Окечукву, Уче

Уче Окечукву
Общая информация
Полное имя	Уче Алози Окечукву Сантос Эммануэль
Родился	27 сентября 1967(1967-09-27) (56 лет) Лагос, Нигерия
Гражданство	Нигерия
Рост	189 см
Позиция	центральный защитник
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Клубная карьера*
1987	Флэш Фламинос	? (?)
1988—1990	Хартленд	? (?)
1990—1993	Брондбю	61 (10)
1993—2002	Фенербахче	191 (19)
2002—2006	Истанбулспор	75 (8)
2007—2008	Оушен Бойс	? (?)
2008—2009	Байельса Юнайтед	? (?)
Национальная сборная**
1990—1998	Нигерия	46 (2)
Международные медали
Олимпийские игры
Золото	Атланта 1996	футбол
Кубки африканских наций
Серебро	Алжир 1990
Бронза	Сенегал 1992
Золото	Тунис 1994
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Уче Алози Окечукву Сантос Эммануэль (англ. Uche Alozie Okechukwu Santos Emanuel; 27 сентября 1967, Лагос) — нигерийский футболист, центральный защитник, известный по выступлениям за «Фенербахче» и сборную Нигерии. Победитель Олимпийских игр 1996 года в Атланте. Участник чемпионатов мира 1994 и 1998 годов.

Клубная карьера

Окечукву начал карьеру в 1987 году в клубе «Флэш Фламинос». В своём первом сезоне он выиграл чемпионат Нигерии, по его окончании перешёл в «Хартленд». С новым клубом Уче во второй раз выиграл национальное первенство. В 1990 году, как и многие африканские футболисты он переехал в Европу.

Первой европейской командой Окечукву стал датский «Брондбю», где он выступал со своим соотечественником Фрайди Элахором. В первом сезоне Уче выиграл датскую Суперлигу, а во второй раз стал обладателем золотых медалей первенства Дании. Клуб из Копенгагена дошёл до полуфинала Кубка УЕФА 1990/1991, переиграв по пенальти в четвертьфинале московское «Торпедо». В сезоне 1991/1992 Окечукву был признан футболистом года в команде. В «Брондбю» он провёл три года сыграв 61 матч и забив 10 мячей. В 1993 году Уче принял решение покинуть команду.

Окечукву получил несколько предложений от разных команд, но решил выбрать турецкий «Фенербахче». Он сразу же завоевал место в основе клуба. В первом сезоне Уче помог команде занять второе место в турецкой Суперлиге. В сезоне 1995/1996 Окечукву стал чемпионом Турции, а «Фенербахче» получил право участия в Лиге чемпионов. Уче был частью команды, которая стала первой из турецких, обыгравшей «Манчестер Юнайтед» на «Олд Траффорд» в еврокубках. В сезоне 2000/2001 Окечукву во второй раз помог своей команде выиграть чемпионат. В 2002 году Уче перешёл в «Истанбулспор». В новом клубе, как и в предыдущих, он быстро стал основным защитником. В сезоне 2003/2004 команда заняла 15 место и чуть не вылетела в низший дивизион. В следующем сезоне Окечукву потерял место в основе, а после того, как «Истанбулспор» по окончании чемпионата вылетел из Суперлиги, Уче покинул команду.

В 2006 году он вернулся в Нигерию. На родине Уче ещё два года выступал за «Оушен Бойс» и «Байельса Юнайтед». Летом 2009 года Окечукву завершил карьеру футболиста.

Международная карьера

В 1990 году Окечукву был включён в заявку на участие в Кубке африканских наций в Алжире. Федерация футбола Нигерии отправила туда команду, состоящую в основном из молодых футболистов. 2 марта в первом матче группового этапа против хозяев первенства сборной Алжира Уче дебютировал за сборную Нигерии. Его команда проиграла 5:1, но зато в остальных поединках турнира больше не пропустила ни одного мяча до самого финала. 12 марта в полуфинале против сборной Замбии Окечукву забил свой первый гол за национальную сборную. Сборная Нигерии дошла до финала, где минимально уступила хозяевам чемпионата.

В 1992 году Окечукву во второй раз принял участие в Кубке африканских наций. На этот раз он стал обладателем бронзовых медалей первенства в матче за третье место его команда обыграла сборную Камеруна. В 1994 году Уче в третий раз поехал на Кубок африканских наций и смог завоевать трофей. В том же году он в составе сборной принял участие в чемпионате мира в США. На турнире Уче был основным футболистом и сыграл во всех матчах против сборных Болгарии, Аргентины, Греции и Италии. Он дошёл с командой до 1/8 финала, где в дополнительное время «Суперорлы» уступили итальянцам.

