Окись (фильм)
| Окись | |
| Powder Blue | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер | |
| Автор сценария | |
| В главных ролях | |
| Кинокомпания |
Blue Snow Productions |
| Длительность |
106 мин. |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Окись» (англ. Powder Blue, Бледная синева, в английском языке это словосочетание ассоциируется со свежевыпавшим холодным снегом) — психологическая драма американского режиссёра вьетнамского происхождения Тимоти Линя Буй о городских маргиналах — одиноких маленьких людях в большом американском городе. Роль в этом фильме, для актёра Патрика Суэйзи стала последней ролью в полнометражных фильмах.
Сюжет
Действие фильма происходит в наше время, в Лос-Анджелесе, в предпраздничные дни перед католическим Рождеством. Несмотря на мелькающие в кадрах праздничные огни, весь фильм словно пропитан холодным бледно-синим цветом смерти, который ещё более подчеркивают резко контрастирующие кадры, заполненные розовым цветом огней ночных «заведений».
Отсидев 25 лет тюрьмы, одинокий постаревший вор Джек Доэни возвращается в Лос-Анджелес. Он болен раком и хочет перед смертью разыскать свою дочь Джонни, никогда не знавшую его.
Одинокая Джонни работает у неряшливого Ларри «Бархата» в ночном клубе «Дикий Бархат» стриптизёршей под псевдонимом «Скарлет». Там, в приватном «голубом зале», она зарабатывает себе деньги, которые тратит на уход за маленьким сыном, находящимся в больнице в состоянии комы.
Хозяин квартиры, которую снимает Джонни, выставляет на улицу её любимую собаку, которую случайно подбирает и оставляет себе молодой работник похоронного бюро Кверти Дулитл. Одинокий застенчивый астматик Кверти унаследовал убыточное похоронное бюро от умершего отца и пытается заработать на жизнь тем, что продаёт гробы, бальзамирует и подкрашивает розовой краской бледно-синих покойников перед похоронами.
На работу к Кверти Дулитлу приходит темнокожий мужчина Чарли, который на самом деле является одиноким бывшим пастором, жаждущим смерти после гибели любимой женщины. Незадолго до этого, бывший пастор познакомился с одиноким парнем-транссексуалом, зарабатывающим на жизнь уличной проституцией, и безуспешно пытался заставить парня убить его за 50 000 долларов.
Теперь, примериваясь к гробу в похоронном бюро, бывший пастор с той же самой просьбой обращается и к Кверти Дулитлу…
В ролях
- Джессика Бил — Роза-Джонни
- Эдди Редмэйн — Кверти Дулитл
- Форест Уитакер — Чарли
- Рэй Лиотта — Джек Доэни
- Лиза Кудроу — Салли
- Патрик Суэйзи — Ларри «Бархат»
- Крис Кристофферсон — Рэндел
- Сэна Латан — Диана
Напишите отзыв о статье "Окись (фильм)"
Ссылки
- «Окись» (англ.) на сайте Internet Movie Database
Отрывок, характеризующий Окись (фильм)
Наташа слегка наклонила голову и быстрыми шагами вернулась к Мавре Кузминишне, стоявшей над офицером и с жалобным участием разговаривавшей с ним.– Можно, он сказал, можно! – шепотом сказала Наташа.
Офицер в кибиточке завернул во двор Ростовых, и десятки телег с ранеными стали, по приглашениям городских жителей, заворачивать в дворы и подъезжать к подъездам домов Поварской улицы. Наташе, видимо, поправились эти, вне обычных условий жизни, отношения с новыми людьми. Она вместе с Маврой Кузминишной старалась заворотить на свой двор как можно больше раненых.
– Надо все таки папаше доложить, – сказала Мавра Кузминишна.
– Ничего, ничего, разве не все равно! На один день мы в гостиную перейдем. Можно всю нашу половину им отдать.
– Ну, уж вы, барышня, придумаете! Да хоть и в флигеля, в холостую, к нянюшке, и то спросить надо.
– Ну, я спрошу.
Наташа побежала в дом и на цыпочках вошла в полуотворенную дверь диванной, из которой пахло уксусом и гофманскими каплями.
– Вы спите, мама?
– Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня.
– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.
– Какие офицеры? Кого привезли? Ничего не понимаю, – сказала графиня.
Наташа засмеялась, графиня тоже слабо улыбалась.
– Я знала, что вы позволите… так я так и скажу. – И Наташа, поцеловав мать, встала и пошла к двери.
В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой.
– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.
