Окленд (Новая Зеландия)
Город
|
О́кленд (англ. Auckland, маори Tāmaki-makau-rau) — крупнейший город Новой Зеландии с населением около 1,3 миллиона человек[1], что составляет около 32% всего населения страны. Территория, занимаемая Большим Оклендом, является самой большой урбанизированной областью Новой Зеландии.
Географически и административно в состав Большого Окленда входят: Окленд-Сити (Auckland City) — центральная и наиболее урбанизированная часть города, Норт-Шор-Сити (North Shore City), Манукау-Сити (Manukau City), Уаитакере-Сити (Waitakere City), а также урбанизированные части районов Папакура (Papakura District), Родни (Rodney District) и Франклин (Franklin District).
В 2011 году Окленд занял третье место в опубликованном международной консалтинговой компанией Mercer рейтинге наиболее пригодных для проживания городов[2]. В списке журнала Economist, опубликованном в 2011 году, Окленд находится на 9-м месте. В 2010 году Окленду присвоена классификация Бета в международной классификации городов по оценке Университета Лоуборо.
Содержание
История
Маорийский период
Маори начали селиться в этих местах практически сразу после своего прибытия в Новую Зеландию около 800 лет назад. Удобные бухты и плодородные земли делали эту местность крайне привлекательной. Практически на всех вулканах и возвышенностях были построены укреплённые поселения — па (маори Pa). В момент своего пика численность маори в этом регионе достигала 20 000. Однако к моменту появления здесь первых европейцев численность маори значительно снизилась в результате постоянных межплеменных войн и миграций. Поэтому первые английские поселенцы нашли эти места относительно малозаселёнными.
Начало европейского заселения
Капитан Джеймс Кук посетил эти места во время своего плавания к берегам Новой Зеландии в 1769, и хотя он не заметил бухты Уаитемата, он, тем не менее, оставил после себя несколько названий. Острова Литтл-Барриер и Грейт-Барриер носят названия, данные им великим мореплавателем. В 1820 Самуэль Марсден (Samuel Marsden) стал первым европейцем, который обследовал залив Хаураки. Первое постоянное поселение европейцев появилось здесь в 1833 году в районе Уаркуорт (англ. Warkworth), где была устроена лесопильня. Через некоторое время сюда прибыли первые миссионеры.
Поворотной точкой в истории города можно считать 1840 год. В этом году был подписан договор Вайтанги, и вскоре после этого капитан Уильям Хобсон (англ. William Hobson), впоследствии первый губернатор Новой Зеландии, был приглашён местными вождями основать в этих местах столицу новой колонии. Хобсон основал новое поселение на южном берегу бухты Уаитемата, которое впоследствии стало временной столицей новой колонии. Церемония заложения первого камня состоялась 1 сентября 1840 года. Хобсон назвал новое поселение в честь Джорджа Идена (англ. George Eden), первого Графа Оклендского, своего друга и непосредственного начальника, который являлся в то время губернатором Индии и всех восточных колоний Великобритании. Королева Великобритании одобрила это название 26 ноября 1842 года.
Развитие города
С самого начала основной поток европейских поселенцев шёл в Новую Зеландию через Окленд. В первые годы основную их часть составляли жители Нового Южного Уэльса в Австралии, однако уже в начале 1842 года сюда начали прибывать корабли с поселенцами непосредственно из Великобритании. С 1853 до момента упразднения этой административной единицы в 1876 году Окленд был центром Провинции Окленд.
В связи с бурным развитием Южного острова и резко возросшей численностью населения через некоторое время столица была перенесена в Порт-Николсон, известный сейчас как Веллингтон, где она остаётся по сегодняшний день. Это место несомненно имеет более выгодное географическое положение, находясь практически в самом центре страны.
Однако Окленд продолжал оставаться экономической столицей Новой Зеландии. Золотая лихорадка в стране и, в частности, открытые месторождения золота на полуострове Коромандел, послужили основной причиной бурного роста населения города в конце XIX века.
XX век
В период Первой и Второй мировых войн в городе располагалась одна из основных военно-морских баз Великобритании в Южнотихоокеанском регионе. Кроме того, в годы Второй мировой войны здесь дислоцировался довольно большой воинский контингент США.
