Оленевые
Поделись знанием:
В назначенный час обеда, однако, князь Андрей уже входил в собственный, небольшой дом Сперанского у Таврического сада. В паркетной столовой небольшого домика, отличавшегося необыкновенной чистотой (напоминающей монашескую чистоту) князь Андрей, несколько опоздавший, уже нашел в пять часов собравшееся всё общество этого petit comite, интимных знакомых Сперанского. Дам не было никого кроме маленькой дочери Сперанского (с длинным лицом, похожим на отца) и ее гувернантки. Гости были Жерве, Магницкий и Столыпин. Еще из передней князь Андрей услыхал громкие голоса и звонкий, отчетливый хохот – хохот, похожий на тот, каким смеются на сцене. Кто то голосом, похожим на голос Сперанского, отчетливо отбивал: ха… ха… ха… Князь Андрей никогда не слыхал смеха Сперанского, и этот звонкий, тонкий смех государственного человека странно поразил его.
Князь Андрей вошел в столовую. Всё общество стояло между двух окон у небольшого стола с закуской. Сперанский в сером фраке с звездой, очевидно в том еще белом жилете и высоком белом галстухе, в которых он был в знаменитом заседании государственного совета, с веселым лицом стоял у стола. Гости окружали его. Магницкий, обращаясь к Михайлу Михайловичу, рассказывал анекдот. Сперанский слушал, вперед смеясь тому, что скажет Магницкий. В то время как князь Андрей вошел в комнату, слова Магницкого опять заглушились смехом. Громко басил Столыпин, пережевывая кусок хлеба с сыром; тихим смехом шипел Жерве, и тонко, отчетливо смеялся Сперанский.
Сперанский, всё еще смеясь, подал князю Андрею свою белую, нежную руку.
– Очень рад вас видеть, князь, – сказал он. – Минутку… обратился он к Магницкому, прерывая его рассказ. – У нас нынче уговор: обед удовольствия, и ни слова про дела. – И он опять обратился к рассказчику, и опять засмеялся.
Князь Андрей с удивлением и грустью разочарования слушал его смех и смотрел на смеющегося Сперанского. Это был не Сперанский, а другой человек, казалось князю Андрею. Всё, что прежде таинственно и привлекательно представлялось князю Андрею в Сперанском, вдруг стало ему ясно и непривлекательно.
За столом разговор ни на мгновение не умолкал и состоял как будто бы из собрания смешных анекдотов. Еще Магницкий не успел докончить своего рассказа, как уж кто то другой заявил свою готовность рассказать что то, что было еще смешнее. Анекдоты большею частью касались ежели не самого служебного мира, то лиц служебных. Казалось, что в этом обществе так окончательно было решено ничтожество этих лиц, что единственное отношение к ним могло быть только добродушно комическое. Сперанский рассказал, как на совете сегодняшнего утра на вопрос у глухого сановника о его мнении, сановник этот отвечал, что он того же мнения. Жерве рассказал целое дело о ревизии, замечательное по бессмыслице всех действующих лиц. Столыпин заикаясь вмешался в разговор и с горячностью начал говорить о злоупотреблениях прежнего порядка вещей, угрожая придать разговору серьезный характер. Магницкий стал трунить над горячностью Столыпина, Жерве вставил шутку и разговор принял опять прежнее, веселое направление.
Очевидно, Сперанский после трудов любил отдохнуть и повеселиться в приятельском кружке, и все его гости, понимая его желание, старались веселить его и сами веселиться. Но веселье это казалось князю Андрею тяжелым и невеселым. Тонкий звук голоса Сперанского неприятно поражал его, и неумолкавший смех своей фальшивой нотой почему то оскорблял чувство князя Андрея. Князь Андрей не смеялся и боялся, что он будет тяжел для этого общества. Но никто не замечал его несоответственности общему настроению. Всем было, казалось, очень весело.
Он несколько раз желал вступить в разговор, но всякий раз его слово выбрасывалось вон, как пробка из воды; и он не мог шутить с ними вместе.
Ничего не было дурного или неуместного в том, что они говорили, всё было остроумно и могло бы быть смешно; но чего то, того самого, что составляет соль веселья, не только не было, но они и не знали, что оно бывает.
После обеда дочь Сперанского с своей гувернанткой встали. Сперанский приласкал дочь своей белой рукой, и поцеловал ее. И этот жест показался неестественным князю Андрею.
