Окатов, Михаил Фёдорович

Михаил Фёдорович Окатов
Дата рождения:	1829(1829)
Дата смерти:	1901(1901)
Страна:	Россия
Научная сфера:	механика, физика
Место работы:	Петербургский университет
Альма-матер:	Московский университет
Научный руководитель:	Брашман Н. Д.

Михаи́л Фёдорович Ока́тов (1829—1901) — российский механик и физик, заслуженный профессор Санкт-Петербургского университета.

Биография

По окончании в 1848 году курса физико-математического отделения философского факультета Московского университета со степенью кандидата был определён старшим учителем математики в Московский дворянский институт, откуда в связи с преобразованием института в гимназию, в 1849 году принят старшим учителем математики в 4-ю московскую гимназию, но в том же году утверждён профессором Демидовского лицея по кафедре технологии и сельского хозяйства.

В 1861—1863 годы, находясь в заграничной командировке, занимался изучением различных отраслей прикладной механики и математической физики; до 1861 года он имел многократно случаи применять свои познания по технологии и сельскому хозяйству, участвуя в качестве эксперта в обсуждении различных вопросов по этим специальностям. В 1865 году начал преподавание практической механики в Петербургском университете в качестве приват-доцента. В том же году защитил диссертацию на степень магистра прикладной математики: «Общая теория равновесия упругих твердых тел и разделение их на классы», и в 1866 году избран доцентом на кафедре практической механики. В 1867 году защитил диссертацию на степень доктора прикладной математики на тему «Теория равновесия и движения упругой проволоки», в которой, в частности, изложил результаты проведённого им большого экспериментального исследования коэффициента поперечной деформации для различных сортов стали.

В 1868 году был избран в экстраординарные профессоры на кафедре механики, а в 1875 году утверждён в звании ординарного профессора. Вышел в отставку в 1878 года заслуженным профессором. Его деятельности университет обязан устройством кабинета практической механики.

Сочинения

• «Вторая основная теорема учения о теплоте» (Вильно, 1862)
• «Ueber das Verhältniss der Quercontractionen zur Längedilatationen» («Pogg. Annal.», т. 119)
• «Общая теория равновесия упругих твёрдых тел и разделение их на классы» (1865, магистерская диссертация)
• «Теория равновесия и движения упругой проволоки» (СПб., 1867, докторская диссертация) и на немецком языке, в «Pogg. Annal.» (т. 135), «Notiz über das Gleichgewicht eines schweren Drathes, dessen Axeine Schraubeninie bildet» («Math. Anal.», т. 2)
• «Термостатика, первая часть механической теории теплоты» (СПб., 1871).

Литература

• Окатов, Михаил Федорович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Ссылки

• [teoretmeh.ru/Okatov.htm Биография]

Отрывок, характеризующий Окатов, Михаил Фёдорович

Николай, его стремянной, дядюшка и его охотник вертелись над зверем, улюлюкая, крича, всякую минуту собираясь слезть, когда волк садился на зад и всякий раз пускаясь вперед, когда волк встряхивался и подвигался к засеке, которая должна была спасти его. Еще в начале этой травли, Данила, услыхав улюлюканье, выскочил на опушку леса. Он видел, как Карай взял волка и остановил лошадь, полагая, что дело было кончено. Но когда охотники не слезли, волк встряхнулся и опять пошел на утек. Данила выпустил своего бурого не к волку, а прямой линией к засеке так же, как Карай, – на перерез зверю. Благодаря этому направлению, он подскакивал к волку в то время, как во второй раз его остановили дядюшкины собаки.
Данила скакал молча, держа вынутый кинжал в левой руке и как цепом молоча своим арапником по подтянутым бокам бурого.
Николай не видал и не слыхал Данилы до тех пор, пока мимо самого его не пропыхтел тяжело дыша бурый, и он услыхал звук паденья тела и увидал, что Данила уже лежит в середине собак на заду волка, стараясь поймать его за уши. Очевидно было и для собак, и для охотников, и для волка, что теперь всё кончено. Зверь, испуганно прижав уши, старался подняться, но собаки облепили его. Данила, привстав, сделал падающий шаг и всей тяжестью, как будто ложась отдыхать, повалился на волка, хватая его за уши. Николай хотел колоть, но Данила прошептал: «Не надо, соструним», – и переменив положение, наступил ногою на шею волку. В пасть волку заложили палку, завязали, как бы взнуздав его сворой, связали ноги, и Данила раза два с одного бока на другой перевалил волка.
С счастливыми, измученными лицами, живого, матерого волка взвалили на шарахающую и фыркающую лошадь и, сопутствуемые визжавшими на него собаками, повезли к тому месту, где должны были все собраться. Молодых двух взяли гончие и трех борзые. Охотники съезжались с своими добычами и рассказами, и все подходили смотреть матёрого волка, который свесив свою лобастую голову с закушенною палкой во рту, большими, стеклянными глазами смотрел на всю эту толпу собак и людей, окружавших его. Когда его трогали, он, вздрагивая завязанными ногами, дико и вместе с тем просто смотрел на всех. Граф Илья Андреич тоже подъехал и потрогал волка.
– О, материщий какой, – сказал он. – Матёрый, а? – спросил он у Данилы, стоявшего подле него.
– Матёрый, ваше сиятельство, – отвечал Данила, поспешно снимая шапку.
Граф вспомнил своего прозеванного волка и свое столкновение с Данилой.
– Однако, брат, ты сердит, – сказал граф. – Данила ничего не сказал и только застенчиво улыбнулся детски кроткой и приятной улыбкой.


Старый граф поехал домой; Наташа с Петей обещались сейчас же приехать. Охота пошла дальше, так как было еще рано. В середине дня гончих пустили в поросший молодым частым лесом овраг. Николай, стоя на жнивье, видел всех своих охотников.
Насупротив от Николая были зеленя и там стоял его охотник, один в яме за выдавшимся кустом орешника. Только что завели гончих, Николай услыхал редкий гон известной ему собаки – Волторна; другие собаки присоединились к нему, то замолкая, то опять принимаясь гнать. Через минуту подали из острова голос по лисе, и вся стая, свалившись, погнала по отвершку, по направлению к зеленям, прочь от Николая.