Развитию города способствовало расширение сети железных, а затем и автомобильных дорог. Постройка моста, соединяющего северный и южный берега бухты Уаитемата, дала возможность развивать северные пригороды, и, по сути, позволила соединить разрозненные районы в огромный мегаполис.
Население продолжало расти в основном за счёт иммиграции. Однако постепенно количество переселенцев, прибывающих сюда не с Британских островов, стало преобладающим, и это со временем сделало Окленд поистине космополитическим городом. В настоящее время в Окленде проживает самая большая полинезийская община в мире, что делает город неофициальной столицей Полинезии.
Физико-географическая характеристика
Город расположен на Северном острове Новой Зеландии на огромном плато. Его окружают два горных хребта, три морские бухты, в его черте расположены 48 потухших вулканов и более 50 островов. Территория Окленда лежит между заливом Хаураки со стороны Тихого океана на востоке, невысоких гор Хануя на юго-востоке, бухтой Манукау на юго-западе и гор Уаитакере на западе и северо-западе.
Вулканы
Окленд расположен на территории Оклендского вулканического района. В его черте находятся кратеры приблизительно 50 потухших моногенных вулканов[3]. Основное количество извержений этих вулканов происходило 60 — 140 тыс. лет тому назад. Наиболее ранние извержения происходили в районе Франклин. Последнее и наиболее сильное вулканическое извержение, в результате которого образовался остров Рангитото, было приблизительно 600—800 лет назад. Размеры Рангитото, его правильные пропорции, выгодное расположение при входе в бухту Уаитемата делают этот вулканический остров одной из основных природных достопримечательностей Окленда.
Гидрография
Окленд расположен на перешейке шириной менее 2 километров в самом узком месте, между заливом Мангери со стороны Тасманова моря и рекой Тамаки со стороны Тихого океана. Этот перешеек в пределах урбанизированных районов омывается водами двух бухт. Бухта Уаитемата находится на севере, в восточной части она примыкает к заливу Хаураки. Южный берег перешейка граничит с бухтой Манукау, которая через узкий пролив в западной части соединена с Тасмановым морем. Это один из немногих городов мира, который имеет выход к двум бухтам, принадлежащим к разным морям.
Берега обеих бухт соединены между собой несколькими мостами. Наиболее известным является Оклендский мост (Auckland Harbour Bridge), пересекающий бухту Уаитемата в западной части Центрального делового района Окленда. В южной части города мост Манукау перекинут через одноимённую бухту. По этому мосту проходит дорога, соединяющая центральную часть города с Международным аэропортом Окленда.
Несколько островов, расположенных в акватории залива Хаураки, управляются администрацией Центрального Окленда, хотя официально их территория не входит в территорию Большого Окленда. Наиболее плотно населённые части острова Уаихики функционируют практически как обычные городские районы, в то время как многочисленные мелкие острова, разбросанные вокруг Окленда, используются в основном в качестве природных заповедников и мест отдыха.
Климат
Окленд расположен в зоне умеренного океанического климата, характеризующегося тёплым, влажным летом и прохладной дождливой зимой. Это самый тёплый крупный населённый пункт в Новой Зеландии, и на протяжении последних трёх лет Окленд также является самым солнечным городом страны; в среднем на год здесь приходится 2170 солнечных часов. Средняя максимальная дневная температура февраля и июля составляет 23,7 °C и 14,5 °C соответственно. Абсолютный максимум температуры, зафиксированной в Окленде, составляет 30,5 °C, а абсолютный минимум −0,5 °C. Дожди идут в Окленде круглый год, и среднегодовое количество выпадающих осадков достигает 1240 мм, которые приходятся на приблизительно 137 дождливых дней. Климатические условия несколько различаются в разных частях города, что определяется прежде всего близостью гор и океана. Снег — крайне редкое явление в Окленде: за всю историю метеонаблюдений снегопады фиксировались лишь дважды — 27 июля 1939 и 15 августа 2011 гг.
