Калетник, Оксана Николаевна

Оксана Калетник
укр. Оксана Миколаївна Калетник
Имя при рождении:	Оксана Николаевна Калетник
Дата рождения:	10 декабря 1972(1972-12-10) (51 год)
Место рождения:	г. Хмельник, Винницкая область, УССР
Гражданство:	Украина Украина
Образование:	Киевский университет: психолог (1995), юрист (1996)
Партия:	Компартия Украины (2012—2014)
[kaletnyk.org.ua k.org.ua]

Оксана Николаевна Калетник (укр. Оксана Миколаївна Калетник, в замужестве Елманова, род. 10 декабря 1972, г. Хмельник, Винницкая область) — украинская бизнес-леди и политик. Миллионер. Член Национального совета по вопросам телевидения и радиовещания (2010—2012). Депутат Верховной Рады Украины VII созыва (Компартия Украины до 2014 года). Заслуженный юрист Украины (2009).

Биография

Родилась в семье работника лесного хозяйства Н. Н. Калетника (1943 г. р.) и учительницы русской литературы Г. И. Лосевой (1947 г. р.). Семья переехала в Киев, где Оксана закончила среднюю школу № 183 (1989). Комсомолка.

Её отец Николай Калетник в 1990-е годы возглавлял управление Минлесхоза Украины. Спустя годы Оксана Николаевна отмечала, что гордится своим отцом, «потому, что он как раз из серии „закостенелых коммунистов“, в хорошем понимании». Брат отца, её дядя — украинский политик, народный депутат нескольких созывов Г. Н. Калетник, сын которого, также украинский политик и народный депутат Игорь Калетник — её двоюродный брат. Оксана Калетник отмечала: «Мой дядя в политике давно, но я с ним иногда активно спорила. По тому же мораторию на землю, когда землю вроде бы не продавали, а на деле торговали ею из-под полы», а о двоюродном брате — «У нас разные взгляды на многие вопросы. Это подтверждает и история наших отношений. В 2004 году я была ярым сторонником оранжевого движения. Из-за этого мы два года не разговаривали».

Оксана Калетник получила два высших образования в Киевском национальном университете имени Т. Г. Шевченко, где в 1990—1995 годах обучалась на на факультете общей психологии и социологии на психолога, и одновременно в 1992—1996 годах обучалась на юрфаке на юриста. Впоследствии в СМИ появились предположения о том, что её диплом юриста является фальшивым, однако Калетник опровергла эту информацию.

Будучи студенткой в 1991 году начала трудовую деятельность менеджером по рекламе (возглавляла рекламный отдел) в компании фитодизайна «Роксолана» (юр. внешнеторговое объединение). Как вспоминала сама Калетник: «В „Роксолану“ я попала случайно. Гуляя по Андреевскому спуску, я увидела красивую витрину с цветами, осмотрелась, мне понравилось, зашла и потребовала директора. И тогда заявила ему, что я умею это, это и вот это, и хочу работать у них. Он опешил от такой дерзости, но на работу взял. Это была моя первая и последняя работа по найму. А делать приходилось многое, даже, несмотря на должность руководителя: и цветы сами паковали, и букеты собирали, и о доставке договаривались» (в другом месте: «…я проходила мимо салона „Роксолана“, который занимался цветами, подарками, декорацией, устраивал всенародный фестиваль цветов. Мама мне говорила, что эту компанию создал наш земляк… Сказала ему, что учусь на психолога и занимаюсь „психологическими аспектами воздействия рекламы на потребителя“»).

