Олег

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Олег
древнескандинавское
Род: муж.
Этимологическое значение: «святой»

Отчество: Олегович
Олеговна
Женское парное имя: Ольга

Производ. формы: Олегушка; Олежка; Олеся; Оля; Олюся; Лега; Лёка; Лёша; Аля[1]
Иноязычные аналоги:

арм. Աղեկ (Алек)
белор. Алег
болг. Олег
нем. Helge, Helgo
укр. Олег
чеш. Oleg
дат. Helge
серб. Олег
швед. Helge

Связанные статьи: начинающиеся с «Олег»

[ru.wikipedia.org/wiki/Special:Search?search=%D0%9E%D0%BB%D0%B5%D0%B3&fulltext=Search все статьи с «Олег»]

    В Викисловаре есть статья
     «Олег»

Оле́г — мужское русское личное имя, предположительно, восходящее к скандинавскому Hélgi (от др.-сканд. heilagr — «святой», «священный»)[2]. Одно из дохристианских династических имён Рюриковичей[3].





Гипотезы о происхождении имени

По наиболее распространённой версии, имя произошло от древнескандинавского имени Hælgi (Хе́льги) образованного от прилагательного др.-сканд. heilagr — «святой»; в языческие времена — «посвящённый богам»[4][с 1]; его перевод на древнерусский язык — Ольгъ.

Польский языковед Станислав Роспонд в своей работе «Структура и классификация восточнославянских антропонимов»[5] относит имя Олег в ряду других восточнославянских антропонимов «к именным архетипам, не встречающимся где-либо в другом месте». «Некоторые из этих архетипов — пишет Роспонд, — подтверждаются античными источниками… Сюда же следует отнести неправильно признаваемые нордическими формы Олегъ, Ольга, Игорь, Гълѣбъ, Улѣбъ, Дулѣбъ»[6].

Российский историк А. Г. Кузьмин в одном из своих трудов писал, что имя Олег явно восходит к тюркскому Угут — имени и титулу, со значением «великий», и что это имя в форме Халег с тем же значением известно и у ираноязычных племен[7].

История имени

В древнерусской истории имя Олег отождествлялось прежде всего с Вещим Олегом, преемником Рюрика, первым Великим князем Киевским. У последующих Рюриковичей оно стало одним из династических имён, закрепившись у черниговских и новгород-северских князей (ветвь Ольговичей). В период раздробленности русских земель Ольговичи часто выступали противниками и соперниками ветви Мономаховичей, представители которой прочно закрепились на Киевском Великом княжении, а позднее — во Владимиро-Суздальском княжестве и Великом княжестве Московском. Имя Олег, как писал В. А. Никонов, стало одиозным в Киеве, а позднее во Владимире и Москве, но было частым в черниговских владениях и связанных с ними уделах (рязанское и муромское княжества). Носителями имени среди Великих князей Рязанских, например, были Олег Ингваревич Красный и Олег Иванович. К XV веку, после утраты независимости этими княжествами, имя окончательно вышло из именника Рюриковичей[8].

Имя оказалось забытым до второй половины XIX века, когда на волне массового интереса к древнерусской истории, сформировавшемся в русском обществе, оно попало в поле повышенного к нему внимания. Однако оно не использовалось в качестве реального личного имени вплоть до конца XIX века, поскольку Русская православная церковь его не признавала. Имя упоминалось в святцах: ещё в Средние века церковь канонизировала преподобного князя Олега Романовича Брянского, но его крестильным именем являлось Леонтий, а постриг он принял под именем Василий, поэтому церковь не считала мирское имя князя подлинно христианским. Священники, как правило, отказывались крестить новорождённых именем Олег, лишь иногда уступая особо настойчивым родителям. Алла Кторова рассказывала о казусе, случившемся в 1910-е годы в семье высокопоставленного русского военного, настоявшего на крещении своего сына входящим в моду именем Олег. Когда новость о факте крещения дошла до церковных властей, один из иерархов, выражая своё недовольство, резюмировал: «Перекрещивать не потребую, но взыскание на священника наложу» (Парадоксально, но в это время в императорской фамилии уже был носитель имени Олег: так звали одного из сыновей великого князя Константина Константиновича)[9]. Сходная ситуация на рубеже XIXXX веков была и с другими именами, связанными с русской историей (например, с Игорем, Всеволодом) или с русской литературой (см. Светлана)[10].

После Октябрьской революции отпали ограничения в именовании людей, обусловленные православными канонами — стало возможным давать новорождённым любые имена, невзирая на святцы. Имя Олег, таким образом, вернулось в русский именник.