Особенностью климата города, как и почти всей Новой Зеландии, является высокая влажность воздуха. Это обусловлено как географическим положением (город со всех сторон окружён водой), так и достаточно высоким уровнем выпадающих здесь осадков. Высокая влажность проявляется в частых туманах и низкой облачности. Именно из-за высокой влажности перепады температуры воздуха воспринимаются особенно остро. Летом, даже при температуре немногим более 25 °C, в городе становится очень душно. Спасает лишь свежий ветер, дующий с прилегающих гор и океана. В зимние же месяцы картина меняется на противоположную: даже не очень низкие температуры способны вызвать чувство пронизывающего холода.
Из-за приморского расположения города температурный фон в Окленде довольно устойчив, чего нельзя сказать о большой переменчивости атмосферных явлений.
| Климат Окленда | |||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Показатель | Янв. | Фев. | Март | Апр. | Май | Июнь | Июль | Авг. | Сен. | Окт. | Нояб. | Дек. | Год |
| Средний максимум, °C | 23,3 | 23,7 | 22,4 | 20,0 | 17,4 | 15,2 | 14,5 | 15,0 | 16,2 | 17,8 | 19,6 | 21,6 | 18,9 |
| Средняя температура, °C | 19,1 | 19,7 | 18,4 | 16,1 | 14,0 | 11,8 | 10,9 | 11,3 | 12,7 | 14,2 | 15,7 | 17,8 | 15,2 |
| Средний минимум, °C | 15,3 | 15,8 | 14,6 | 12,3 | 10,0 | 8,0 | 7,1 | 7,6 | 8,9 | 10,5 | 12,1 | 13,9 | 11,3 |
| Норма осадков, мм | 75 | 65 | 94 | 105 | 103 | 139 | 146 | 121 | 116 | 91 | 93 | 91 | 1240 |
| Источник: [www.niwa.co.nz/education-and-training/schools/resources/climate NIWA Science climate data] | |||||||||||||
Население
| Этнические группы населения города | 2001 (%)[4] | 2001 (жителей) | 2006 (%)[5] | 2006 (жителей) |
|---|---|---|---|---|
| Европейцы | 57,7 | 684 237 | 56,5 | 698 622 |
| Выходцы с островов Тихого океана | 14,9 | 152 508 | 14,4 | 177 936 |
| Выходцы из стран Азии | 14,6 | 149 121 | 18,9 | 234 222 |
| Маори | 11,5 | 117 513 | 11,1 | 137 133 |
| Арабы/Латиноамериканцы/Чернокожие | n/a | n/a | 1,5 | 18 555 |
| Другие | 1,3 | 13 455 | 0,1 | 648 |
| 'Новозеландцы' | n/a | n/a | 8,0 | 99 258 |
| Всего назвавших этническую принадлежность | 1 022 616 | 1 237 239 |
Образование
Начальное и среднее
На начало 2012 года в Окленде насчитывалось 340 начальных школ, 80 средних школ и 29 объединённых школ, в которых имеются начальное и среднее отделения. В этих школах проходили обучение около 250 тысяч учеников. Большинство школ принадлежит государству, однако 39 школ являются частными, а 63 — частично государственными[6]. Большинство школ Окленда являются смешанными (мальчики и девочки обучаются вместе), однако существует небольшое количество раздельных женских и мужских школ. Школьная система построена по зональному принципу. Для обучения в школе ученики должны проживать в зоне, определённой для этой школы. Этот принцип не распространяется на частные школы.
В Окленде располагаются наиболее крупные школы в Новой Зеландии, в том числе крупнейшая школа страны — Рангитото Колледж, в которой обучаются более 3000 учеников.
Высшее
В Окленде расположен целый ряд образовательных учреждений, включая некоторые крупнейшие университеты страны. Окленд является важным центром по изучению английского языка с большим количеством языковых школ, в которых ежегодно проходят обучение тысячи иностранных студентов. Большое количество иностранных студентов обучается также в крупнейших университетах города и других высших учебных заведениях. Привлечение студентов из других стран является важной статьёй дохода в экономике города.
Наиболее важными высшими учебными заведениями города являются: Университет Окленда, Оклендский технологический университет, Университет Массей, Технологический институт Манукау, Юнитек.