Соучредитель и в 1992—1995 годах президент рекламного агентства «Dali» (инвестиции в теле- и медиапроекты), соучредитель и гендиректор в 1994—1995 гг. выросшей из «Dali» продакшн-студии «Master Video», которая занималась созданием телепередач для телеканала «Інтер». Тогда же она инвестировала в рекламное агентство «Пирамида» и её команду Бориса Ложкина (проект «Теленеделя», всеукраинский еженедельник). В 1995—1996 годах сооснователь юридической компании «Алком Киев». В 1996—2003 годах вице-президент строительной корпорации «BM Group», принадлежавшую её бывшему супругу предпринимателю Дмитрию Елманову. Одновременно в 1999—2003 годах возглавляла представительство датского инвестиционного холдинга «Dannmar Scandinavia Aps» на Украине. В 2003 году стала основательницей и до 2010 года генеральный директор группы компаний «FIM Consulting» («Финансы, Инвестиции, Менеджмент Консалтинг»), которая работала на рынке жилой, коммерческой и промышленной недвижимости, а также ресторанного бизнеса, среди её активов насчитывалось более десятка объектов коммерческой и жилой недвижимости, расположенных в Киевской области. Со временем FIM стала управляющей компанией «Dannmar Scandinavia Aps», осуществляющей широкую программу инвестиций на Украине, Калетник являлась её сертифицированным специалистом (2006—2009). Ныне она владелица FimGroup, которая занимается торговлей, транспортными перевозками, недвижимостью и ресторанной деятельностью. В рамках общественной деятельности работала с Комитетом Верховной рады по борьбе с организованной преступностью и коррупцией.

Победитель общенациональной программы «Человек года — 2007» в номинации «Менеджер года».

С 29 июня 2010 года по октябрь 2012 года член Национального совета по вопросам телевидения и радиовещания (по парламентской квоте от КПУ). Отмечала, что оставила бизнес, который передала в управление, являясь акционером. Госслужащий 3 ранга (2011).

В 2012 году задекларировала почти 7 млн гривен дохода, на счетах 63 млн гривен, владеет автомобилями Landrover 2008 года выпуска и BMW 85z 2004 года выпуска. В 2013 году журнал «Фокус» оценил её состояние в $35 млн, она заняла 190 место в рейтинге «200 самых богатых людей Украины».

В Верховной раде

На парламентских выборах 2012 года прошла как беспартийная самовыдвиженец по одномандатному мажоритарному округу № 16 в Винницкой области, получив 43,22 % голосов (второе место занял кандидат от «Батькивщины» Юрий Македон, получивший 37,36 % голосов). Считавшийся главным конкурентом Калетник по предвыборной гонке Алексей Порошенко (отец Петра Порошенко) ещё до выборов снял свою кандидатуру (см. объяснение этому Калетник). Стала самой богатой женщиной в парламенте. Став членом КПУ и войдя в её парламентскую фракцию, стала единственным членом фракции избранным по мажоритарному округу (остальные прошли по списку). Первый заместитель главы Бюджетного Комитета ВР Украины.

08.04.2014 приняла участие в отбитии нападения представителей ВО «Свобода» на выступавшего с трибуны парламента лидера КПУ Петра Симоненко, оказав физическое воздействие на набросившегося на него депутата-«свободовца» Юрия Михальчишина.

В мае 2014 года вышла из фракции КПУ.

Я считаю, что в этот сложный для страны время партия должна была бы занимать не аморфную позицию, а самоочиститься от функционеров, которые потеряли энергию к победе и ещё в основном стремятся инертно наблюдать за происходящим, а не действовать, чтобы изменить ситуацию. От тех партийцев, которым не нужна реальная борьба, достаточно лишь её имитации.

— Заявление о выходе из фракции КПУ

В другом интервью также отметила: «Основная причина — аморфная позиция и имитация реальной борьбы. Мыслей о выходе из фракции у меня не возникало, даже когда нападали на бизнес, который я когда-то создавала». Ныне внефракционный депутат.

Единственная из украинской делегации проголосовала против резолюции об осуждении оккупации Россией территории Украины на 23-й сессии Парламентской ассамблеи ОБСЕ (1 июля 2014 года).

На досрочных парламентских выборах 2014 года заняла 4-е место на 16-м избирательном округе, набрав 8 % голосов.

Уголовное преследование

В октябре 2014 года СБУ открыло уголовное производство по статье «посягательство на территориальную целостность» в связи с поступлением на «горячую линию» в Винницкой области сообщений о том, что 30 сентября во время встречи с избирателями Оксана Калетник произносила высказывания «сепаратистского содержания», в частности заявляла о легитимности самопровозглашенных ДНР и ЛНР, высказывалась об их праве отделиться от Украины. Начато досудебное расследование в уголовном производстве по ч. 2 ст. 110 (посягательство на территориальную целостность и неприкосновенность Украины, совершенное лицом, которое является представителем власти) Уголовного кодекса Украины.