Распространённость имени

В первые годы советской власти имя оставалось редким, однако оно быстро набрало популярность. Так, по сведениям, собранным А. В. Суперанской и А. В. Сусловой об именах новорождённых ленинградцев в течение нескольких десятилетий, имя Олег в 1920-е1930-е годы имело частотность 4 ‰ (то есть выявлялись 4 носителя имени в 1000 учтённых). В дальнейшем отмечался рост частотности: у родившихся в 1940-е1950-е она составляла 25 ‰, в 1960-е1970-е — 28 ‰. В 1980-е годы частотность снизилась до 15 ‰; Суперанская и Суслова относили имя к категории имён, получивших ограниченное распространение[11].

Статистика, подготовленная В. А. Никоновым по именам новорождённых в 1961 году в нескольких регионах центральной России, показывает, что в начале 1960-х годов горожане отдавали предпочтение имени Олег значительно чаще сельчан. Его частотность в областных центрах колебалась от 27 ‰ (в Костроме) и 29 ‰ (во Владимире) до 48 ‰ (в Пензе) и 56 ‰ (в Курске). На селе обнаруживались значительно более скромные цифры. Лишь в сельских районах Костромской области (15 ‰) частотность была сопоставима с городскими значениями. В сёлах других обследованных областей частотность колебалась от 3 ‰ (в Калужской и Курской областях) и 6 ‰ (в Тамбовской и Ульяновской областях) до 8 ‰ и 9 ‰ (в сельских районах Ярославской и Пензенской областей соответственно)[12].

Именины

20 сентября (3 октября) — день памяти Олега Брянского[13].

См. также

Напишите отзыв о статье "Олег"

Примечания

Сноски

  1. в то же время имя Хельги соотносится с Hailaga, субстантивированным прилагательным, ставшим личным именем и имевшим значение «святой» с коннотацией «целитель». См. об этом: Per Vikstrand, [pi.library.yorku.ca/dspace-jspui/bitstream/10315/4045/1/icos23_1012.pdf Pre-Christian sacral personal names in Scandinavia during the Proto-Scandinavian period.] I: Names in Multi-Lingual, Multi-Cultural and Multi-Ethnic Contact. Proceedings of the 23rd International Congress of Onomastic Sciences. August 17-22, 2008, York University, Toronto, Canada. Ed. Wolfgang Ahrens, Sheila Embleton & André Lapierre. Toronto. S. 1012—1018.

Использованная литература

  1. Петровский Н.А. [www.gramota.ru/slovari/dic/?pe=x&word=%EE%EB%E5%E3 Олег]. Словарь русских личных имён. Грамота.ру (2002). Проверено 26 июля 2011. [www.webcitation.org/61DUIAO55 Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
  2. Суперанская, А. В. Словарь русских личных имён. — М.: Эксмо, 2006. — (Библиотека словарей). — ISBN 5-699-10971-4.
  3. Тупиков Н.М. Словарь древнерусских личных собственных имён. — М.: Русский путь, 2004. — ISBN 5-85887-199-2.
  4. Lena Peterson. [www.ivysdomain.com/webdocs/NordisktRunnamnslexicon.pdf Nordiskt runnamnslexikon] (англ.) (pdf) p. 54. Uppsala: Institutet för språk och folkminne (2002). Проверено 26 июля 2011. [www.webcitation.org/61DUJ0hQv Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
  5. С. Роспонд Структура и классификация восточнославянских антропонимов // Вопросы языкознания. — М.: Наука, 1965. — Вып. 3. — С. 12—18.
  6. Кондратьева Т. Н. Собственные имена в русском эпосе. — Казань: Казанский университет, 1967. — P. 60.
  7. Кузьмин, А. Г. История России с древнейших времен до 1618 г.: Учеб. для студ. высш. учеб. заведений: В 2 кн. Кн.1. — М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 2003. — ISBN 5-691-01048-4.[неавторитетный источник?]
  8. Никонов, В. А. Личное имя — социальный знак // Имя и общество. — М.: Наука, 1974.
  9. Кторова, Алла. Курьёзы имён и фамилий в разных странах мира // «Минувшее…» Язык. Слово. Имя. — М.: Минувшее, 2007. — ISBN 978-5-902073-54-3.
  10. Душечкина, Е. В. Борьба за имя // Светлана. Культурная история имени. — СПб.: Европейский университет в Санкт-Петербурге, 2007. — ISBN 978-5-94380-059-7.
  11. Суперанская, А. В., Суслова, А. В. Статистика имён // О русских именах. — 5-е изд., перераб. — СПб.: Авалонъ, 2008. — ISBN 978-5-90365-04-0.
  12. Никонов, В. А. Личные имена у русских сегодня // Имя и общество. — М.: Наука, 1974.
  13. [days.pravoslavie.ru/ABC/mo.htm#oleg Святой с именем Олег]. Православный календарь. Православие.ру. Проверено 28 июля 2011. [www.webcitation.org/61DUJnXFc Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].

