Оливер и компания

Оливер и компания
англ. Oliver & Company
Постер мультфильма
Другие названия	Oliver & Co.
Тип мультфильма	Рисованная мультипликация с 2D компьютерной графикой
Жанр	Комедия, мюзикл, приключения, семейный, неонуар
Режиссёр	Джордж Скрибнер
Продюсер	Кэтлин Гэвин
На основе	«Приключения Оливера Твиста» Чарльза Диккенса
Автор сценария	Уэнс Герри, Майк Гебриэл, Джо Ранфт, Джим Митчелл, Крис Бейли, Кирк Уайз, Дейв Мичнер, Роджер Аллерс, Гари Труздейл, Кевин Лима, Майкл Седено, Пит Йонг, Леон Джоусен
Роли озвучивали	Джой Лоуренс, Билли Джоэл, Чич Марин, Ричард Маллиган, Роско Ли Браун, Шерил Ли Ральф, Дом ДеЛуис, Торен Блэкью, Карл Вентрауб, Роберт Лоджа, Натали Грегори, Уильям Гловер, Бетт Мидлер
Композитор	Дж. Э. К. Редфорд
Студия	Walt Disney Pictures
Страна	США США
Дистрибьютор	Buena Vista Distribution
Длительность	74 мин
Премьера	18 ноября 1988 (кинотеатры)
Сборы	$74 151 346
IMDb	ID 0095776
BCdb	[www.bcdb.com/bcdb/cartoon.cgi?film=46-Oliver_amp_Company.html подробнее]

О́ливер и компа́ния (англ. Oliver & Company) — 27-й полнометражный мультфильм студии Уолта Диснея, за основу сюжета которого был взят роман Чарльза Диккенса «Приключения Оливера Твиста». После «Закона об информации» получил оценку 0+ (то есть для любой зрительской аудитории).

Сюжет

Действие мультфильма происходит в конце 80-х, в Нью-Йорке. Главный герой — котёнок Оливер — остался некупленным при раздаче котят и оказался один на улицах города. На утро, испытывая сильное чувство голода, Оливер решает украсть немного сосисок у уличного торговца Луи, но безуспешно. Опытный уличный пёс по имени Доджер (судя по внешнему виду, некоторая помесь терьера) предлагает котёнку свою помощь. Вместе они удачно проводят операцию по изъятию сосисок у торговца, но Доджер, завладев добычей, убегает, даже не поделившись едой со своим новым другом. Оливер пытается догнать пса и это ему удаётся, что вызывает некоторое удивление у Доджера. Тем не менее, Доджер не собирается отдавать законную часть добычи Оливеру и, проявляя все свои навыки существования на улицах большого города, пытается ускользнуть от него.

В конце концов, Доджер вместе с сосисками добирается до баржи своего владельца, бездомного Фейгина, чтобы разделить добычу между своими друзьями — Тито (чихуахуа), Эйнштейном (датский дог), Ритой (салюки) и Фрэнсисом, он же Фрэнки (бульдог). Оливер проникает на эту баржу, чем вызывает общее замешательство жильцов и беспорядочную свалку. Всё это заканчивается с приходом Фейгина, который приносит угощения для своих питомцев. Собаки бросаются к Фейгину, а Эйнштейн облизывает его большим, слюнявым языком, демонстрируя вживую смысл выражения «собака — друг человека». Целью прихода Фейгина является осмотр вещей, которые добыли за день члены собачьей команды. Увидев, что собаки вернулись сегодня лишь с несколькими грошовыми безделушками, он довольно сильно расстраивается. Фейгин говорит им, что у него истекает срок оплаты долга, который он взял у агента судостроительной компании и по совместительству безжалостного ростовщика Сайкса. Здесь появляются два свирепых добермана, Роско и Десото, владельцем которых является Сайкс, и Фейгин понимает, что Сайкс ждёт его в автомобиле на пирсе. Ростовщик знакомит подошедшего Фейгина со своими условиями: «чтобы не было проблем, деньги должны быть уплачены в течение трёх дней». Фейгину ясно, что он не сможет найти такую большую сумму денег за такое короткое время и что его ожидают крупные неприятности. Во время их разговора Роско заигрывает с Ритой, а Десото находит и нападает на Оливера, который сразу же царапает ему нос. Доджер и остальные собаки защищают Оливера и по возвращении Фейгина доберманы удаляются. Восхитившись смелостью котёнка, не испугавшегося Десото, Фейгин принимает Оливера в свою команду.

