Октябрьский район (Москва)

Октябрьский район
Статус	упразднён
Входил в состав	города Москвы
Дата образования	1930 год
Дата упразднения	1991 год
Расположение
Характеристика
Район на карте города в 1960 году
Район на карте города в 1978 году

Октябрьский район — бывшая единица административного деления города Москвы с 1930 до 1991 года. Район первоначально располагался в северо-западной части города. С 1960 г. в центрально-западной части города.

В 1929 году идёт переименование исторических районов Москвы. В декабре 1930 года появляются новые районы, один из них Октябрьский. Располагается он на части территории Краснопресненского района.

В апреле 1936 года в связи с расширением границ Москвы и разукрупнением число районов увеличилось с 10 до 23, Октябрьский располагается к северо-западной окраине города.

[moskva-oc.narod.ru/history/del2.htm Схема районов Москвы в 1936—1941 годах]

В 1941 году путём выделения из Октябрьского района был образован Тимирязевский район Москвы решением исполнительных комитетов московского областного и московского городского советов депутатов трудящихся от 22 мая 1941 г. № 1477/20/33

В августе 1960 года в связи с расширением границ Москвы до МКАД образовано 17 районов, среди них 4 в пределах Садового Кольца

Название Октябрьского района получает территория в юго-западной части. Старая территория почти полностью отходит Фрунзенскому району.

[moskva-oc.narod.ru/history/del3.htm Схема районов Москвы в 1960 году].

В 1969 году часть территории отходит к Черёмушкинскому району.

[moskva-oc.narod.ru/history/del4.htm Схема районов Москвы в 1977—1983 годах]

Назван в честь Октябрьской революции. С 1969 года простирался от набережной Мориса Тореза реки Москвы на юго-запад до улицы Обручева. Расположен по обеим сторонам Окружной железной дороги. Площадь 1785 га, зелёных насаждений 786 га (в том числе зелёные массивы ЦПКиО, Нескучного сада, Ленинских гор), водной поверхности 62 га. Население около 256 тысяч человек. Основные магистрали: Ленинский, Университетский и Ломоносовский проспекты, улица Димитрова.

На территории района сохранились многочисленные памятники истории и культуры, в том числе комплексы бывших Донского и Андреевского монастырей, ряд церквей (Николы в Берсеневе, Григория Неокесарийского, Иоанна Воина, Воскресения в Кадашах и другие), ряд городских усадеб (в том числе бывшая усадьба Демидовых) и особняков конца 18 — начала 20 веков. Часть района в пределах Садового кольца входит в состав заповедной зоны Замоскворечье.

В 1991 году район был ликвидирован.

На данный момент территорию Октябрьского района образца 1930-1941 годов занимает Савёловский район, Тимирязевский район, район Аэропорт, район Коптево, район Войковский САО.

На данный момент территорию Октябрьского района образца 1960-1969 годов северо-восточную часть занимает район Якиманка ЦАО, юго-западную занимает Гагаринский район ЮЗАО.

Источники

• Трофимов В. Г., Москва. Путеводитель по районам, 2 издание, [Москва], 1976

См. также

История административно-территориального деления Москвы

Отрывок, характеризующий Октябрьский район (Москва)

– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.

Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?

В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.