Окружение

Окружение — военный стратегический (тактический) приём, заключающийся в изоляции определённой группировки войск (сил) противника от остальных сил и их союзников в целях уничтожения или пленения. В военном жаргоне нередко используются такие слова для окружения, как котёл, мешок, кольцо.

Если речь идёт об окружении неприятельского объекта путём пресечения его внешних связей, то говорят о военной блокаде.

Суть приёма

Попадание в окружение крайне опасно для окружаемых войск. На тактическом уровне войска, находящиеся в окружении, подвержены атакам фактически со всех сторон и вынуждены перейти к круговой обороне. На стратегическом уровне окружение приводит к изоляции войск от линий снабжения и обеспечения, лишает их возможности подхода войсковых подкреплений и резервов, вывоза раненых и больных. Подобная ситуация ставит командование окруженными войсками в ситуацию очень ограниченного выбора — либо сражение на смерть, либо капитуляция. Трудно достижимыми альтернативами могут служить самостоятельный прорыв соединений из окружения на территорию, подконтрольную союзным силам, или же упорная оборона в ожидании снятия окружения извне другими силами, дружественными для окруженных войск. Необходимо также учитывать, что окружение в большинстве случаев крайне негативно сказывается на боевом духе окружённых, что может привести к снижению боевой эффективности подразделений, случаям дезертирства, самовольной сдачи в плен и т.п.

В сражениях древности и средневековья оперативно-тактический подход к окружению нередко предполагал, что окруженному в битве противнику следует оставлять небольшой путь для отступления. Таким образом поощрялось возможное желание противника к бегству, вопреки стоянию на смерть в ситуации очевидной безысходности, которая могла бы заставить окружённых сражаться с отчаянием обречённых и привести к большим потерям среди атакующих. В то же время, убегающего в панике врага было гораздо легче уничтожить либо пленить. В условиях современных боевых действий, характеризующихся высокой мобильностью и повышенной зависимостью от линий снабжения (в частности, от запасов горючего и боеприпасов), преобладает подход к полному окружению противника. В этом случае окружённые войска, лишенные возможности маневрировать и оставшиеся без поддержки и снабжения, быстро теряют боеспособность и вынуждены капитулировать.

Как правило, необходимым фактором успешного окружения является превосходство над противником в численности и техническом оснащении войск. Окружённые войска блокируются с воздуха, а на приморских направлениях — и с моря. Основной способ окружения — «двойные клещи» — достигается с помощью атаки флангов противника соответствующими эпохе мобильными силами (лёгкая кавалерия, танки и т.п.), которые, благодаря высокой скорости продвижения, замыкают «кольцо» в тылу противника. Помимо вышеописанного флангового манёвра мобильных сил, войска противника также связываются пробными атаками с лобового направления, препятствующими оперативной реакции врага на окружение с флангов. Окружение 6-й немецкой армии в Сталинградской битве в 1942 году является классическим примером.

Из истории

К окружению противника стремились многие военачальники в войнах разных эпох. Классическим примером окружения является сражение при Каннах в 216 г до нашей эры, искусно осуществлённое карфагенским военачальником Ганнибалом. В Средние века тактика окружения широко использовалась в войнах и походах. Основными примерами из истории Руси являются Лиственская битва, Ледовое побоище и Куликовская битва. Окружение и уничтожение крупных масс противника в последующих войнах, в частности в Первой мировой войне 1914—1918, — единичное явление.

Искусство окружения получило большое развитие и широко применялось во Второй мировой войне, в том числе в операциях советских войск в Великой Отечественной войне. Советские войска успешно провели ряд крупных операций, в ходе которых было окружено и разгромлено свыше двухсот соединений противника. Многие из них стали классическими образцами операций на окружение, в них проявился высокий уровень советского военного искусства.

