Малюхин, Олег

Олег Малюхин
Общая информация
Полное имя	Олег Малюхин
Оригинальное имя	латыш. Oļegs Maļuhins
Гражданство	СССР/ Латвия
Дата рождения	6 мая 1969(1969-05-06) (54 года)
Место рождения	Даугавпилс, Латвийская ССР, СССР
Проживание	Даугавпилс, Латвия
Медали
Биатлон Бронза Минск 1998 преследование 12,5 км Бронза Закопане 2000 спринт 10 км Золото Контиолахти 2002 спринт 10 км Золото Контиолахти 2002 преследование 12,5 км Бронза Контиолахти 2002 эстафета 4x7,5 км

Олег Малюхин (латыш. Oļegs Maļuhins; родился 6 мая 1969, Даугавпилс, СССР) — латвийский биатлонист. Участник Зимних Олимпийских игр 1992, 1994, 1998 и 2002 годов.

Спортивная карьера

Биатлоном стал заниматься в 1980 году. До 1990 года Малюхин тренировался в составе сборной "Динамо" в России.

На крупных соревнованиях дебютировал в составе сборной независимой Латвии в 1992 году. В тот год Малюхин дебютировал на Олимпиаде в Альбервиле. Лучший результат на них он показал в спринте, заняв 13-е место. В дальнейшем, результаты Малюхина стали улучшаться. Пик его карьеры приходиться с 1998 по 2000 годы. На Олимпийских играх в Нагано он занял 6-е место в спринте, спустя несколько дне он повторил это достижение в составе латвийской эстафеты. По итогам сезона биатлонист занял рекордное для себя 14-е место в общем зачете Кубка мира. В следующем сезоне Малюхин на чемпионате мира в словенской Поклюке остановился в шаге от медали, став 4-м в гонке преследования. В том же сезоне он одержал свою единственную победу на этапе Кубка мира. Спортсмен победил в спринте в канадском Вал-Картьере. Эта победа по-прежнему остается первой и единственной для всего латвийского биатлона в Кубке мира.

После 2000 год в карьере латвийца наметился некоторый спад, однако в 2002 году Малюхин дважды побеждал и становился призером в эстафете на Чемпионате Европы в Контиолахти. Однако достойно выступить на Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити у него не получилось.

После завершения карьеры Малюхин принимает участие в лыжных марафонах и в соревнованиях триатлонистов. Параллельно он занимается бизнесом.

Результаты

Кубок мира

• 1992—1993 — 78-е место
• 1995—1996 — 67-е место
• 1996—1997 — 59-е место
• 1997—1998 — 14-е место
• 1998—1999 — 16-е место
• 1999—2000 — 17-е место
• 2000—2001 — 49-е место
• 2001—2002 — 45-е место
• 2002—2003 — 65-е место
• 2003—2004 — 57-е место

Ссылки

• [services.biathlonresults.com/athletes.aspx?IbuId=BTLAT10605196901 Профиль IBU] (англ.)

Отрывок, характеризующий Малюхин, Олег

– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.


Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.