Спорт
Важнейшие турниры и соревнования
На регулярной основе в Окленде проходят следующие спортивные события:
- Heineken Open — мужской профессиональный теннисный турнир на открытых кортах с твёрдым покрытием. Турнир относится к категории АТР 250.
- ASB Classic — международный женский профессиональный теннисный турнир на открытых кортах с твёрдым покрытием.
- Оклендский марафон – марафон, проходящий в Окленде в октябре или начале ноября. Основной особенностью забега является пересечение Оклендской бухты по Оклендскому мосту, который поднимается в наивысшей точке на высоту в 33 метра над уровнем моря.
- Заплыв через Оклендскую бухту.
- Забег «вдоль берега» (Round the Bays).
Кроме того, в Окленде проводились следующие важнейшие международные соревнования и турниры: Игры Британской империи 1950-го года, 14-е Игры Содружества наций 1990-го года. В 2000 и 2003 годах в акватории, прилегающей к Окленду проходили финальные гонки Кубка Америки по парусному спорту. В 2011 году Окленд принимал у себя ряд игр состоявшегося в Новой Зеландии Мирового чемпионата по регби, в том числе в городе проходили полуфиналы и финал чемпионата. В октябре 2012 года в городе прошёл Гранд-финал мировых серий по триатлону.
Основные спортивные команды
- Blues — профессиональная команда по регби, принимающая участие в играх лиги Супер Регби.
- New Zealand Warriors — профессиональная команда по регби, принимающая участие в играх Национальной Регбийной лиги. В основном проводит свои игры на стадионе Маунт Смарт, а также на стадионе Иден Парк.
- New Zealand Breakers — профессиональная команда по баскетболу, принимает участие в Чемпионате Австралазии по баскетболу. Является победителем чемпионата в 2011, 2012, 2013 годах. Проводит свои игры на площадках Нотр-Шор Ивент центра, а также Вектор Арена.
- Team New Zealand — команда-участник Кубка Америки по парусному спорту. В Окленде располагаются инженерные, производственные и тренировочные площади команды.
- Northern Mystics — профессиональная команда по нетболу. Принимает участие в соревнованиях Чемпионата ANZ по нетболу.
- Auckland City — полупрофессиональная команда по футболу, участвует в Чемпионате Новой Зеландии по футболу.
- Waitakere United — полупрофессиональная команда по футболу, участвует в Чемпионате Новой Зеландии по футболу.
- Auckland Aces — профессиональная команда по крикету.
Главные спортивные сооружения
- Eden Park Stadium – главная спортивная арена города. Здесь проходят международные игры по регби, а также игра крупнейших регбийных лиг: NRL и Super Rugby. На этом стадионе проходят игры по крикету. Кроме того, здесь проводятся важнейшие общественные мероприятия и концерты.
- North Harbour Stadium – здесь проводятся игры по регби и футболу, а также проходят концерты.
- Mt Smart Stadium – здесь проводятся игры по регби, в основном игры с участием команд, выступающих в лиге NRL. Это домашний стадион команды New Zealand Warriors, которая участвует в этой лиге. Кроме того, до последнего времени здесь проводился один из крупнейших музыкальных фестивалей Новой Зеландии Big Day Out.
- ASB Tennis Centre – открытый теннисный стадион с твёрдым покрытием. Здесь проходят матчи турниров ASB Classic и Heineken Open.
- Vector Arena – крупнейший крытый стадион города. В основном арена используется для проведения концертов, а также баскетбольных матчей и матчей по нетболу.
- Trust Stadium – крытая арена, которая в основном используется для проведения матчей по нетболу. Это домашний стадион нетбольной команды Northern Mystics принимающей участие в ANZ Championship. На арене этого стадиона проходили игры чемпионата мира по нетболу 2007-го года.
- North Shore Event Centre – крытая арена, используемая в основном для проведения матчей по баскетболу. Это домашний стадион трёхкратного чемпиона Австралийской лиги команды New Zealand Breakers.
- Western Spring Stadium – естественный амфитеатр, на котором проводятся автомобильные гонки и соревнования по спидвею. Также здесь проходят крупнейшие концерты приезжих звёзд.
