Океан-240
Поделись знанием:
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
Самый хитрый человек не мог бы искуснее вкрасться в доверие княжны, вызывая ее воспоминания лучшего времени молодости и выказывая к ним сочувствие. А между тем вся хитрость Пьера состояла только в том, что он искал своего удовольствия, вызывая в озлобленной, cyхой и по своему гордой княжне человеческие чувства.
– Да, он очень, очень добрый человек, когда находится под влиянием не дурных людей, а таких людей, как я, – говорила себе княжна.
Перемена, происшедшая в Пьере, была замечена по своему и его слугами – Терентием и Васькой. Они находили, что он много попростел. Терентий часто, раздев барина, с сапогами и платьем в руке, пожелав покойной ночи, медлил уходить, ожидая, не вступит ли барин в разговор. И большею частью Пьер останавливал Терентия, замечая, что ему хочется поговорить.
– Ну, так скажи мне… да как же вы доставали себе еду? – спрашивал он. И Терентий начинал рассказ о московском разорении, о покойном графе и долго стоял с платьем, рассказывая, а иногда слушая рассказы Пьера, и, с приятным сознанием близости к себе барина и дружелюбия к нему, уходил в переднюю.
Доктор, лечивший Пьера и навещавший его каждый день, несмотря на то, что, по обязанности докторов, считал своим долгом иметь вид человека, каждая минута которого драгоценна для страждущего человечества, засиживался часами у Пьера, рассказывая свои любимые истории и наблюдения над нравами больных вообще и в особенности дам.
– Да, вот с таким человеком поговорить приятно, не то, что у нас, в провинции, – говорил он.
В Орле жило несколько пленных французских офицеров, и доктор привел одного из них, молодого итальянского офицера.
Офицер этот стал ходить к Пьеру, и княжна смеялась над теми нежными чувствами, которые выражал итальянец к Пьеру.
Итальянец, видимо, был счастлив только тогда, когда он мог приходить к Пьеру и разговаривать и рассказывать ему про свое прошедшее, про свою домашнюю жизнь, про свою любовь и изливать ему свое негодование на французов, и в особенности на Наполеона.
– Ежели все русские хотя немного похожи на вас, – говорил он Пьеру, – c'est un sacrilege que de faire la guerre a un peuple comme le votre. [Это кощунство – воевать с таким народом, как вы.] Вы, пострадавшие столько от французов, вы даже злобы не имеете против них.
И страстную любовь итальянца Пьер теперь заслужил только тем, что он вызывал в нем лучшие стороны его души и любовался ими.
Последнее время пребывания Пьера в Орле к нему приехал его старый знакомый масон – граф Вилларский, – тот самый, который вводил его в ложу в 1807 году. Вилларский был женат на богатой русской, имевшей большие имения в Орловской губернии, и занимал в городе временное место по продовольственной части.
Узнав, что Безухов в Орле, Вилларский, хотя и никогда не был коротко знаком с ним, приехал к нему с теми заявлениями дружбы и близости, которые выражают обыкновенно друг другу люди, встречаясь в пустыне. Вилларский скучал в Орле и был счастлив, встретив человека одного с собой круга и с одинаковыми, как он полагал, интересами.
Но, к удивлению своему, Вилларский заметил скоро, что Пьер очень отстал от настоящей жизни и впал, как он сам с собою определял Пьера, в апатию и эгоизм.
– Vous vous encroutez, mon cher, [Вы запускаетесь, мой милый.] – говорил он ему. Несмотря на то, Вилларскому было теперь приятнее с Пьером, чем прежде, и он каждый день бывал у него. Пьеру же, глядя на Вилларского и слушая его теперь, странно и невероятно было думать, что он сам очень недавно был такой же.
Вилларский был женат, семейный человек, занятый и делами имения жены, и службой, и семьей. Он считал, что все эти занятия суть помеха в жизни и что все они презренны, потому что имеют целью личное благо его и семьи. Военные, административные, политические, масонские соображения постоянно поглощали его внимание. И Пьер, не стараясь изменить его взгляд, не осуждая его, с своей теперь постоянно тихой, радостной насмешкой, любовался на это странное, столь знакомое ему явление.