Окружение противника в годы Великой Отечественной

Характерными особенностями операций на окружение в годы Великой Отечественной войны являлись: большой размах — развёртывались на фронте 380—540 км и в глубину до 160—270 км, развивались со средним темпом наступления 15 — 20 км в сутки для стрелковых и 20—50 км для подвижных соединений; глубокое оперативное построение фронтов и армии; наличие в составе ударных группировок фронтов соединений подвижных войск (танковых и механизированных), которые создавали внутренний фронт окружения, а затем перенацеливались для активных действий на внешнем фронте; участие в операциях на окружение значительных сил авиации, которые осуществляли воздушную блокаду, наносили удары по противнику на внешнем и внутреннем фронтах окружения. Разнообразными были условия и способы окружения. Оно достигалось: прорывом обороны противника на двух или нескольких направлениях с последующим развитием наступления по сходящимся направлениям (Сталинградская битва 1942 — 1943, Ясско-Кишинёвская операция 1944); преследованием отходящей группировки и нанесением ударов в глубину с выходом на фланги и тылы противника (окружение минской, бродской и берлинской группировок противника); путём обхода крупных населённых пунктов и городов в ходе преследования отходящей группировки противника в оперативной глубине (Минская операция 1944); в результате нанесения охватывающего удара в целях оттеснения вражеской группировки к морю (Восточно-Прусская операция 1945); путём обхода крупных населённых пунктов и городов и блокады в них гарнизонов противника (Бреслау, Познань и др.).

Особенности и современность

Боевые действия на окружение не утратили своего значения в современной военной науке. В зависимости от состава окружаемых войск и привлекаемых для достижения этой цели сил и средств, окружение может осуществляться как в оперативном, так и в тактическом масштабе. В операциях без применения ядерного оружия окружение и уничтожение крупной группировки противника может потребовать усилий нескольких фронтов, а на приморских направлениях, кроме того, и сил флота. Оно может проводиться также силами одного фронта или армии. Тактическое окружение осуществляется силами соединений и частей.

Условием успешного окружения является создание внутреннего фронта и активно действующего внешнего фронта при одновременном блокировании окружённого противника с воздуха и с моря. Охват противника и создание внутреннего фронта осуществляются войсками, действующими на флангах окружаемой группировки. Для этого наступающие части и соединения в первую очередь должны захватывать узлы дорог, переправы на путях отхода противника и подхода его резервов. Поэтому в начале окружения внутренний фронт не всегда является сплошным. Войска, действующие на внешнем фронте, перехватывают наиболее важные направления, отбрасывают противника как можно дальше от внутреннего фронта. Иногда они могут выполнять свои задачи и обороной на выгодных рубежах, не допуская прорыва противника к окружённой группировке. По опыту Великой Отечественной войны на внутренний фронт окружения, как правило, выходила примерно половина наступающих войск. Группировка сил создаётся заблаговременно, в период планирования операции, или в ходе боевых действий по мере возникновения условий для окружения. Обычно группировка, осуществляющая окружение, должна иметь превосходство над противником в силах и средствах, и прежде всего на участках прорыва его обороны, а также при нанесении рассекающих ударов по окружаемому противнику. Окружение не исключено и при равенстве в силах. Важное значение при окружении имеют действия авиации и применение воздушных и морских десантов. Успешное ведение боевых действий на окружение во многом будет зависеть от умелого выбора направления главного удара. В операциях Великой Отечественной войны он наносился по такому месту и на тех направлениях, которые кратчайшим путём выводили наступающие войска в тыл окружаемой группировки и обеспечивали отсечение её от остальных войск противника и от притока резервов. Окружение и ликвидацию группировки противника осуществляют одновременно. Для этого по ней незамедлительно наносятся мощные огневые удары, на возможные пути её отхода высылаются сильные передовые отряды, высаживаются воздушные десанты. По главным силам окружаемой группировки наносятся рассекающие удары в целях уничтожения её по частям. В условиях применения ядерного оружия, окружение группировок противника, вероятнее всего, будет осуществляться в ходе наступления и достигаться перехватом основных путей его отхода и блокадой окружённых группировок с воздуха и с моря без создания сплошного фронта окружения — окружение явится промежуточной задачей на пути к конечной цели операции.

Направление для наступления рекомендуется выбирать с таким расчётом, чтобы оно способствовало окружению противника, а затем его расчленению в целях уничтожения. Считается, что в ходе наступления могут возникнуть условия для окружения на нескольких направлениях. При недостатке сил и средств, в первую очередь, предусматривается уничтожение главной группировки, а также допускается возможность окружения противника меньшими силами.

См. также

• Осада
• Военная блокада
• Котёл (военное дело)
• Мотти

Литература

• [военная-энциклопедия.рф/советская-военная-энциклопедия/О/Окружение Окружение] // Объекты военные — Радиокомпас / [под общ. ред. Н. В. Огаркова]. — М. : Военное изд-во М-ва обороны СССР, 1978. — (Советская военная энциклопедия : [в 8 т.] ; 1976—1980, т. 6).</span>
• Егоров П. Г. Окружение и разгром в исторических примерах. — М., 1940.
• Окружение и разгром врага. — М., 1945.
• История военного искусства. — М., 1966.

