Оккупация Рейнской области

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Оккупация Рейнской области — оккупация вооружёнными силами государств, образовавших Антанту, части территории Германии, начавшаяся после подписания Компьенского мирного договора 11 ноября 1918 года, положившего конец Первой мировой войне. На территорию вводились части американской, бельгийской, британской и французской армий. Договор предусматривал вывод германских войск из Бельгии, Франции и Люксембурга, а также Эльзаса-Лотарингии, долженствовавший быть проведённым в течение 15 дней[1].

По условиям Версальского мира, подписанного 28 июня 1919 года, провинция Германской империи Эльзас-Лотарингия отходила ко Франции, также узаконивалась оккупация всей территории Рейнской области союзными войсками на срок от 5 до 15 лет. К тому же, территории, примыкавшие к Рейну слева и справа, объявлялись на неограниченное время демилитаризованной зоной. В 1920-х годах произошёл ряд кризисов и восстаний. В 1923 году сепаратистски настроенные повстанцы объявили о создании Рейнской республики, просуществовавшей менее двух недель. По просьбе французского правительства, питавшего германофобию, на территорию Рейнской области были введены части британской и американской армий. Окончательно союзнические войска вывели 30 июня 1930 года[2].

В Сааре части французских войск находились вплоть до 1935 года[3]





Временные промежутки

Оккупационные войска

Вооружённые силы Бельгии

В Рейнскую область вводилось пять дивизий, впоследствии расквартированных в Крефельде, штаб-квартира командующего располагалась в Ахене[4].

Вооружённые силы Великобритании

Ввод британских войск был произведён 3 декабря 1918 года[5]. В марте 1919 года была образована Британская рейнская армия. Части её расквартировывались в Кёльн, начала ежедневно издаваться газета «The Cologne Post[en]».

Вооружённые силы Франции

Первоначально на территорию области вводились части 8-й и 10-й армий. 21 октября 1919 года они прекратили своё существование как самостоятельные единицы, образовав Рейнскую армию.

Численность военнослужащих колониальных частей, введённых в Рейнскую область, в 1919 году составила 25 000 — 40 000 человек[6]. В связи с возникновением расистских настроений у чернокожих, главным образом, у сенегальских стрелков, увеличилось количество произведённых изнасилований и поступков другого рода, содержащих в себе жестокость[7]. Данные события оклеймили в «правых» газетах «позором чернокожих» (нем. Die schwarze Schande или нем. Die schwarze Schmach), якобы выражавшим отношение французов к немцам[8]. Более того, ряд немок вышла замуж за солдат-негров, однако существовали незаконнорожденные дети (с тех пор их уничижительно именуют «рейнландскими бастардами»)[9], речь о которых велась в пропагандистских изданиях с целью преувеличить тяжесть положения[10]. Генерал Генри Туреман Аллен писал в письме государственному секретарю США: «…массовые преступления, якобы совершаемые чернокожими военнослужащими вооружённых сил Франции, к примеру, насильственный увоз гражданских лиц, проявление насилия, нанесение увечий, преднамеренные убийства, а также сокрытие жертв преступлений нашли отражение в немецких периодических изданиях, на самом же деле это ложь, развёрнутая немецкой пропагандистской машиной»[11].

Оккупация Рурской области

В 1923 году в ответ за невыплату всей суммы репараций, наложенных на Германию Версальским мирным договором, части французской и бельгийской армий заняли правобережную часть промышленной области Рур, где находились до вывода в 1925 году.

Вооружённые силы США

На территории Рейнской области дислоцировались 9 американских дивизий, состоявших из ветеранов Первой мировой войны, численностью 240 000 человек, что составляло ⅓ всех оккупационных войск. По замыслу генерала Джона Першинга была образована 3-я армия, командующим которой назначили генерал-майора Джозефа Теодора Дикмана[12].

24 января 1923 года части американской армии оставили крепость Эренбрайтштайн[de], которую через некоторое время заняли французы.