Достопримечательности
- Оклендский зоопарк
- В Окленде ежегодно в январе проходит теннисный турнир серии ATP.
 |
Этот раздел не завершён. Вы поможете проекту, исправив и дополнив его.
|
Города-побратимы
Окленд поддерживает отношения на уровне городов-побратимов со следующими городами:[7]
-
Гуанчжоу, (Китай) - Нинбо, (Китай)
- Циндао, (Китай)
-
Гамбург, (Германия) -
Голуэй, (Ирландия) -
Фукуока, (Япония) - Томиока, (Япония)
- Синагава, (Япония)
- Какогава, (Япония)
- Уцуномия, (Япония)
-
Пусан, (Южная Корея) - Пхохан, (Южная Корея)
-
Нади, (Фиджи) -
Тайчжун, (Тайвань) -
Лос-Анджелес, (США)
За исключением Гамбурга и Голуэя все города-побратимы Окленда находятся в пределах Тихоокеанского региона.
См. также
Напишите отзыв о статье "Окленд (Новая Зеландия)"
Примечания
- ↑ 1 2 [www.stats.govt.nz/methods_and_services/access-data/tables/subnational-pop-estimates.aspx Subnational population estimates tables] (англ.). Statistics New Zealand. Проверено 26 марта 2009. [www.webcitation.org/61DCC41wB Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
- ↑ [www.mercer.com/qualityoflivingpr#city-rankings 2011 Quality of Living worldwide city rankings — Mercer survey] // Mercer. — 29 ноября 2011. (англ.) (Проверено 29 ноября 2011)
- ↑ [www.gns.cri.nz/what/earthact/volcanoes/arc/index.html Auckland’s Volcanic Field] (англ.)(недоступная ссылка — история). GNS Science. Проверено 26 марта 2009. [web.archive.org/20030107121712/www.gns.cri.nz/what/earthact/volcanoes/arc/index.html Архивировано из первоисточника 7 января 2003].
- ↑ [www.stats.govt.nz/census/2001-census-data/2001-regional-summary/default.htm 2001 Regional Summary] (from the Statistics New Zealand website)(недоступная ссылка — история)
- ↑ [www.stats.govt.nz/census/2006-census-data/regional-summary-tables.htm 2006 Regional Summary Tables by Regional Council] (from the Statistics New Zealand website) (недоступная ссылка — история)
- ↑ [www.educationcounts.govt.nz/__data/assets/excel_doc/0004/62572/Directory-Schools-Current.xls Directory of Schools - as at 01 February 2012](недоступная ссылка — история). Ministry of Education New Zealand. Проверено 7 марта 2011. [web.archive.org/20120323111851/www.educationcounts.govt.nz/__data/assets/excel_doc/0004/62572/Directory-Schools-Current.xls Архивировано из первоисточника 23 марта 2012].
- ↑ [www.aucklandcouncil.govt.nz/EN/AboutCouncil/internationalrelationships/Pages/internationalrelationshome.aspx Auckland International Relations]. Auckland Council. Проверено 13 июня 2012. [www.webcitation.org/68OISl0og Архивировано из первоисточника 13 июня 2012].
Ссылки
- [www.trafficnz.info/Traffic.do?view=cctv Веб-камеры на дорогах Окленда]
- [www.metservice.co.nz/default/webcam/livecam.php?title=Auckland%20weather%20live%20webcam%20&dkey=833571&awskey=NZAAA&url=images.tvnz.co.nz/tvnz_video/windows/weather/auckland_128k.asx&credits=Video%20supplied%20by%20%20TVNZ&msg=%20&logo=/default/theme/default/logos/sml_tvnz.gif&link=tvnz.co.nz Веб камера в Окленде]
Отрывок, характеризующий Окленд (Новая Зеландия)
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
– Что за народ? – крикнул он на людей, разрозненно и робко приближавшихся к дрожкам. – Что за народ? Я вас спрашиваю? – повторил полицеймейстер, не получавший ответа.
