Окно (мультфильм, 1966)
| Окно | |
 кадр мультфильма | |
| Тип мультфильма | |
|---|---|
| Жанр | |
| Режиссёр | |
| Автор сценария | |
| Художник-постановщик | |
| Аниматоры | |
| Оператор | |
| Звукооператор | |
| Студия | |
| Страна | |
| Длительность |
10 мин. 18 сек. |
| Премьера |
1966 |
| Аниматор.ру |
[www.animator.ru/db/?p=show_film&fid=2195 ID 2195] |
«Окно» — советский музыкальный рисованный мультипликационный фильм 1966 года. Поэтическая притча для взрослых режиссёра Бориса Степанцева. Основой для создания сценария фильма послужил сюжет рассказа Фёдора Кнорре «Голубое окно»[1]. В фильме звучит музыка из произведений Сергея Прокофьева.
Сюжет
О том, что мечты о любви всегда прекраснее, чем сама любовь.
«Ярко освещённое окно девушки становится для Юноши всем, вокруг него вращаются не только все его мысли и посылаемые им корзины цветов, но и он сам в своих мечтах превращается в подобие искусственного спутника, а окно — в центр вселенной. Искусство рисованного мультфильма позволяет его авторам воплотить на экране эту метафору. Проходят дни, сменяются времена года. Наступает зима. А юноша всё так же, не отрываясь, влюблённо глядит в это сверкающее окно. А что, если б его не было, если предположить, что оно опустело, что дом разрушен и лежит в развалинах? Одно такое предположение застилает его взгляд смертельной тоской, на земле воцаряются мрак и хаос. Но нет, как солнце, вновь восходит это сверкающее окно из-за горизонта. Девушка спускается в лифте. Он бежит ей навстречу. Происходит знакомство. Воплощение мечты изменяет мир. Луна, некогда расколотая надвое, соединяет свои половинки. В его окне теперь уже два силуэта — он и она, переселившаяся к нему, ставшая его женой. Он говорит ей о любви, а взгляд его падает на знакомое окно. Она пытается овладеть его вниманием. Но, обнимая её как-то вяло, по обязанности, по требованию, он неотрывно, как тогда, глядит в то окно где снова, как и раньше, мелькает девическая фигурка...»[2].
Создатели
| режиссёр | Борис Степанцев |
| сценарист | Борис Ларин |
| художники-постановщики | Анатолий Савченко, Пётр Репкин |
| художники-декораторы | Ирина Светлица, Вера Харитонова |
| художники-мультипликаторы | Юрий Бутырин, Марина Восканьянц, Ольга Орлова, Виктор Лихачёв, Владимир Балашов |
| оператор | Михаил Друян |
| звукооператор | Борис Фильчиков |
| редактор | Аркадий Снесарев |
| монтажёр | В. Турубинер |
| ассистент режиссёра | Е. Шилова |
| директор | Г. Кругликов |
| дирижёр | Э. Хачатурян |
История создания фильма
В поисках ключа к правильному пластическому решению мультфильма художникам-постановщикам А. Савченко и П. Репкину пришлось перепробовать множество вариантов. Решение помог найти привлечённый к работе художник В. Левенталь, сделавший к фильму нетипичные для мультипликации эскизы[1].
Драматургию фильма во многом определила звучащая в нём музыка:«А с музыкой Прокофьева получилось всё не так. Оказалось, что она просто сама рисует то, что должно произойти на экране, до мельчайшего жеста, определяя игру персонажей. И нужно только как следует вслушаться, чтобы понять, да не то что понять, а просто отчётливо увидеть всё, что оживает на экране.
Самое удивительное, что её драматургия была логичнее, точнее многих надуманных сюжетных ходов. Оставалось только следовать ей, послушно выбрасывая всё хилое, рассудочное, противоречившее её ясному чувству»— Б. Степанцев[1]
Награды
- 1966 — приз «Серебряный Пеликан» «За лиризм» на I МФ анимационных фильмов в Мамайе (Румыния)[3]в номинации авторских фильмов.
Напишите отзыв о статье "Окно (мультфильм, 1966)"
Примечания
- ↑ 1 2 3 Асенин С. В. Мудрость вымысла: Мастера мультипликации о себе и своём искусстве. — М.: Искусство, 1983. — С. 157. — 206 с.
- ↑ С. В. Асенин. Волшебники экрана. [3d-master.org/volshebniki/21.htm Направления поисков. Муза романтики], 3d-master.org.
- ↑ С. В. Асенин. «Мир мультфильма». [3d-master.org/kino/2.htm «Пути советской мультипликации»], 3d-master.org.