Мужчины, по английски, остались за столом и за портвейном. В середине начавшегося разговора об испанских делах Наполеона, одобряя которые, все были одного и того же мнения, князь Андрей стал противоречить им. Сперанский улыбнулся и, очевидно желая отклонить разговор от принятого направления, рассказал анекдот, не имеющий отношения к разговору. На несколько мгновений все замолкли.
Посидев за столом, Сперанский закупорил бутылку с вином и сказав: «нынче хорошее винцо в сапожках ходит», отдал слуге и встал. Все встали и также шумно разговаривая пошли в гостиную. Сперанскому подали два конверта, привезенные курьером. Он взял их и прошел в кабинет. Как только он вышел, общее веселье замолкло и гости рассудительно и тихо стали переговариваться друг с другом.
– Ну, теперь декламация! – сказал Сперанский, выходя из кабинета. – Удивительный талант! – обратился он к князю Андрею. Магницкий тотчас же стал в позу и начал говорить французские шутливые стихи, сочиненные им на некоторых известных лиц Петербурга, и несколько раз был прерываем аплодисментами. Князь Андрей, по окончании стихов, подошел к Сперанскому, прощаясь с ним.
– Куда вы так рано? – сказал Сперанский.
– Я обещал на вечер…
Они помолчали. Князь Андрей смотрел близко в эти зеркальные, непропускающие к себе глаза и ему стало смешно, как он мог ждать чего нибудь от Сперанского и от всей своей деятельности, связанной с ним, и как мог он приписывать важность тому, что делал Сперанский. Этот аккуратный, невеселый смех долго не переставал звучать в ушах князя Андрея после того, как он уехал от Сперанского.
Вернувшись домой, князь Андрей стал вспоминать свою петербургскую жизнь за эти четыре месяца, как будто что то новое. Он вспоминал свои хлопоты, искательства, историю своего проекта военного устава, который был принят к сведению и о котором старались умолчать единственно потому, что другая работа, очень дурная, была уже сделана и представлена государю; вспомнил о заседаниях комитета, членом которого был Берг; вспомнил, как в этих заседаниях старательно и продолжительно обсуживалось всё касающееся формы и процесса заседаний комитета, и как старательно и кратко обходилось всё что касалось сущности дела. Он вспомнил о своей законодательной работе, о том, как он озабоченно переводил на русский язык статьи римского и французского свода, и ему стало совестно за себя. Потом он живо представил себе Богучарово, свои занятия в деревне, свою поездку в Рязань, вспомнил мужиков, Дрона старосту, и приложив к ним права лиц, которые он распределял по параграфам, ему стало удивительно, как он мог так долго заниматься такой праздной работой.
На другой день князь Андрей поехал с визитами в некоторые дома, где он еще не был, и в том числе к Ростовым, с которыми он возобновил знакомство на последнем бале. Кроме законов учтивости, по которым ему нужно было быть у Ростовых, князю Андрею хотелось видеть дома эту особенную, оживленную девушку, которая оставила ему приятное воспоминание.
Наташа одна из первых встретила его. Она была в домашнем синем платье, в котором она показалась князю Андрею еще лучше, чем в бальном. Она и всё семейство Ростовых приняли князя Андрея, как старого друга, просто и радушно. Всё семейство, которое строго судил прежде князь Андрей, теперь показалось ему составленным из прекрасных, простых и добрых людей. Гостеприимство и добродушие старого графа, особенно мило поразительное в Петербурге, было таково, что князь Андрей не мог отказаться от обеда. «Да, это добрые, славные люди, думал Болконский, разумеется, не понимающие ни на волос того сокровища, которое они имеют в Наташе; но добрые люди, которые составляют наилучший фон для того, чтобы на нем отделялась эта особенно поэтическая, переполненная жизни, прелестная девушка!»
(перенаправлено с «Олени»)
Запрос «Олень» перенаправляется сюда; см. также другие значения.
| Оленевые | |||||||||||||||||||||||||||||||||
 Белохвостый олень (Odocoileus virginianus) | |||||||||||||||||||||||||||||||||
| Научная классификация | |||||||||||||||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
|
промежуточные ранги
| |||||||||||||||||||||||||||||||||
| Международное научное название | |||||||||||||||||||||||||||||||||
| Подсемейства | |||||||||||||||||||||||||||||||||
| |||||||||||||||||||||||||||||||||
| |||||||||||||||||||||||||||||||||
Оле́невые, или оле́ньи (лат. Cervidae) — семейство парнокопытных млекопитающих, содержащее 51 современный вид[1]. Оленевые распространены в Евразии, Северной и Южной Америке, а также были завезены человеком в Австралию и Новую Зеландию.
