Олимпийский комитет СССР

Олимпийский комитет СССР
НОК СССР
штаб-квартира:	Москва, РСФСР, СССР
Тип организации:	Национальный олимпийский комитет
Официальный язык:	русский
Руководители
Председатель	Константин Андрианов (первый) Виталий Смирнов (последний)
Основание
создание	23 апреля 1951 года
Ликвидация
упразднение	март 1992 года

К:Организации, закрытые в 1992 году

Олимпийский комитет СССР (полное наименование — Национальный Олимпийский комитет Союза Советских Социалистических Республик, сокращённое — НОК СССР) — организация, представлявшая Союз Советских Социалистических Республик в международном Олимпийском движении, национальный олимпийский комитет (НОК) СССР. Был признан Международным олимпийским комитетом 7 мая 1951 года на 46-й сессии МОК, благодаря чему национальная команда СССР была допущена к участию в Олимпийских играх. Олимпийский комитет был создан в 1951 году и ликвидирован в 1992 году (в 1911—1917 годах и с 1992 года функционирует Олимпийский комитет России).

История

Процесс включения спортивных организаций СССР в международное сообщество начался ещё в 1946 году, когда первыми членами международных спортивных федераций стали Всесоюзные секции по футболу и тяжёлой атлетике. К моменту создания Олимпийского комитета СССР советские спортсмены состояли почти в 20 международных спортивных федерациях (МСФ) и вели в них активную работу. Тем не менее, несмотря на вступление советских спортсменов в МСФ по олимпийским видам спорта, из-за отсутствия в стране национального олимпийского комитета, они всё так же не имели возможности участвовать в Олимпийских Играх.

В связи с этим, после долгих обсуждений было принято решение о создании Национального олимпийского комитета (НОК) СССР. НОК СССР был основан 23 апреля 1951 года как первая и единственная общественная организация, представлявшая советский спорт в международном олимпийском движении. Первым председателем НОК СССР с 1951 по 1975 год являлся Константин Андрианов.

7 мая 1951 года 45-я сессия Международного олимпийского комитета (МОК) вынесла решение о приёме Олимпийского комитета СССР в члены МОК, объединявшего в то время 53 страны. В ходе обсуждения этого вопроса выступили представители национальных олимпийских комитетов Чехословакии, Польши, Италии, Бельгии, Франции и ряда других стран, которые высказались за принятие СССР в члены международной олимпийской организации. На той же сессии в состав Международного олимпийского комитета от СССР был избран действующий председатель НОК СССР Константин Андрианов.

В соответствии с Олимпийской хартией, НОК СССР содействовал развитию олимпийского движения, физической культуры и спорта в стране, расширению и укреплению международных спортивных связей, формировал национальную олимпийскую команду, направлял спортсменов на олимпийские состязания, осуществлял контроль за их выступлением на играх, обеспечивал финансирование, экипировку, проезд и размещение команд на Олимпиадах. Также НОК СССР сотрудничал с национальными олимпийскими комитетами и другими спортивными организациями, входящими в международные спортивные объединения, признанные Международным олимпийским комитетом.

Национальный олимпийский комитет СССР избирался сроком на четыре года, а его высшим органом являлся пленум, который созывался не реже одного раза в год. В состав Олимпийского комитета СССР входили представители всех спортивных федераций СССР, спорткомитетов СССР и союзных республик, а также известные спортсмены и видные деятели спорта. Среди них были и олимпийские чемпионы, такие как тяжелоатлет Юрий Власов, гимнастка Софья Муратова, лыжник Павел Колчин, легкоатлет Владимир Куц.

Вскоре после создания НОК СССР состоялся дебют советских спортсменов на Олимпийских играх. Их первое выступление на XV Олимпийских Играх в Хельсинки в 1952 году принесло большой успех. Они получили 22 золотые, 30 серебряных и 19 бронзовых медалей (всего 71 медаль) и набрали в неофициальном командном зачете одинаковое со спортсменами США количество очков — 494. Первой обладательницей золотой олимпийской медали в истории советского спорта стала метательница диска Нина Ромашкова (Пономарева).

