Окорок
О́корок — часть свиной (реже — бараньей или телячей) туши: тазобедренная (задний окорок) или плечелопаточная (передний окорок)[1].
Разновидности окороков
Окорока производятся из свиной туши мясной или беконной упитанности:
- Воронежские окорока — из плечелопаточной части;
- Тамбовские окорока — из тазобедренной части;
- Солёный окорок используется для приготовления ветчины[2].
Употребление окороков
Окорок употребляется в пищу в варёном, запечённом, копчёном и варёно-копчёном виде[1]. Жареный идёт в качестве самостоятельного блюда с гарниром (например, из зелёного горошка, ветчины или фасоли). К холодному окороку, нарезанному ломтями, могут подавать в качестве гарнира огурцы, салат, помидоры или иные овощи[2].
Этимология
Слово «окорок» — исконно русское и отсутствует в других славянских языках. При этом, слово известно со времён Древней Руси, оно встречается уже в русском переводе Хроники Георгия Амартола в форме «окорокы прѣсѣкати», что по мнению филолога И. И. Срезневского следует переводить на современный язык как «коленные сухожилия»[3]. Первоначально слово означало «мясо вокруг ноги» и происходит от обще-славянского *kork- «нога». Отсюда же болг. крак(ът) — «нога», серб. крак — «голень», польск. krok — «шаг» и др.[4]
См. также
Напишите отзыв о статье "Окорок"
Примечания
- ↑ 1 2 Окорок // Большая советская энциклопедия. — 3-е изд.. — Москва: Советская энциклопедия, 1974. — Т. 18. — С. 353. — 632 с. — 629 500 экз.
- ↑ 1 2 Окорок // Краткая энциклопедия домашнего хозяйства / ответственный секретарь А. Л. Грекулова. — 6-е изд.. — Москва: Советская энциклопедия, 1979. — 251 200 экз.
- ↑ Павел Яковлевич Черных. Окорок // Историко-этимологический словарь современного русского языка. — 4-е изд. стереотипное. — Москва: Русский язык, 2001. — Т. I. — С. 595. — 624 с. — 3000 экз. — ISBN 5-200-02852-3.
- ↑ Макс Фасмер. Окорок // Этимологический словарь русского языка = Russisches etymologisches Wörterbuch / Перевод с немецкого и дополнения О. Н. Трубачева. — III. — Москва: Прогресс, 1971. — Т. III. — С. 131. — 828 с.
Отрывок, характеризующий Окорок
– Но законы, религия… – уже сдаваясь, говорило лицо.– Законы, религия… На что бы они были выдуманы, ежели бы они не могли сделать этого! – сказала Элен.
Важное лицо было удивлено тем, что такое простое рассуждение могло не приходить ему в голову, и обратилось за советом к святым братьям Общества Иисусова, с которыми оно находилось в близких отношениях.
Через несколько дней после этого, на одном из обворожительных праздников, который давала Элен на своей даче на Каменном острову, ей был представлен немолодой, с белыми как снег волосами и черными блестящими глазами, обворожительный m r de Jobert, un jesuite a robe courte, [г н Жобер, иезуит в коротком платье,] который долго в саду, при свете иллюминации и при звуках музыки, беседовал с Элен о любви к богу, к Христу, к сердцу божьей матери и об утешениях, доставляемых в этой и в будущей жизни единою истинною католическою религией. Элен была тронута, и несколько раз у нее и у m r Jobert в глазах стояли слезы и дрожал голос. Танец, на который кавалер пришел звать Элен, расстроил ее беседу с ее будущим directeur de conscience [блюстителем совести]; но на другой день m r de Jobert пришел один вечером к Элен и с того времени часто стал бывать у нее.
В один день он сводил графиню в католический храм, где она стала на колени перед алтарем, к которому она была подведена. Немолодой обворожительный француз положил ей на голову руки, и, как она сама потом рассказывала, она почувствовала что то вроде дуновения свежего ветра, которое сошло ей в душу. Ей объяснили, что это была la grace [благодать].
Потом ей привели аббата a robe longue [в длинном платье], он исповедовал ее и отпустил ей грехи ее. На другой день ей принесли ящик, в котором было причастие, и оставили ей на дому для употребления. После нескольких дней Элен, к удовольствию своему, узнала, что она теперь вступила в истинную католическую церковь и что на днях сам папа узнает о ней и пришлет ей какую то бумагу.
Все, что делалось за это время вокруг нее и с нею, все это внимание, обращенное на нее столькими умными людьми и выражающееся в таких приятных, утонченных формах, и голубиная чистота, в которой она теперь находилась (она носила все это время белые платья с белыми лентами), – все это доставляло ей удовольствие; но из за этого удовольствия она ни на минуту не упускала своей цели. И как всегда бывает, что в деле хитрости глупый человек проводит более умных, она, поняв, что цель всех этих слов и хлопот состояла преимущественно в том, чтобы, обратив ее в католичество, взять с нее денег в пользу иезуитских учреждений {о чем ей делали намеки), Элен, прежде чем давать деньги, настаивала на том, чтобы над нею произвели те различные операции, которые бы освободили ее от мужа. В ее понятиях значение всякой религии состояло только в том, чтобы при удовлетворении человеческих желаний соблюдать известные приличия. И с этою целью она в одной из своих бесед с духовником настоятельно потребовала от него ответа на вопрос о том, в какой мере ее брак связывает ее.