Личная жизнь

Оксана Калетник живёт в загородном доме в престижном поселке Конча-Заспа под Киевом. Разведена, есть дочь Ольга (1993 г. р.), которая учится в Лондоне.

Верующая, регулярно читает Библию и молится. Также увлекается «ведической» философией, читает Рами Блекта.

Высказывания

• Вот рядовой гражданин говорит, что живёт в плохой стране, мол, здесь все равно ничего хорошего не будет. Не нужно забывать, что страна — это некий сосуд, в котором все мы — это единая суть. Поэтому начинать надо с себя. Если тебе не нравятся условия, в которых ты живешь, но на протяжении долгих лет в этом присутствовал, значит — вносил в это пространство и свою лепту.
• Мы достигли уровня, когда чиновники понимают, что нельзя говорить что-либо, не задумываясь о последствиях. Здесь уже присутствует страх. А вот следующая ступень должна давать четко понять, что наказание за невыполнение задачи будет сильнее, чем наказание за попытку её выполнить и допущенные ошибки. Тогда ситуация сдвинется с мертвой точки.
• Я считаю, единственная идеология, которая прошла испытание временем, — это коммунистическая. Потому что в её основе лежит гуманистическая мораль.

Ссылки

• [w1.c1.rada.gov.ua/pls/site2/p_deputat?d_id=15729 Страница на сайте Верховной рады]  (укр.)