На следующий день Фейгин вместе со своими питомцами отправляются в город, где он безуспешно пытается продать добытое имущество в ломбарде. Тем временем животные замечают дорогой автомобиль, за рулём которого находится человек по имени Уинстон. Уинстон — домработник богатой семьи Фоксворт, опекающий их дочь Дженнифер, пока родители находятся по делам в Европе. Собаки придумывают довольно хитрую уловку, чтобы выманить Уинстона из машины. Тито и Оливер проникают в неё и пытаются украсть радиоприёмник, чтобы Фейгин мог продать его и отдать долг Сайксу. В процессе данной операции Тито из-за Оливера и по причине своей общей бестолковости получает удар током, а Оливер оказывается весь опутанный проводами, представ в таком виде перед глазами Дженнифер, которая забирает его себе. Таким образом, котёнок обретает заботливую хозяйку, имя и дом. Обретает также и недоброжелателей в лице Уинстона и избалованной родителями Дженни породистой Жоржетты (пудель).

Тем временем собаки обсуждают план возвращения котёнка в своё жилище на барже. Но они не догадываются, что Оливеру вполне неплохо и там, где он сейчас. Тем не менее, операция начинается, в ходе которой опять не обходится без «жертв» — Тито влюбляется в Жоржетту. Но, тем не менее, собакам удаётся «спасти» Оливера, к тому же Жоржетта сама помогает им незаметно убежать вместе с котёнком.

На барже Оливер чувствует, что не может возвратиться к своим друзьям, потому что у него появилась хозяйка Дженни и она ему нравится. Возмущённый поведением Оливера, Доджер заявляет, что прекращает с ним дружбу, если он так хочет. Но он успокаивается, когда появляется Фейгин и видит дорогой ошейник на Оливере, с адресом его нового дома. Так Фейгин сразу соображает, что котёнок может принести для него деньги, и он пишет записку.

Когда Дженни приходит домой из школы, она находит эту записку. Прочитав её, она понимает, что за возвращение своего котёнка ей надо заплатить большой выкуп. Этой же ночью, взяв с собой карту с местом встречи, увиденную в записке, и Жоржетту, Дженнифер отправляется в городской порт.

Теперь Фейгину надо убедить Сайкса, что он разработал хороший план, который стопроцентно принесёт деньги, необходимые для оплаты всего долга. Фейгин приходит к конторе Сайкса, но ростовщик не рад наличию должника и отсутствию денег, и спускает своих доберманов. Доджер, рискуя быть загрызанным, защищает Фейгина, а последний умоляет Сайкса его послушать и показывает ошейник Оливера. Сайкс замечает, что ошейник действительно дорогой, и отзывает псов. Фейгин получает в своё распоряжение двенадцать часов и напутствие — «это твой последний шанс».

Тем временем, Дженни запутывается в карте и считает, что заблудилась, но не подозревает, что находится точно по адресу. Испуганная и расстроенная, она встречает Фейгина и начинает объяснять ему, что пытается найти ужасного человека, укравшего её котёнка. Фейгину становится нехорошо, что «богатый владелец» всего лишь маленькая девочка, которая взяла свою копилку и идёт выкупать своего питомца. Ощущая сильное чувство вины, он делает вид, что случайно нашел котёнка, и возвращает ей Оливера. Как только Дженнифер берёт котёнка, появляется Сайкс в своём чёрном автомобиле, выбрасывает Оливера и хватает её. Делает он это с целью получения выкупа от богатых родителей Дженни. Далее, Сайкс говорит Фейгину «помалкивать», «считай, ты мне больше не должен» и уезжает вместе с Дженни. Ошеломлённый Фейгин не рад такому повороту событий, ему теперь уже страшно за девочку. Оливер, Доджер и остальные собаки, включая Жоржетту, бегут по следу похитителя, чтобы спасти Дженни.