| Океан-240 | |
| Конфигурация | |
|---|---|
| Аппаратная платформа | |
| ОС | |
| Тип | |
| Форм-фактор |
Системная плата в корпусе клавиатуры |
| Разработчик | |
| Государство | |
| Год выпуска | |
| Оперативная память |
128 КБ |
| Постоянная память |
16КБ |
| Прошивка ПЗУ |
Монитор 240(BIOS) |
| Периферия |
принтер, кассетный магнитофон, клавиатура |
| Интерфейсы |
последовательный порт, 3 параллельных порта, порт принтера |
| Запоминающее устройство |
аудио кассета |
| Центральный процессор | |
| Разработчик CPU |
Киевское НИИ микроприборов |
| Модель CPU | |
| Регистры CPU (bit) |
8 бит |
| Тактовая частота CPU |
2,4 МГц |
| Год выпуска CPU | |
| Разрешение в пикселях |
256x256 |
| Текстовый режим |
512x256 |
| Цвет |
4 цвета, палитра 8 цветов |
| Последователь | |
Океан-240 — советский 8-разрядный персональный компьютер с относительно низким (7 Вт) потреблением мощности на базе процессора КР580ВМ80А (клон Intel 8080), предназначенный для работы в экспедиционных условиях.
Разработан и выпускался Институтом океанологии АН СССР. Использовался совместно с глубоководным зондом в качестве информационного вычислительного комплекса для измерения и экспресс обработки гидрологических параметров Института океанологии АН СССР[1].
Содержание
Технические характеристики
- Процессор: КР580ВМ80 на частоте 2,4 МГц
- Память:
- Программируемый таймер
- Контроллер прерываний
- Внешняя память: бытовой кассетный магнитофон. Два формата записи/чтения: стандартный (500 бод), с фазо-импульсным кодированием (6000 бод).
- Видеорежимы
- 512 × 256 черно-белый, 64 × 20 символов
- 256 × 256 4-цветный (из 8 доступных цветов).
- Интерфейсы:
- Последовательный интерфейс RS232C
- Три параллельных программируемых канала на К580ИК55
- Параллельный интерфейс ИРПР, для подключения УВВПЧ-300-04
- Блок питания: 5 В, 1,5 А.
Оба видеорежима графические, алфавитно-цифрового режима нет, символы формируются программой «Монитор». Компьютер содержит схему, реализующую быстрый вертикальный и горизонтальный скроллинг изображения.
Версии
240.2
В первой версии Океана-240, разработанной в начале 1986 года отсутствовали специальные аппаратные средства формирования видеосигнала. Выводимое изображение (текст) формировалось программой Монитор, что позволяло программисту изменять знакогенератор, размер символов и интервал между ними. Однако, процесс перерисовки экрана занимал длительное время (0,2 с), что сильно ощущалось при работе с текстом. Перерисовка графических изображений занимала еще большее время. Для решения этой проблемы в середине 1986 года был выпущен компьютер Океан-240.2, в который были встроены аппаратные устройства для циклического сдвига выводимой на экран информации в вертикальном и горизонтальном направлении.[2]
Напишите отзыв о статье "Океан-240"
Примечания
- ↑ Тилинин Д. А. Персональная ЭВМ «Океан 240» // Микропроцессорные средства и системы. — 1986. — № 2. — С. 25.
- ↑ Д. А. Тилинин, Н. К. Глазачев, Р. Б. Айсанов. Персональная ЭВМ «Океан 240.2» // Микропроцессорные средства и системы. — 1986. — № 4. — С. 69,75.
Литература и публикации
- Д. А. Тилинин. Персональная ЭВМ «Океан 240» // Микропроцессорные средства и системы. — 1986. — № 2. — С. 24—25.
- Д. А. Тилинин, Н. К. Глазачев, Р. Б. Айсанов. Персональная ЭВМ «Океан 240.2» // Микропроцессорные средства и системы. — 1986. — № 4. — С. 69—78.
- Д. А. Тилинин, Н. К. Глазачев, Р. Б. Айсанов. ПЭВМ «Океан 240»: конструкция и методика отладки // Микропроцессорные средства и системы. — 1987. — № 3. — С. 77—86.
- Под. ред. В. Г. Домрачева. Глава 1. Проектирование одноплатных микроЭВМ // Одноплатные микроЭВМ = Одноплатные микроЭВМ. — Микропроцессорные БИС и их применение. — М.: Энергоатомиздат, 1988. — С. 128. — ISBN 5-283-01489-4.
