Фронтовая авиация (СССР)

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Окружная авиация»)
Перейти к: навигация, поиск

Фронтовая авиация (ФА) СССР — вид авиации Военно-воздушных Сил ВС СССР, предназначенный для уничтожения ракетно-ядерных средств, авиации противника, его резервов и важных объектов в оперативной глубине, авиационной поддержки сухопутных войск путём уничтожения войск противника, его наземных (морских), главным образом подвижных объектов в ближайшей оперативной и тактической глубине, прикрытия войск и объектов, обеспечения пролета дальней, морской и военно-транспортной авиации, десантирования и поддержки воздушных и морских десантов, перевозки по воздуху войск и грузов, минирования с воздуха, а также проведение оперативной и тактической разведки.

Для выполнения этих задач ФА делилась на рода: бомбардировочную, истребительно-бомбардировочную, штурмовую, истребительную, разведывательную, транспортную и специальную.





Рода фронтовой авиации

В соответствии с выполняемыми боевыми задачами и характером боевых действий Фронтовая авиация делится по родам:

Истребительная авиация (ИА) — род фронтовой авиации. Предназначена для уничтожения самолётов и беспилотных средств противника с целью завоевания господства в воздухе, прикрытия войск и объектов тыла, обеспечения боевых действий других родов и видов авиации. Может применяться также для действий по наземным (морским) объектам (целям) и ведения воздушной разведки.

Бомбардировочная авиация (ФБА, БА) — род фронтовой авиации, предназначенный для поражения группировки войск противника, его наземных и морских объектов в оперативной глубине обороны противника бомбами и ракетами, в том числе с применением ядерного оружия. ФБА также привлекается для ведения воздушной разведки. Вооружена фронтовыми самолетами-бомбардировщиками. К ним относятся советские (российские) Як-28Б (ОКБ им. Яковлева), Ил-28А (ОКБ им. Ильюшина), Су-24, Су-34 (ОКБ им. Сухого); американский F-111 (Дженерал Дайнэмикс); британский «Канберра» B (Инглиш Электрик).

Истребительно-бомбардировочная авиация (ИБА) — род фронтовой авиации, предназначенный для поражения наземных (надводных), в том числе малоразмерных и подвижных, объектов в тактической и ближайшей оперативной глубине обороны противника с применением ядерных и обычных средств поражения. Может также привлекаться для уничтожения воздушного противника, ведения воздушной разведки и решения других задач.

Штурмовая авиация (ША) — род фронтовой авиации, предназначенный для поражения с малых и предельно малых высот малоразмерных и подвижных наземных (надводных) целей преимущественно в тактической и ближайшей оперативной глубине обороны противника. Основная задача штурмовой авиации — авиационная поддержка сухопутных войск и сил флота над полем боя.

Разведывательная авиация (РА) — род фронтовой авиации, предназначенный для ведения воздушной разведки.

Транспортная авиация — род ФА, предназначенный для выброски воздушных десантов, переброски войск по воздуху, доставки вооружения, горючего, продовольствия и других материальных средств, эвакуации раненых и больных.

Специальная авиация — род ФА, выполняющий специальные задачи. Имеет в составе авиационные части и подразделения, имеющие на вооружении самолеты и вертолеты специального назначения (радиолокационного дозора и наведения, целеуказания, радиоэлектронной борьбы, заправки топливом в воздухе, связи и др.).

История Фронтовой авиации

Зародилась перед и получила опыт боевого применения в годы 1-й мировой войны (19141918 годах). Перед началом 2-й мировой войны в ряде государств была представлена главным образом подразделениями разведки, истребительной и бомбардировочной авиации. В послевоенный период нашла широкое применение в локальных войнах и конфликтах, в 70-е годы 20-го века получила дальнейшее развитие, основу её стали составлять вертолёты различного назначения, самолёты и БПЛА.