Отрывок, характеризующий Калетник, Оксана Николаевна

– Да, то есть как? – сказал Пьер. – Как невоенный человек, я не могу сказать, чтобы вполне, но все таки понял общее расположение.
– Eh bien, vous etes plus avance que qui cela soit, [Ну, так ты больше знаешь, чем кто бы то ни было.] – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Пьер с недоуменьем, через очки глядя на князя Андрея. – Ну, как вы скажете насчет назначения Кутузова? – сказал он.
– Я очень рад был этому назначению, вот все, что я знаю, – сказал князь Андрей.
– Ну, а скажите, какое ваше мнение насчет Барклая де Толли? В Москве бог знает что говорили про него. Как вы судите о нем?
– Спроси вот у них, – сказал князь Андрей, указывая на офицеров.
Пьер с снисходительно вопросительной улыбкой, с которой невольно все обращались к Тимохину, посмотрел на него.
– Свет увидали, ваше сиятельство, как светлейший поступил, – робко и беспрестанно оглядываясь на своего полкового командира, сказал Тимохин.
– Отчего же так? – спросил Пьер.
– Да вот хоть бы насчет дров или кормов, доложу вам. Ведь мы от Свенцян отступали, не смей хворостины тронуть, или сенца там, или что. Ведь мы уходим, ему достается, не так ли, ваше сиятельство? – обратился он к своему князю, – а ты не смей. В нашем полку под суд двух офицеров отдали за этакие дела. Ну, как светлейший поступил, так насчет этого просто стало. Свет увидали…
– Так отчего же он запрещал?
Тимохин сконфуженно оглядывался, не понимая, как и что отвечать на такой вопрос. Пьер с тем же вопросом обратился к князю Андрею.
– А чтобы не разорять край, который мы оставляли неприятелю, – злобно насмешливо сказал князь Андрей. – Это очень основательно; нельзя позволять грабить край и приучаться войскам к мародерству. Ну и в Смоленске он тоже правильно рассудил, что французы могут обойти нас и что у них больше сил. Но он не мог понять того, – вдруг как бы вырвавшимся тонким голосом закричал князь Андрей, – но он не мог понять, что мы в первый раз дрались там за русскую землю, что в войсках был такой дух, какого никогда я не видал, что мы два дня сряду отбивали французов и что этот успех удесятерял наши силы. Он велел отступать, и все усилия и потери пропали даром. Он не думал об измене, он старался все сделать как можно лучше, он все обдумал; но от этого то он и не годится. Он не годится теперь именно потому, что он все обдумывает очень основательно и аккуратно, как и следует всякому немцу. Как бы тебе сказать… Ну, у отца твоего немец лакей, и он прекрасный лакей и удовлетворит всем его нуждам лучше тебя, и пускай он служит; но ежели отец при смерти болен, ты прогонишь лакея и своими непривычными, неловкими руками станешь ходить за отцом и лучше успокоишь его, чем искусный, но чужой человек. Так и сделали с Барклаем. Пока Россия была здорова, ей мог служить чужой, и был прекрасный министр, но как только она в опасности; нужен свой, родной человек. А у вас в клубе выдумали, что он изменник! Тем, что его оклеветали изменником, сделают только то, что потом, устыдившись своего ложного нарекания, из изменников сделают вдруг героем или гением, что еще будет несправедливее. Он честный и очень аккуратный немец…
– Однако, говорят, он искусный полководец, – сказал Пьер.
– Я не понимаю, что такое значит искусный полководец, – с насмешкой сказал князь Андрей.
– Искусный полководец, – сказал Пьер, – ну, тот, который предвидел все случайности… ну, угадал мысли противника.
– Да это невозможно, – сказал князь Андрей, как будто про давно решенное дело.
Пьер с удивлением посмотрел на него.
– Однако, – сказал он, – ведь говорят же, что война подобна шахматной игре.
– Да, – сказал князь Андрей, – только с тою маленькою разницей, что в шахматах над каждым шагом ты можешь думать сколько угодно, что ты там вне условий времени, и еще с той разницей, что конь всегда сильнее пешки и две пешки всегда сильнее одной, a на войне один батальон иногда сильнее дивизии, а иногда слабее роты. Относительная сила войск никому не может быть известна. Поверь мне, – сказал он, – что ежели бы что зависело от распоряжений штабов, то я бы был там и делал бы распоряжения, а вместо того я имею честь служить здесь, в полку вот с этими господами, и считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний день, а не от них… Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции.
– А от чего же?
– От того чувства, которое есть во мне, в нем, – он указал на Тимохина, – в каждом солдате.
Князь Андрей взглянул на Тимохина, который испуганно и недоумевая смотрел на своего командира. В противность своей прежней сдержанной молчаливости князь Андрей казался теперь взволнованным. Он, видимо, не мог удержаться от высказывания тех мыслей, которые неожиданно приходили ему.