Ссылки

  • Лидия Грот. [pereformat.ru/2015/01/helgi/ Об имени Хельги: с него все началось]
  • Лидия Грот. [pereformat.ru/2015/01/oleg-olga/ Об именах Олег и Ольга (продолжение)]

Отрывок, характеризующий Олег

– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.

На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.



После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего лишние деньги. «Дурно ли это было или хорошо?», спрашивал себя Пьер. «Для меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?», спрашивал он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: «умрешь – всё кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.
Торжковская торговка визгливым голосом предлагала свой товар и в особенности козловые туфли. «У меня сотни рублей, которых мне некуда деть, а она в прорванной шубе стоит и робко смотрит на меня, – думал Пьер. И зачем нужны эти деньги? Точно на один волос могут прибавить ей счастья, спокойствия души, эти деньги? Разве может что нибудь в мире сделать ее и меня менее подверженными злу и смерти? Смерть, которая всё кончит и которая должна притти нынче или завтра – всё равно через мгновение, в сравнении с вечностью». И он опять нажимал на ничего не захватывающий винт, и винт всё так же вертелся на одном и том же месте.
Слуга его подал ему разрезанную до половины книгу романа в письмах m mе Suza. [мадам Сюза.] Он стал читать о страданиях и добродетельной борьбе какой то Аmelie de Mansfeld. [Амалии Мансфельд.] «И зачем она боролась против своего соблазнителя, думал он, – когда она любила его? Не мог Бог вложить в ее душу стремления, противного Его воле. Моя бывшая жена не боролась и, может быть, она была права. Ничего не найдено, опять говорил себе Пьер, ничего не придумано. Знать мы можем только то, что ничего не знаем. И это высшая степень человеческой премудрости».
Всё в нем самом и вокруг него представлялось ему запутанным, бессмысленным и отвратительным. Но в этом самом отвращении ко всему окружающему Пьер находил своего рода раздражающее наслаждение.
– Осмелюсь просить ваше сиятельство потесниться крошечку, вот для них, – сказал смотритель, входя в комнату и вводя за собой другого, остановленного за недостатком лошадей проезжающего. Проезжающий был приземистый, ширококостый, желтый, морщинистый старик с седыми нависшими бровями над блестящими, неопределенного сероватого цвета, глазами.
Пьер снял ноги со стола, встал и перелег на приготовленную для него кровать, изредка поглядывая на вошедшего, который с угрюмо усталым видом, не глядя на Пьера, тяжело раздевался с помощью слуги. Оставшись в заношенном крытом нанкой тулупчике и в валеных сапогах на худых костлявых ногах, проезжий сел на диван, прислонив к спинке свою очень большую и широкую в висках, коротко обстриженную голову и взглянул на Безухого. Строгое, умное и проницательное выражение этого взгляда поразило Пьера. Ему захотелось заговорить с проезжающим, но когда он собрался обратиться к нему с вопросом о дороге, проезжающий уже закрыл глаза и сложив сморщенные старые руки, на пальце одной из которых был большой чугунный перстень с изображением Адамовой головы, неподвижно сидел, или отдыхая, или о чем то глубокомысленно и спокойно размышляя, как показалось Пьеру. Слуга проезжающего был весь покрытый морщинами, тоже желтый старичек, без усов и бороды, которые видимо не были сбриты, а никогда и не росли у него. Поворотливый старичек слуга разбирал погребец, приготовлял чайный стол, и принес кипящий самовар. Когда всё было готово, проезжающий открыл глаза, придвинулся к столу и налив себе один стакан чаю, налил другой безбородому старичку и подал ему. Пьер начинал чувствовать беспокойство и необходимость, и даже неизбежность вступления в разговор с этим проезжающим.
Слуга принес назад свой пустой, перевернутый стакан с недокусанным кусочком сахара и спросил, не нужно ли чего.
– Ничего. Подай книгу, – сказал проезжающий. Слуга подал книгу, которая показалась Пьеру духовною, и проезжающий углубился в чтение. Пьер смотрел на него. Вдруг проезжающий отложил книгу, заложив закрыл ее и, опять закрыв глаза и облокотившись на спинку, сел в свое прежнее положение. Пьер смотрел на него и не успел отвернуться, как старик открыл глаза и уставил свой твердый и строгий взгляд прямо в лицо Пьеру.
Пьер чувствовал себя смущенным и хотел отклониться от этого взгляда, но блестящие, старческие глаза неотразимо притягивали его к себе.


– Имею удовольствие говорить с графом Безухим, ежели я не ошибаюсь, – сказал проезжающий неторопливо и громко. Пьер молча, вопросительно смотрел через очки на своего собеседника.
– Я слышал про вас, – продолжал проезжающий, – и про постигшее вас, государь мой, несчастье. – Он как бы подчеркнул последнее слово, как будто он сказал: «да, несчастье, как вы ни называйте, я знаю, что то, что случилось с вами в Москве, было несчастье». – Весьма сожалею о том, государь мой.