Финсен, Олаф

Олаф Финсен
Olaf Finsen
Дата рождения:	3 февраля 1859(1859-02-03)
Место рождения:	Торсхавн, Фарерские острова
Дата смерти:	15 сентября 1937(1937-09-15) (78 лет)
Место смерти:	Копенгаген, Дания
Гражданство:	Дания Дания
Род деятельности:	мэр г.Торсхавн

Олаф Финсен (фар. Olaf Finsen; 3 февраля 1859, Торсхавн, Фарерские острова — 15 сентября 1937, Копенгаген) — фарерский политический деятель, мэр Торсхавна (1904—1909), первый в истории Фарерских островов фармацевт.

Биография

Олаф был сыном юриста Ханнеса Финсена из Рейкьявика и его первой жены Джоан Софи Форманн из Фальстера. Его младший брат, Нильс Рю́берг Фи́нсен был выдающимся ученым и физиотерапевтом, обладателем Нобелевской премии по физиологии и медицине. Мать Олафа умерла, когда ему было всего пять лет. Олаф Финсен был женат на Марии Августе, родившейся недалеко от Копенгагена.

Карьера фармацевта

В 1879 году он сдал экзамен по фармацевтике в Копенгагене и в 1882 стал кандидатом-фармацевтом. С 6 мая 1883 по 1913 год он был фармацевтом в своем родном городе, Торсхавне, и с 19 октября 1910 года по 31 декабря 1922 в датском городе Вайле, а затем вплоть до своей смерти в Копенгагене.

Политическая карьера

С 1895 по 1909 год Финсен работал в совете муниципалитета города, и был мэром с 1904 по 1909 в то же время. На тот момент на Фарерских островах не было никаких политических партий, поэтому он был выбран в качестве самостоятельной личности.

Отрывок, характеризующий Финсен, Олаф

– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.