Оливы
Поделись знанием:
– Те, кто выдержат экзамены, я думаю, – отвечал Кочубей, закидывая ногу на ногу и оглядываясь.
– Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?…
– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.
Сперанский не перебегал глазами с одного лица на другое, как это невольно делается при входе в большое общество, и не торопился говорить. Он говорил тихо, с уверенностью, что будут слушать его, и смотрел только на то лицо, с которым говорил.
Князь Андрей особенно внимательно следил за каждым словом и движением Сперанского. Как это бывает с людьми, особенно с теми, которые строго судят своих ближних, князь Андрей, встречаясь с новым лицом, особенно с таким, как Сперанский, которого он знал по репутации, всегда ждал найти в нем полное совершенство человеческих достоинств.
Сперанский сказал Кочубею, что жалеет о том, что не мог приехать раньше, потому что его задержали во дворце. Он не сказал, что его задержал государь. И эту аффектацию скромности заметил князь Андрей. Когда Кочубей назвал ему князя Андрея, Сперанский медленно перевел свои глаза на Болконского с той же улыбкой и молча стал смотреть на него.
– Я очень рад с вами познакомиться, я слышал о вас, как и все, – сказал он.
Кочубей сказал несколько слов о приеме, сделанном Болконскому Аракчеевым. Сперанский больше улыбнулся.
– Директором комиссии военных уставов мой хороший приятель – господин Магницкий, – сказал он, договаривая каждый слог и каждое слово, – и ежели вы того пожелаете, я могу свести вас с ним. (Он помолчал на точке.) Я надеюсь, что вы найдете в нем сочувствие и желание содействовать всему разумному.
Около Сперанского тотчас же составился кружок и тот старик, который говорил о своем чиновнике, Пряничникове, тоже с вопросом обратился к Сперанскому.
Князь Андрей, не вступая в разговор, наблюдал все движения Сперанского, этого человека, недавно ничтожного семинариста и теперь в руках своих, – этих белых, пухлых руках, имевшего судьбу России, как думал Болконский. Князя Андрея поразило необычайное, презрительное спокойствие, с которым Сперанский отвечал старику. Он, казалось, с неизмеримой высоты обращал к нему свое снисходительное слово. Когда старик стал говорить слишком громко, Сперанский улыбнулся и сказал, что он не может судить о выгоде или невыгоде того, что угодно было государю.
Поговорив несколько времени в общем кругу, Сперанский встал и, подойдя к князю Андрею, отозвал его с собой на другой конец комнаты. Видно было, что он считал нужным заняться Болконским.
– Я не успел поговорить с вами, князь, среди того одушевленного разговора, в который был вовлечен этим почтенным старцем, – сказал он, кротко презрительно улыбаясь и этой улыбкой как бы признавая, что он вместе с князем Андреем понимает ничтожность тех людей, с которыми он только что говорил. Это обращение польстило князю Андрею. – Я вас знаю давно: во первых, по делу вашему о ваших крестьянах, это наш первый пример, которому так желательно бы было больше последователей; а во вторых, потому что вы один из тех камергеров, которые не сочли себя обиженными новым указом о придворных чинах, вызывающим такие толки и пересуды.
– Да, – сказал князь Андрей, – отец не хотел, чтобы я пользовался этим правом; я начал службу с нижних чинов.
| Оливы | ||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
 Oliva kaleontina, живые моллюски | ||||||||||||||||
| Научная классификация | ||||||||||||||||
|
||||||||||||||||
| Латинское название | ||||||||||||||||
| Oliva Bruguière, 1789 | ||||||||||||||||
|
|
Оливы[1] (лат. Oliva) — род морских брюхоногих моллюсков отряда Neogastropoda. Раковина напоминает плод оливы из-за очень увеличенного и вытянутого последнего оборота, придающего ей вальковатую форму. Завиток короткий, устье без сифонального выроста. Поверхность раковины блестящая, как бы полированная, с разнообразными и замысловатыми рисунками и узорами. Глаза находятся на внешней стороне утолщенных у основания головных щупалец. Нога хорошо развитая, без крышечки, передний её край (проподиум) обособлен, на мантийном крае расположены щупальцевидные придатки. Обитают в теплых морях, в основном в тропиках. Местами очень многочисленны. Большую часть времени проводят зарывшись целиком в песок, располагаясь в нём в вертикальном положении. Над песком видна лишь притупленная вершина раковины.