Добежав до места конторы Сайкса, команда Доджера и Жоржетта снова разрабатывают несколько действий по спасению Дженнифер. Но Сайкс и его злые псы не дремлют, препятствуют осуществлению этого плана и уже готовы жестоко разделаться с друзьями. Но всех вовремя подбирает Фейгин на мотороллерной тележке и они удирают от Сайкса. Начинается погоня за героями по городским улицам и метро. В ходе преследования, от удара машины Сайкса в тележку Фейгина, Дженнифер падает на капот автомобиля, и злодей хватает её. Оливер прыгает к машине Сайкса и кусает его за руку, которой он держит девочку, но тот отбрасывает его на заднее сиденье, где Оливер сталкивается с Роско и Десото. Доджер бежит спасать Оливера, в ходе чего, при драке, доберманы вываливаются из машины и погибают на рельсах от ударов электрическим током. Машина и тележка выезжают из тоннеля на мост. Тито садится за руль тележки, а Фейгин идет помочь Дженни. Героям навстречу по пути движется электропоезд. Сайкс рвётся схватить девочку, но Доджер и Оливер не позволяют ему это сделать. Фейгин со своей командой хватают Дженни обратно к себе и уклоняются, а Сайкс, в последний момент сбросивший с себя впоследствии оставшихся в живых Доджера и Оливера, погибает при столкновении с поездом — его машина взрывается от удара.

Следующим утром, Фейгин и вся его команда празднуют день рождения Дженни у неё дома. Вскоре Уинстон получает телефонный звонок от её родителей, что они возвращаются. После праздника, Доджер обещает Оливеру, что они будут время от времени наведываться к нему. Фейгин и собаки прощаются с Дженни и её питомцами, и по людным улицам большого и опасного города едут домой.

Персонажи

• О́ливер (Oliver) — главный герой, уличный котёнок;
• До́джер (Dodger) — помесь дворняги и терьера, глава команды собак, близкий друг Оливера;
• Дже́нни (Jenny) — девочка, дочь богатых родителей, приютившая Оливера;
• Фе́йгин (Fagin) — бомж, в жилище которого проживает команда собак, помогающих ему добывать различные вещи для последующей продажи;
• Са́йкс (Sykes) — хладнокровный и опасный человек. Ростовщик и бандит, которому задолжал Фейгин;
• Ти́то (Tito) — чихуахуа, полное имя Игнасио Алонзо Хулио Федерико де Тито, несмотря на маленькие размеры, обладает горячим характером, влюблен в Жоржетту;
• Эйнштейн (Einstein) — датский дог серого цвета, большой, но не очень сообразительный;
• Ри́та (Rita) — салюки, единственная особь женского пола в команде, имеет тесные отношения с Доджером;
• Фрэ́нсис (Francis) — бульдог, разговаривает с британским акцентом, ценит искусство, балет и театр;
• Жорже́тта (Georgette) — пудель, избалованная любимица семьи Фоксвортов, ревнует Дженни к Оливеру, имеет поклонника в лице Тито;
• Уи́нстон (Winston) — домработник семьи Фоксворт. Неуклюжий, но уважающий эту семью человек;
• Ро́ско (Roscoe) — один из двух доберманов Сайкса, циничный и кровожадный, испытывал безответные «чувства» к Рите;
• Десо́то (DeSoto) — один из двух доберманов Сайкса, жестокий и беспощадный;
• Луи (Louie) — уличный продавец сосисок, «гроза всего живого». Не любит собак и кошек, ему есть за что.