Величина оленевых варьирует между величиной зайца (пуду) и лошади (лось). Характерны разветвлённые рога, которые имеются в наличии только у самцов. Исключениями являются только водяной олень, у которого вообще нет рогов, и северный олень, у которого рога носят оба пола. Рога сбрасываются каждый год и вырастают заново.
Первые олени появились в олигоцене в Азии. Из неё они распространились в Европу и в миоцене по существовавшему тогда естественному мосту в Северную Америку. В Южную Америку олени добрались лишь в геохронологически недавнем плейстоцене.
Олени имеют богатое символическое значение и являются в мифах различных культур и народов[2][3]. Часто олицетворяют благородство, величие, красоту, грацию, быстроту. В христианской культуре символизируют отшельничество, благочестие и чистоту. Значение оленей в жизни народов отражается в их языке, например, в эвенкийском языке для обозначения оленей различного возраста, внешности и т.п. используется несколько десятков терминов[4].
Содержание
Распространение
Естественный ареал оленевых охватывает большие части Евразии и Америки. В Африке они встречаются лишь в северо-западной части, а в регионах к югу от Сахары отсутствуют. Человек завёз их в некоторые регионы, в которых они раньше не существовали, в том числе в Австралию, Новую Зеландию, Новую Гвинею и на некоторые острова Карибского бассейна. Средой обитания оленевых могут быть разнообразные климатические и вегетационные зоны — пустыни, степи, болотистые местности, леса и арктическая тундра.
Поведение
Социальное поведение и размножение
Некоторые виды живут поодиночке, однако большинство видов живут в группах, величина которых варьирует в зависимости от вида и среды обитания. Часто это так называемые гаремные группы, в которых один самец возглавляет группу из нескольких самок и детёнышей, обороняя её от вторжения других соперников-самцов. В брачный период между самцами нередко доходит до поединков за право спаривания. В таких поединках оружием служат клыки, а также рога, ежегодный рост которых совпадает с брачным периодом. Для пометки ареала и общения с сородичами олени используют секреты, выделяемые железами на голове, ногах и в моче. В тропических регионах спаривание может проходить на протяжении всего года, в умеренных широтах оно приходится на осень или зиму. Длительность беременности составляет от шести до девяти месяцев. Исключение составляет европейская косуля, у которой спаривание проходит летом, а беременность удлиняется из-за того, что оплодотворённая яйцеклетка начинает развиваться не сразу. Количество детёнышей составляет от одного до двух, изредка до четырёх. У детёнышей окраска шерсти часто пятнистая.
Питание
Оленевые растительноядные животные, питающиеся различными частями растений, в том числе корой, листьями, травами, почками, ветвями и ягелем. По сравнению с полорогими они предпочитают более мягкую растительную пищу.
Использование человеком в качестве гужевого транспорта
Классификация
В семействе оленевых 3 подсемейства с 19 современными родами и 51 видом[1][5][6].
- Подсемейство Водяные олени (Hydropotinae)
- Род Водяные олени (Hydropotes)
- Водяной олень (Hydropotes inermis)
- Род Водяные олени (Hydropotes)
- Подсемейство Настоящие олени (Cervinae)
- Род Олени (Cervus)
- Благородный олень (Cervus elaphus)
- Пятнистый олень (Cervus nippon)
- Род Przewalskium
- Беломордый олень (Przewalskium albirostris)
- Род Rucervus
- Барасинга (Rucervus duvaucelii)
- Олень-лира (Rucervus eldii)
- Олень Шомбургка (Rucervus schomburgki) † — вымер в 1938 г.