Существование Олимпийского комитета СССР и его признание со стороны МОК позволило советским спортсменам участвовать во всех Олимпийских играх, проходивших с 1952 по 1991 год. Исключением стали лишь XXIII Олимпийские игры в Лос-Анджелесе 1984 года, бойкотированные Советским Союзом. Таким образом, представители СССР участвовали в 9 летних и 9 зимних Олимпийских Играх.

НОК СССР являлся непосредственным организатором XXII Летних Олимпийских Игр в Москве в 1980 году.

Олимпийский комитет СССР прекратил существование 12 марта 1992 года вслед за распадом СССР в декабре 1991 года. В 1992 году спортсмены бывшего СССР участвовали в Летней Олимпиаде-1992 в Барселоне и Зимней Олимпиаде-1992 в Альбервиле объединённой командой стран СНГ под олимпийским флагом.

Председатели НОК СССР

ФИО	Годы жизни	В должности
Константин Александрович Андрианов	1910—1988	1951—1977
Сергей Павлович Павлов	1929—1993	1977—1983
Марат Владимирович Грамов	1927—1998	1983—1990
Виталий Георгиевич Смирнов	род. 1935	1990—1992

Члены МОК от СССР

Член	Годы жизни	Годы в МОК	Должности в МОК	Должность в НОК СССР
Константин Андрианов	1910—1988	1951—1988	Член исполкома (1962—1974), вице-президент МОК (1966—1970)	Председатель НОК СССР (1951—1977), заместитель председателя НОК СССР (1977—1988)
Алексей Романов	1904—1979	1952—1971
Виталий Смирнов	род. 1935	1971—	Член исполкома (1974—1982), вице-президент МОК (1978—1984 и 1986—1990)	Председатель НОК СССР (1990—1992)
Марат Грамов	1927—1998	1988—1992		Председатель НОК СССР (1983—1990)

См. также

• СССР на Олимпийских играх
• Список спортивных федераций России
• Комитет по физической культуре и спорту при Совете Министров СССР
• Олимпийский комитет России

Ссылки

• [www.olympic.ru/100-year/chapter-3/ Великие традиции советских побед // официальный сайт Олимпийского комитета России]
• Олимпийский комитет СССР — статья из Большой олимпийской энциклопедии (М., 2006)
• [ria.ru/sport/20110423/367428454.html#ixzz2tZVotrRt Олимпийский комитет СССР // РИА Новости]
• [www.olympic.ru/100-year/chapter-6/ Руководители олимпийских комитетов в нашей стране // официальный сайт Олимпийского комитета России]
• [bse.sci-lib.com/article084251.html Олимпийские игры // Большая Советская Энциклопедия]
• [www.ua-football.com/userblogs/post/081dab76f25b748697292f6e5de4bbcd Одним выстрелом двух зайцев, или Почему ЧМ-1990 проводился не в СССР? // UA-Football]

