Загороднев, Олег Евгеньевич

Олег Загороднев
Личная информация
Пол	м
Полное имя	Олег Евгеньевич Загороднев
Гражданство	СССР СССР → Россия Россия
Специализация	хоккей на траве
Клуб	СССР СССР Динамо (Алма-Ата) 1977-1981 СССР СССР Фили (Москва) 1982-1988
Дата рождения	7 июля 1959(1959-07-07) (64 года)
Место рождения	г. Калининград (Московская область)
Награды и медали Олимпийские игры Бронза Москва 1980 СССР Чемпионаты Европы Серебро Амстердам 1983 СССР

Олег Евгеньевич Загороднев (род. 7 июля 1959, Калининград) — заслуженный мастер спорта СССР (хоккей на траве).

Карьера

В 1977-81 годах играл в алма-атинском «Динамо», в 1982-88 – в «Фили».

В чемпионате СССР провёл 335 игр, забил 180 мячей.

Трёхкратный чемпион СССР (1977, 1979, 1981), серебряный (1980) и бронзовый (1983) призёры чемпионата.

Трёхкратный обладатель Кубка СССР 1985 года, финалист Кубка СССР 1987 и 1988 годов.

Обладатель Кубка европейских чемпионов 1982 года.

Победитель VII Спартакиады народов СССР (1979) в составе сборной Казахской ССР.

Девять раз включался в список 22 лучших хоккеистов года (1977-1985).

В сборной СССР в 1977-87 годах провёл 130 игр, забил 43 мяча. Бронзовый призёр Олимпийских игр 1980 года.

Участник чемпионата мира 1982 года, серебряный призёр чемпионата Европы 1983 года, участник 1987.

Победитель турниров «Дружба-1979», «Дружба-1980» и «Дружба-1984». Серебряный призёр турнира «Дружба-1981».

Ссылки

• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/za/oleg-zagorodnev-1.html О.Загороднев] на сайте sports-reference

Черневич Г.Л., Школьников Е.А. Динамо. Энциклопедия. — М.: Терра Спорт, 2002. — 514 с. — ISBN 5-93127-157-0.

Отрывок, характеризующий Загороднев, Олег Евгеньевич

Итти до Илагинского угоря надо было полями. Охотники разровнялись. Господа ехали вместе. Дядюшка, Ростов, Илагин поглядывали тайком на чужих собак, стараясь, чтобы другие этого не замечали, и с беспокойством отыскивали между этими собаками соперниц своим собакам.
Ростова особенно поразила своей красотой небольшая чистопсовая, узенькая, но с стальными мышцами, тоненьким щипцом (мордой) и на выкате черными глазами, краснопегая сучка в своре Илагина. Он слыхал про резвость Илагинских собак, и в этой красавице сучке видел соперницу своей Милке.
В середине степенного разговора об урожае нынешнего года, который завел Илагин, Николай указал ему на его краснопегую суку.
– Хороша у вас эта сучка! – сказал он небрежным тоном. – Резва?
– Эта? Да, эта – добрая собака, ловит, – равнодушным голосом сказал Илагин про свою краснопегую Ерзу, за которую он год тому назад отдал соседу три семьи дворовых. – Так и у вас, граф, умолотом не хвалятся? – продолжал он начатый разговор. И считая учтивым отплатить молодому графу тем же, Илагин осмотрел его собак и выбрал Милку, бросившуюся ему в глаза своей шириной.
– Хороша у вас эта чернопегая – ладна! – сказал он.
– Да, ничего, скачет, – отвечал Николай. «Вот только бы побежал в поле матёрый русак, я бы тебе показал, какая эта собака!» подумал он, и обернувшись к стремянному сказал, что он дает рубль тому, кто подозрит, т. е. найдет лежачего зайца.
– Я не понимаю, – продолжал Илагин, – как другие охотники завистливы на зверя и на собак. Я вам скажу про себя, граф. Меня веселит, знаете, проехаться; вот съедешься с такой компанией… уже чего же лучше (он снял опять свой бобровый картуз перед Наташей); а это, чтобы шкуры считать, сколько привез – мне всё равно!
– Ну да.
– Или чтоб мне обидно было, что чужая собака поймает, а не моя – мне только бы полюбоваться на травлю, не так ли, граф? Потом я сужу…
– Ату – его, – послышался в это время протяжный крик одного из остановившихся борзятников. Он стоял на полубугре жнивья, подняв арапник, и еще раз повторил протяжно: – А – ту – его! (Звук этот и поднятый арапник означали то, что он видит перед собой лежащего зайца.)
– А, подозрил, кажется, – сказал небрежно Илагин. – Что же, потравим, граф!
– Да, подъехать надо… да – что ж, вместе? – отвечал Николай, вглядываясь в Ерзу и в красного Ругая дядюшки, в двух своих соперников, с которыми еще ни разу ему не удалось поровнять своих собак. «Ну что как с ушей оборвут мою Милку!» думал он, рядом с дядюшкой и Илагиным подвигаясь к зайцу.
– Матёрый? – спрашивал Илагин, подвигаясь к подозрившему охотнику, и не без волнения оглядываясь и подсвистывая Ерзу…
– А вы, Михаил Никанорыч? – обратился он к дядюшке.
Дядюшка ехал насупившись.
– Что мне соваться, ведь ваши – чистое дело марш! – по деревне за собаку плачены, ваши тысячные. Вы померяйте своих, а я посмотрю!