Зипсер, Олав

Олав Зипсер
Личная информация
Оригинальное имя	Olav Zipser
Специализация	парашютный спорт, фрифлай
Место рождения	Зиммерн, Рейнланд-Пфальц, ФРГ

Олав (Олаф) Зипсер (англ. Olav Zipser; род. 12 марта 1966, Зиммерн, Германия) — немецкий спортсмен, парашютист, родоначальник воздушного вида спорта фрифлай. Является многократным чемпионом мира, тренером многочисленных чемпионов мира, лауреатом спортивной премии Emmy, первопроходцем в современном парашютном спорте.

Зипсер начал продвижение фрифлая в конце 1980-х годов, экспериментируя с нетрадиционными положениями тела человека в свободном падении. Он преданно продвигал фрифлай в разных странах мира, и сегодня соревнования по спортивной дисциплине фрифлай проводятся на уровне FAI (Fédération Aéronautique Internationale). Зипсера уважительно называют «отцом фрифлая».

Олав Зипсер разработал программу по обучению и подготовке к прыжкам фрифлай, программу подготовки сертифицированных фрифлаистов (Atmosphere Dolphin), основал Первую школу современного скайфлаинга (The First School of Modern SkyFlying) и соревнования по фрифлаю «Space Games». Он также ввел стандарт использования утяжеленного мяча «Space Ball» для тренировки и контроля уровня подготовки фрифлаистов.

На счету Зипсера более 21 000 затяжных прыжков с парашютом. Свой 21-тысячный прыжок он совершил в Дубае, ОАЭ в 2012 году. По состоянию на январь 2014 года сделал свыше 21750 прыжков. Олав пролетел через 25 аэродинамических труб, выиграл более 50 золотых медалей на различных международных парашютных соревнованиях. Он также подготовил не менее 14 чемпионов мира из разных стран, его тело пролетело в воздухе расстояние, эквивалентное трём земным экваторам.

Зипсер — синергист, являющийся членом сообщества «Human Synergy», в которое входят художники, ученые, искатели приключений, мечтатели, свободомыслящие люди, актеры и писатели. Зипсер также является пилотом-испытателем и астронавтом, входящим в команду «Synergy Moon», которая является официальным участником международных соревнований «Google Lunar X-Prize».

В 2009 году Олав Зипсер запустил проект «FreeFly Astronaut».

Рождение фрифлая

Зипсер начал прыжки с парашютом в 1986 году в рамках экспериментальной стадии программы по ускоренному обучению свободному падению «Accelerated Freefall». Он сразу начал экспериментировать с нетрадиционными положениями человеческого тела в свободном падении. На протяжении 4-х месяцев он проходил подготовку и изучал аэродинамику человеческого тела в аэродинамической трубе, и вскоре разработал новую концепцию свободного падения — фрифлай. Он стал тренировать друзей и разработал программу по обучению и подготовке к выполнению прыжков фрифлай для тренеров и инструкторов по этому виду затяжных прыжков.

Первая школа современного скайфлаинга

Основная статья о Первой школе современного скайфлаинга (The First School of Modern SkyFlying)

В 1994 году Зипсер основал Первую школу современного скайфлаинга (The First School of Modern SkyFlying) с целью изучения, документирования и развития возможностей человеческого тела в свободном падении, а также создания условий для обучения, подготовки и введения новшеств в парашютизме. Он также предложил использовать шарики «Space Balls» как приспособление для определения скорости (шарик имеет собственную постоянную скорость падения, равную 250 км/ч) и направления (шарик падает строго вниз) падения тела парашютиста, которые он применял при обучении и контроле уровня подготовки фрифлаистов в качестве мирового стандарта.

Программа подготовки сертифицированных фрифлаистов Atmosphere Dolphin

В 1996 году Олав Зипсер разработал программу подготовки сертифицированных фрифлаистов (Atmosphere Dolphins), которая включает в себя контрольные прыжки на навыки управления телом в неклассических положениях в свободном падении, а также исполнение серии предварительно заданных скоростных маневров фрифлай относительно сначала одного, а затем и двух шариков «Space Balls». По итогам прохождения программы присваиваются категории «Atmosphere Dolphin», начиная с «AD-A» и заканчивая «AD-D». Данная программа позволила изучать и развивать фрифлай, а также предоставила возможность для проведения многочисленных мероприятий и соревнований по высокоскоростному свободному падению.