Периодика

• Шиманский А. Операции на окружение // Военно-исторический журнал : Печатный орган Министерства обороны СССР. — М.: Воен. изд-во, 1971. — № 9. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0321-0626&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0321-0626].
• Конев И. С. Операции на окружение // Военно-исторический журнал : Печатный орган Министерства обороны СССР. — М.: Воен. изд-во, 1976. — № 7. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0321-0626&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0321-0626].
• Агафонов Б. А., Манжурин И. Н. Ведение контрнаступательных операций на окружение: (Исторический опыт и современность) // Военная мысль : Военно-теоретический журнал — печатный орган Министерства обороны Российской Федерации. — М.: Воен. изд-во, 1993. — № 2. — С. 39—47.
• Рубан С. Н. Действия советских войск в окружении // Военная мысль : Военно-теоретический журнал. Печатный орган Министерства обороны Российской Федерации. — М.: Редакционно-издательский центр МО РФ, 1993. — № 9. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0236-2058&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0236-2058].

Отрывок, характеризующий Окружение

Пьер хорошо знал эту большую, разделенную колоннами и аркой комнату, всю обитую персидскими коврами. Часть комнаты за колоннами, где с одной стороны стояла высокая красного дерева кровать, под шелковыми занавесами, а с другой – огромный киот с образами, была красно и ярко освещена, как бывают освещены церкви во время вечерней службы. Под освещенными ризами киота стояло длинное вольтеровское кресло, и на кресле, обложенном вверху снежно белыми, не смятыми, видимо, только – что перемененными подушками, укрытая до пояса ярко зеленым одеялом, лежала знакомая Пьеру величественная фигура его отца, графа Безухого, с тою же седою гривой волос, напоминавших льва, над широким лбом и с теми же характерно благородными крупными морщинами на красивом красно желтом лице. Он лежал прямо под образами; обе толстые, большие руки его были выпростаны из под одеяла и лежали на нем. В правую руку, лежавшую ладонью книзу, между большим и указательным пальцами вставлена была восковая свеча, которую, нагибаясь из за кресла, придерживал в ней старый слуга. Над креслом стояли духовные лица в своих величественных блестящих одеждах, с выпростанными на них длинными волосами, с зажженными свечами в руках, и медленно торжественно служили. Немного позади их стояли две младшие княжны, с платком в руках и у глаз, и впереди их старшая, Катишь, с злобным и решительным видом, ни на мгновение не спуская глаз с икон, как будто говорила всем, что не отвечает за себя, если оглянется. Анна Михайловна, с кроткою печалью и всепрощением на лице, и неизвестная дама стояли у двери. Князь Василий стоял с другой стороны двери, близко к креслу, за резным бархатным стулом, который он поворотил к себе спинкой, и, облокотив на нее левую руку со свечой, крестился правою, каждый раз поднимая глаза кверху, когда приставлял персты ко лбу. Лицо его выражало спокойную набожность и преданность воле Божией. «Ежели вы не понимаете этих чувств, то тем хуже для вас», казалось, говорило его лицо.
Сзади его стоял адъютант, доктора и мужская прислуга; как бы в церкви, мужчины и женщины разделились. Всё молчало, крестилось, только слышны были церковное чтение, сдержанное, густое басовое пение и в минуты молчания перестановка ног и вздохи. Анна Михайловна, с тем значительным видом, который показывал, что она знает, что делает, перешла через всю комнату к Пьеру и подала ему свечу. Он зажег ее и, развлеченный наблюдениями над окружающими, стал креститься тою же рукой, в которой была свеча.
Младшая, румяная и смешливая княжна Софи, с родинкою, смотрела на него. Она улыбнулась, спрятала свое лицо в платок и долго не открывала его; но, посмотрев на Пьера, опять засмеялась. Она, видимо, чувствовала себя не в силах глядеть на него без смеха, но не могла удержаться, чтобы не смотреть на него, и во избежание искушений тихо перешла за колонну. В середине службы голоса духовенства вдруг замолкли; духовные лица шопотом сказали что то друг другу; старый слуга, державший руку графа, поднялся и обратился к дамам. Анна Михайловна выступила вперед и, нагнувшись над больным, из за спины пальцем поманила к себе Лоррена. Француз доктор, – стоявший без зажженной свечи, прислонившись к колонне, в той почтительной позе иностранца, которая показывает, что, несмотря на различие веры, он понимает всю важность совершающегося обряда и даже одобряет его, – неслышными шагами человека во всей силе возраста подошел к больному, взял своими белыми тонкими пальцами его свободную руку с зеленого одеяла и, отвернувшись, стал щупать пульс и задумался. Больному дали чего то выпить, зашевелились около него, потом опять расступились по местам, и богослужение возобновилось. Во время этого перерыва Пьер заметил, что князь Василий вышел из за своей спинки стула и, с тем же видом, который показывал, что он знает, что делает, и что тем хуже для других, ежели они не понимают его, не подошел к больному, а, пройдя мимо его, присоединился к старшей княжне и с нею вместе направился в глубь спальни, к высокой кровати под шелковыми занавесами. От кровати и князь и княжна оба скрылись в заднюю дверь, но перед концом службы один за другим возвратились на свои места. Пьер обратил на это обстоятельство не более внимания, как и на все другие, раз навсегда решив в своем уме, что всё, что совершалось перед ним нынешний вечер, было так необходимо нужно.
