Олав III (король Дублина)

Олав III<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Олав Кваран, рисунок Морриса Мередита Вильямса</td></tr>
Король Йорка
941 — 944
Предшественник:	Олаф Гутфритссон
Преемник:	Эдмунд I
Король Дублина
945 — 947
Предшественник:	Блакайр Гутфритссон
Преемник:	Блакайр Гутфритссон
Король Йорка
949 — 952
Предшественник:	Эйрик I Кровавая Секира
Преемник:	Эйрик I Кровавая Секира
Король Дублина
952 — 980
Предшественник:	Гутфрит Ситрикссон
Преемник:	Глуниарайн (Йаркне)
Вероисповедание:	христианство с 943 года
Рождение:	около 927
Смерть:	980(0980) Айона
Род:	Уи Имар
Отец:	Ситрик II Каох
Супруга:	1) Доннлай инген Муйрхертаха 2) Гормлет инген Мурхада
Дети:	Глуниарайн (Йаркне), Ситрик IV Шёлковая Борода, Каман, Рагналл, Харальд, Дубгалл, Гита, Маэл Муире

Олав III, также Олав Кваран, Олав Сигтриггссон (норв. Olav Kvåran Sigtryggsson, древненорв. Óláfr Sigtryggsson, Óláfr Кváran), Анлав Кваран (ирл. Amlaibh Cuaran, (англ. Olaf Cuaran, Olaf Sihtricson) (ок. 927—980) — король Йорка (941—944, 949—952) и Дублина (945—947, 952—980). Его прозвище «Кваран», обычно переводится как «сандалии» или «башмак». Один из последних представителей рода Уи Имар, игравший важную роль в политической жизни Британских островов.

Биография

Король Йорка

Олав Кваран был младшим сыном Ситрика II Каоха (Слепого) (? — 927), короля Дублина (917—921) и Йорка (921—927).

В 941 году после смерти своего двоюродного брата Олафа Гутфритссона, короля Дублина (934—941) и Йорка (939—941), Олав Кваран унаследовал королевский титул в Йорке (Нортумбрия).

В последующие годы англосаксонский король Эдмунд I подчинил своей власти пять городов — Дерби, Линкольн, Ноттингем, Стамфорд и Лестер, захваченные ранее королём Йорка Олафом Гутфритссоном. В 943 году Эдмунд I и Олав Кваран заключили перемирие. При этом король Йорка принял католическое крещение. В том же году соправителем Олава Кварана в Йорке стал его двоюродный брат Рагналл II Гутфритссон.

В 944 году короли Олав и Рагналл разорвали перемирие и совершили разорительный поход на английские владения. В ответ король Эдмунд I с армией вторгся в Нортумбрию и занял Йорк. Олав Кваран и Рагналл Гутфритссон были изгнаны, Олав бежал в королевство Стратклайд, а оттуда в Дублин. Рагналл Гутфритссон попытался вернуть себе йоркский трон и был убит англосаксами.

Король Дублина

В 945 году, после смещения своего двоюродного брата Блакайра Гутфритссона (940—945), Олав Кваран вступил на королевский трон в Дублине. В союзе с королём Наута (Северной Бреги) Конгалахом Кногбой Олав Кваран воевал с Муйрхертахом мак Нейллом, королём Айлеха (938—943), претендентом на титул верховного короля. В феврале 943 года в битве с викингами Муйрхертах мак Нейлл был убит королём Дублина Блакайром Гутфритссоном.

В 944 году скончался верховный король Ирландии Доннхад Донн (919—944) и трон верховных королей захватил король Северной Бреги Конгалах Кногба (944—956). О своих претензиях на трон верховных королей объявил и Руйадри Уа Кананнаин (ум. 950), король Кенел Конайлл из Северных Уи Нейллов.

В 946 году Олав Кваран во главе датской армии разграбил монастыри Клонмакнойс и Килкаллен. В 947 году Конгалах Кногба и Олав Кваран потерпели от Руайдри Уа Кананаина поражение в битве при Слейне в Мите. Дублинские викинги понесли большие потери в сражении. После поражения Олав Кваран, вероятно, лишился королевского трона, на который вернулся его двоюродный брат Блакайр Гутфритссон.

