Олав Лесоруб
| Олав Лесоруб Ólafr Trételgja | ||
| ||
|---|---|---|
| после 650 года — кон. VII века | ||
| Предшественник: | не было | |
| Преемник: | Ингьяльд | |
| Рождение: | Швеция | |
| Смерть: | кон. VII века Вермланд | |
| Род: | Инглинги | |
| Отец: | Ингьяльд Коварный | |
| Мать: | Гаутхильд, дочь конунга гаутов | |
| Супруга: | Сёльвейг, дочь Хальвдана Золотой Зуб | |
Олав Лесоруб (др.-сканд. Ólafr trételgja) — полулегендарный конунг из династии Инглингов. Первым расчистил лес в Вермаланде. Он стал первым Инглингом, которого навсегда изгнали из Уппсалы — древней столицы Инглингов.
Биография
Олав Лесоруб родился в семье Ингьяльда Коварного и Гаутхильд, которая происходила из рода конунгов гаутов. О них упоминается в Саге об Инглингах и еще ряде источников. Олав воспитывался в Западном Гаутланде (в то время было принято отсылать детей на воспитание третьим лицам). У Олава была старшая сестра по имени Аса, которая, как и отец, получила прозвище «Коварная».
После того, как Ивар Широкие Объятья покорил Упсалу и сжег в королевских палатах Ингьяльда Коварного вместе с Асой, Олав не стал возвращаться на родину, потому что свеи были настроены резко против Инглингов. Узнав о смерти отца, он собрал верных ему людей и бежал — сначала в Нерики, а оттуда еще дальше на юго-запад, в район озера Венерн и реки Кларэльвен. Эту земли они расчистили и заселили, назвав область «Вермаландом». Свеи же, узнав об этом, дали Олаву презрительную кличку «Лесоруб».
Олав взял в жены дочь конунга Солейяра (историческая область в совр. фюльке Хедмарк) Хальвдана Золотой Зуб. У них родились два сына — Ингьяльд и Хальвдан, который впоследствии расширил державу Инглингов.
Подробно известно о причинах смерти Олава. Из-за переселения в Вермаланде начался неурожай. Местные жители сочли, что в этом виноват конунг. Было решено принести его в жертву. Недовольные конунгом люди собрали войско, окружили его дом и сожгли. Впрочем, автор «Саги об Инглингах» Снорри Стурлусон добавляет, что уже в то время многие понимали, что конунг не виноват в неурожае.
Интересно, что в анонимной Истории Норвегии упоминается альтернативная версия — якобы Олав управлял королевством долго и умер своей смертью. При этом не уточняется, каким королевством он управлял и почему получил прозвище «Лесоруб».
Напишите отзыв о статье "Олав Лесоруб"
Ссылки
- [ulfdalir.ru/sources/42/1839/1840/1842 Сага об Инглингах]
- [ulfdalir.ru/sources/42/1220/1884/1110 О конунах Упплёнда]
- [ulfdalir.ru/sources/42/944/1754/1755 Перечень Инглингов]
- [ulfdalir.ru/sources/42/480/483 Historia Norwegiæ] (на англ. яз.)
См. также
Отрывок, характеризующий Олав Лесоруб
– Я полюбил вас с той минуты, как увидал вас. Могу ли я надеяться?Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь».
Она приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и поцеловал.
– Любите ли вы меня?
– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? – сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка ребенок (все так говорили обо мне) думала Наташа, неужели я теперь с этой минуты жена , равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим. Неужели это правда! неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?»
– Нет, – отвечала она, но она не понимала того, что он спрашивал.
– Простите меня, – сказал князь Андрей, – но вы так молоды, а я уже так много испытал жизни. Мне страшно за вас. Вы не знаете себя.
Наташа с сосредоточенным вниманием слушала, стараясь понять смысл его слов и не понимала.
– Как ни тяжел мне будет этот год, отсрочивающий мое счастье, – продолжал князь Андрей, – в этот срок вы поверите себя. Я прошу вас через год сделать мое счастье; но вы свободны: помолвка наша останется тайной и, ежели вы убедились бы, что вы не любите меня, или полюбили бы… – сказал князь Андрей с неестественной улыбкой.
– Зачем вы это говорите? – перебила его Наташа. – Вы знаете, что с того самого дня, как вы в первый раз приехали в Отрадное, я полюбила вас, – сказала она, твердо уверенная, что она говорила правду.
– В год вы узнаете себя…
– Целый год! – вдруг сказала Наташа, теперь только поняв то, что свадьба отсрочена на год. – Да отчего ж год? Отчего ж год?… – Князь Андрей стал ей объяснять причины этой отсрочки. Наташа не слушала его.
– И нельзя иначе? – спросила она. Князь Андрей ничего не ответил, но в лице его выразилась невозможность изменить это решение.
– Это ужасно! Нет, это ужасно, ужасно! – вдруг заговорила Наташа и опять зарыдала. – Я умру, дожидаясь года: это нельзя, это ужасно. – Она взглянула в лицо своего жениха и увидала на нем выражение сострадания и недоумения.
– Нет, нет, я всё сделаю, – сказала она, вдруг остановив слезы, – я так счастлива! – Отец и мать вошли в комнату и благословили жениха и невесту.
С этого дня князь Андрей женихом стал ездить к Ростовым.