Звуки церковного пения прекратились, и послышался голос духовного лица, которое почтительно поздравляло больного с принятием таинства. Больной лежал всё так же безжизненно и неподвижно. Вокруг него всё зашевелилось, послышались шаги и шопоты, из которых шопот Анны Михайловны выдавался резче всех.
Пьер слышал, как она сказала:
– Непременно надо перенести на кровать, здесь никак нельзя будет…
Больного так обступили доктора, княжны и слуги, что Пьер уже не видал той красно желтой головы с седою гривой, которая, несмотря на то, что он видел и другие лица, ни на мгновение не выходила у него из вида во всё время службы. Пьер догадался по осторожному движению людей, обступивших кресло, что умирающего поднимали и переносили.
– За мою руку держись, уронишь так, – послышался ему испуганный шопот одного из слуг, – снизу… еще один, – говорили голоса, и тяжелые дыхания и переступанья ногами людей стали торопливее, как будто тяжесть, которую они несли, была сверх сил их.
Несущие, в числе которых была и Анна Михайловна, поровнялись с молодым человеком, и ему на мгновение из за спин и затылков людей показалась высокая, жирная, открытая грудь, тучные плечи больного, приподнятые кверху людьми, державшими его под мышки, и седая курчавая, львиная голова. Голова эта, с необычайно широким лбом и скулами, красивым чувственным ртом и величественным холодным взглядом, была не обезображена близостью смерти. Она была такая же, какою знал ее Пьер назад тому три месяца, когда граф отпускал его в Петербург. Но голова эта беспомощно покачивалась от неровных шагов несущих, и холодный, безучастный взгляд не знал, на чем остановиться.
Прошло несколько минут суетни около высокой кровати; люди, несшие больного, разошлись. Анна Михайловна дотронулась до руки Пьера и сказала ему: «Venez». [Идите.] Пьер вместе с нею подошел к кровати, на которой, в праздничной позе, видимо, имевшей отношение к только что совершенному таинству, был положен больной. Он лежал, высоко опираясь головой на подушки. Руки его были симметрично выложены на зеленом шелковом одеяле ладонями вниз. Когда Пьер подошел, граф глядел прямо на него, но глядел тем взглядом, которого смысл и значение нельзя понять человеку. Или этот взгляд ровно ничего не говорил, как только то, что, покуда есть глаза, надо же глядеть куда нибудь, или он говорил слишком многое. Пьер остановился, не зная, что ему делать, и вопросительно оглянулся на свою руководительницу Анну Михайловну. Анна Михайловна сделала ему торопливый жест глазами, указывая на руку больного и губами посылая ей воздушный поцелуй. Пьер, старательно вытягивая шею, чтоб не зацепить за одеяло, исполнил ее совет и приложился к ширококостной и мясистой руке. Ни рука, ни один мускул лица графа не дрогнули. Пьер опять вопросительно посмотрел на Анну Михайловну, спрашивая теперь, что ему делать. Анна Михайловна глазами указала ему на кресло, стоявшее подле кровати. Пьер покорно стал садиться на кресло, глазами продолжая спрашивать, то ли он сделал, что нужно. Анна Михайловна одобрительно кивнула головой. Пьер принял опять симметрично наивное положение египетской статуи, видимо, соболезнуя о том, что неуклюжее и толстое тело его занимало такое большое пространство, и употребляя все душевные силы, чтобы казаться как можно меньше. Он смотрел на графа. Граф смотрел на то место, где находилось лицо Пьера, в то время как он стоял. Анна Михайловна являла в своем положении сознание трогательной важности этой последней минуты свидания отца с сыном. Это продолжалось две минуты, которые показались Пьеру часом. Вдруг в крупных мускулах и морщинах лица графа появилось содрогание. Содрогание усиливалось, красивый рот покривился (тут только Пьер понял, до какой степени отец его был близок к смерти), из перекривленного рта послышался неясный хриплый звук. Анна Михайловна старательно смотрела в глаза больному и, стараясь угадать, чего было нужно ему, указывала то на Пьера, то на питье, то шопотом вопросительно называла князя Василия, то указывала на одеяло. Глаза и лицо больного выказывали нетерпение. Он сделал усилие, чтобы взглянуть на слугу, который безотходно стоял у изголовья постели.
– На другой бочок перевернуться хотят, – прошептал слуга и поднялся, чтобы переворотить лицом к стене тяжелое тело графа.
Пьер встал, чтобы помочь слуге.
В то время как графа переворачивали, одна рука его беспомощно завалилась назад, и он сделал напрасное усилие, чтобы перетащить ее. Заметил ли граф тот взгляд ужаса, с которым Пьер смотрел на эту безжизненную руку, или какая другая мысль промелькнула в его умирающей голове в эту минуту, но он посмотрел на непослушную руку, на выражение ужаса в лице Пьера, опять на руку, и на лице его явилась так не шедшая к его чертам слабая, страдальческая улыбка, выражавшая как бы насмешку над своим собственным бессилием. Неожиданно, при виде этой улыбки, Пьер почувствовал содрогание в груди, щипанье в носу, и слезы затуманили его зрение. Больного перевернули на бок к стене. Он вздохнул.
– Il est assoupi, [Он задремал,] – сказала Анна Михайловна, заметив приходившую на смену княжну. – Аllons. [Пойдем.]
Пьер вышел.