– Они, ваше благородие, – сказал приказный во фризовой шинели, – они, ваше высокородие, по объявлению сиятельнейшего графа, не щадя живота, желали послужить, а не то чтобы бунт какой, как сказано от сиятельнейшего графа…
– Граф не уехал, он здесь, и об вас распоряжение будет, – сказал полицеймейстер. – Пошел! – сказал он кучеру. Толпа остановилась, скучиваясь около тех, которые слышали то, что сказало начальство, и глядя на отъезжающие дрожки.
Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.
Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.
Впоследствии, объясняя свою деятельность за это время, граф Растопчин в своих записках несколько раз писал, что у него тогда было две важные цели: De maintenir la tranquillite a Moscou et d'en faire partir les habitants. [Сохранить спокойствие в Москве и выпроводить из нее жителей.] Если допустить эту двоякую цель, всякое действие Растопчина оказывается безукоризненным. Для чего не вывезена московская святыня, оружие, патроны, порох, запасы хлеба, для чего тысячи жителей обмануты тем, что Москву не сдадут, и разорены? – Для того, чтобы соблюсти спокойствие в столице, отвечает объяснение графа Растопчина. Для чего вывозились кипы ненужных бумаг из присутственных мест и шар Леппиха и другие предметы? – Для того, чтобы оставить город пустым, отвечает объяснение графа Растопчина. Стоит только допустить, что что нибудь угрожало народному спокойствию, и всякое действие становится оправданным.
Все ужасы террора основывались только на заботе о народном спокойствии.
На чем же основывался страх графа Растопчина о народном спокойствии в Москве в 1812 году? Какая причина была предполагать в городе склонность к возмущению? Жители уезжали, войска, отступая, наполняли Москву. Почему должен был вследствие этого бунтовать народ?
Не только в Москве, но во всей России при вступлении неприятеля не произошло ничего похожего на возмущение. 1 го, 2 го сентября более десяти тысяч людей оставалось в Москве, и, кроме толпы, собравшейся на дворе главнокомандующего и привлеченной им самим, – ничего не было. Очевидно, что еще менее надо было ожидать волнения в народе, ежели бы после Бородинского сражения, когда оставление Москвы стало очевидно, или, по крайней мере, вероятно, – ежели бы тогда вместо того, чтобы волновать народ раздачей оружия и афишами, Растопчин принял меры к вывозу всей святыни, пороху, зарядов и денег и прямо объявил бы народу, что город оставляется.
Растопчин, пылкий, сангвинический человек, всегда вращавшийся в высших кругах администрации, хотя в с патриотическим чувством, не имел ни малейшего понятия о том народе, которым он думал управлять. С самого начала вступления неприятеля в Смоленск Растопчин в воображении своем составил для себя роль руководителя народного чувства – сердца России. Ему не только казалось (как это кажется каждому администратору), что он управлял внешними действиями жителей Москвы, но ему казалось, что он руководил их настроением посредством своих воззваний и афиш, писанных тем ёрническим языком, который в своей среде презирает народ и которого он не понимает, когда слышит его сверху. Красивая роль руководителя народного чувства так понравилась Растопчину, он так сжился с нею, что необходимость выйти из этой роли, необходимость оставления Москвы без всякого героического эффекта застала его врасплох, и он вдруг потерял из под ног почву, на которой стоял, в решительно не знал, что ему делать. Он хотя и знал, но не верил всею душою до последней минуты в оставление Москвы и ничего не делал с этой целью. Жители выезжали против его желания. Ежели вывозили присутственные места, то только по требованию чиновников, с которыми неохотно соглашался граф. Сам же он был занят только тою ролью, которую он для себя сделал. Как это часто бывает с людьми, одаренными пылким воображением, он знал уже давно, что Москву оставят, но знал только по рассуждению, но всей душой не верил в это, не перенесся воображением в это новое положение.
Вся деятельность его, старательная и энергическая (насколько она была полезна и отражалась на народ – это другой вопрос), вся деятельность его была направлена только на то, чтобы возбудить в жителях то чувство, которое он сам испытывал, – патриотическую ненависть к французам и уверенность в себе.