В 1996 году в составе сборной Уче выиграл Олимпийские игры в Атланте. В 1998 году Окечукву был капитаном Нигерии на Чемпионате мира во Франции. На турнире он принял участие в трёх матчах против сборных Испании, Болгарии. и Дании.

Достижения

Командные

«Флэш Фламинос»

• 1 Чемпионат Нигерии по футболу — 1987/1988

«Хартленд»

• 1 Чемпионат Нигерии по футболу — 1988/1989

«Брондбю»

• 1 Чемпионат Дании по футболу — 1990
• 1 Чемпионат Дании по футболу — 1991

«Фенербахче»

• 1 Чемпионат Турции по футболу — 1995/96
• 1 Чемпионат Турции по футболу — 2000/01

Международные

Нигерия

• 1 Олимпийские игры — 1996
• 1 Кубок африканских наций — 1994
• 2 Кубок африканских наций — 1990
• 3 Кубок африканских наций — 1992

Ссылки

• [int.soccerway.com/players/uche-alozie-okechukwu-santos-emanuel/104340 Профиль на сайте soccerway.com] (англ.)
• [www.national-football-teams.com/player/11382.html Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)
• [www.nigerianplayers.com/player.asp?pID=169 NigerianPlayers profile]

Отрывок, характеризующий Окечукву, Уче

Князь Андрей нашел Барклая де Толли, к которому он был назначен, на берегу Дриссы. Так как не было ни одного большого села или местечка в окрестностях лагеря, то все огромное количество генералов и придворных, бывших при армии, располагалось в окружности десяти верст по лучшим домам деревень, по сю и по ту сторону реки. Барклай де Толли стоял в четырех верстах от государя. Он сухо и холодно принял Болконского и сказал своим немецким выговором, что он доложит о нем государю для определения ему назначения, а покамест просит его состоять при его штабе. Анатоля Курагина, которого князь Андрей надеялся найти в армии, не было здесь: он был в Петербурге, и это известие было приятно Болконскому. Интерес центра производящейся огромной войны занял князя Андрея, и он рад был на некоторое время освободиться от раздражения, которое производила в нем мысль о Курагине. В продолжение первых четырех дней, во время которых он не был никуда требуем, князь Андрей объездил весь укрепленный лагерь и с помощью своих знаний и разговоров с сведущими людьми старался составить себе о нем определенное понятие. Но вопрос о том, выгоден или невыгоден этот лагерь, остался нерешенным для князя Андрея. Он уже успел вывести из своего военного опыта то убеждение, что в военном деле ничего не значат самые глубокомысленно обдуманные планы (как он видел это в Аустерлицком походе), что все зависит от того, как отвечают на неожиданные и не могущие быть предвиденными действия неприятеля, что все зависит от того, как и кем ведется все дело. Для того чтобы уяснить себе этот последний вопрос, князь Андрей, пользуясь своим положением и знакомствами, старался вникнуть в характер управления армией, лиц и партий, участвовавших в оном, и вывел для себя следующее понятие о положении дел.
Когда еще государь был в Вильне, армия была разделена натрое: 1 я армия находилась под начальством Барклая де Толли, 2 я под начальством Багратиона, 3 я под начальством Тормасова. Государь находился при первой армии, но не в качестве главнокомандующего. В приказе не было сказано, что государь будет командовать, сказано только, что государь будет при армии. Кроме того, при государе лично не было штаба главнокомандующего, а был штаб императорской главной квартиры. При нем был начальник императорского штаба генерал квартирмейстер князь Волконский, генералы, флигель адъютанты, дипломатические чиновники и большое количество иностранцев, но не было штаба армии. Кроме того, без должности при государе находились: Аракчеев – бывший военный министр, граф Бенигсен – по чину старший из генералов, великий князь цесаревич Константин Павлович, граф Румянцев – канцлер, Штейн – бывший прусский министр, Армфельд – шведский генерал, Пфуль – главный составитель плана кампании, генерал адъютант Паулучи – сардинский выходец, Вольцоген и многие другие. Хотя эти лица и находились без военных должностей при армии, но по своему положению имели влияние, и часто корпусный начальник и даже главнокомандующий не знал, в качестве чего спрашивает или советует то или другое Бенигсен, или великий князь, или Аракчеев, или князь Волконский, и не знал, от его ли лица или от государя истекает такое то приказание в форме совета и нужно или не нужно исполнять его. Но это была внешняя обстановка, существенный же смысл присутствия государя и всех этих лиц, с придворной точки (а в присутствии государя все делаются придворными), всем был ясен. Он был следующий: государь не принимал на себя звания главнокомандующего, но распоряжался всеми армиями; люди, окружавшие его, были его помощники. Аракчеев был верный