Содержание
Виды
В состав рода Oliva входят следующие виды[2]:
- Oliva amethystina (Röding, 1798)
- Oliva annulata Gmelin, 1791
- Oliva antillensis Petuch & Sargent, 1986
- Oliva atalina Duclos, 1835
- Oliva athenia Duclos, 1840
- Oliva australis Duclos, 1835
- Oliva bahamasensis Petuch & Sargent, 1986
- Oliva baileyi Petuch, 1979
- Oliva barbadensis Petuch & Sargent, 1986
- Oliva bathyalis Petuch & Sargent, 1986
- Oliva bayeri Petuch, 2001
- Oliva bewleyi Marrat, 1870
- Oliva bifasciata Kuster, 1878
- Oliva brettinghami Bridgman, 1909
- Oliva buelowi G.B. Sowerby III, 1889
- Oliva bulbiformis Duclos, 1840
- Oliva bulbosa (Röding, 1798)
- Oliva caerulea (Röding, 1798)
- Oliva carneola (Gmelin, 1791)
- Oliva caroliniana Duclos, 1835
- Oliva chrysoplecta Tursch & Greifeneder, 1989
- Oliva circinata Marrat, 1871
- Oliva concavospira G.B. Sowerby III, 1914
- Oliva contoyensis Petuch, 1988
- Oliva cylindrica Marrat, 1867
- Oliva dactyliola Duclos, 1840
- Oliva drangai Schwengel, 1951
- Oliva dubia Schepman, 1904
- Oliva elegans Lamarck, 1811
- Oliva emeliodina Duclos, 1845
- Oliva faba Marrat, 1867
- Oliva februaryana Falconieri, 2008
- Oliva figura Marrat, 1870
- Oliva fijiana Tursch & Greifeneder, 2001
- Oliva finlayi Petuch & Sargent, 1986
- Oliva flammulata Lamarck, 1811
- Oliva foxi Stingley, 1984
- Oliva fulgurator (Röding, 1798)
- Oliva goajira Petuch & Sargent, 1986
- Oliva hayesi Sargent & Petuch, 2012[3]
- Oliva hilli Petuch & Sargent, 1986
- Oliva hirasei Kira, 1959
- Oliva incrassata (Lightfoot, 1786)
- Oliva irisans Lamarck, 1811
- Oliva jamaicensis Marrat, 1870
- Oliva jaspidea Duclos, 1835
- Oliva joycea Petuch & Sargent, 1986
- Oliva julieta Duclos, 1840
- Oliva kaleontina Duclos, 1835
- Oliva keeni Marrat, 1870
- Oliva kerstitchi da Motta, 1985
- Oliva lacanientai Greifeneder & Blöcher, 1985
- Oliva lecoquiana Ducros de Saint Germain, 1857
- Oliva leonardhilli Petuch & Sargent, 1986
- Oliva maculata Duclos, 1840
- Oliva magdae Petuch & Sargent, 1986
- Oliva mantichora Duclos, 1840
- Oliva maya Petuch & Sargent, 1986
- Oliva mindanaoensis Petuch & Sargent, 1986
- Oliva miniacea (Röding, 1798)
- Oliva mucronata Marrat, 1871
- Oliva multiplicata Reeve, 1850
- Oliva mustelina Lamarck, 1811
- Oliva neostina Duclos, 1840
- Oliva nitidula Duclos, 1835
- Oliva nivosa Marrat, 1871
- Oliva obesina Duclos, 1840
- Oliva oliva (Linnaeus, 1758)
- Oliva olssoni Petuch & Sargent, 1986
- Oliva ornata Marrat, 1867
- Oliva ouini Kantor & Tursch, 1998
- Oliva pacifica Marrat, 1870
- Oliva panniculata Duclos, 1835
- Oliva parkinsoni Prior, 1975
- Oliva peruviana Lamarck, 1811
- Oliva pica Lamarck, 1811
- Oliva picta Reeve, 1850
- Oliva pindarina Duclos, 1840
- Oliva polita Marrat, 1867
- Oliva polpasta Duclos, 1833
- Oliva ponderosa Duclos, 1840
- Oliva poppei Sargent & Petuch, 2008
- Oliva porphyria (Linnaeus, 1758)
- Oliva radix Petuch & Sargent, 1986
- Oliva reclusa Marrat, 1871
- Oliva reticularis Lamarck, 1811
- Oliva reticulata (Röding, 1798)
- Oliva richerti Kay, 1979
- Oliva rubrolabiata Fischer, 1903
- Oliva rufofulgurata Schepman, 1904
- Oliva rufula Duclos, 1840
- Oliva sargenti Petuch, 1987
- Oliva sayana Ravenel, 1834
- Oliva scripta Lamarck, 1811
- Oliva semmelinki Schepman, 1891
- Oliva sericea (Röding, 1798)
- Oliva sidelia Duclos, 1840
- Oliva spicata (Röding, 1798)
- Oliva splendidula G. B. Sowerby I, 1825
- Oliva subangulata Philippi, 1848
- Oliva tessellata Lamarck, 1811
- Oliva tigridella Duclos, 1835
- Oliva tigrina Lamarck, 1811
- Oliva tisiphona Duclos, 1845
- Oliva todosina Duclos, 1840
- Oliva tremulina Lamarck, 1811
- Oliva tricolor Lamarck, 1811
- Oliva truncata Marrat, 1867
- Oliva undatella Lamarck, 1811
- Oliva venulata Lamarck, 1811
- Oliva vicdani da Motta, 1982
- Oliva vicweei Recourt, 1989
- Oliva vidua (Röding, 1798)
- Oliva violacea Marrat, 1867
- Oliva virgata Sterba, 2005
- Oliva westralis Petuch & Sargent, 1986
- Oliva xenos Petuch & Sargent, 1986
Фото
- Oliva hirasei 002.jpg
- Oliva miniacea.shell003.jpg
- OlivaII.jpg
- Oliva bulbiformis 01.JPG
Напишите отзыв о статье "Оливы"
Примечания
- ↑ Жизнь животных. Том 2. Моллюски. Иглокожие. Погонофоры. Щетинкочелюстные. Полухордовые. Хордовые. Членистоногие. Ракообразные / под ред. Р. К. Пастернак, гл. ред. В. Е. Соколов. — 2-е изд. — М.: Просвещение, 1988. — С. 41. — 447 с. — ISBN 5-09-000445-5
- ↑ Bouchet, P. (2012). [www.marinespecies.org/aphia.php?p=taxdetails&id=205393 Oliva Bruguière, 1789]. WoRMS — World Register of Marine Species.