- Род Rusa
- Филиппинский пятнистый олень (Rusa alfredi)
- Филиппинский замбар (Rusa marianna)
- Гривистый замбар (Rusa timorensis)
- Индийский замбар (Rusa unicolor)
- Род Аксисы (Axis)
- Аксис (Axis axis)
- Свиной олень (Axis porcinus)
- Каламианский олень (Axis calamianensis)
- Олень Куля (Axis kuhlii)
- Род Олени Давида (Elaphurus)
- Олень Давида (Elaphurus davidianus)
- Род Лани (Dama)
- Лань (Dama dama)
- Dama carburangelensis †
- Род Мунтжаки (Muntiacus)
- Мунтжак (Muntiacus muntjac)
- Китайский мунтжак (Muntiacus reevesi), или мунтжак Ривза[7]
- Чёрный мунтжак (Muntiacus crinifrons)
- Мунтжак Феа (Muntiacus feae)
- Muntiacus atherodes
- Мунтжак Рузвельта (Muntiacus rooseveltorum)
- Гоньшаньский мунтжак (Muntiacus gongshanensis)[7]
- Гигантский мунтжак (Muntiacus vuquangensis)[7]
- Muntiacus truongsonensis
- Muntiacus putaoensis
- Muntiacus puhoatensis
- Muntiacus leilaoensis † — поздний миоцен (9—7 млн лет назад), юго-западный Китай[8]
- Род Хохлатые олени (Elaphodus)
- Хохлатый олень (Elaphodus cephalophus)
- Род Megaloceros †
- Большерогий олень (Megaloceros giganteus) †
- Megaloceros cazioti †
- Род Олени (Cervus)
- Подсемейство Capreolinae
- Род Американские олени (Odocoileus)
- Белохвостый олень (Odocoileus virginianus)
- Чернохвостый олень (Odocoileus hemionus)
- Род Болотные олени (Blastocerus)
- Болотный олень (Blastocerus dichotomus)
- Род Пампасные олени (Ozotoceros)
- Пампасный олень (Ozotoceros bezoarticus)
- Род Мазамы (Mazama)
- Большой мазама (Mazama americana), или большая мазама[7]
- Карликовая мазама (Mazama bricenii)[6]
- Карликовый мазама (Mazama chunyi), или карликовая мазама[7]
- Серый мазама (Mazama gouazoubira), или серая мазама[7]
- Малая мазама (Mazama nana)
- Mazama pandora
- Рыжий мазама (Mazama rufina), или рыжеватая мазама[7]
- Mazama bororo
- Mazama temama
- Род Пуду (Pudu)
- Северный пуду (Pudu mephistophiles)
- Южный пуду (Pudu pudu)
- Род Гуемалы (Hippocamelus), или андские олени[7]
- Перуанский олень (Hippocamelus antisensis)
- Южноандский олень (Hippocamelus bisulcus)
- Род Косули (Capreolus)
- Косуля (Capreolus capreolus), или европейская косуля[7]
- Сибирская косуля (Capreolus pygargus)
- Род Северные олени (Rangifer)
- Северный олень (Rangifer tarandus)
- Род Лоси (Alces)
- Лось (Alces alces)
- Alces americanus[1]
- Род Cervalces †
- Род Американские олени (Odocoileus)
Кроме того описано 46 ископаемых родов оленевых из разных подсемейств[9].
См. также
Напишите отзыв о статье "Оленевые"
Примечания
- ↑ 1 2 3 [www.bucknell.edu/msw3/browse.asp?id=14200205 Cervidae] в книге Wilson D. E. & Reeder D. M. (editors). 2005. [www.google.com/books?id=JgAMbNSt8ikC&printsec=frontcover&hl=ru Mammal Species of the World. A Taxonomic and Geographic Reference (3rd ed.)]. — Baltimore: Johns Hopkins University Press, 2 vols. (2142 pp.) ISBN 978-0-8018-8221-0
- ↑ [sigils.ru/symbols/olen.html Олень. Энциклопедия знаков и символов]
- ↑ (недоступная ссылка)
- ↑ [www.evengus.ru/language/dict/rus-evk/o.html Русско-эвенкийский словарь]
- ↑ Русские названия приведены в соответствии с Соколов В. Е. Пятиязычный словарь названий животных. Млекопитающие. Латинский, русский, английский, немецкий, французский. / под общей редакцией акад. В. Е. Соколова. — М.: Рус. яз., 1984. — С. 125—128. — 10 000 экз.
- ↑ 1 2 Соколов В. Е. Систематика млекопитающих. Т. 3. (китообразные, хищные, ластоногие, трубкозубые, хоботные, даманы, сирены, парнокопытные, мозоленогие, непарнокопытные) — М: Высш. школа, 1979. — 528 с.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Полная иллюстрированная энциклопедия. «Млекопитающие» Кн. 2 = The New Encyclopedia of Mammals / под ред. Д. Макдональда. — М.: «Омега», 2007. — С. 470. — 3000 экз. — ISBN 978-5-465-01346-8.
- ↑ Dong W., Pan Y., Liu J. [linkinghub.elsevier.com/retrieve/pii/S1631068304000922 The earliest Muntiacus (Artiodactyla, Mammalia) from the Late Miocene of Yuanmou, southwestern China]. Comptes Rendus Palevol, Volume 3, Issue 5, Pages 379—386.