Роли озвучивали

Персонаж	Исполнитель в оригинале	Исполнитель в дубляже	Книжный прототип
Исполнитель вступительной песни	Хьюи Льюис	Стас Пьеха
Оливер	Джоуи Лоуренс	Томас Шлеккер	Оливер Твист
Доджер	Билли Джоэл	Андрей Бархударов/Юрий Мазихин (вокал)	Джек Доукинс, он же Ловкий Плут
Тито	Чич Марин	Дмитрий Полонский	Нет
Фрэнсис	Роско Ли Браун	Борис Клюев
Эйнштейн	Ричард Маллиган	Владимир Антоник
Фейгин	Дом ДеЛуиз	Игорь Ясулович	Фейгин
Роско	Торин Блак	Сергей Чонишвили
Десото	Карл Вентрауб	Андрей Градов
Сайкс	Роберт Лоджиа	Михаил Георгиу	Билл Сайкс
Рита	Шерил Ли Ральф/Рут Пойнтер (вокал)	Лика Рулла	Нэнси
Дженни	Натали Грегори/Майэн Трэн (вокал)	Анастасия Павликова/Диана Шпак (вокал)
Уинстон	Уильям Гловер	Александр Клюквин
Жоржетта	Бетт Мидлер	Анна Каменкова/Элена Денисенко (вокал)

Фильм дублирован студией «Пифагор» по заказу компании «Disney Character Voices International» в 2005 году.

• Режиссёр дубляжа — Ярослава Турылёва
• Звукорежиссёр — Екатерина Ларченко
• Переводчики и авторы русского синхронного текста — Дмитрий Усачёв, Екатерина Барто
• Автор текстов песен — Пётр Климов
• Ассистент режиссёра — Арина Одноробова
• Творческий консультант — Михал Войнаровский
• Текст титров и название фильма читал Олег Куценко.

Интересные факты

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

• Многие из анимационных объектов в фильме созданы и анимированы на компьютере: автомобили, такси, шины, лимузин Сайкса, велосипед Фейгина (часть скутера и часть корзины), бетономешалка, коллекторный канал, винтовая лестница, фортепьяно, туннели подземки и поезда.
• Мультфильм значится как первый в компании Уолта Диснея, где применялась компьютерная обработка изображения (рассказ в «дополнительных материалах» в составе DVD с фильмом).
• Рэтиган из мультфильма «Великий мышиный сыщик» может быть замечен среди фотографий в комнате Жоржетты.
• Можно заметить пса Понго из мультфильма «Сто один далматинец».
• Джок, Пег и Трасти из мультфильма «Леди и Бродяга» были замечены на 00:11:21. Так же в одной из сцен можно заметить Леди и Бродягу из мультфильма «Леди и Бродяга».
• Пса Доджера озвучивал всемирно известный певец Билли Джоэл.
• На стене в каюте корабля висит календарь с датой 21 апреля 1988 год, по которому можно понять, что действие мультфильма начинается 20 апреля и заканчивается 25 апреля 1988 года.
• Фрэнсис и Тото присутствовали в фильме «Леди и Бродяга» в собачьей тюрьме. Вполне возможно, что их Доджер вызволил оттуда.

Песни, используемые в мультфильме

• Простым Нью-Йоркским утром (англ. Once Upon a Time in New York City). Хью Льюис.
• Всегда спокоен (англ. Why Should I Worry?). Билли Джоэл. Номинация на премию «Золотой глобус» в категории «Лучшая песня».
• Золотое дно (англ. Streets of Gold).
• Муки совершенства (англ. Perfect Isn't Easy). Бетт Мидлер.
• Нам дружба нужна (англ. Good Company). Миэн Трэн.
• Всегда будь весел (англ. Why Should I Worry? (Reprise)).

В США с 1988 года фирма «Walt Disney Records» выпустила саундтрек к этому мультфильму на аудиокассетах, позже и на компакт-дисках. В России и СНГ с середины 1990-х музыка и песни из мультфильма широко распространялись на аудиокассетах и компакт-дисках.

Телевидение

Премьера мультфильма состоялась в США на телеканале Disney Channel; также транслируется в частности на телеканале ABC. В Великобритании показан на BBC и ITV.

В Японии мультфильм с дубляжем компании Nippon Animation выходит в частности на TV Asahi.

В России мультфильм показывали на ТВ-3 с дубляжем 5 августа 2006 года, 15 июля 2007 года утром, на канале «Дисней» 7-го января 2011 года вечером, 8-го января, 23-го декабря 2012 года днем, 3 мая 2013 вечером, 4 мая 2013 днем и 14 января 2015 вечером.

