом овальный старинный образок Спасителя с черным ликом в серебряной ризе на серебряной цепочке мелкой работы.
Она перекрестилась, поцеловала образок и подала его Андрею.
– Пожалуйста, Andre, для меня…
Из больших глаз ее светились лучи доброго и робкого света. Глаза эти освещали всё болезненное, худое лицо и делали его прекрасным. Брат хотел взять образок, но она остановила его. Андрей понял, перекрестился и поцеловал образок. Лицо его в одно и то же время было нежно (он был тронут) и насмешливо.
– Merci, mon ami. [Благодарю, мой друг.]
Она поцеловала его в лоб и опять села на диван. Они молчали.
– Так я тебе говорила, Andre, будь добр и великодушен, каким ты всегда был. Не суди строго Lise, – начала она. – Она так мила, так добра, и положение ее очень тяжело теперь.
– Кажется, я ничего не говорил тебе, Маша, чтоб я упрекал в чем нибудь свою жену или был недоволен ею. К чему ты всё это говоришь мне?
Княжна Марья покраснела пятнами и замолчала, как будто она чувствовала себя виноватою.
– Я ничего не говорил тебе, а тебе уж говорили . И мне это грустно.
Красные пятна еще сильнее выступили на лбу, шее и щеках княжны Марьи. Она хотела сказать что то и не могла выговорить. Брат угадал: маленькая княгиня после обеда плакала, говорила, что предчувствует несчастные роды, боится их, и жаловалась на свою судьбу, на свекра и на мужа. После слёз она заснула. Князю Андрею жалко стало сестру.
– Знай одно, Маша, я ни в чем не могу упрекнуть, не упрекал и никогда не упрекну мою жену , и сам ни в чем себя не могу упрекнуть в отношении к ней; и это всегда так будет, в каких бы я ни был обстоятельствах. Но ежели ты хочешь знать правду… хочешь знать, счастлив ли я? Нет. Счастлива ли она? Нет. Отчего это? Не знаю…
Говоря это, он встал, подошел к сестре и, нагнувшись, поцеловал ее в лоб. Прекрасные глаза его светились умным и добрым, непривычным блеском, но он смотрел не на сестру, а в темноту отворенной двери, через ее голову.
– Пойдем к ней, надо проститься. Или иди одна, разбуди ее, а я сейчас приду. Петрушка! – крикнул он камердинеру, – поди сюда, убирай. Это в сиденье, это на правую сторону.
Княжна Марья встала и направилась к двери. Она остановилась.
– Andre, si vous avez. la foi, vous vous seriez adresse a Dieu, pour qu'il vous donne l'amour, que vous ne sentez pas et votre priere aurait ete exaucee. [Если бы ты имел веру, то обратился бы к Богу с молитвою, чтоб Он даровал тебе любовь, которую ты не чувствуешь, и молитва твоя была бы услышана.]
– Да, разве это! – сказал князь Андрей. – Иди, Маша, я сейчас приду.
По дороге к комнате сестры, в галлерее, соединявшей один дом с другим, князь Андрей встретил мило улыбавшуюся m lle Bourienne, уже в третий раз в этот день с восторженною и наивною улыбкой попадавшуюся ему в уединенных переходах.
– Ah! je vous croyais chez vous, [Ах, я думала, вы у себя,] – сказала она, почему то краснея и опуская глаза.
Князь Андрей строго посмотрел на нее. На лице князя Андрея вдруг выразилось озлобление. Он ничего не сказал ей, но посмотрел на ее лоб и волосы, не глядя в глаза, так презрительно, что француженка покраснела и ушла, ничего не сказав.