исполнитель блюститель порядка и телохранитель государя; Бенигсен был помещик Виленской губернии, который как будто делал les honneurs [был занят делом приема государя] края, а в сущности был хороший генерал, полезный для совета и для того, чтобы иметь его всегда наготове на смену Барклая. Великий князь был тут потому, что это было ему угодно. Бывший министр Штейн был тут потому, что он был полезен для совета, и потому, что император Александр высоко ценил его личные качества. Армфельд был злой ненавистник Наполеона и генерал, уверенный в себе, что имело всегда влияние на Александра. Паулучи был тут потому, что он был смел и решителен в речах, Генерал адъютанты были тут потому, что они везде были, где государь, и, наконец, – главное – Пфуль был тут потому, что он, составив план войны против Наполеона и заставив Александра поверить в целесообразность этого плана, руководил всем делом войны. При Пфуле был Вольцоген, передававший мысли Пфуля в более доступной форме, чем сам Пфуль, резкий, самоуверенный до презрения ко всему, кабинетный теоретик.
Кроме этих поименованных лиц, русских и иностранных (в особенности иностранцев, которые с смелостью, свойственной людям в деятельности среди чужой среды, каждый день предлагали новые неожиданные мысли), было еще много лиц второстепенных, находившихся при армии потому, что тут были их принципалы.
В числе всех мыслей и голосов в этом огромном, беспокойном, блестящем и гордом мире князь Андрей видел следующие, более резкие, подразделения направлений и партий.
Первая партия была: Пфуль и его последователи, теоретики войны, верящие в то, что есть наука войны и что в этой науке есть свои неизменные законы, законы облического движения, обхода и т. п. Пфуль и последователи его требовали отступления в глубь страны, отступления по точным законам, предписанным мнимой теорией войны, и во всяком отступлении от этой теории видели только варварство, необразованность или злонамеренность. К этой партии принадлежали немецкие принцы, Вольцоген, Винцингероде и другие, преимущественно немцы.
Вторая партия была противуположная первой. Как и всегда бывает, при одной крайности были представители другой крайности. Люди этой партии были те, которые еще с Вильны требовали наступления в Польшу и свободы от всяких вперед составленных планов. Кроме того, что представители этой партии были представители смелых действий, они вместе с тем и были представителями национальности, вследствие чего становились еще одностороннее в споре. Эти были русские: Багратион, начинавший возвышаться Ермолов и другие. В это время была распространена известная шутка Ермолова, будто бы просившего государя об одной милости – производства его в немцы. Люди этой партии говорили, вспоминая Суворова, что надо не думать, не накалывать иголками карту, а драться, бить неприятеля, не впускать его в Россию и не давать унывать войску.
К третьей партии, к которой более всего имел доверия государь, принадлежали придворные делатели сделок между обоими направлениями. Люди этой партии, большей частью не военные и к которой принадлежал Аракчеев, думали и говорили, что говорят обыкновенно люди, не имеющие убеждений, но желающие казаться за таковых. Они говорили, что, без сомнения, война, особенно с таким гением, как Бонапарте (его опять называли Бонапарте), требует глубокомысленнейших соображений, глубокого знания науки, и в этом деле Пфуль гениален; но вместе с тем нельзя не признать того, что теоретики часто односторонни, и потому не надо вполне доверять им, надо прислушиваться и к тому, что говорят противники Пфуля, и к тому, что говорят люди практические, опытные в военном деле, и изо всего взять среднее. Люди этой партии настояли на том, чтобы, удержав Дрисский лагерь по плану Пфуля, изменить движения других армий. Хотя этим образом действий не достигалась ни та, ни другая цель, но людям этой партии казалось так лучше.
Четвертое направление было направление, которого самым видным представителем был великий князь, наследник цесаревич, не могший забыть своего аустерлицкого разочарования, где он, как на смотр, выехал перед гвардиею в каске и колете, рассчитывая молодецки раздавить французов, и, попав неожиданно в первую линию, насилу ушел в общем смятении. Люди этой партии имели в своих суждениях и качество и недостаток искренности. Они боялись Наполеона, видели в нем силу, в себе слабость и прямо высказывали это. Они говорили: «Ничего, кроме горя, срама и погибели, из всего этого не выйдет! Вот мы оставили Вильну, оставили Витебск, оставим и Дриссу. Одно, что нам остается умного сделать, это заключить мир, и как можно скорее, пока не выгнали нас из Петербурга!»