Релиз на видео

В США, Канаде, Великобритании и в англоязычных странах в середине 1990-х годов мультфильм выпущен компанией «Walt Disney Home Video» на VHS и LaserDisc в системах цвета NTSC (Северная Америка, Япония) и PAL (весь регион). В других странах данный мультфильм выпускался на VHS и Laserdisc с разными дубляжами. В России в середине 1990-х мультфильм распространялся на VHS в авторских одноголосых закадровых переводах Андрея Гаврилова, Павла Санаева, Максима Ошуркова, Сергея Визгунова и других. В 1996 году перевыпущен на VHS и Laserdisc в коллекции Walt Disney Masterpiece Collection.

В начале 2000-х годов мультфильм впервые выпущен на DVD компанией Walt Disney Home Video и дистрибьютором «Disney DVD» в США (с рейтингом от MPAA), Канаде, Великобритании и в ряде англоязычных стран в системах NTSC и PAL.

Технические данные (американское издание):

• Изображение: 16:9, цветное, NTSC (в Великобритании, Европе, Азии и других регионов — PAL)
• Издатель: Walt Disney Home Entertainment и Disney DVD
• Язык меню: Английский
• Язык звуковой дорожки (англ. Spoken Languages): Английский (оригинал) — Dolby Digital 2.0 (stereo), 5.1; аудиокомментарий с создателями (особенно режиссёр Джордж Скрибнер) — 2.0
• Субтитры: английские, французские, испанские, португальские, китайские и японские.
• Дополнительные материалы (англ. Bonus Features):
  • «Puss Cafe» Animated Short.
  • «The Making of Oliver & Company».
  • «The Returns of a Classic» Featurette.
  • «Disney’s Animated Animal» Featurette.
  • «Why Shold I Worry» Sing-Along Song.
  • «Street of Gold» Sing-Along Song.

В других странах мира мультфильм также выпускался на DVD с наличием разных дубляжей и с субтитрами на определённых языках. Также в России с 2002 года был выпущен на DVD с двухголосым закадровым переводом, роли озвучивали: Александр Котов и Ирина Маликова, в системе NTSC. Русских субтитров нет. В России с 2003 года мультфильм выпущен на VHS и DVD с авторским одноголосым переводом Юрия Живова в системе PAL, а на некоторых DVD — в системе NTSC. Русских субтитров нет.

Информация на DVD:

• Язык меню: Английский
• Язык звуковой дорожки:

1. Английский — Dolby Digital 5.1 Surround
2. Русский (двухголосый) — Dolby Digital 5.1 Surround
3. Японский (дубляж от Nippon Animation) — Dolby Digital 5.1 Surround (на некоторых DVD, поочередно с французским или испанским дубляжем)

• Субтитры: Английские
• Дополнительные материалы — см. выше

Также в России версия данного мультфильма с этим многоголосым закадровым переводом выпускалась на DVD с дополнением дорожек французского, испанского и японского дубляжа, а также с французскими, испанскими, китайскими и японскими субтитрами. Но, в то время, ещё с первого издания до середины 2000-х года, русскоязычного меню и русских субтитров нет. Также мультфильм в этом переводе выпущен на дисках MPEG-4 в системе PAL. Также мультфильм выпускался на коллекционных DVD вместе с другими диснеевскими мультфильмами с разными многоголосыми переводами в системах PAL и NTSC. С 2006 года мультфильм официально выпускается на DVD с русским дубляжем.

См. также

• Оливер Твист (мультфильм)

Ссылки

• [www.oliverandcompany.ru/ Крупный русский фан-сайт об Оливере]
• [www.imdb.com/title/tt0095776 Ресурс на IMDB.com]

Отрывок, характеризующий Оливер и компания

Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.


Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.
Впоследствии, объясняя свою деятельность за это время, граф Растопчин в своих записках несколько раз писал, что у него тогда было две важные цели: De maintenir la tranquillite a Moscou et d'en faire partir les habitants. [Сохранить спокойствие в Москве и выпроводить из нее жителей.] Если допустить эту двоякую цель, всякое действие Растопчина оказывается безукоризненным. Для чего не вывезена московская святыня, оружие, патроны, порох, запасы хлеба, для чего тысячи жителей обмануты тем, что Москву не сдадут, и разорены? – Для того, чтобы соблюсти спокойствие в столице, отвечает объяснение графа Растопчина. Для чего вывозились кипы ненужных бумаг из присутственных мест и шар Леппиха и другие предметы? – Для того, чтобы оставить город пустым, отвечает объяснение графа Растопчина. Стоит только допустить, что что нибудь угрожало народному спокойствию, и всякое действие становится оправданным.
Все ужасы террора основывались только на заботе о народном спокойствии.
На чем же основывался страх графа Растопчина о народном спокойствии в Москве в 1812 году? Какая причина была предполагать в городе склонность к возмущению? Жители уезжали, войска, отступая, наполняли Москву. Почему должен был вследствие этого бунтовать народ?
Не только в Москве, но во всей России при вступлении неприятеля не произошло ничего похожего на возмущение. 1 го, 2 го сентября более десяти тысяч людей оставалось в Москве, и, кроме толпы, собравшейся на дворе главнокомандующего и привлеченной им самим, – ничего не было. Очевидно, что еще менее надо было ожидать волнения в народе, ежели бы после Бородинского сражения, когда оставление Москвы стало очевидно, или, по крайней мере, вероятно, – ежели бы тогда вместо того, чтобы волновать народ раздачей оружия и афишами, Растопчин принял меры к вывозу всей святыни, пороху, зарядов и денег и прямо объявил бы народу, что город оставляется.
Растопчин, пылкий, сангвинический человек, всегда вращавшийся в высших кругах администрации, хотя в с патриотическим чувством, не имел ни малейшего понятия о том народе, которым он думал управлять. С самого начала вступления неприятеля в Смоленск Растопчин в воображении своем составил для себя роль руководителя народного чувства – сердца России. Ему не только казалось (как это кажется каждому администратору), что он управлял внешними действиями жителей Москвы, но ему казалось, что он руководил их настроением посредством своих воззваний и афиш, писанных тем ёрническим языком, который в своей среде презирает народ и которого он не понимает, когда слышит его сверху. Красивая роль руководителя народного чувства так понравилась Растопчину, он так сжился с нею, что необходимость выйти из этой роли, необходимость оставления Москвы без всякого героического эффекта застала его врасплох, и он вдруг потерял из под ног почву, на которой стоял, в решительно не знал, что ему делать. Он хотя и знал, но не верил всею душою до последней минуты в оставление Москвы и ничего не делал с этой целью. Жители выезжали против его желания. Ежели вывозили присутственные места, то только по требованию чиновников, с которыми неохотно соглашался граф. Сам же он был занят только тою ролью, которую он для себя сделал. Как это часто бывает с людьми, одаренными пылким воображением, он знал уже давно, что Москву оставят, но знал только по рассуждению, но всей душой не верил в это, не перенесся воображением в это новое положение.