На март 2007 года в общей сложности 410 фрифлаистов из 32 стран получили различные категории «Atmosphere Dolphin», четверо из них — высшую категорию «AD-D».

Соревнования по фрифлаю «Space Games»

Основная статья о «Space Games»

На начальном этапе становления фрифлая Зипсер хотел собрать вместе лучших фрифлаистов того времени, чтобы изучить, усовершенствовать и документировать эволюцию свободного падения человеческого тела и фрифлай.

Зипсер организовал первые гонки в свободном падении, «воздушные» игры и соревнования для любителей и профессионалов, основой для которых послужила его программа «Atmosphere Dolphin FreeFly Tests». Он также является основателем соревнований по фрифлай «Space Games», которые включают в себя воздушные гонки один-на-один, при которых участник выбывает после двух поражений; открытые раунды; зачётные раунды; дисциплины «FreeFly Indie 500»; «Atmosphere Dolphin Challenge»; соревнования на самое быстрое и медленное падение и горизонтальное перемещение; фристайл; скай-серфинг; групповые прыжки фрифлай троек и четверок.

В общей сложности с 1997 по 2004 год было проведено 16 соревнований «Space Games». Благодаря «Space Games» фрифлай стал приобретать международное признание и многочисленных сторонников, что позволило этой дисциплине привлечь интерес общественности и перейти на качественно новый уровень.

Победителям различных категорий вручался призовой фонд в 35 000 USD, выделяемый на каждое соревнование.

Первые «Space Games» состоялись на Скайдайв Америка Палм-бич, г. Пахоки, штат Флорида. (Skydive America Palm Beach, Pahokee, Florida)

Официальное признание дисциплины фрифлай

В 2000 году фрифлай был официально признан FAI (Fédération Aéronautique Internationale) как авиационная дисциплина, что позволило организовывать официальные национальные и мировые чемпионаты.

Зипсер завоевал золотую медаль на первом официальном чемпионате Америки по фрифлаю, который проходил в 2000 году; в 2001 году он выиграл золотую медаль на первом официальном фрифлай чемпионате мира, проводимом FAI (Fédération Aéronautique Internationale), а также на Всемирных воздушных играх (World Air Games) в Испании.

Зипсер представил дисциплину фрифлай на Всемирных играх (World Games) (под эгидой Олимпийских игр) в 2001 году в Японии, что привело к признанию фрифлай на Олимпийском уровне и включению этого вида спорта в список дисциплин Всемирных игр (World Games) в 2005 году в Германии.

Прыжок из стратосферы

Зипсер стал первым гражданским лицом, совершившим в 1995 году затяжной прыжок с парашютом из стратосферы с борта самолета Ил-76, находящимся на высоте 12700 метров над Центральной Россией. Зипсер совершил прыжок вместе с Патриком де Гайардоном (Patrick de Gayardon) с целью поддержки концепции «No Limits» компании по производству часов «Sector Sport Watches» и установил рекорд самого высотного прыжка без кислородного аппарата. Во время свободного падения была достигнута скорость 750 км/ч.

Спортивная награда «Emmy»

В 1995 году Национальная академия телевизионных искусств и науки США (National Academy of Television Arts and Sciences) вручила Зипсеру спортивную премию «Emmy» за его воздушные съемки на соревнованиях по экстремальным видам спорта «X-Games», показанную кабельным телеканалом спортивных программ «ESPN» в 1995 году.

Проект «FreeFly Astronaut»

Проект «FreeFly Astronaut», запущенный Олавом Зипсером в 2009 году, является научно-исследовательской миссией, направленной на разработку соответствующих методик и защитных костюмов для выживания и спасения в экстренных ситуациях, возникающих во время вхождения в плотные слои атмосферы с больших высот и околоземных орбит.

Целью проекта является разработка надежного и экономически эффективного способа спасения в экстренных ситуациях, для повышения шансов на выживание будущих исследователей космоса и космических туристов при возникновении экстренной ситуации.