Имперский период

Воздухоплавание постепенно занимало своё место в вооружённых силах. Во второй половине XIX в. на вооружении состояли воздушные шары. В конце века действовал отдельный воздухоплавательный парк, состоявший в распоряжении Комиссии по воздухоплаванию, голубиной почте и сторожевым вышкам. На манёврах 1902—1903 годов в Красном Селе, Бресте и Вильно проверялись способы использования воздушных шаров в артиллерии и для воздушной разведки (наблюдения). Убедившись в целесообразности применения привязных шаров, Военное министерство приняло решение создать специальные подразделения при крепостях в Варшаве, Новгороде, Бресте, Ковно, Осовце и на Дальнем Востоке, в составе которых имелось 65 шаров. К изготовлению дирижаблей в России приступили в 1908 году в то же время, Инженерное ведомство недоверчиво относилось к идее использовать авиации в военных целях. Лишь в 1909 году оно предложило Учебному воздушно-плавательному парку построить 5 аэропланов. Затем военное ведомство закупило у иностранных фирм несколько самолётов Райта и Фармана. Между тем в России возникло несколько частных предприятий по изготовлению моторов и самолётов. Некоторые из них являлись дочерними предприятиями французских заводов. С 1909 по 1917 года в России возникло более 20 авиационных предприятий.

Главное Инженерное Управление получило задание по созданию и боевому использованию аэропланных отрядов в Вооружённых Силах России. Инженерные войска стали колыбелью авиации России которая зародилась и получила опыт боевого применения перед и в годы 1-й мировой войны как новый род войск (сил) — Императорский военно-воздушный флот. Перед началом 1-й мировой войны в России была представлена главным образом подразделениями разведки, истребительной и бомбардировочной авиации, на флоте — военно-морской (разведки, истребительной и бомбардировочной) сведённой в эскадрильи.

Советский период

В Советских Вооруженных Силах стала формироваться в 1918 году, организационно состояла из отдельных авиационных отрядов, входивших в окружные Управления воздушного флота, которые в сентябре 1918 года были переформированы во фронтовые и армейские полевые управления авиации и воздухоплавания при штабах фронтов и общевойсковых армий. В июне 1920 года полевые управления были реорганизованы в штабы воздушных флотов с непосредственным подчинением командующим фронтами и армиями. После Гражданской войны 19171923 годов ВВС фронтов перешли в состав военных округов. В 1924 году авиационные отряды ВВС военных округов были сведены в однородные авиационные эскадрильи (по 18—43 самолёта), преобразованные в конце 20-х годов в авиационные бригады. В 19381939 годах авиация военных округов была переведена с бригадной на полковую и дивизионную организацию. Основной тактической единицей стал авиационный полк (60—63 самолёта). Авиация РККА, основываясь на основном свойстве авиации — способности наносить противнику быстрые и мощные удары с воздуха на большие расстояния, не доступные для других родов войск. Боевыми средствами авиации являлись самолеты, вооруженные бомбами фугасного, осколочного и зажигательного действия, пушками и пулеметами. Авиация обладала, на тот момент, большой скоростью полета (400—500 и более километров в час), способностью легко преодолевать боевой фронт противника и проникать глубоко в его тыл. Боевая авиация применялась для поражения живой силы и технических средств противника; для уничтожения его авиации и разрушения важных объектов: железнодорожных узлов, предприятий военной промышленности, узлов связи, дорог и т. д. разведывательная авиация имела своим назначением ведение воздушной разведки в тылу противника. Авиация вспомогательного назначения использовалась для корректирования огня артиллерии, для связи и наблюдения за полем боя, для вывоза в тыл больных и раненых, требующих срочной врачебной помощи (санитарная авиация), и для срочной перевозки военных грузов (транспортная авиация). Кроме того, авиация использовалась для переброски войск, оружия и других средств борьбы на большие расстояния. Основной единицей авиации являлся авиационный полк (авиаполк). Полк состоял из авиационных эскадрилий (авиаэскадрилий). Авиаэскадрилья состояли из звеньев.