Напишите отзыв о статье "Оккупация Рейнской области"

Примечания

  1. Edmonds, 1943, p. 1.
  2. «Rhineland.» Encyclopædia Britannica. Encyclopædia Britannica Ultimate Reference Suite. Chicago: Encyclopædia Britannica, 2012.
  3. Pénicaut, Emmanuel. [rha.revues.org/6363 L’armée française en Sarre, 1918-1930] (фр.). Revue historique des armées, Service historique de la défense. Проверено 2 ноября 2014.
  4. Pawley, 2008, p. 41.
  5. [www.firstworldwar.com/source/rhineoccupation_gibbs.htm Philip Gibbs on the Allied Occupation of the Rhineland, December 1918]. Проверено 29 октября 2014.
  6. Wigger, 2010, p. 35.
  7. Hans-Jürgen Lüsebrink. [ethiopiques.refer.sn/article.php3?id_article=1014 LES TIRAILLEURS SENEGALAIS ET L’ANTHROPOLOGIE COLONIALE UN LITIGE FRANCO-ALLEMAND AUX LENDEMAINS DE LA PREMIERE GUERRE MONDIALE] (фр.). Ethiopique. Проверено 29 октября 2014.
  8. Estelle Fohr-Prigent. [www.univ-paris1.fr/autres-structures-de-recherche/ipr/les-revues/bulletin/tous-les-bulletins/bulletin-n-09/la-honte-noire-racisme-et-propagande-allemande-apres-la-premiere-guerre-mondiale/ La «Honte Noire». Racisme et propagande allemande après la Première Guerre mondiale] (фр.). Проверено 29 октября 2014.
  9. Campt, Tina. Other Germans: Black Germans and the Politics of Race, Gender, and Memory in the Third Reich. — University of Michigan Press, 2004. — P. 50.
  10. Roos, Julia. Women’s Rights, Nationalist Anxiety, and the «Moral» Agenda in the Early Weimar Republic: Revisiting the «Black Horror» Campaign against France’s African Occupation Troops // Central European History Journal. — 2009. — Т. 42. — С. 473–508.
  11. [query.nytimes.com/gst/abstract.html?res=9506EEDE113FE432A25753C2A9649C946095D6CF FINDS NEGRO TROOPS ORDERLY ON RHINE; General Allen Reports Charges Are German Propaganda] (англ.) // New Yourk Times. — 20 февраля 1921.
  12. Pawley, 2008, pp. 32–33.

См. также

Литература

  • Edmonds, J.E. Occupation of the Rhineland 1918-29. — London: HMSO, Imperial War Museum, 1943. — ISBN 978-0-11-290454-0.
  • Pawley, Margaret. The Watch on the Rhine: The Military Occupation of the Rhineland, 1918–1930. — I.B.Tauris, 2008. — ISBN 978-1-84511-457-2.
  • Wigger, Iris. «Black Shame» — the campaign against «racial degeneration» and female degradation in interwar Europe. — Race and Class, 2010. — ISBN 978-1-84787-414-6.

Ссылки

  • [zum.de/whkmla/sp/0910/joohyung/ljh2.html The French Occupation of the Rhineland, 1918–1930] (англ.). zum.de. Проверено 2 ноября 2014.
  • [maps.omniatlas.com/europe/19190101/ Карта Европы в период оккупации войсками союзников Рейнской области] (англ.). omniatlas.com. Проверено 2 ноября 2014.

Отрывок, характеризующий Оккупация Рейнской области

С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.


Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
– Василий Федорович, вы мне поручите что нибудь? Пожалуйста… ради бога… – сказал он. Денисов, казалось, забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.
– Об одном тебя пг'ошу, – сказал он строго, – слушаться меня и никуда не соваться.
Во все время переезда Денисов ни слова не говорил больше с Петей и ехал молча. Когда подъехали к опушке леса, в поле заметно уже стало светлеть. Денисов поговорил что то шепотом с эсаулом, и казаки стали проезжать мимо Пети и Денисова. Когда они все проехали, Денисов тронул свою лошадь и поехал под гору. Садясь на зады и скользя, лошади спускались с своими седоками в лощину. Петя ехал рядом с Денисовым. Дрожь во всем его теле все усиливалась. Становилось все светлее и светлее, только туман скрывал отдаленные предметы. Съехав вниз и оглянувшись назад, Денисов кивнул головой казаку, стоявшему подле него.
– Сигнал! – проговорил он.
Казак поднял руку, раздался выстрел. И в то же мгновение послышался топот впереди поскакавших лошадей, крики с разных сторон и еще выстрелы.
В то же мгновение, как раздались первые звуки топота и крика, Петя, ударив свою лошадь и выпустив поводья, не слушая Денисова, кричавшего на него, поскакал вперед. Пете показалось, что вдруг совершенно, как середь дня, ярко рассвело в ту минуту, как послышался выстрел. Он подскакал к мосту. Впереди по дороге скакали казаки. На мосту он столкнулся с отставшим казаком и поскакал дальше. Впереди какие то люди, – должно быть, это были французы, – бежали с правой стороны дороги на левую. Один упал в грязь под ногами Петиной лошади.
У одной избы столпились казаки, что то делая. Из середины толпы послышался страшный крик. Петя подскакал к этой толпе, и первое, что он увидал, было бледное, с трясущейся нижней челюстью лицо француза, державшегося за древко направленной на него пики.
– Ура!.. Ребята… наши… – прокричал Петя и, дав поводья разгорячившейся лошади, поскакал вперед по улице.
Впереди слышны были выстрелы. Казаки, гусары и русские оборванные пленные, бежавшие с обеих сторон дороги, все громко и нескладно кричали что то. Молодцеватый, без шапки, с красным нахмуренным лицом, француз в синей шинели отбивался штыком от гусаров. Когда Петя подскакал, француз уже упал. Опять опоздал, мелькнуло в голове Пети, и он поскакал туда, откуда слышались частые выстрелы. Выстрелы раздавались на дворе того барского дома, на котором он был вчера ночью с Долоховым. Французы засели там за плетнем в густом, заросшем кустами саду и стреляли по казакам, столпившимся у ворот. Подъезжая к воротам, Петя в пороховом дыму увидал Долохова с бледным, зеленоватым лицом, кричавшего что то людям. «В объезд! Пехоту подождать!» – кричал он, в то время как Петя подъехал к нему.
– Подождать?.. Ураааа!.. – закричал Петя и, не медля ни одной минуты, поскакал к тому месту, откуда слышались выстрелы и где гуще был пороховой дым. Послышался залп, провизжали пустые и во что то шлепнувшие пули. Казаки и Долохов вскакали вслед за Петей в ворота дома. Французы в колеблющемся густом дыме одни бросали оружие и выбегали из кустов навстречу казакам, другие бежали под гору к пруду. Петя скакал на своей лошади вдоль по барскому двору и, вместо того чтобы держать поводья, странно и быстро махал обеими руками и все дальше и дальше сбивался с седла на одну сторону. Лошадь, набежав на тлевший в утреннем свето костер, уперлась, и Петя тяжело упал на мокрую землю. Казаки видели, как быстро задергались его руки и ноги, несмотря на то, что голова его не шевелилась. Пуля пробила ему голову.
Переговоривши с старшим французским офицером, который вышел к нему из за дома с платком на шпаге и объявил, что они сдаются, Долохов слез с лошади и подошел к неподвижно, с раскинутыми руками, лежавшему Пете.
– Готов, – сказал он, нахмурившись, и пошел в ворота навстречу ехавшему к нему Денисову.
– Убит?! – вскрикнул Денисов, увидав еще издалека то знакомое ему, несомненно безжизненное положение, в котором лежало тело Пети.
– Готов, – повторил Долохов, как будто выговаривание этого слова доставляло ему удовольствие, и быстро пошел к пленным, которых окружили спешившиеся казаки. – Брать не будем! – крикнул он Денисову.
Денисов не отвечал; он подъехал к Пете, слез с лошади и дрожащими руками повернул к себе запачканное кровью и грязью, уже побледневшее лицо Пети.
«Я привык что нибудь сладкое. Отличный изюм, берите весь», – вспомнилось ему. И казаки с удивлением оглянулись на звуки, похожие на собачий лай, с которыми Денисов быстро отвернулся, подошел к плетню и схватился за него.
В числе отбитых Денисовым и Долоховым русских пленных был Пьер Безухов.


О той партии пленных, в которой был Пьер, во время всего своего движения от Москвы, не было от французского начальства никакого нового распоряжения. Партия эта 22 го октября находилась уже не с теми войсками и обозами, с которыми она вышла из Москвы. Половина обоза с сухарями, который шел за ними первые переходы, была отбита казаками, другая половина уехала вперед; пеших кавалеристов, которые шли впереди, не было ни одного больше; они все исчезли. Артиллерия, которая первые переходы виднелась впереди, заменилась теперь огромным обозом маршала Жюно, конвоируемого вестфальцами. Сзади пленных ехал обоз кавалерийских вещей.
От Вязьмы французские войска, прежде шедшие тремя колоннами, шли теперь одной кучей. Те признаки беспорядка, которые заметил Пьер на первом привале из Москвы, теперь дошли до последней степени.
Дорога, по которой они шли, с обеих сторон была уложена мертвыми лошадьми; оборванные люди, отсталые от разных команд, беспрестанно переменяясь, то присоединялись, то опять отставали от шедшей колонны.
Несколько раз во время похода бывали фальшивые тревоги, и солдаты конвоя поднимали ружья, стреляли и бежали стремглав, давя друг друга, но потом опять собирались и бранили друг друга за напрасный страх.
Эти три сборища, шедшие вместе, – кавалерийское депо, депо пленных и обоз Жюно, – все еще составляли что то отдельное и цельное, хотя и то, и другое, и третье быстро таяло.