Вся деятельность его, старательная и энергическая (насколько она была полезна и отражалась на народ – это другой вопрос), вся деятельность его была направлена только на то, чтобы возбудить в жителях то чувство, которое он сам испытывал, – патриотическую ненависть к французам и уверенность в себе.
Но когда событие принимало свои настоящие, исторические размеры, когда оказалось недостаточным только словами выражать свою ненависть к французам, когда нельзя было даже сражением выразить эту ненависть, когда уверенность в себе оказалась бесполезною по отношению к одному вопросу Москвы, когда все население, как один человек, бросая свои имущества, потекло вон из Москвы, показывая этим отрицательным действием всю силу своего народного чувства, – тогда роль, выбранная Растопчиным, оказалась вдруг бессмысленной. Он почувствовал себя вдруг одиноким, слабым и смешным, без почвы под ногами.
Получив, пробужденный от сна, холодную и повелительную записку от Кутузова, Растопчин почувствовал себя тем более раздраженным, чем более он чувствовал себя виновным. В Москве оставалось все то, что именно было поручено ему, все то казенное, что ему должно было вывезти. Вывезти все не было возможности.
«Кто же виноват в этом, кто допустил до этого? – думал он. – Разумеется, не я. У меня все было готово, я держал Москву вот как! И вот до чего они довели дело! Мерзавцы, изменники!» – думал он, не определяя хорошенько того, кто были эти мерзавцы и изменники, но чувствуя необходимость ненавидеть этих кого то изменников, которые были виноваты в том фальшивом и смешном положении, в котором он находился.
Всю эту ночь граф Растопчин отдавал приказания, за которыми со всех сторон Москвы приезжали к нему. Приближенные никогда не видали графа столь мрачным и раздраженным.
«Ваше сиятельство, из вотчинного департамента пришли, от директора за приказаниями… Из консистории, из сената, из университета, из воспитательного дома, викарный прислал… спрашивает… О пожарной команде как прикажете? Из острога смотритель… из желтого дома смотритель…» – всю ночь, не переставая, докладывали графу.
На все эта вопросы граф давал короткие и сердитые ответы, показывавшие, что приказания его теперь не нужны, что все старательно подготовленное им дело теперь испорчено кем то и что этот кто то будет нести всю ответственность за все то, что произойдет теперь.
– Ну, скажи ты этому болвану, – отвечал он на запрос от вотчинного департамента, – чтоб он оставался караулить свои бумаги. Ну что ты спрашиваешь вздор о пожарной команде? Есть лошади – пускай едут во Владимир. Не французам оставлять.
– Ваше сиятельство, приехал надзиратель из сумасшедшего дома, как прикажете?
– Как прикажу? Пускай едут все, вот и всё… А сумасшедших выпустить в городе. Когда у нас сумасшедшие армиями командуют, так этим и бог велел.
На вопрос о колодниках, которые сидели в яме, граф сердито крикнул на смотрителя:
– Что ж, тебе два батальона конвоя дать, которого нет? Пустить их, и всё!
– Ваше сиятельство, есть политические: Мешков, Верещагин.
– Верещагин! Он еще не повешен? – крикнул Растопчин. – Привести его ко мне.