В СССР в составе армейской авиации были ближние бомбардировщики, штурмовики, истребители, разведчики и корректировщики. Армейская авиация организационно входила в состав ВВС общевойсковых армий. Перед началом 2-й мировой войны разрабатываются современные образцы боевых самолётов (к началу войны составляли лишь 20 % парка авиационной техники, остальные самолёты были устаревших конструкций):

К началу Великой Отечественной войны 19411945 годов авиация военных округов состояла из отдельных бомбардировочных, истребительных, смешанных (штурмовых) авиационных дивизий и отдельных разведывательных авиационных полков. В мае — ноябре 1942 года армейская авиация упразднена. Задачи, ранее решаемые ею, стали выполнять Воздушные армии, армейская авиация стала называться (войсковой авиацией). На базе армейской и фронтовой авиации были созданы воздушные армии, состоявшие из отдельных авиационных дивизий истребительной, бомбардировочной, штурмовой авиации и отдельных авиационных полков разведывательной и вспомогательной авиации, подчинялись командующим фронтами, а в специальном отношении — командующему ВВС Красной Армии. Создание воздушных армий обеспечивало массированное применение авиации на главном направлении действий войск фронтов, групп армий, армий. Осенью 1942 года авиационные полки всех родов авиации имели по 32 самолёта, летом 1943 года количество самолётов в полках штурмовой и истребительной авиации было увеличено до 40 самолётов. Во время Великой Отечественной войны войсковая авиация, решая поставленные задачи, затратила на борьбу за завоевание господства в воздухе 35 %, на поддержку сухопутных войск 46,5 %, на ведение воздушной разведки 11 % и на выполнение других задач 7,5 % боевых самолёто-вылетов. В 1946 году Фронтовая авиация имела на вооружении сверхзвуковые самолёты, оснащенные пушечным, ракетным, бомбардировочным оружием и оборудованные радио- и радиолокационными приборами и системами. Она была способна действовать в любых условиях погоды и времени суток, перехватывать и уничтожать на дальних подступах скоростные (сверхзвуковые) воздушные цели, прикрывать свои войска и объекты тыла, содействовать сухопутным войскам в проводимых ими операциях — наносить удары по авиационным, ракетным, сухопутным группировкам противника, отыскивать и уничтожать малоразмерные подвижные объекты (цели), вести воздушную разведку.

ВВС СССР начала 80-х существовали как отдельный вид Вооруженных сил СССР и имели в своем составе более 10 объединений (воздушных армий), более 30 соединений (авиационных дивизий), более 100 авиационных полков.

На вооружении ФА ВВС находились самолеты Ил-76, Ан-12, Ан-24, Ан-26, МиГ-21, МиГ-23, МиГ-27, МиГ-29, Су-7, Су-17, Су-24 и вертолеты Ми-6, Ми-10, Ми-8(9), Ми-24 различных модификаций. В первой половине 80-х в строевые части начали поступать самолеты Су-25, Су-27П, МиГ-29, Ту-160. Назревал новый цикл смены поколений авиационной техники, который должен был завершиться к средине 90-х годов. Поддержанием эксплуатации техники на должном уровне и принятием новых образцов на вооружение занималась целая сеть НИИ ВВС.

В середине 80-х годов начался вывод из боевого состава ВВС однодвигательных самолетов. Причиной послужил ряд причин, в том числе и проблема аварий и катастроф самолетов и вертолетов в черте города, которая могла повлечь гибель гражданского населения. Так, летом 1988 года в Тирасполе (Молдавская ССР) произошла авария самолета МиГ-23УБ, упавшего на окраину города, и повлёкшая за собой гибель школьника. После данной катастрофы вышел приказ, по которому однодвигательные самолеты должны были быть убраны из аэродромов находившихся в черте городов.

В этот же период было принято политическое решение о сокращении в ФА ВВС СССР 800 самолетов.

Часть самолетов из ВВС передано авиацию ВМФ (119 иад (Тирасполь) передана в состав Краснознаменного Черноморского флота). Именно решение о сокращении однодвигательных самолетов в ВВС первый и самый тяжёлый удар, который нанесли политики СССР по ВВС. Решение о сокращении принималось непосредственно в ЦК КПСС, и носили показной характер, а мнение генштаба и главкомата ВВС при этом не учитывалось.

По стечению обстоятельств первыми подвергались сокращению части прошедшие Афганистан и имевшие опыт боевого применения. Ведь именно они были вооружены самолетами МиГ-23МЛ(МЛД), Су-17М2, М3, М4, которые считались устаревшими и весьма опасными (один двигатель).