В 948 году верховный король Ирландии Конгалах Кногба снова выступил против королевства Дублина. В сражении Блакайр Гутфритссон был разбит и убит. Вместе с ним погибло 600 викингов. Дублин был взят и разграблен ирландцами. После гибели Блакара новым королём Дублина стал Готфрит Ситрикссон (948—954), брат Олава Кварана. В 951 году дублинские викинги разграбили город Келлс в Мите и захватили 300 пленников. В 949—952 годах Олав Кваран по приглашению нортумбрийцев вторично занимал королевский трон в Йорке. В 952 году Олав Кваран был свергнут с королевского трона в Йорке и заменен Эйриком Харальдссоном (952—954). В том же году Олав Кваран вернулся в Ирландию и вновь вступил во владение Дублином, где он правил следующие двадцать семь лет, активно вмешиваясь в междоусобицы ирландских королей.

В 956 году верховный король Ирландии Конгалах Кногба погиб в бою лейнстерцами и их союзниками, викингами Дублина.

В 970 году Олав Кваран и его новые союзники лейнстерцы снова разграбили монастырь Келлс. В том же году в союзе с королём Северной Бреги Домналлом мак Конгалайгом (964—976) Олав Кваран в битве под Килмоном в Мите разбил нового верховного короля Домналла Донна.

В 977 году дублинский король Олав Кваран умертвил двух наследников престола: Конгалаха и Муйхертаха, сыновей верховного короля Ирландии Домналла Уа Нейлла.

В 979 году дублинские викинги захватили в плен короля Лейнстера Домналла Клоэна (978—984). Это стало местью Олава Кварана за то, что в 972 году Домналл умертвил своего дядю, короля Лейнстера Мурхада мак Финну (966—972). В 980 году, после поражения дублинских викингов в битве при Таре, король Лейнстера был освобождён из плена. В этом сражении Олав Кваран потерпел крупное поражение в битве у Тары от нового верховного короля Маэлсехнайлла мак Домнайлла. В этом сражении погиб Рагналл, старший сын и наследник Олава. Маэлсехнайлл мак Донайлл занял город Дублин и наложил на жителей тяжелую дань.

Последние годы

После этого поражения Олав Кваран отрёкся от престола, или был отстранен от власти. Его заменил на королевском троне сын Глуниарайн (Йаркне) (980—989), сводный брат Маэлсехнайлла мак Домнайлла. Олав удалился в монастырь на остров Айона, где вскоре скончался.

Браки и дети

Был дважды женат. Его первой супругой была Доннлайт, дочь короля Айлеха Муйрхертаха мак Нейлла и вдова короля Миде Доннхада Донна (ум. 952). Их сын:

• Глуниарайн (Йаркне) (? — 989), король Дублина (980—989)

Вторично Олав Кваран женился на Гормлет инген Мурхада (ок. 960—1030), дочери короля Лейнстера Мурхада мак Финны (? — 972) и сестре короля Лейнстера Маэл Морды мак Мурхада (1003—1014). Их сын:

• Ситрик IV Шёлковая Борода (? — 1042), король Дублина (989—1036)

Также у Олава Кварана было несколько детей, матери которых неизвестны:

• Каман, убит в Нортумбрии в 960 году
• Рагналл, убит в битве у Тары в 980 году
• Харальд, убит в битве Гленмама в 999 году
• Дубгалл, погиб в битве при Клонтарфе в 1014 году
• Гита, жена Олава Трюггвасона (963—1000), короля Норвегии (995—1000)
• Маэл Муире (? — 1021), жена Маэлсехнайлла мак Домнайлла (948—1022), верховного короля Ирландии (980—1002, 1014—1022).

Литература

• Costambeys, Marios; Harrison, B. (2004), «Ragnall Guthfrithson (fl. 943—944)», Oxford Dictionary of National Biography, doi:10.1093/ref: odnb/23314, retrieved 2007-10-25
• Downham, Clare (2007), Viking Kings of Britain and Ireland: The Dynasty of Ívarr to A.D. 1014, Edinburgh: Dunedin, ISBN 978-1-903765-89-0
• Etchingham, Colman (2007), «Viking age Gwynedd and Ireland: political relations», in Jankulak, Karen; Wooding, Jonathan M., Ireland and Wales in the Middle Ages, Dublin: Four Courts Press, pp. 149–167, ISBN 978-1-85182-748-0
• Hall, R. A. (2001), «A kingdom too far: York in the early tenth century», in Higham, N. J.; Hill, D. H., Edward the Elder 899—924, London: Routledge, pp. 188–199, ISBN 0-415-21497-1
• Hall, R. A. (1999), «York», in Lapidge, Michael, The Blackwell Encyclopedia of Anglo-Saxon England, Oxford: Blackwell Publishing, pp. 497–499, ISBN 0-631-22492-0
• Higham, N. J. (1999), «Five Boroughs», in Lapidge, Michael, The Blackwell Encyclopedia of Anglo-Saxon England, Oxford: Blackwell Publishing, p. 186, ISBN 0-631-22492-0
• Higham, N. J. (1993), The Kingdom of Northumbria AD 350—1100, Stroud: Sutton, ISBN 0-86299-730-5
• Hudson, Benjamin T.; Harrison, B. (2004), «Óláf Guthfrithson (d. 941)», Oxford Dictionary of National Biography, doi:10.1093/ref: odnb/20670, retrieved 2007-10-25
• Hudson, Benjamin T.; Harrison, B. (2004), «Óláf Sihtricson (c.926-981)», Oxford Dictionary of National Biography, doi:10.1093/ref: odnb/25544, retrieved 2007-10-25.