В приемной никого уже не было, кроме князя Василия и старшей княжны, которые, сидя под портретом Екатерины, о чем то оживленно говорили. Как только они увидали Пьера с его руководительницей, они замолчали. Княжна что то спрятала, как показалось Пьеру, и прошептала:
– Не могу видеть эту женщину.
– Catiche a fait donner du the dans le petit salon, – сказал князь Василий Анне Михайловне. – Allez, ma pauvre Анна Михайловна, prenez quelque сhose, autrement vous ne suffirez pas. [Катишь велела подать чаю в маленькой гостиной. Вы бы пошли, бедная Анна Михайловна, подкрепили себя, а то вас не хватит.]
Пьеру он ничего не сказал, только пожал с чувством его руку пониже плеча. Пьер с Анной Михайловной прошли в petit salon. [маленькую гостиную.]
– II n'y a rien qui restaure, comme une tasse de cet excellent the russe apres une nuit blanche, [Ничто так не восстановляет после бессонной ночи, как чашка этого превосходного русского чаю.] – говорил Лоррен с выражением сдержанной оживленности, отхлебывая из тонкой, без ручки, китайской чашки, стоя в маленькой круглой гостиной перед столом, на котором стоял чайный прибор и холодный ужин. Около стола собрались, чтобы подкрепить свои силы, все бывшие в эту ночь в доме графа Безухого. Пьер хорошо помнил эту маленькую круглую гостиную, с зеркалами и маленькими столиками. Во время балов в доме графа, Пьер, не умевший танцовать, любил сидеть в этой маленькой зеркальной и наблюдать, как дамы в бальных туалетах, брильянтах и жемчугах на голых плечах, проходя через эту комнату, оглядывали себя в ярко освещенные зеркала, несколько раз повторявшие их отражения. Теперь та же комната была едва освещена двумя свечами, и среди ночи на одном маленьком столике беспорядочно стояли чайный прибор и блюда, и разнообразные, непраздничные люди, шопотом переговариваясь, сидели в ней, каждым движением, каждым словом показывая, что никто не забывает и того, что делается теперь и имеет еще совершиться в спальне. Пьер не стал есть, хотя ему и очень хотелось. Он оглянулся вопросительно на свою руководительницу и увидел, что она на цыпочках выходила опять в приемную, где остался князь Василий с старшею княжной. Пьер полагал, что и это было так нужно, и, помедлив немного, пошел за ней. Анна Михайловна стояла подле княжны, и обе они в одно время говорили взволнованным шопотом: