Оливетанцы

Оливеты, Оливетанцы, полное название — Бенедиктинская Конгрегация Пресвятой Марии с горы Оливето (итал.  Congregazione Benedettina di Santa Maria di Monte Oliveto OSBoliv) — католический мужской монашеский орден, являющийся ответвлением монашеского ордена бенедиктинцев и основывающий свою духовность на Уставе святого Бенедикта. Название «оливеты» происходит от первого монастыря, Монте Оливето Маджоре, который находился возле санктуария, посвящённого Иисусу Христу, страдавшего в Гефсиманском саду на Елеонской горе (по-итальянски Oliveto означает Елеонская гора). В настоящее время оливеты входят в Бенедиктинскую Конфедерацию, объединяющую монашеские конгрегации и ордена, живущие согласно бенедиктинской духовности.

История

«Конгрегация Пресвятой Марии с горы Оливето» была основана в 1319 году в одном из бенедиктинских монастырей святым Бернардом Толомеем в Италии по благословению епископа Ареццо. В отличие от традиционных бенедиктинских аббатств, каждое из которых было автономным, оливеты организовывали свои монастыри согласно иному принципу: новосозданные монастыри назывались лока (лат. locus — место) и не имели своего настоятеля, но приора, который был подотчётен материнскому монастырю.

В 1344 году римским папой Климентом VI был утверждён Устав конгрегации оливетов в виде монашеского ордена. В настоящее время монастыри оливетов существуют в Италии, Франции, Англии, Мексике, Гватемале, Израиле, Южной Корее.

Источник

• Encyklopedia chrześcijaństwa, red. Henryk Witczak, Kielce 2000.
• Chrześcijaństwo.Encyklopedia PWN.Święci zakony sanktuaria, red.Stanisław Pużyński,Warszawa 2007.

Ссылки

• [www.monteolivetomaggiore.it/ Сайт аббатства Монте Оливето Мадджоре]  (итал.)

Отрывок, характеризующий Оливетанцы

Из трех назначений масонства Пьер сознавал, что он не исполнял того, которое предписывало каждому масону быть образцом нравственной жизни, и из семи добродетелей совершенно не имел в себе двух: добронравия и любви к смерти. Он утешал себя тем, что за то он исполнял другое назначение, – исправление рода человеческого и имел другие добродетели, любовь к ближнему и в особенности щедрость.
Весной 1807 года Пьер решился ехать назад в Петербург. По дороге назад, он намеревался объехать все свои именья и лично удостовериться в том, что сделано из того, что им предписано и в каком положении находится теперь тот народ, который вверен ему Богом, и который он стремился облагодетельствовать.
Главноуправляющий, считавший все затеи молодого графа почти безумством, невыгодой для себя, для него, для крестьян – сделал уступки. Продолжая дело освобождения представлять невозможным, он распорядился постройкой во всех имениях больших зданий школ, больниц и приютов; для приезда барина везде приготовил встречи, не пышно торжественные, которые, он знал, не понравятся Пьеру, но именно такие религиозно благодарственные, с образами и хлебом солью, именно такие, которые, как он понимал барина, должны были подействовать на графа и обмануть его.
Южная весна, покойное, быстрое путешествие в венской коляске и уединение дороги радостно действовали на Пьера. Именья, в которых он не бывал еще, были – одно живописнее другого; народ везде представлялся благоденствующим и трогательно благодарным за сделанные ему благодеяния. Везде были встречи, которые, хотя и приводили в смущение Пьера, но в глубине души его вызывали радостное чувство. В одном месте мужики подносили ему хлеб соль и образ Петра и Павла, и просили позволения в честь его ангела Петра и Павла, в знак любви и благодарности за сделанные им благодеяния, воздвигнуть на свой счет новый придел в церкви. В другом месте его встретили женщины с грудными детьми, благодаря его за избавление от тяжелых работ. В третьем именьи его встречал священник с крестом, окруженный детьми, которых он по милостям графа обучал грамоте и религии. Во всех имениях Пьер видел своими глазами по одному плану воздвигавшиеся и воздвигнутые уже каменные здания больниц, школ, богаделен, которые должны были быть, в скором времени, открыты. Везде Пьер видел отчеты управляющих о барщинских работах, уменьшенных против прежнего, и слышал за то трогательные благодарения депутаций крестьян в синих кафтанах.