Отрывок, характеризующий Олав III (король Дублина)

Дух войска – есть множитель на массу, дающий произведение силы. Определить и выразить значение духа войска, этого неизвестного множителя, есть задача науки.
Задача эта возможна только тогда, когда мы перестанем произвольно подставлять вместо значения всего неизвестного Х те условия, при которых проявляется сила, как то: распоряжения полководца, вооружение и т. д., принимая их за значение множителя, а признаем это неизвестное во всей его цельности, то есть как большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасности. Тогда только, выражая уравнениями известные исторические факты, из сравнения относительного значения этого неизвестного можно надеяться на определение самого неизвестного.
Десять человек, батальонов или дивизий, сражаясь с пятнадцатью человеками, батальонами или дивизиями, победили пятнадцать, то есть убили и забрали в плен всех без остатка и сами потеряли четыре; стало быть, уничтожились с одной стороны четыре, с другой стороны пятнадцать. Следовательно, четыре были равны пятнадцати, и, следовательно, 4а:=15у. Следовательно, ж: г/==15:4. Уравнение это не дает значения неизвестного, но оно дает отношение между двумя неизвестными. И из подведения под таковые уравнения исторических различно взятых единиц (сражений, кампаний, периодов войн) получатся ряды чисел, в которых должны существовать и могут быть открыты законы.
Тактическое правило о том, что надо действовать массами при наступлении и разрозненно при отступлении, бессознательно подтверждает только ту истину, что сила войска зависит от его духа. Для того чтобы вести людей под ядра, нужно больше дисциплины, достигаемой только движением в массах, чем для того, чтобы отбиваться от нападающих. Но правило это, при котором упускается из вида дух войска, беспрестанно оказывается неверным и в особенности поразительно противоречит действительности там, где является сильный подъем или упадок духа войска, – во всех народных войнах.
Французы, отступая в 1812 м году, хотя и должны бы защищаться отдельно, по тактике, жмутся в кучу, потому что дух войска упал так, что только масса сдерживает войско вместе. Русские, напротив, по тактике должны бы были нападать массой, на деле же раздробляются, потому что дух поднят так, что отдельные лица бьют без приказания французов и не нуждаются в принуждении для того, чтобы подвергать себя трудам и опасностям.