Ссылки
- [emu80.org/dev/dev_ok.html Информация по ПК «Океан-240»]
- [azmaster.narod.ru/Ocean-240/index.htm Мой первый компьютер: «Океан-240»]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?: |
|
Это заготовка статьи о компьютерной технике. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Океан-240
Княжна, никогда не любившая Пьера и питавшая к нему особенно враждебное чувство с тех пор, как после смерти старого графа она чувствовала себя обязанной Пьеру, к досаде и удивлению своему, после короткого пребывания в Орле, куда она приехала с намерением доказать Пьеру, что, несмотря на его неблагодарность, она считает своим долгом ходить за ним, княжна скоро почувствовала, что она его любит. Пьер ничем не заискивал расположения княжны. Он только с любопытством рассматривал ее. Прежде княжна чувствовала, что в его взгляде на нее были равнодушие и насмешка, и она, как и перед другими людьми, сжималась перед ним и выставляла только свою боевую сторону жизни; теперь, напротив, она чувствовала, что он как будто докапывался до самых задушевных сторон ее жизни; и она сначала с недоверием, а потом с благодарностью выказывала ему затаенные добрые стороны своего характера.Самый хитрый человек не мог бы искуснее вкрасться в доверие княжны, вызывая ее воспоминания лучшего времени молодости и выказывая к ним сочувствие. А между тем вся хитрость Пьера состояла только в том, что он искал своего удовольствия, вызывая в озлобленной, cyхой и по своему гордой княжне человеческие чувства.
– Да, он очень, очень добрый человек, когда находится под влиянием не дурных людей, а таких людей, как я, – говорила себе княжна.
Перемена, происшедшая в Пьере, была замечена по своему и его слугами – Терентием и Васькой. Они находили, что он много попростел. Терентий часто, раздев барина, с сапогами и платьем в руке, пожелав покойной ночи, медлил уходить, ожидая, не вступит ли барин в разговор. И большею частью Пьер останавливал Терентия, замечая, что ему хочется поговорить.
– Ну, так скажи мне… да как же вы доставали себе еду? – спрашивал он. И Терентий начинал рассказ о московском разорении, о покойном графе и долго стоял с платьем, рассказывая, а иногда слушая рассказы Пьера, и, с приятным сознанием близости к себе барина и дружелюбия к нему, уходил в переднюю.
Доктор, лечивший Пьера и навещавший его каждый день, несмотря на то, что, по обязанности докторов, считал своим долгом иметь вид человека, каждая минута которого драгоценна для страждущего человечества, засиживался часами у Пьера, рассказывая свои любимые истории и наблюдения над нравами больных вообще и в особенности дам.
– Да, вот с таким человеком поговорить приятно, не то, что у нас, в провинции, – говорил он.
В Орле жило несколько пленных французских офицеров, и доктор привел одного из них, молодого итальянского офицера.
Офицер этот стал ходить к Пьеру, и княжна смеялась над теми нежными чувствами, которые выражал итальянец к Пьеру.
Итальянец, видимо, был счастлив только тогда, когда он мог приходить к Пьеру и разговаривать и рассказывать ему про свое прошедшее, про свою домашнюю жизнь, про свою любовь и изливать ему свое негодование на французов, и в особенности на Наполеона.
– Ежели все русские хотя немного похожи на вас, – говорил он Пьеру, – c'est un sacrilege que de faire la guerre a un peuple comme le votre. [Это кощунство – воевать с таким народом, как вы.] Вы, пострадавшие столько от французов, вы даже злобы не имеете против них.
И страстную любовь итальянца Пьер теперь заслужил только тем, что он вызывал в нем лучшие стороны его души и любовался ими.
Последнее время пребывания Пьера в Орле к нему приехал его старый знакомый масон – граф Вилларский, – тот самый, который вводил его в ложу в 1807 году. Вилларский был женат на богатой русской, имевшей большие имения в Орловской губернии, и занимал в городе временное место по продовольственной части.
Узнав, что Безухов в Орле, Вилларский, хотя и никогда не был коротко знаком с ним, приехал к нему с теми заявлениями дружбы и близости, которые выражают обыкновенно друг другу люди, встречаясь в пустыне. Вилларский скучал в Орле и был счастлив, встретив человека одного с собой круга и с одинаковыми, как он полагал, интересами.
Но, к удивлению своему, Вилларский заметил скоро, что Пьер очень отстал от настоящей жизни и впал, как он сам с собою определял Пьера, в апатию и эгоизм.
– Vous vous encroutez, mon cher, [Вы запускаетесь, мой милый.] – говорил он ему. Несмотря на то, Вилларскому было теперь приятнее с Пьером, чем прежде, и он каждый день бывал у него. Пьеру же, глядя на Вилларского и слушая его теперь, странно и невероятно было думать, что он сам очень недавно был такой же.
Вилларский был женат, семейный человек, занятый и делами имения жены, и службой, и семьей. Он считал, что все эти занятия суть помеха в жизни и что все они презренны, потому что имеют целью личное благо его и семьи. Военные, административные, политические, масонские соображения постоянно поглощали его внимание. И Пьер, не стараясь изменить его взгляд, не осуждая его, с своей теперь постоянно тихой, радостной насмешкой, любовался на это странное, столь знакомое ему явление.