Но когда событие принимало свои настоящие, исторические размеры, когда оказалось недостаточным только словами выражать свою ненависть к французам, когда нельзя было даже сражением выразить эту ненависть, когда уверенность в себе оказалась бесполезною по отношению к одному вопросу Москвы, когда все население, как один человек, бросая свои имущества, потекло вон из Москвы, показывая этим отрицательным действием всю силу своего народного чувства, – тогда роль, выбранная Растопчиным, оказалась вдруг бессмысленной. Он почувствовал себя вдруг одиноким, слабым и смешным, без почвы под ногами.
Получив, пробужденный от сна, холодную и повелительную записку от Кутузова, Растопчин почувствовал себя тем более раздраженным, чем более он чувствовал себя виновным. В Москве оставалось все то, что именно было поручено ему, все то казенное, что ему должно было вывезти. Вывезти все не было возможности.
«Кто же виноват в этом, кто допустил до этого? – думал он. – Разумеется, не я. У меня все было готово, я держал Москву вот как! И вот до чего они довели дело! Мерзавцы, изменники!» – думал он, не определяя хорошенько того, кто были эти мерзавцы и изменники, но чувствуя необходимость ненавидеть этих кого то изменников, которые были виноваты в том фальшивом и смешном положении, в котором он находился.
Всю эту ночь граф Растопчин отдавал приказания, за которыми со всех сторон Москвы приезжали к нему. Приближенные никогда не видали графа столь мрачным и раздраженным.
«Ваше сиятельство, из вотчинного департамента пришли, от директора за приказаниями… Из консистории, из сената, из университета, из воспитательного дома, викарный прислал… спрашивает… О пожарной команде как прикажете? Из острога смотритель… из желтого дома смотритель…» – всю ночь, не переставая, докладывали графу.
На все эта вопросы граф давал короткие и сердитые ответы, показывавшие, что приказания его теперь не нужны, что все старательно подготовленное им дело теперь испорчено кем то и что этот кто то будет нести всю ответственность за все то, что произойдет теперь.
– Ну, скажи ты этому болвану, – отвечал он на запрос от вотчинного департамента, – чтоб он оставался караулить свои бумаги. Ну что ты спрашиваешь вздор о пожарной команде? Есть лошади – пускай едут во Владимир. Не французам оставлять.
– Ваше сиятельство, приехал надзиратель из сумасшедшего дома, как прикажете?
– Как прикажу? Пускай едут все, вот и всё… А сумасшедших выпустить в городе. Когда у нас сумасшедшие армиями командуют, так этим и бог велел.
На вопрос о колодниках, которые сидели в яме, граф сердито крикнул на смотрителя:
– Что ж, тебе два батальона конвоя дать, которого нет? Пустить их, и всё!
– Ваше сиятельство, есть политические: Мешков, Верещагин.
– Верещагин! Он еще не повешен? – крикнул Растопчин. – Привести его ко мне.
К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.
Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
– Готов экипаж? – сказал Растопчин, отходя от окна.
– Готов, ваше сиятельство, – сказал адъютант.
Растопчин опять подошел к двери балкона.
– Да чего они хотят? – спросил он у полицеймейстера.
– Ваше сиятельство, они говорят, что собрались идти на французов по вашему приказанью, про измену что то кричали. Но буйная толпа, ваше сиятельство. Я насилу уехал. Ваше сиятельство, осмелюсь предложить…
– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu'ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.
– Готов экипаж? – в другой раз спросил он.
– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.
– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.
И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.
– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.
По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.
– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.
– А ! – сказал Растопчин, поспешно отворачивая свой взгляд от молодого человека в лисьем тулупчике и указывая на нижнюю ступеньку крыльца. – Поставьте его сюда! – Молодой человек, брянча кандалами, тяжело переступил на указываемую ступеньку, придержав пальцем нажимавший воротник тулупчика, повернул два раза длинной шеей и, вздохнув, покорным жестом сложил перед животом тонкие, нерабочие руки.
Несколько секунд, пока молодой человек устанавливался на ступеньке, продолжалось молчание. Только в задних рядах сдавливающихся к одному месту людей слышались кряхтенье, стоны, толчки и топот переставляемых ног.
Растопчин, ожидая того, чтобы он остановился на указанном месте, хмурясь потирал рукою лицо.