– Сражение выиграет тот, кто твердо решил его выиграть. Отчего мы под Аустерлицем проиграли сражение? У нас потеря была почти равная с французами, но мы сказали себе очень рано, что мы проиграли сражение, – и проиграли. А сказали мы это потому, что нам там незачем было драться: поскорее хотелось уйти с поля сражения. «Проиграли – ну так бежать!» – мы и побежали. Ежели бы до вечера мы не говорили этого, бог знает что бы было. А завтра мы этого не скажем. Ты говоришь: наша позиция, левый фланг слаб, правый фланг растянут, – продолжал он, – все это вздор, ничего этого нет. А что нам предстоит завтра? Сто миллионов самых разнообразных случайностей, которые будут решаться мгновенно тем, что побежали или побегут они или наши, что убьют того, убьют другого; а то, что делается теперь, – все это забава. Дело в том, что те, с кем ты ездил по позиции, не только не содействуют общему ходу дел, но мешают ему. Они заняты только своими маленькими интересами.
– В такую минуту? – укоризненно сказал Пьер.
– В такую минуту, – повторил князь Андрей, – для них это только такая минута, в которую можно подкопаться под врага и получить лишний крестик или ленточку. Для меня на завтра вот что: стотысячное русское и стотысячное французское войска сошлись драться, и факт в том, что эти двести тысяч дерутся, и кто будет злей драться и себя меньше жалеть, тот победит. И хочешь, я тебе скажу, что, что бы там ни было, что бы ни путали там вверху, мы выиграем сражение завтра. Завтра, что бы там ни было, мы выиграем сражение!
– Вот, ваше сиятельство, правда, правда истинная, – проговорил Тимохин. – Что себя жалеть теперь! Солдаты в моем батальоне, поверите ли, не стали водку, пить: не такой день, говорят. – Все помолчали.
Офицеры поднялись. Князь Андрей вышел с ними за сарай, отдавая последние приказания адъютанту. Когда офицеры ушли, Пьер подошел к князю Андрею и только что хотел начать разговор, как по дороге недалеко от сарая застучали копыта трех лошадей, и, взглянув по этому направлению, князь Андрей узнал Вольцогена с Клаузевицем, сопутствуемых казаком. Они близко проехали, продолжая разговаривать, и Пьер с Андреем невольно услыхали следующие фразы:
– Der Krieg muss im Raum verlegt werden. Der Ansicht kann ich nicht genug Preis geben, [Война должна быть перенесена в пространство. Это воззрение я не могу достаточно восхвалить (нем.) ] – говорил один.
– O ja, – сказал другой голос, – da der Zweck ist nur den Feind zu schwachen, so kann man gewiss nicht den Verlust der Privatpersonen in Achtung nehmen. [О да, так как цель состоит в том, чтобы ослабить неприятеля, то нельзя принимать во внимание потери частных лиц (нем.) ]
– O ja, [О да (нем.) ] – подтвердил первый голос.
– Да, im Raum verlegen, [перенести в пространство (нем.) ] – повторил, злобно фыркая носом, князь Андрей, когда они проехали. – Im Raum то [В пространстве (нем.) ] у меня остался отец, и сын, и сестра в Лысых Горах. Ему это все равно. Вот оно то, что я тебе говорил, – эти господа немцы завтра не выиграют сражение, а только нагадят, сколько их сил будет, потому что в его немецкой голове только рассуждения, не стоящие выеденного яйца, а в сердце нет того, что одно только и нужно на завтра, – то, что есть в Тимохине. Они всю Европу отдали ему и приехали нас учить – славные учители! – опять взвизгнул его голос.
– Так вы думаете, что завтрашнее сражение будет выиграно? – сказал Пьер.
– Да, да, – рассеянно сказал князь Андрей. – Одно, что бы я сделал, ежели бы имел власть, – начал он опять, – я не брал бы пленных. Что такое пленные? Это рыцарство. Французы разорили мой дом и идут разорить Москву, и оскорбили и оскорбляют меня всякую секунду. Они враги мои, они преступники все, по моим понятиям. И так же думает Тимохин и вся армия. Надо их казнить. Ежели они враги мои, то не могут быть друзьями, как бы они там ни разговаривали в Тильзите.
– Да, да, – проговорил Пьер, блестящими глазами глядя на князя Андрея, – я совершенно, совершенно согласен с вами!
Тот вопрос, который с Можайской горы и во весь этот день тревожил Пьера, теперь представился ему совершенно ясным и вполне разрешенным. Он понял теперь весь смысл и все значение этой войны и предстоящего сражения. Все, что он видел в этот день, все значительные, строгие выражения лиц, которые он мельком видел, осветились для него новым светом. Он понял ту скрытую (latente), как говорится в физике, теплоту патриотизма, которая была во всех тех людях, которых он видел, и которая объясняла ему то, зачем все эти люди спокойно и как будто легкомысленно готовились к смерти.
– Не брать пленных, – продолжал князь Андрей. – Это одно изменило бы всю войну и сделало бы ее менее жестокой. А то мы играли в войну – вот что скверно, мы великодушничаем и тому подобное. Это великодушничанье и чувствительность – вроде великодушия и чувствительности барыни, с которой делается дурнота, когда она видит убиваемого теленка; она так добра, что не может видеть кровь, но она с аппетитом кушает этого теленка под соусом. Нам толкуют о правах войны, о рыцарстве, о парламентерстве, щадить несчастных и так далее. Все вздор. Я видел в 1805 году рыцарство, парламентерство: нас надули, мы надули. Грабят чужие дома, пускают фальшивые ассигнации, да хуже всего – убивают моих детей, моего отца и говорят о правилах войны и великодушии к врагам. Не брать пленных, а убивать и идти на смерть! Кто дошел до этого так, как я, теми же страданиями…