К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.
Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
– Готов экипаж? – сказал Растопчин, отходя от окна.
– Готов, ваше сиятельство, – сказал адъютант.
Растопчин опять подошел к двери балкона.
– Да чего они хотят? – спросил он у полицеймейстера.
– Ваше сиятельство, они говорят, что собрались идти на французов по вашему приказанью, про измену что то кричали. Но буйная толпа, ваше сиятельство. Я насилу уехал. Ваше сиятельство, осмелюсь предложить…
– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu'ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.
– Готов экипаж? – в другой раз спросил он.
– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.
– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.
И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.
– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.
По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.
– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.
– А ! – сказал Растопчин, поспешно отворачивая свой взгляд от молодого человека в лисьем тулупчике и указывая на нижнюю ступеньку крыльца. – Поставьте его сюда! – Молодой человек, брянча кандалами, тяжело переступил на указываемую ступеньку, придержав пальцем нажимавший воротник тулупчика, повернул два раза длинной шеей и, вздохнув, покорным жестом сложил перед животом тонкие, нерабочие руки.
Несколько секунд, пока молодой человек устанавливался на ступеньке, продолжалось молчание. Только в задних рядах сдавливающихся к одному месту людей слышались кряхтенье, стоны, толчки и топот переставляемых ног.
Растопчин, ожидая того, чтобы он остановился на указанном месте, хмурясь потирал рукою лицо.
– Ребята! – сказал Растопчин металлически звонким голосом, – этот человек, Верещагин – тот самый мерзавец, от которого погибла Москва.
Молодой человек в лисьем тулупчике стоял в покорной позе, сложив кисти рук вместе перед животом и немного согнувшись. Исхудалое, с безнадежным выражением, изуродованное бритою головой молодое лицо его было опущено вниз. При первых словах графа он медленно поднял голову и поглядел снизу на графа, как бы желая что то сказать ему или хоть встретить его взгляд. Но Растопчин не смотрел на него. На длинной тонкой шее молодого человека, как веревка, напружилась и посинела жила за ухом, и вдруг покраснело лицо.
Все глаза были устремлены на него. Он посмотрел на толпу, и, как бы обнадеженный тем выражением, которое он прочел на лицах людей, он печально и робко улыбнулся и, опять опустив голову, поправился ногами на ступеньке.
– Он изменил своему царю и отечеству, он передался Бонапарту, он один из всех русских осрамил имя русского, и от него погибает Москва, – говорил Растопчин ровным, резким голосом; но вдруг быстро взглянул вниз на Верещагина, продолжавшего стоять в той же покорной позе. Как будто взгляд этот взорвал его, он, подняв руку, закричал почти, обращаясь к народу: – Своим судом расправляйтесь с ним! отдаю его вам!
Народ молчал и только все теснее и теснее нажимал друг на друга. Держать друг друга, дышать в этой зараженной духоте, не иметь силы пошевелиться и ждать чего то неизвестного, непонятного и страшного становилось невыносимо. Люди, стоявшие в передних рядах, видевшие и слышавшие все то, что происходило перед ними, все с испуганно широко раскрытыми глазами и разинутыми ртами, напрягая все свои силы, удерживали на своих спинах напор задних.
– Бей его!.. Пускай погибнет изменник и не срамит имя русского! – закричал Растопчин. – Руби! Я приказываю! – Услыхав не слова, но гневные звуки голоса Растопчина, толпа застонала и надвинулась, но опять остановилась.
– Граф!.. – проговорил среди опять наступившей минутной тишины робкий и вместе театральный голос Верещагина. – Граф, один бог над нами… – сказал Верещагин, подняв голову, и опять налилась кровью толстая жила на его тонкой шее, и краска быстро выступила и сбежала с его лица. Он не договорил того, что хотел сказать.
– Руби его! Я приказываю!.. – прокричал Растопчин, вдруг побледнев так же, как Верещагин.
– Сабли вон! – крикнул офицер драгунам, сам вынимая саблю.
Другая еще сильнейшая волна взмыла по народу, и, добежав до передних рядов, волна эта сдвинула переднии, шатая, поднесла к самым ступеням крыльца. Высокий малый, с окаменелым выражением лица и с остановившейся поднятой рукой, стоял рядом с Верещагиным.
– Руби! – прошептал почти офицер драгунам, и один из солдат вдруг с исказившимся злобой лицом ударил Верещагина тупым палашом по голове.
«А!» – коротко и удивленно вскрикнул Верещагин, испуганно оглядываясь и как будто не понимая, зачем это было с ним сделано. Такой же стон удивления и ужаса пробежал по толпе.
«О господи!» – послышалось чье то печальное восклицание.
Но вслед за восклицанием удивления, вырвавшимся У Верещагина, он жалобно вскрикнул от боли, и этот крик погубил его. Та натянутая до высшей степени преграда человеческого чувства, которая держала еще толпу, прорвалось мгновенно. Преступление было начато, необходимо было довершить его. Жалобный стон упрека был заглушен грозным и гневным ревом толпы. Как последний седьмой вал, разбивающий корабли, взмыла из задних рядов эта последняя неудержимая волна, донеслась до передних, сбила их и поглотила все. Ударивший драгун хотел повторить свой удар. Верещагин с криком ужаса, заслонясь руками, бросился к народу. Высокий малый, на которого он наткнулся, вцепился руками в тонкую шею Верещагина и с диким криком, с ним вместе, упал под ноги навалившегося ревущего народа.
Одни били и рвали Верещагина, другие высокого малого. И крики задавленных людей и тех, которые старались спасти высокого малого, только возбуждали ярость толпы. Долго драгуны не могли освободить окровавленного, до полусмерти избитого фабричного. И долго, несмотря на всю горячечную поспешность, с которою толпа старалась довершить раз начатое дело, те люди, которые били, душили и рвали Верещагина, не могли убить его; но толпа давила их со всех сторон, с ними в середине, как одна масса, колыхалась из стороны в сторону и не давала им возможности ни добить, ни бросить его.