Проект «FreeFly Astronaut» предваряет другие проекты с применением стратостата, который использовали действующие обладатели рекордов Феликс Баумгартнер (Felix Baumgartner) при прыжке с парашютом в рамках проекта «Red Bull Stratos» (самая большая высота затяжного прыжка с парашютом) и Джо Киттингер (Joe Kittinger) при прыжке с парашютом в рамках проекта «Excelsior» (самое долгое свободное падение). В проекте «FreeFly Astronaut» будут применяться специально модифицированные ракеты SR 145, произведенные американской аэрокосмической компанией «InterOrbital Systems», которые поднимут пилота-испытателя и будущего астронавта команды «Synergy Moon» Олава Зипсера на значительно большую высоту (выше, чем способен подняться любой управляемый аэростат), после чего Зипсер совершит затяжной прыжок с применением техники фрифлай, разработанной и опробованной им же на протяжении своей 26-летней карьеры и 21 000 затяжных прыжков с парашютом. Проект «FreeFly Astronaut» рассчитан на 5 запусков, каждый раз на все большую высоту, при этом последний запуск будет произведен за линию Кармана (Karman Line) — высоту в 100 км, то есть, фактически, в космическое пространство. Зипсер будет первым человеком, совершившим прыжок из ракеты. Более того, с каждым пуском будут установлены новые официальные рекорды FAI (Fédération Aéronautique Internationale) по свободному падению, аэронавтике и астронавтике.

Первый запуск запланирован на высоту 45 км (131 000 футов), он будет выполнен с пусковой площадки компании «InterOrbital Systems», расположенной в испытательном центре «Mojave Air and Space Port».

Российская компания-производитель космических скафандров «Звезда» предоставит для выполнения миссии специально усовершенствованный космический скафандр серии «Орлан».

В 2011 году Зипсер в течение неназываемого периода времени находился в Центре подготовки космонавтов имени Юрия Гагарина в России, где он тренировался и участвовал в совместной разработке космического скафандра, предназначенного для полетов на сверхзвуковой скорости, который стал бы экономически целесообразным средством спасения для астронавтов и космических туристов.

Прыжки в защиту носорогов

Путешествуя по Южной Африке по дороге на мероприятия «The Ranch SkyDiving Boogie» и «Symposium 2012», которые проходили в конференц-центре «The Ranch Resort», на которых Олав должен был выступить с презентацией проекта «FreeFly Astronaut», он стал свидетелем браконьерства на носорогов, после чего незамедлительно вступил в Африканское объединение по защите окружающей среды и принял участие в кампании «Прыжки в защиту носорогов» в качестве Международного Посла организации.

Кампания «Прыжки в защиту носорогов» помогла собрать 6,6 миллионов южноафриканских рэндов для поддержания анти-браконьерского движения в Южной Африке.

Ссылки

• [www.1olav.com Персональный сайт]  (англ.)
• [www.spacesafetymagazine.com/space-on-earth/red-bull-stratos/interview-olav-zipser-freefly-astronaut-project/ International Association for the Advancement of Space Safety] — Interview with Olav Zipser
• [www.pilotspost.com/arn0000102 FreeFly Astronaut «Olav Zipser»]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Зипсер, Олав

