Ясинский, Олег Владиславович

Олег Владиславович Ясинский (род. 18 января 1967, Киев, Украинская ССР, СССР) — журналист-международник, проживающий в Чили и пишущий на общественно-политические темы, переводчик. Собственный корреспондент русской службы Би-Би-Си, «Новой газеты», журналов «Мысль» и «Со-общение».

Биография

Выпускник Киевского государственного педагогического института по специальности «преподаватель русского языка и литературы» и «преподаватель французского языка». Был представителем чилийского атташе по культуре и прессе на Украине. За организацию совместных украинско-чилийских культурных мероприятий стал почетным консулом Чили в Киеве. В 1994 году переехал в Сантьяго, там женился на чилийке и с тех пор постоянно проживает в стране. Так как в тот период у Олега Ясинского не было визы, работал разнорабочим. После получения вида на жительство начал заниматься театральными постановками. Позднее стал собственным корреспондентом Би-би-си и переводчиком чилийского МИДа, после чего начал печататься в альтернативной прессе СНГ и Чили.

Познакомил русскоговорящего читателя с произведениями Эдуардо Галеано, Луиса Сепульведы и Субкоманданте Маркоса.

Сборники переводов

• Субкоманданте Маркос. Другая революция. Сапатисты против нового мирового порядка. — Гилея, 2002. — ISBN 5-87987-019-7
• Субкоманданте Маркос. Четвёртая мировая война. — Ультра.Культура, 2005. — ISBN 5-9681-0029-X

Ссылки

• [scepsis.ru/authors/id_171.html Статьи Олега Ясинского] на сайте «Скепсис»
• [www.ruso.cl/ru/blog/19 Блог Олега Ясинского]
• [www.chaskor.ru/author/Олег+Ясинский Олег Ясинский на «Частном корреспонденте»]
• [commons.com.ua/ru/tsirk-v-pustyne-ili-posleslovie-k-chilij/ ЦИРК В ПУСТЫНЕ, или Послесловие к чилийскому чуду (история о том, как шахтеры спасали шахтеров)]

Отрывок, характеризующий Ясинский, Олег Владиславович

– Не более того? – заметил Болконский.
– Но всё таки Билибин нашел серьезный титул адреса. И остроумный и умный человек.
– Как же?
– Главе французского правительства, au chef du gouverienement francais, – серьезно и с удовольствием сказал князь Долгоруков. – Не правда ли, что хорошо?
– Хорошо, но очень не понравится ему, – заметил Болконский.
– О, и очень! Мой брат знает его: он не раз обедал у него, у теперешнего императора, в Париже и говорил мне, что он не видал более утонченного и хитрого дипломата: знаете, соединение французской ловкости и итальянского актерства? Вы знаете его анекдоты с графом Марковым? Только один граф Марков умел с ним обращаться. Вы знаете историю платка? Это прелесть!
И словоохотливый Долгоруков, обращаясь то к Борису, то к князю Андрею, рассказал, как Бонапарт, желая испытать Маркова, нашего посланника, нарочно уронил перед ним платок и остановился, глядя на него, ожидая, вероятно, услуги от Маркова и как, Марков тотчас же уронил рядом свой платок и поднял свой, не поднимая платка Бонапарта.
– Charmant, [Очаровательно,] – сказал Болконский, – но вот что, князь, я пришел к вам просителем за этого молодого человека. Видите ли что?…
Но князь Андрей не успел докончить, как в комнату вошел адъютант, который звал князя Долгорукова к императору.
– Ах, какая досада! – сказал Долгоруков, поспешно вставая и пожимая руки князя Андрея и Бориса. – Вы знаете, я очень рад сделать всё, что от меня зависит, и для вас и для этого милого молодого человека. – Он еще раз пожал руку Бориса с выражением добродушного, искреннего и оживленного легкомыслия. – Но вы видите… до другого раза!
Бориса волновала мысль о той близости к высшей власти, в которой он в эту минуту чувствовал себя. Он сознавал себя здесь в соприкосновении с теми пружинами, которые руководили всеми теми громадными движениями масс, которых он в своем полку чувствовал себя маленькою, покорною и ничтожной» частью. Они вышли в коридор вслед за князем Долгоруковым и встретили выходившего (из той двери комнаты государя, в которую вошел Долгоруков) невысокого человека в штатском платье, с умным лицом и резкой чертой выставленной вперед челюсти, которая, не портя его, придавала ему особенную живость и изворотливость выражения. Этот невысокий человек кивнул, как своему, Долгорукому и пристально холодным взглядом стал вглядываться в князя Андрея, идя прямо на него и видимо, ожидая, чтобы князь Андрей поклонился ему или дал дорогу. Князь Андрей не сделал ни того, ни другого; в лице его выразилась злоба, и молодой человек, отвернувшись, прошел стороной коридора.