- ↑ Sargent, D. M., Petuch, E. J. (2012). A new species of Oliva (Gastropoda: Olividae) from Mauritius, Mascarene Islands. Visaya, 3 (5): 4—10 [www.conchbooks.de/contents/en-us/d33.html]
Литература
- Жизнь животных. Том 2. Моллюски. Иглокожие. Погонофоры. Щетинкочелюстные. Полухордовые. Хордовые. Членистоногие. Ракообразные / под ред. Р. К. Пастернак, гл. ред. В. Е. Соколов. — 2-е изд. — М.: Просвещение, 1988. — С. 41. — 447 с. — ISBN 5-09-000445-5
Отрывок, характеризующий Оливы
– Я одного не понимаю, – продолжал старик – кто будет землю пахать, коли им волю дать? Легко законы писать, а управлять трудно. Всё равно как теперь, я вас спрашиваю, граф, кто будет начальником палат, когда всем экзамены держать?– Те, кто выдержат экзамены, я думаю, – отвечал Кочубей, закидывая ногу на ногу и оглядываясь.
– Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?…
– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.
Сперанский не перебегал глазами с одного лица на другое, как это невольно делается при входе в большое общество, и не торопился говорить. Он говорил тихо, с уверенностью, что будут слушать его, и смотрел только на то лицо, с которым говорил.
Князь Андрей особенно внимательно следил за каждым словом и движением Сперанского. Как это бывает с людьми, особенно с теми, которые строго судят своих ближних, князь Андрей, встречаясь с новым лицом, особенно с таким, как Сперанский, которого он знал по репутации, всегда ждал найти в нем полное совершенство человеческих достоинств.
Сперанский сказал Кочубею, что жалеет о том, что не мог приехать раньше, потому что его задержали во дворце. Он не сказал, что его задержал государь. И эту аффектацию скромности заметил князь Андрей. Когда Кочубей назвал ему князя Андрея, Сперанский медленно перевел свои глаза на Болконского с той же улыбкой и молча стал смотреть на него.
– Я очень рад с вами познакомиться, я слышал о вас, как и все, – сказал он.
Кочубей сказал несколько слов о приеме, сделанном Болконскому Аракчеевым. Сперанский больше улыбнулся.
– Директором комиссии военных уставов мой хороший приятель – господин Магницкий, – сказал он, договаривая каждый слог и каждое слово, – и ежели вы того пожелаете, я могу свести вас с ним. (Он помолчал на точке.) Я надеюсь, что вы найдете в нем сочувствие и желание содействовать всему разумному.
Около Сперанского тотчас же составился кружок и тот старик, который говорил о своем чиновнике, Пряничникове, тоже с вопросом обратился к Сперанскому.
Князь Андрей, не вступая в разговор, наблюдал все движения Сперанского, этого человека, недавно ничтожного семинариста и теперь в руках своих, – этих белых, пухлых руках, имевшего судьбу России, как думал Болконский. Князя Андрея поразило необычайное, презрительное спокойствие, с которым Сперанский отвечал старику. Он, казалось, с неизмеримой высоты обращал к нему свое снисходительное слово. Когда старик стал говорить слишком громко, Сперанский улыбнулся и сказал, что он не может судить о выгоде или невыгоде того, что угодно было государю.
Поговорив несколько времени в общем кругу, Сперанский встал и, подойдя к князю Андрею, отозвал его с собой на другой конец комнаты. Видно было, что он считал нужным заняться Болконским.
– Я не успел поговорить с вами, князь, среди того одушевленного разговора, в который был вовлечен этим почтенным старцем, – сказал он, кротко презрительно улыбаясь и этой улыбкой как бы признавая, что он вместе с князем Андреем понимает ничтожность тех людей, с которыми он только что говорил. Это обращение польстило князю Андрею. – Я вас знаю давно: во первых, по делу вашему о ваших крестьянах, это наш первый пример, которому так желательно бы было больше последователей; а во вторых, потому что вы один из тех камергеров, которые не сочли себя обиженными новым указом о придворных чинах, вызывающим такие толки и пересуды.
– Да, – сказал князь Андрей, – отец не хотел, чтобы я пользовался этим правом; я начал службу с нижних чинов.