– Пожалуйста, Andre, для меня…
Из больших глаз ее светились лучи доброго и робкого света. Глаза эти освещали всё болезненное, худое лицо и делали его прекрасным. Брат хотел взять образок, но она остановила его. Андрей понял, перекрестился и поцеловал образок. Лицо его в одно и то же время было нежно (он был тронут) и насмешливо.
– Merci, mon ami. [Благодарю, мой друг.]
Она поцеловала его в лоб и опять села на диван. Они молчали.
– Так я тебе говорила, Andre, будь добр и великодушен, каким ты всегда был. Не суди строго Lise, – начала она. – Она так мила, так добра, и положение ее очень тяжело теперь.
– Кажется, я ничего не говорил тебе, Маша, чтоб я упрекал в чем нибудь свою жену или был недоволен ею. К чему ты всё это говоришь мне?
Княжна Марья покраснела пятнами и замолчала, как будто она чувствовала себя виноватою.
– Я ничего не говорил тебе, а тебе уж говорили . И мне это грустно.
Красные пятна еще сильнее выступили на лбу, шее и щеках княжны Марьи. Она хотела сказать что то и не могла выговорить. Брат угадал: маленькая княгиня после обеда плакала, говорила, что предчувствует несчастные роды, боится их, и жаловалась на свою судьбу, на свекра и на мужа. После слёз она заснула. Князю Андрею жалко стало сестру.
– Знай одно, Маша, я ни в чем не могу упрекнуть, не упрекал и никогда не упрекну мою жену , и сам ни в чем себя не могу упрекнуть в отношении к ней; и это всегда так будет, в каких бы я ни был обстоятельствах. Но ежели ты хочешь знать правду… хочешь знать, счастлив ли я? Нет. Счастлива ли она? Нет. Отчего это? Не знаю…
Говоря это, он встал, подошел к сестре и, нагнувшись, поцеловал ее в лоб. Прекрасные глаза его светились умным и добрым, непривычным блеском, но он смотрел не на сестру, а в темноту отворенной двери, через ее голову.
– Пойдем к ней, надо проститься. Или иди одна, разбуди ее, а я сейчас приду. Петрушка! – крикнул он камердинеру, – поди сюда, убирай. Это в сиденье, это на правую сторону.
Княжна Марья встала и направилась к двери. Она остановилась.
– Andre, si vous avez. la foi, vous vous seriez adresse a Dieu, pour qu'il vous donne l'amour, que vous ne sentez pas et votre priere aurait ete exaucee. [Если бы ты имел веру, то обратился бы к Богу с молитвою, чтоб Он даровал тебе любовь, которую ты не чувствуешь, и молитва твоя была бы услышана.]
– Да, разве это! – сказал князь Андрей. – Иди, Маша, я сейчас приду.
По дороге к комнате сестры, в галлерее, соединявшей один дом с другим, князь Андрей встретил мило улыбавшуюся m lle Bourienne, уже в третий раз в этот день с восторженною и наивною улыбкой попадавшуюся ему в уединенных переходах.
– Ah! je vous croyais chez vous, [Ах, я думала, вы у себя,] – сказала она, почему то краснея и опуская глаза.
Князь Андрей строго посмотрел на нее. На лице князя Андрея вдруг выразилось озлобление. Он ничего не сказал ей, но посмотрел на ее лоб и волосы, не глядя в глаза, так презрительно, что француженка покраснела и ушла, ничего не сказав.
Когда он подошел к комнате сестры, княгиня уже проснулась, и ее веселый голосок, торопивший одно слово за другим, послышался из отворенной двери. Она говорила, как будто после долгого воздержания ей хотелось вознаградить потерянное время.
– Non, mais figurez vous, la vieille comtesse Zouboff avec de fausses boucles et la bouche pleine de fausses dents, comme si elle voulait defier les annees… [Нет, представьте себе, старая графиня Зубова, с фальшивыми локонами, с фальшивыми зубами, как будто издеваясь над годами…] Xa, xa, xa, Marieie!
Точно ту же фразу о графине Зубовой и тот же смех уже раз пять слышал при посторонних князь Андрей от своей жены.
Он тихо вошел в комнату. Княгиня, толстенькая, румяная, с работой в руках, сидела на кресле и без умолку говорила, перебирая петербургские воспоминания и даже фразы. Князь Андрей подошел, погладил ее по голове и спросил, отдохнула ли она от дороги. Она ответила и продолжала тот же разговор.
Коляска шестериком стояла у подъезда. На дворе была темная осенняя ночь. Кучер не видел дышла коляски. На крыльце суетились люди с фонарями. Огромный дом горел огнями сквозь свои большие окна. В передней толпились дворовые, желавшие проститься с молодым князем; в зале стояли все домашние: Михаил Иванович, m lle Bourienne, княжна Марья и княгиня.
Князь Андрей был позван в кабинет к отцу, который с глазу на глаз хотел проститься с ним. Все ждали их выхода.
Когда князь Андрей вошел в кабинет, старый князь в стариковских очках и в своем белом халате, в котором он никого не принимал, кроме сына, сидел за столом и писал. Он оглянулся.
– Едешь? – И он опять стал писать.
– Пришел проститься.
– Целуй сюда, – он показал щеку, – спасибо, спасибо!
– За что вы меня благодарите?
– За то, что не просрочиваешь, за бабью юбку не держишься. Служба прежде всего. Спасибо, спасибо! – И он продолжал писать, так что брызги летели с трещавшего пера. – Ежели нужно сказать что, говори. Эти два дела могу делать вместе, – прибавил он.
– О жене… Мне и так совестно, что я вам ее на руки оставляю…
– Что врешь? Говори, что нужно.
– Когда жене будет время родить, пошлите в Москву за акушером… Чтоб он тут был.
Старый князь остановился и, как бы не понимая, уставился строгими глазами на сына.
– Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Я согласен, что и из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится.
– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.
– Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын.
Старик замолчал.
– Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.
– Жене не отдавать? – сказал старик и засмеялся.
Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что то дрогнуло в нижней части лица старого князя.
– Простились… ступай! – вдруг сказал он. – Ступай! – закричал он сердитым и громким голосом, отворяя дверь кабинета.
– Что такое, что? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.
Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.
– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».
– Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.



В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.