На тот период фронтовая авиация (ФА) была инструментом командований на ТВД и командующих войсками фронтов (военных округов).

Непродуманная политика сокращения ВВС лишила ФА целого рода — истребительно-бомбардировочной авиации, а разведывательная авиация пострадала на столько, что её уже нельзя было считать родом ФА. Пострадала и армейская авиация, практически лишившаяся беспилотной авиации.

Под выведение из боевого состава ВВС однодвигательных самолетов, как уже говорилось, попали:

  • вся истребительно-бомбардировочная авиация (ИБА) с самолетами Су-17М2,М3,М4 и МиГ-27,М,Д,К
  • почти вся разведывательная авиация (РА) фронтовой авиации (ФА) Су-17М2Р, М3Р, М4Р
  • значительная часть истребительной авиации (ИА) — МиГ-23М, МЛ, МЛД.

Истребительно-бомбардировочная авиация была призвана решать задачи по уничтожению войск, наземных (морских), в том числе малоразмерных и подвижных объектов противника в тактической и оперативной глубине.

В результате уничтожения ИБА во ФА осталась как основная ударная сила только бомбардировочная авиация, состоявшая из Су-24 и Су-24М в количествах явно превышающих необходимые пропорции по отношению к другим самолетам. Фронтовая бомбардировочная авиация являлась основным авиационным средством главных командований на ТВД и командующих войсками фронтов. Её основным назначением является уничтожение группировок войск и разрушения его наиболее важных объектов. Использование для решения задач, которые ранее выполняла ИБА, фронтового бомбардировщика Су-24(М), созданного для решения несколько иных целей, нерационально. Если выбрать критерий стоимость/эффективность при решении боевых задач в тактической глубине, то Су-24(М) будет в явном проигрыше перед Су-17М4 и МиГ-27.

Не менее парадоксальная ситуация сложилась с сокращением такого рода ФА как разведывательная авиация (РА). После этого ФА фактически осталась без «глаз». Использование легких и относительно дешевых Су-17М3Р, М4Р позволяло производить разведку в любое время суток на линии соприкосновения войск и в тактической глубине. Созданные на базе истребителей-бомбардировщиков разведывательные модификации самолетов имели комплект вооружения аналогичный базовым моделям. Таким образом, самолеты-разведчики являлись самолетами двойного назначения, выполняя разведывательно-ударные задачи. Ведь в курсе боевой подготовки самолетов разведывательной авиации были включены тренировки по бомбометанию. После проведения сокращения в РА ВВС остались средства оперативно-тактической разведки — МиГ-25РБ (различных модификаций) и Су-24МР. Призванные действовать в дальней тактической и оперативной глубине, эти самолеты не были предназначены для решения задач разведки в непосредственной близости от линии соприкосновения войск. Поэтому использование их для выполнения этих задач чрезмерно дорогое удовольствие. К тому же надо сказать, что подготовка к вылету таких сложных самолетов как МиГ-25РБ и Су-24МР занимает значительно больший промежуток времени.

См. также

Напишите отзыв о статье "Фронтовая авиация (СССР)"

Примечания

Литература

  • Военный энциклопедический словарь (ВЭС), Москва (М.), Военное издательство (ВИ), 1984 г., 863 стр. с иллюстрациями (ил.), 30 листов (ил.);
  • Большая советская энциклопедия (БСЭ), Третье издание, выпущенной издательством «Советская энциклопедия» в 1969—1978 годах в 30 томах;
  • «Зарубежное военное обозрение» (ЗВО), № 7 (724) 2007 года, Журнал МО РФ.;
  • Под редакцией: В. А. Золотарева, В. В. Марущенко, С. С. Автюшина. Во Имя России: Российское государство, армия и воинское воспитание / учебное пособие по общественно-государственной подготовке (ОГП) для офицеров и прапорщиков Вооружённых Сил Российской Федерации. — М.: «Русь-РКБ», 1999. — С. 336 + вкл.. — ISBN 5-86273-020-6.