- ↑ [www.tolweb.org/Cervidae Tree of Life Web Project. 2007. Cervidae. Version 05 July 2007 (temporary).] (англ.)
Отрывок, характеризующий Оленевые
И это простое рассуждение вдруг уничтожило для князя Андрея весь прежний интерес совершаемых преобразований. В этот же день князь Андрей должен был обедать у Сперанского «en petit comite«, [в маленьком собрании,] как ему сказал хозяин, приглашая его. Обед этот в семейном и дружеском кругу человека, которым он так восхищался, прежде очень интересовал князя Андрея, тем более что до сих пор он не видал Сперанского в его домашнем быту; но теперь ему не хотелось ехать.В назначенный час обеда, однако, князь Андрей уже входил в собственный, небольшой дом Сперанского у Таврического сада. В паркетной столовой небольшого домика, отличавшегося необыкновенной чистотой (напоминающей монашескую чистоту) князь Андрей, несколько опоздавший, уже нашел в пять часов собравшееся всё общество этого petit comite, интимных знакомых Сперанского. Дам не было никого кроме маленькой дочери Сперанского (с длинным лицом, похожим на отца) и ее гувернантки. Гости были Жерве, Магницкий и Столыпин. Еще из передней князь Андрей услыхал громкие голоса и звонкий, отчетливый хохот – хохот, похожий на тот, каким смеются на сцене. Кто то голосом, похожим на голос Сперанского, отчетливо отбивал: ха… ха… ха… Князь Андрей никогда не слыхал смеха Сперанского, и этот звонкий, тонкий смех государственного человека странно поразил его.
Князь Андрей вошел в столовую. Всё общество стояло между двух окон у небольшого стола с закуской. Сперанский в сером фраке с звездой, очевидно в том еще белом жилете и высоком белом галстухе, в которых он был в знаменитом заседании государственного совета, с веселым лицом стоял у стола. Гости окружали его. Магницкий, обращаясь к Михайлу Михайловичу, рассказывал анекдот. Сперанский слушал, вперед смеясь тому, что скажет Магницкий. В то время как князь Андрей вошел в комнату, слова Магницкого опять заглушились смехом. Громко басил Столыпин, пережевывая кусок хлеба с сыром; тихим смехом шипел Жерве, и тонко, отчетливо смеялся Сперанский.
Сперанский, всё еще смеясь, подал князю Андрею свою белую, нежную руку.
– Очень рад вас видеть, князь, – сказал он. – Минутку… обратился он к Магницкому, прерывая его рассказ. – У нас нынче уговор: обед удовольствия, и ни слова про дела. – И он опять обратился к рассказчику, и опять засмеялся.
Князь Андрей с удивлением и грустью разочарования слушал его смех и смотрел на смеющегося Сперанского. Это был не Сперанский, а другой человек, казалось князю Андрею. Всё, что прежде таинственно и привлекательно представлялось князю Андрею в Сперанском, вдруг стало ему ясно и непривлекательно.
За столом разговор ни на мгновение не умолкал и состоял как будто бы из собрания смешных анекдотов. Еще Магницкий не успел докончить своего рассказа, как уж кто то другой заявил свою готовность рассказать что то, что было еще смешнее. Анекдоты большею частью касались ежели не самого служебного мира, то лиц служебных. Казалось, что в этом обществе так окончательно было решено ничтожество этих лиц, что единственное отношение к ним могло быть только добродушно комическое. Сперанский рассказал, как на совете сегодняшнего утра на вопрос у глухого сановника о его мнении, сановник этот отвечал, что он того же мнения. Жерве рассказал целое дело о ревизии, замечательное по бессмыслице всех действующих лиц. Столыпин заикаясь вмешался в разговор и с горячностью начал говорить о злоупотреблениях прежнего порядка вещей, угрожая придать разговору серьезный характер. Магницкий стал трунить над горячностью Столыпина, Жерве вставил шутку и разговор принял опять прежнее, веселое направление.
Очевидно, Сперанский после трудов любил отдохнуть и повеселиться в приятельском кружке, и все его гости, понимая его желание, старались веселить его и сами веселиться. Но веселье это казалось князю Андрею тяжелым и невеселым. Тонкий звук голоса Сперанского неприятно поражал его, и неумолкавший смех своей фальшивой нотой почему то оскорблял чувство князя Андрея. Князь Андрей не смеялся и боялся, что он будет тяжел для этого общества. Но никто не замечал его несоответственности общему настроению. Всем было, казалось, очень весело.
