Бурук, Окан

Окан Бурук
Общая информация
Родился
Гражданство
Рост	169 см
Позиция	полузащитник
Информация о клубе
Клуб	Сивасспор
Должность	главный тренер
Карьера
Клубная карьера*
1991—2001	Галатасарай	189 (32)
2001—2004	Интер	25 (2)
2004—2006	Бешикташ	40 (4)
2006—2008	Галатасарай	15 (2)
2008—2010	Истанбул ББ	28 (0)
Национальная сборная**
1992—1995	Турция (мол.)	13 (1)
1992—2010	Турция	56 (8)
Тренерская карьера
2010—2011	Турция (мол.)	тренер
2011—2013	Турция	тренер
2013	Галатасарай	тренер
2013—2014	Элязыгспор
2014—2015	Газиантепспор
2015—н.в.	Сивасспор
Международные медали
Чемпионаты мира
Бронза	Южная Корея/Япония 2002
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Ока́н Буру́к (тур. Okan Buruk; 19 октября 1973, Стамбул) — турецкий футболист, полузащитник; ныне — тренер. Участник чемпионата Европы 2000 года и чемпионата мира 2002 года.

Биография

Более 10 лет (с перерывами) выступал за «Галатасарай», также играл за «Интернационале» (2001—2004) и «Бешикташ» (2004—2006). В течение многих лет был игроком сборной страны (1992—2006). В 2008 году вместе с Хаканом Шукюром покинул свой родной клуб и подписал двухлетний контракт с клубом «Истанбул».

Достижения

• Чемпион Турции (7): 1992/93, 1993/94, 1996/97, 1997/98, 1998/99, 1999/00, 2007/08
• Обладатель Кубка Турции (4): 1992/93, 1995/96, 1998/99, 1999/2000
• Обладатель Кубка спортивных журналистов Турции (Türkiye Spor Yazarları Derneği Kupası) (4): 1993, 1998, 1999, 2000
• Обладатель Кубка Президента (3): 1993, 1996, 1997
• Обладатель Кубка УЕФА (1): 1999/2000
• Обладатель Суперкубка Европы (1): 2000
• Бронзовый призёр чемпионата мира 2002

Ссылки

• [www.national-football-teams.com/v2/player.php?id=6995 Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)

</div>

Отрывок, характеризующий Бурук, Окан

Когда солнце совершенно вышло из тумана и ослепляющим блеском брызнуло по полям и туману (как будто он только ждал этого для начала дела), он снял перчатку с красивой, белой руки, сделал ею знак маршалам и отдал приказание начинать дело. Маршалы, сопутствуемые адъютантами, поскакали в разные стороны, и через несколько минут быстро двинулись главные силы французской армии к тем Праценским высотам, которые всё более и более очищались русскими войсками, спускавшимися налево в лощину.


В 8 часов Кутузов выехал верхом к Працу, впереди 4 й Милорадовичевской колонны, той, которая должна была занять места колонн Пржебышевского и Ланжерона, спустившихся уже вниз. Он поздоровался с людьми переднего полка и отдал приказание к движению, показывая тем, что он сам намерен был вести эту колонну. Выехав к деревне Прац, он остановился. Князь Андрей, в числе огромного количества лиц, составлявших свиту главнокомандующего, стоял позади его. Князь Андрей чувствовал себя взволнованным, раздраженным и вместе с тем сдержанно спокойным, каким бывает человек при наступлении давно желанной минуты. Он твердо был уверен, что нынче был день его Тулона или его Аркольского моста. Как это случится, он не знал, но он твердо был уверен, что это будет. Местность и положение наших войск были ему известны, насколько они могли быть известны кому нибудь из нашей армии. Его собственный стратегический план, который, очевидно, теперь и думать нечего было привести в исполнение, был им забыт. Теперь, уже входя в план Вейротера, князь Андрей обдумывал могущие произойти случайности и делал новые соображения, такие, в которых могли бы потребоваться его быстрота соображения и решительность.
Налево внизу, в тумане, слышалась перестрелка между невидными войсками. Там, казалось князю Андрею, сосредоточится сражение, там встретится препятствие, и «туда то я буду послан, – думал он, – с бригадой или дивизией, и там то с знаменем в руке я пойду вперед и сломлю всё, что будет предо мной».
Князь Андрей не мог равнодушно смотреть на знамена проходивших батальонов. Глядя на знамя, ему всё думалось: может быть, это то самое знамя, с которым мне придется итти впереди войск.
Ночной туман к утру оставил на высотах только иней, переходивший в росу, в лощинах же туман расстилался еще молочно белым морем. Ничего не было видно в той лощине налево, куда спустились наши войска и откуда долетали звуки стрельбы. Над высотами было темное, ясное небо, и направо огромный шар солнца. Впереди, далеко, на том берегу туманного моря, виднелись выступающие лесистые холмы, на которых должна была быть неприятельская армия, и виднелось что то. Вправо вступала в область тумана гвардия, звучавшая топотом и колесами и изредка блестевшая штыками; налево, за деревней, такие же массы кавалерии подходили и скрывались в море тумана. Спереди и сзади двигалась пехота. Главнокомандующий стоял на выезде деревни, пропуская мимо себя войска. Кутузов в это утро казался изнуренным и раздражительным. Шедшая мимо его пехота остановилась без приказания, очевидно, потому, что впереди что нибудь задержало ее.