Ссылки

  • С. Бурдин. Взгляд на развитие ВВС СССР 80-х-90-х годов. март 2004 г.
  • Военный энциклопедический словарь (ВЭС), М., Военное издательство (ВИ), 1984 г., С.45;
  • [www.airwar.ru/history/af/russia1w/russia1w.html «Российская армейская авиация в I мировой войне»] (Энциклопедия «Уголок неба»)
  • [nvo.ng.ru/spforces/2000-09-15/1_avia.html Михаил Ходаренок «Затянувшееся перевооружение» // «Независимое военное обозрение», 15 сентября 2000 года]

Отрывок, характеризующий Фронтовая авиация (СССР)

– Барышня, – шопотом с таинственным видом сказала девушка, входя в комнату. – Мне один человек велел передать. Девушка подала письмо. – Только ради Христа, – говорила еще девушка, когда Наташа, не думая, механическим движением сломала печать и читала любовное письмо Анатоля, из которого она, не понимая ни слова, понимала только одно – что это письмо было от него, от того человека, которого она любит. «Да она любит, иначе разве могло бы случиться то, что случилось? Разве могло бы быть в ее руке любовное письмо от него?»
Трясущимися руками Наташа держала это страстное, любовное письмо, сочиненное для Анатоля Долоховым, и, читая его, находила в нем отголоски всего того, что ей казалось, она сама чувствовала.
«Со вчерашнего вечера участь моя решена: быть любимым вами или умереть. Мне нет другого выхода», – начиналось письмо. Потом он писал, что знает про то, что родные ее не отдадут ее ему, Анатолю, что на это есть тайные причины, которые он ей одной может открыть, но что ежели она его любит, то ей стоит сказать это слово да , и никакие силы людские не помешают их блаженству. Любовь победит всё. Он похитит и увезет ее на край света.
«Да, да, я люблю его!» думала Наташа, перечитывая в двадцатый раз письмо и отыскивая какой то особенный глубокий смысл в каждом его слове.
В этот вечер Марья Дмитриевна ехала к Архаровым и предложила барышням ехать с нею. Наташа под предлогом головной боли осталась дома.


Вернувшись поздно вечером, Соня вошла в комнату Наташи и, к удивлению своему, нашла ее не раздетою, спящею на диване. На столе подле нее лежало открытое письмо Анатоля. Соня взяла письмо и стала читать его.
Она читала и взглядывала на спящую Наташу, на лице ее отыскивая объяснения того, что она читала, и не находила его. Лицо было тихое, кроткое и счастливое. Схватившись за грудь, чтобы не задохнуться, Соня, бледная и дрожащая от страха и волнения, села на кресло и залилась слезами.
«Как я не видала ничего? Как могло это зайти так далеко? Неужели она разлюбила князя Андрея? И как могла она допустить до этого Курагина? Он обманщик и злодей, это ясно. Что будет с Nicolas, с милым, благородным Nicolas, когда он узнает про это? Так вот что значило ее взволнованное, решительное и неестественное лицо третьего дня, и вчера, и нынче, думала Соня; но не может быть, чтобы она любила его! Вероятно, не зная от кого, она распечатала это письмо. Вероятно, она оскорблена. Она не может этого сделать!»
Соня утерла слезы и подошла к Наташе, опять вглядываясь в ее лицо.
– Наташа! – сказала она чуть слышно.
Наташа проснулась и увидала Соню.
– А, вернулась?
И с решительностью и нежностью, которая бывает в минуты пробуждения, она обняла подругу, но заметив смущение на лице Сони, лицо Наташи выразило смущение и подозрительность.
– Соня, ты прочла письмо? – сказала она.
– Да, – тихо сказала Соня.
Наташа восторженно улыбнулась.
– Нет, Соня, я не могу больше! – сказала она. – Я не могу больше скрывать от тебя. Ты знаешь, мы любим друг друга!… Соня, голубчик, он пишет… Соня…
Соня, как бы не веря своим ушам, смотрела во все глаза на Наташу.
– А Болконский? – сказала она.
– Ах, Соня, ах коли бы ты могла знать, как я счастлива! – сказала Наташа. – Ты не знаешь, что такое любовь…
– Но, Наташа, неужели то всё кончено?
Наташа большими, открытыми глазами смотрела на Соню, как будто не понимая ее вопроса.
– Что ж, ты отказываешь князю Андрею? – сказала Соня.
– Ах, ты ничего не понимаешь, ты не говори глупости, ты слушай, – с мгновенной досадой сказала Наташа.
– Нет, я не могу этому верить, – повторила Соня. – Я не понимаю. Как же ты год целый любила одного человека и вдруг… Ведь ты только три раза видела его. Наташа, я тебе не верю, ты шалишь. В три дня забыть всё и так…
– Три дня, – сказала Наташа. – Мне кажется, я сто лет люблю его. Мне кажется, что я никого никогда не любила прежде его. Ты этого не можешь понять. Соня, постой, садись тут. – Наташа обняла и поцеловала ее.
– Мне говорили, что это бывает и ты верно слышала, но я теперь только испытала эту любовь. Это не то, что прежде. Как только я увидала его, я почувствовала, что он мой властелин, и я раба его, и что я не могу не любить его. Да, раба! Что он мне велит, то я и сделаю. Ты не понимаешь этого. Что ж мне делать? Что ж мне делать, Соня? – говорила Наташа с счастливым и испуганным лицом.
– Но ты подумай, что ты делаешь, – говорила Соня, – я не могу этого так оставить. Эти тайные письма… Как ты могла его допустить до этого? – говорила она с ужасом и с отвращением, которое она с трудом скрывала.
– Я тебе говорила, – отвечала Наташа, – что у меня нет воли, как ты не понимаешь этого: я его люблю!
– Так я не допущу до этого, я расскажу, – с прорвавшимися слезами вскрикнула Соня.
– Что ты, ради Бога… Ежели ты расскажешь, ты мой враг, – заговорила Наташа. – Ты хочешь моего несчастия, ты хочешь, чтоб нас разлучили…
Увидав этот страх Наташи, Соня заплакала слезами стыда и жалости за свою подругу.
– Но что было между вами? – спросила она. – Что он говорил тебе? Зачем он не ездит в дом?
Наташа не отвечала на ее вопрос.
– Ради Бога, Соня, никому не говори, не мучай меня, – упрашивала Наташа. – Ты помни, что нельзя вмешиваться в такие дела. Я тебе открыла…
– Но зачем эти тайны! Отчего же он не ездит в дом? – спрашивала Соня. – Отчего он прямо не ищет твоей руки? Ведь князь Андрей дал тебе полную свободу, ежели уж так; но я не верю этому. Наташа, ты подумала, какие могут быть тайные причины ?
Наташа удивленными глазами смотрела на Соню. Видно, ей самой в первый раз представлялся этот вопрос и она не знала, что отвечать на него.
– Какие причины, не знаю. Но стало быть есть причины!
Соня вздохнула и недоверчиво покачала головой.
– Ежели бы были причины… – начала она. Но Наташа угадывая ее сомнение, испуганно перебила ее.
– Соня, нельзя сомневаться в нем, нельзя, нельзя, ты понимаешь ли? – прокричала она.
– Любит ли он тебя?
– Любит ли? – повторила Наташа с улыбкой сожаления о непонятливости своей подруги. – Ведь ты прочла письмо, ты видела его?
– Но если он неблагородный человек?
– Он!… неблагородный человек? Коли бы ты знала! – говорила Наташа.
– Если он благородный человек, то он или должен объявить свое намерение, или перестать видеться с тобой; и ежели ты не хочешь этого сделать, то я сделаю это, я напишу ему, я скажу папа, – решительно сказала Соня.
– Да я жить не могу без него! – закричала Наташа.
– Наташа, я не понимаю тебя. И что ты говоришь! Вспомни об отце, о Nicolas.
– Мне никого не нужно, я никого не люблю, кроме его. Как ты смеешь говорить, что он неблагороден? Ты разве не знаешь, что я его люблю? – кричала Наташа. – Соня, уйди, я не хочу с тобой ссориться, уйди, ради Бога уйди: ты видишь, как я мучаюсь, – злобно кричала Наташа сдержанно раздраженным и отчаянным голосом. Соня разрыдалась и выбежала из комнаты.
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.

В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.


Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.