Он несколько раз желал вступить в разговор, но всякий раз его слово выбрасывалось вон, как пробка из воды; и он не мог шутить с ними вместе.
Ничего не было дурного или неуместного в том, что они говорили, всё было остроумно и могло бы быть смешно; но чего то, того самого, что составляет соль веселья, не только не было, но они и не знали, что оно бывает.
После обеда дочь Сперанского с своей гувернанткой встали. Сперанский приласкал дочь своей белой рукой, и поцеловал ее. И этот жест показался неестественным князю Андрею.
Мужчины, по английски, остались за столом и за портвейном. В середине начавшегося разговора об испанских делах Наполеона, одобряя которые, все были одного и того же мнения, князь Андрей стал противоречить им. Сперанский улыбнулся и, очевидно желая отклонить разговор от принятого направления, рассказал анекдот, не имеющий отношения к разговору. На несколько мгновений все замолкли.
Посидев за столом, Сперанский закупорил бутылку с вином и сказав: «нынче хорошее винцо в сапожках ходит», отдал слуге и встал. Все встали и также шумно разговаривая пошли в гостиную. Сперанскому подали два конверта, привезенные курьером. Он взял их и прошел в кабинет. Как только он вышел, общее веселье замолкло и гости рассудительно и тихо стали переговариваться друг с другом.
– Ну, теперь декламация! – сказал Сперанский, выходя из кабинета. – Удивительный талант! – обратился он к князю Андрею. Магницкий тотчас же стал в позу и начал говорить французские шутливые стихи, сочиненные им на некоторых известных лиц Петербурга, и несколько раз был прерываем аплодисментами. Князь Андрей, по окончании стихов, подошел к Сперанскому, прощаясь с ним.
– Куда вы так рано? – сказал Сперанский.
– Я обещал на вечер…
Они помолчали. Князь Андрей смотрел близко в эти зеркальные, непропускающие к себе глаза и ему стало смешно, как он мог ждать чего нибудь от Сперанского и от всей своей деятельности, связанной с ним, и как мог он приписывать важность тому, что делал Сперанский. Этот аккуратный, невеселый смех долго не переставал звучать в ушах князя Андрея после того, как он уехал от Сперанского.
Вернувшись домой, князь Андрей стал вспоминать свою петербургскую жизнь за эти четыре месяца, как будто что то новое. Он вспоминал свои хлопоты, искательства, историю своего проекта военного устава, который был принят к сведению и о котором старались умолчать единственно потому, что другая работа, очень дурная, была уже сделана и представлена государю; вспомнил о заседаниях комитета, членом которого был Берг; вспомнил, как в этих заседаниях старательно и продолжительно обсуживалось всё касающееся формы и процесса заседаний комитета, и как старательно и кратко обходилось всё что касалось сущности дела. Он вспомнил о своей законодательной работе, о том, как он озабоченно переводил на русский язык статьи римского и французского свода, и ему стало совестно за себя. Потом он живо представил себе Богучарово, свои занятия в деревне, свою поездку в Рязань, вспомнил мужиков, Дрона старосту, и приложив к ним права лиц, которые он распределял по параграфам, ему стало удивительно, как он мог так долго заниматься такой праздной работой.
На другой день князь Андрей поехал с визитами в некоторые дома, где он еще не был, и в том числе к Ростовым, с которыми он возобновил знакомство на последнем бале. Кроме законов учтивости, по которым ему нужно было быть у Ростовых, князю Андрею хотелось видеть дома эту особенную, оживленную девушку, которая оставила ему приятное воспоминание.
Наташа одна из первых встретила его. Она была в домашнем синем платье, в котором она показалась князю Андрею еще лучше, чем в бальном. Она и всё семейство Ростовых приняли князя Андрея, как старого друга, просто и радушно. Всё семейство, которое строго судил прежде князь Андрей, теперь показалось ему составленным из прекрасных, простых и добрых людей. Гостеприимство и добродушие старого графа, особенно мило поразительное в Петербурге, было таково, что князь Андрей не мог отказаться от обеда. «Да, это добрые, славные люди, думал Болконский, разумеется, не понимающие ни на волос того сокровища, которое они имеют в Наташе; но добрые люди, которые составляют наилучший фон для того, чтобы на нем отделялась эта особенно поэтическая, переполненная жизни, прелестная девушка!»