Так называемая партизанская война началась со вступления неприятеля в Смоленск.
Прежде чем партизанская война была официально принята нашим правительством, уже тысячи людей неприятельской армии – отсталые мародеры, фуражиры – были истреблены казаками и мужиками, побивавшими этих людей так же бессознательно, как бессознательно собаки загрызают забеглую бешеную собаку. Денис Давыдов своим русским чутьем первый понял значение той страшной дубины, которая, не спрашивая правил военного искусства, уничтожала французов, и ему принадлежит слава первого шага для узаконения этого приема войны.
24 го августа был учрежден первый партизанский отряд Давыдова, и вслед за его отрядом стали учреждаться другие. Чем дальше подвигалась кампания, тем более увеличивалось число этих отрядов.
Партизаны уничтожали Великую армию по частям. Они подбирали те отпадавшие листья, которые сами собою сыпались с иссохшего дерева – французского войска, и иногда трясли это дерево. В октябре, в то время как французы бежали к Смоленску, этих партий различных величин и характеров были сотни. Были партии, перенимавшие все приемы армии, с пехотой, артиллерией, штабами, с удобствами жизни; были одни казачьи, кавалерийские; были мелкие, сборные, пешие и конные, были мужицкие и помещичьи, никому не известные. Был дьячок начальником партии, взявший в месяц несколько сот пленных. Была старостиха Василиса, побившая сотни французов.
Последние числа октября было время самого разгара партизанской войны. Тот первый период этой войны, во время которого партизаны, сами удивляясь своей дерзости, боялись всякую минуту быть пойманными и окруженными французами и, не расседлывая и почти не слезая с лошадей, прятались по лесам, ожидая всякую минуту погони, – уже прошел. Теперь уже война эта определилась, всем стало ясно, что можно было предпринять с французами и чего нельзя было предпринимать. Теперь уже только те начальники отрядов, которые с штабами, по правилам ходили вдали от французов, считали еще многое невозможным. Мелкие же партизаны, давно уже начавшие свое дело и близко высматривавшие французов, считали возможным то, о чем не смели и думать начальники больших отрядов. Казаки же и мужики, лазившие между французами, считали, что теперь уже все было возможно.
22 го октября Денисов, бывший одним из партизанов, находился с своей партией в самом разгаре партизанской страсти. С утра он с своей партией был на ходу. Он целый день по лесам, примыкавшим к большой дороге, следил за большим французским транспортом кавалерийских вещей и русских пленных, отделившимся от других войск и под сильным прикрытием, как это было известно от лазутчиков и пленных, направлявшимся к Смоленску. Про этот транспорт было известно не только Денисову и Долохову (тоже партизану с небольшой партией), ходившему близко от Денисова, но и начальникам больших отрядов с штабами: все знали про этот транспорт и, как говорил Денисов, точили на него зубы. Двое из этих больших отрядных начальников – один поляк, другой немец – почти в одно и то же время прислали Денисову приглашение присоединиться каждый к своему отряду, с тем чтобы напасть на транспорт.
– Нет, бг'ат, я сам с усам, – сказал Денисов, прочтя эти бумаги, и написал немцу, что, несмотря на душевное желание, которое он имел служить под начальством столь доблестного и знаменитого генерала, он должен лишить себя этого счастья, потому что уже поступил под начальство генерала поляка. Генералу же поляку он написал то же самое, уведомляя его, что он уже поступил под начальство немца.
Распорядившись таким образом, Денисов намеревался, без донесения о том высшим начальникам, вместе с Долоховым атаковать и взять этот транспорт своими небольшими силами. Транспорт шел 22 октября от деревни Микулиной к деревне Шамшевой. С левой стороны дороги от Микулина к Шамшеву шли большие леса, местами подходившие к самой дороге, местами отдалявшиеся от дороги на версту и больше. По этим то лесам целый день, то углубляясь в середину их, то выезжая на опушку, ехал с партией Денисов, не выпуская из виду двигавшихся французов. С утра, недалеко от Микулина, там, где лес близко подходил к дороге, казаки из партии Денисова захватили две ставшие в грязи французские фуры с кавалерийскими седлами и увезли их в лес. С тех пор и до самого вечера партия, не нападая, следила за движением французов. Надо было, не испугав их, дать спокойно дойти до Шамшева и тогда, соединившись с Долоховым, который должен был к вечеру приехать на совещание к караулке в лесу (в версте от Шамшева), на рассвете пасть с двух сторон как снег на голову и побить и забрать всех разом.
Позади, в двух верстах от Микулина, там, где лес подходил к самой дороге, было оставлено шесть казаков, которые должны были донести сейчас же, как только покажутся новые колонны французов.
Впереди Шамшева точно так же Долохов должен был исследовать дорогу, чтобы знать, на каком расстоянии есть еще другие французские войска. При транспорте предполагалось тысяча пятьсот человек. У Денисова было двести человек, у Долохова могло быть столько же. Но превосходство числа не останавливало Денисова. Одно только, что еще нужно было знать ему, это то, какие именно были эти войска; и для этой цели Денисову нужно было взять языка (то есть человека из неприятельской колонны). В утреннее нападение на фуры дело сделалось с такою поспешностью, что бывших при фурах французов всех перебили и захватили живым только мальчишку барабанщика, который был отсталый и ничего не мог сказать положительно о том, какие были войска в колонне.
Нападать другой раз Денисов считал опасным, чтобы не встревожить всю колонну, и потому он послал вперед в Шамшево бывшего при его партии мужика Тихона Щербатого – захватить, ежели можно, хоть одного из бывших там французских передовых квартиргеров.


Был осенний, теплый, дождливый день. Небо и горизонт были одного и того же цвета мутной воды. То падал как будто туман, то вдруг припускал косой, крупный дождь.
На породистой, худой, с подтянутыми боками лошади, в бурке и папахе, с которых струилась вода, ехал Денисов. Он, так же как и его лошадь, косившая голову и поджимавшая уши, морщился от косого дождя и озабоченно присматривался вперед. Исхудавшее и обросшее густой, короткой, черной бородой лицо его казалось сердито.