Олдис, Брайан

Брайан Олдисс
Brian Aldiss
Брайан Олдисс на конференции Worldcon-2005 в Глазго
Имя при рождении:	Brian Wilson Aldiss
Дата рождения:	18 августа 1925(1925-08-18) (98 лет)
Место рождения:	Ист-Дерэм, Норфолк, Великобритания
Гражданство:	Великобритания
Род деятельности:	прозаик, поэт, эссеист
Годы творчества:	1954 — настоящее время
Направление:	фантастика
Жанр:	научная фантастика
Дебют:	Криминальный рекорд/Criminal Record
Премии:	Хьюго (1962), Небьюла (1965)
Награды:
[www.brianwaldiss.org anwaldiss.org]
[www.lib.ru/INOFANT/OLDISS/ Произведения на сайте Lib.ru]

Бра́йан Уи́лсон О́лдисс, также — Олдис (Brian Wilson Aldiss; родился 18 августа 1925 года в Ист-Дерэме, Норфолк, Великобритания) — английский писатель, получивший всемирную известность благодаря своим произведениям в жанре научной фантастики, в частности, трилогии «Гелликония» (1982—1985), а также НФ-критике. Лауреат двух наиболее значимых литературных премий в области фантастики — Хьюго (1962) за сборник рассказов Hothouse и Небьюла (1965) за повесть The Saliva Tree («Слюнное дерево»), написанную к столетию со дня рождения Герберта Уэллса.

Биография

Брайан Олдисс родился 18 августа 1925 года в Ист-Дерэме (графство Норфолк, Англия). Его отец управлял магазином мануфактурных товаров, открытый его дедом, и вся семья жила над магазином. В 1943 году он вступил в армию, служил в войсках связи в Бирме и Индонезии.

После Второй мировой войны он работал продавцом книг в Оксфорде. Кроме научно-фантастических рассказов для различных журналов, он написал ряд коротких пьес для журнала книготорговцев о жизни в вымышленном книжном магазине, и они привлекли внимание Чарльза Монтейта, редактора британского издательства Faber and Faber. В результате этого первой опубликованной отдельно книгой Олдисса стала «The Brightfount Diaries» — роман в виде дневника о жизни продавца-консультанта в книжном магазине.

В 1955 году газета The Observer проводила конкурс рассказов, действие в которых происходит в 2500 году, и Олдисс победил с рассказом «Никогда в жизни» (англ. Not for an Age). «The Brightfount Diaries» имел небольшой успех, и издательство Faber заинтересовалось в публикации других работ Олдисса, благодаря чему в 1957 году был опубликован его научно-фантастический сборник «Space, Time and Nathaniel». К этому времени его доходы от писательской деятельности сравнялись с зарплатой в книжном магазине, поэтому Олдисс принял решение стать профессиональным писателем.

В 1960 году Олдисс был избран президентом Британской Ассоциации Научной Фантастики, в 1968 признан лучшим писателем-фантастом Великобритании, а в 1969 получил австралийскую премию Дитмара как самый популярный современный автор научной фантастики в мире. В 2000 году организация американских писателей-фантастов избрала Олдисса Грандмастером. В 2005 королева Елизавета II даровала писателю звание Офицера Британской империи за «служение литературе».

В 2001 году по мотивам рассказа Брайана Олдиса «Суперигрушек хватает на всё лето» (Super-Toys Last All Summer Long) снят фильм «Искусственный разум» (режиссёр — Стивен Спилберг).

Библиография

• 1958 Без остановки / Non-Stop (Другие названия Звёздный корабль/Starship, Без остановки, Замкнутый мир)
• 1958 Экватор / Equator [= Vanguard From Alpha]
• 1960 Галактики как песчинки (анг. Like Grains of Sand) русский перевод Валерий Лапин КИЦ "Сварог", 1992
• 1960 Переводчик / The Interpreter [= Bow Down to Nul, X for Exploitation]
• 1961 The Male Response
• 1961 The Primal Urge
• 1962 Теплица / Hothouse [= Долгие сумерки Земли, Перед закатом Земли, Мир-оранжерея / The Long Afternoon of Earth]
• 1964 Седая Борода / Greybeard
• 1964 Градгродд / The Dark Light Years [= На белой полосе]
• 1965 Всё созданное Землёй / Earthworks
• 1967 Сад времени / Cryptozoic! [= An Age]
• 1968 Доклад о Вероятности Эй / Report on Probability A [= Доклад о вероятности А]
• 1969 Босиком в голове / Barefoot in the Head
• 1970 The Hand-Reared Boy
• 1971 A Soldier Erect
• 1973 Освобожденный Франкенштейн / Frankenstein Unbound
• 1974 The Eighty Minute Hour
• 1976 Малайсийский гобелен / The Malacia Tapestry
• 1977 Brothers of the Head
• 1978 A Rude Awakening
• 1980 Life in the West
• 1980 Moreau’s Other Island [= An Island Called Moreau]
• 1982 Весна Гелликонии / Helliconia Spring [= Битва за Геликонию]
• 1983 Лето Гелликонии / Helliconia Summer
• 1985 Зима Гелликонии / Helliconia Winter
• 1987 The Year before Yesterday
• 1988 Forgotten Life
• 1991 Dracula Unbound
• 1993 Remembrance Day
• 1994 Somewhere East of Life [= Somewhere East of Life: Another European Fantasia]
• 1999 White Mars [= White Mars: or, The Mind Set Free] (соавтор Роджер Пенроуз)
• 2002 Сверхдержава / Super-State
• 2002 The Cretan Teat
• 2004 Оксфордские страсти / Affairs At Hampden Ferrers
• 2005 Jocasta
• 2005 Sanity and the Lady
• 2007 HARM
• 2009 Walcot

Ссылки

• [fantlab.ru/autor528 Олдис, Брайан] на сайте «Лаборатория Фантастики»
• [www.lib.ru/INOFANT/OLDISS/ Олдис, Брайан] в библиотеке Максима Мошкова
• [samlib.ru/k/kolesnikow_o/aldiss01.shtml Брайан Олдисс. Весна Гелликонии. Перевод — О. Колесников]
• [samlib.ru/k/kolesnikow_o/aldiss02.shtml Брайан Олдисс. Лето Гелликонии. Перевод — Б. Кадников, О. Колесников]

Отрывок, характеризующий Олдис, Брайан

По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.

Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?

В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.


В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.