Ссылки
- [www.animator.ru/db/?p=show_film&fid=2195 «Окно»] на «Аниматор.ру»
Отрывок, характеризующий Окно (мультфильм, 1966)
леса выскочил перед ними на дорогу коричневый с белыми ногами заяц и, испуганный топотом большого количества лошадей, так растерялся, что долго прыгал по дороге впереди их, возбуждая общее внимание и смех, и, только когда в несколько голосов крикнули на него, бросился в сторону и скрылся в чаще. Проехав версты две по лесу, они выехали на поляну, на которой стояли войска корпуса Тучкова, долженствовавшего защищать левый фланг.Здесь, на крайнем левом фланге, Бенигсен много и горячо говорил и сделал, как казалось Пьеру, важное в военном отношении распоряжение. Впереди расположения войск Тучкова находилось возвышение. Это возвышение не было занято войсками. Бенигсен громко критиковал эту ошибку, говоря, что было безумно оставить незанятою командующую местностью высоту и поставить войска под нею. Некоторые генералы выражали то же мнение. Один в особенности с воинской горячностью говорил о том, что их поставили тут на убой. Бенигсен приказал своим именем передвинуть войска на высоту.
Распоряжение это на левом фланге еще более заставило Пьера усумниться в его способности понять военное дело. Слушая Бенигсена и генералов, осуждавших положение войск под горою, Пьер вполне понимал их и разделял их мнение; но именно вследствие этого он не мог понять, каким образом мог тот, кто поставил их тут под горою, сделать такую очевидную и грубую ошибку.
Пьер не знал того, что войска эти были поставлены не для защиты позиции, как думал Бенигсен, а были поставлены в скрытое место для засады, то есть для того, чтобы быть незамеченными и вдруг ударить на подвигавшегося неприятеля. Бенигсен не знал этого и передвинул войска вперед по особенным соображениям, не сказав об этом главнокомандующему.
Князь Андрей в этот ясный августовский вечер 25 го числа лежал, облокотившись на руку, в разломанном сарае деревни Князькова, на краю расположения своего полка. В отверстие сломанной стены он смотрел на шедшую вдоль по забору полосу тридцатилетних берез с обрубленными нижними сучьями, на пашню с разбитыми на ней копнами овса и на кустарник, по которому виднелись дымы костров – солдатских кухонь.
Как ни тесна и никому не нужна и ни тяжка теперь казалась князю Андрею его жизнь, он так же, как и семь лет тому назад в Аустерлице накануне сражения, чувствовал себя взволнованным и раздраженным.
Приказания на завтрашнее сражение были отданы и получены им. Делать ему было больше нечего. Но мысли самые простые, ясные и потому страшные мысли не оставляли его в покое. Он знал, что завтрашнее сражение должно было быть самое страшное изо всех тех, в которых он участвовал, и возможность смерти в первый раз в его жизни, без всякого отношения к житейскому, без соображений о том, как она подействует на других, а только по отношению к нему самому, к его душе, с живостью, почти с достоверностью, просто и ужасно, представилась ему. И с высоты этого представления все, что прежде мучило и занимало его, вдруг осветилось холодным белым светом, без теней, без перспективы, без различия очертаний. Вся жизнь представилась ему волшебным фонарем, в который он долго смотрел сквозь стекло и при искусственном освещении. Теперь он увидал вдруг, без стекла, при ярком дневном свете, эти дурно намалеванные картины. «Да, да, вот они те волновавшие и восхищавшие и мучившие меня ложные образы, – говорил он себе, перебирая в своем воображении главные картины своего волшебного фонаря жизни, глядя теперь на них при этом холодном белом свете дня – ясной мысли о смерти. – Вот они, эти грубо намалеванные фигуры, которые представлялись чем то прекрасным и таинственным. Слава, общественное благо, любовь к женщине, самое отечество – как велики казались мне эти картины, какого глубокого смысла казались они исполненными! И все это так просто, бледно и грубо при холодном белом свете того утра, которое, я чувствую, поднимается для меня». Три главные горя его жизни в особенности останавливали его внимание. Его любовь к женщине, смерть его отца и французское нашествие, захватившее половину России. «Любовь!.. Эта девочка, мне казавшаяся преисполненною таинственных сил. Как же я любил ее! я делал поэтические планы о любви, о счастии с нею. О милый мальчик! – с злостью вслух проговорил он. – Как же! я верил в какую то идеальную любовь, которая должна была мне сохранить ее верность за целый год моего отсутствия! Как нежный голубок басни, она должна была зачахнуть в разлуке со мной. А все это гораздо проще… Все это ужасно просто, гадко!
Отец тоже строил в Лысых Горах и думал, что это его место, его земля, его воздух, его мужики; а пришел Наполеон и, не зная об его существовании, как щепку с дороги, столкнул его, и развалились его Лысые Горы и вся его жизнь. А княжна Марья говорит, что это испытание, посланное свыше. Для чего же испытание, когда его уже нет и не будет? никогда больше не будет! Его нет! Так кому же это испытание? Отечество, погибель Москвы! А завтра меня убьет – и не француз даже, а свой, как вчера разрядил солдат ружье около моего уха, и придут французы, возьмут меня за ноги и за голову и швырнут в яму, чтоб я не вонял им под носом, и сложатся новые условия жизни, которые будут также привычны для других, и я не буду знать про них, и меня не будет».