– Ребята! – сказал Растопчин металлически звонким голосом, – этот человек, Верещагин – тот самый мерзавец, от которого погибла Москва.
Молодой человек в лисьем тулупчике стоял в покорной позе, сложив кисти рук вместе перед животом и немного согнувшись. Исхудалое, с безнадежным выражением, изуродованное бритою головой молодое лицо его было опущено вниз. При первых словах графа он медленно поднял голову и поглядел снизу на графа, как бы желая что то сказать ему или хоть встретить его взгляд. Но Растопчин не смотрел на него. На длинной тонкой шее молодого человека, как веревка, напружилась и посинела жила за ухом, и вдруг покраснело лицо.
Все глаза были устремлены на него. Он посмотрел на толпу, и, как бы обнадеженный тем выражением, которое он прочел на лицах людей, он печально и робко улыбнулся и, опять опустив голову, поправился ногами на ступеньке.
– Он изменил своему царю и отечеству, он передался Бонапарту, он один из всех русских осрамил имя русского, и от него погибает Москва, – говорил Растопчин ровным, резким голосом; но вдруг быстро взглянул вниз на Верещагина, продолжавшего стоять в той же покорной позе. Как будто взгляд этот взорвал его, он, подняв руку, закричал почти, обращаясь к народу: – Своим судом расправляйтесь с ним! отдаю его вам!
Народ молчал и только все теснее и теснее нажимал друг на друга. Держать друг друга, дышать в этой зараженной духоте, не иметь силы пошевелиться и ждать чего то неизвестного, непонятного и страшного становилось невыносимо. Люди, стоявшие в передних рядах, видевшие и слышавшие все то, что происходило перед ними, все с испуганно широко раскрытыми глазами и разинутыми ртами, напрягая все свои силы, удерживали на своих спинах напор задних.
– Бей его!.. Пускай погибнет изменник и не срамит имя русского! – закричал Растопчин. – Руби! Я приказываю! – Услыхав не слова, но гневные звуки голоса Растопчина, толпа застонала и надвинулась, но опять остановилась.
– Граф!.. – проговорил среди опять наступившей минутной тишины робкий и вместе театральный голос Верещагина. – Граф, один бог над нами… – сказал Верещагин, подняв голову, и опять налилась кровью толстая жила на его тонкой шее, и краска быстро выступила и сбежала с его лица. Он не договорил того, что хотел сказать.
– Руби его! Я приказываю!.. – прокричал Растопчин, вдруг побледнев так же, как Верещагин.
– Сабли вон! – крикнул офицер драгунам, сам вынимая саблю.
Другая еще сильнейшая волна взмыла по народу, и, добежав до передних рядов, волна эта сдвинула переднии, шатая, поднесла к самым ступеням крыльца. Высокий малый, с окаменелым выражением лица и с остановившейся поднятой рукой, стоял рядом с Верещагиным.
– Руби! – прошептал почти офицер драгунам, и один из солдат вдруг с исказившимся злобой лицом ударил Верещагина тупым палашом по голове.
«А!» – коротко и удивленно вскрикнул Верещагин, испуганно оглядываясь и как будто не понимая, зачем это было с ним сделано. Такой же стон удивления и ужаса пробежал по толпе.
«О господи!» – послышалось чье то печальное восклицание.
Но вслед за восклицанием удивления, вырвавшимся У Верещагина, он жалобно вскрикнул от боли, и этот крик погубил его. Та натянутая до высшей степени преграда человеческого чувства, которая держала еще толпу, прорвалось мгновенно. Преступление было начато, необходимо было довершить его. Жалобный стон упрека был заглушен грозным и гневным ревом толпы. Как последний седьмой вал, разбивающий корабли, взмыла из задних рядов эта последняя неудержимая волна, донеслась до передних, сбила их и поглотила все. Ударивший драгун хотел повторить свой удар. Верещагин с криком ужаса, заслонясь руками, бросился к народу. Высокий малый, на которого он наткнулся, вцепился руками в тонкую шею Верещагина и с диким криком, с ним вместе, упал под ноги навалившегося ревущего народа.