Князь Андрей, думавший, что ему было все равно, возьмут ли или не возьмут Москву так, как взяли Смоленск, внезапно остановился в своей речи от неожиданной судороги, схватившей его за горло. Он прошелся несколько раз молча, но тлаза его лихорадочно блестели, и губа дрожала, когда он опять стал говорить:
– Ежели бы не было великодушничанья на войне, то мы шли бы только тогда, когда стоит того идти на верную смерть, как теперь. Тогда не было бы войны за то, что Павел Иваныч обидел Михаила Иваныча. А ежели война как теперь, так война. И тогда интенсивность войск была бы не та, как теперь. Тогда бы все эти вестфальцы и гессенцы, которых ведет Наполеон, не пошли бы за ним в Россию, и мы бы не ходили драться в Австрию и в Пруссию, сами не зная зачем. Война не любезность, а самое гадкое дело в жизни, и надо понимать это и не играть в войну. Надо принимать строго и серьезно эту страшную необходимость. Всё в этом: откинуть ложь, и война так война, а не игрушка. А то война – это любимая забава праздных и легкомысленных людей… Военное сословие самое почетное. А что такое война, что нужно для успеха в военном деле, какие нравы военного общества? Цель войны – убийство, орудия войны – шпионство, измена и поощрение ее, разорение жителей, ограбление их или воровство для продовольствия армии; обман и ложь, называемые военными хитростями; нравы военного сословия – отсутствие свободы, то есть дисциплина, праздность, невежество, жестокость, разврат, пьянство. И несмотря на то – это высшее сословие, почитаемое всеми. Все цари, кроме китайского, носят военный мундир, и тому, кто больше убил народа, дают большую награду… Сойдутся, как завтра, на убийство друг друга, перебьют, перекалечат десятки тысяч людей, а потом будут служить благодарственные молебны за то, что побили много люден (которых число еще прибавляют), и провозглашают победу, полагая, что чем больше побито людей, тем больше заслуга. Как бог оттуда смотрит и слушает их! – тонким, пискливым голосом прокричал князь Андрей. – Ах, душа моя, последнее время мне стало тяжело жить. Я вижу, что стал понимать слишком много. А не годится человеку вкушать от древа познания добра и зла… Ну, да не надолго! – прибавил он. – Однако ты спишь, да и мне пера, поезжай в Горки, – вдруг сказал князь Андрей.
– О нет! – отвечал Пьер, испуганно соболезнующими глазами глядя на князя Андрея.
– Поезжай, поезжай: перед сраженьем нужно выспаться, – повторил князь Андрей. Он быстро подошел к Пьеру, обнял его и поцеловал. – Прощай, ступай, – прокричал он. – Увидимся ли, нет… – и он, поспешно повернувшись, ушел в сарай.
Было уже темно, и Пьер не мог разобрать того выражения, которое было на лице князя Андрея, было ли оно злобно или нежно.
Пьер постоял несколько времени молча, раздумывая, пойти ли за ним или ехать домой. «Нет, ему не нужно! – решил сам собой Пьер, – и я знаю, что это наше последнее свидание». Он тяжело вздохнул и поехал назад в Горки.
Князь Андрей, вернувшись в сарай, лег на ковер, но не мог спать.
Он закрыл глаза. Одни образы сменялись другими. На одном он долго, радостно остановился. Он живо вспомнил один вечер в Петербурге. Наташа с оживленным, взволнованным лицом рассказывала ему, как она в прошлое лето, ходя за грибами, заблудилась в большом лесу. Она несвязно описывала ему и глушь леса, и свои чувства, и разговоры с пчельником, которого она встретила, и, всякую минуту прерываясь в своем рассказе, говорила: «Нет, не могу, я не так рассказываю; нет, вы не понимаете», – несмотря на то, что князь Андрей успокоивал ее, говоря, что он понимает, и действительно понимал все, что она хотела сказать. Наташа была недовольна своими словами, – она чувствовала, что не выходило то страстно поэтическое ощущение, которое она испытала в этот день и которое она хотела выворотить наружу. «Это такая прелесть был этот старик, и темно так в лесу… и такие добрые у него… нет, я не умею рассказать», – говорила она, краснея и волнуясь. Князь Андрей улыбнулся теперь той же радостной улыбкой, которой он улыбался тогда, глядя ей в глаза. «Я понимал ее, – думал князь Андрей. – Не только понимал, но эту то душевную силу, эту искренность, эту открытость душевную, эту то душу ее, которую как будто связывало тело, эту то душу я и любил в ней… так сильно, так счастливо любил…» И вдруг он вспомнил о том, чем кончилась его любовь. «Ему ничего этого не нужно было. Он ничего этого не видел и не понимал. Он видел в ней хорошенькую и свеженькую девочку, с которой он не удостоил связать свою судьбу. А я? И до сих пор он жив и весел».