Отрывок, характеризующий Олимпийский комитет СССР

– Ну, начинать! – сказал Долохов.
– Что же, – сказал Пьер, всё так же улыбаясь. – Становилось страшно. Очевидно было, что дело, начавшееся так легко, уже ничем не могло быть предотвращено, что оно шло само собою, уже независимо от воли людей, и должно было совершиться. Денисов первый вышел вперед до барьера и провозгласил:
– Так как п'отивники отказались от п'ими'ения, то не угодно ли начинать: взять пистолеты и по слову т'и начинать сходиться.
– Г…'аз! Два! Т'и!… – сердито прокричал Денисов и отошел в сторону. Оба пошли по протоптанным дорожкам всё ближе и ближе, в тумане узнавая друг друга. Противники имели право, сходясь до барьера, стрелять, когда кто захочет. Долохов шел медленно, не поднимая пистолета, вглядываясь своими светлыми, блестящими, голубыми глазами в лицо своего противника. Рот его, как и всегда, имел на себе подобие улыбки.
– Так когда хочу – могу стрелять! – сказал Пьер, при слове три быстрыми шагами пошел вперед, сбиваясь с протоптанной дорожки и шагая по цельному снегу. Пьер держал пистолет, вытянув вперед правую руку, видимо боясь как бы из этого пистолета не убить самого себя. Левую руку он старательно отставлял назад, потому что ему хотелось поддержать ею правую руку, а он знал, что этого нельзя было. Пройдя шагов шесть и сбившись с дорожки в снег, Пьер оглянулся под ноги, опять быстро взглянул на Долохова, и потянув пальцем, как его учили, выстрелил. Никак не ожидая такого сильного звука, Пьер вздрогнул от своего выстрела, потом улыбнулся сам своему впечатлению и остановился. Дым, особенно густой от тумана, помешал ему видеть в первое мгновение; но другого выстрела, которого он ждал, не последовало. Только слышны были торопливые шаги Долохова, и из за дыма показалась его фигура. Одной рукой он держался за левый бок, другой сжимал опущенный пистолет. Лицо его было бледно. Ростов подбежал и что то сказал ему.
– Не…е…т, – проговорил сквозь зубы Долохов, – нет, не кончено, – и сделав еще несколько падающих, ковыляющих шагов до самой сабли, упал на снег подле нее. Левая рука его была в крови, он обтер ее о сюртук и оперся ею. Лицо его было бледно, нахмуренно и дрожало.
– Пожалу… – начал Долохов, но не мог сразу выговорить… – пожалуйте, договорил он с усилием. Пьер, едва удерживая рыдания, побежал к Долохову, и хотел уже перейти пространство, отделяющее барьеры, как Долохов крикнул: – к барьеру! – и Пьер, поняв в чем дело, остановился у своей сабли. Только 10 шагов разделяло их. Долохов опустился головой к снегу, жадно укусил снег, опять поднял голову, поправился, подобрал ноги и сел, отыскивая прочный центр тяжести. Он глотал холодный снег и сосал его; губы его дрожали, но всё улыбаясь; глаза блестели усилием и злобой последних собранных сил. Он поднял пистолет и стал целиться.
– Боком, закройтесь пистолетом, – проговорил Несвицкий.
– 3ак'ойтесь! – не выдержав, крикнул даже Денисов своему противнику.
Пьер с кроткой улыбкой сожаления и раскаяния, беспомощно расставив ноги и руки, прямо своей широкой грудью стоял перед Долоховым и грустно смотрел на него. Денисов, Ростов и Несвицкий зажмурились. В одно и то же время они услыхали выстрел и злой крик Долохова.
– Мимо! – крикнул Долохов и бессильно лег на снег лицом книзу. Пьер схватился за голову и, повернувшись назад, пошел в лес, шагая целиком по снегу и вслух приговаривая непонятные слова:
– Глупо… глупо! Смерть… ложь… – твердил он морщась. Несвицкий остановил его и повез домой.
Ростов с Денисовым повезли раненого Долохова.
Долохов, молча, с закрытыми глазами, лежал в санях и ни слова не отвечал на вопросы, которые ему делали; но, въехав в Москву, он вдруг очнулся и, с трудом приподняв голову, взял за руку сидевшего подле себя Ростова. Ростова поразило совершенно изменившееся и неожиданно восторженно нежное выражение лица Долохова.
– Ну, что? как ты чувствуешь себя? – спросил Ростов.
– Скверно! но не в том дело. Друг мой, – сказал Долохов прерывающимся голосом, – где мы? Мы в Москве, я знаю. Я ничего, но я убил ее, убил… Она не перенесет этого. Она не перенесет…
– Кто? – спросил Ростов.
– Мать моя. Моя мать, мой ангел, мой обожаемый ангел, мать, – и Долохов заплакал, сжимая руку Ростова. Когда он несколько успокоился, он объяснил Ростову, что живет с матерью, что ежели мать увидит его умирающим, она не перенесет этого. Он умолял Ростова ехать к ней и приготовить ее.
Ростов поехал вперед исполнять поручение, и к великому удивлению своему узнал, что Долохов, этот буян, бретёр Долохов жил в Москве с старушкой матерью и горбатой сестрой, и был самый нежный сын и брат.


Пьер в последнее время редко виделся с женою с глазу на глаз. И в Петербурге, и в Москве дом их постоянно бывал полон гостями. В следующую ночь после дуэли, он, как и часто делал, не пошел в спальню, а остался в своем огромном, отцовском кабинете, в том самом, в котором умер граф Безухий.
Он прилег на диван и хотел заснуть, для того чтобы забыть всё, что было с ним, но он не мог этого сделать. Такая буря чувств, мыслей, воспоминаний вдруг поднялась в его душе, что он не только не мог спать, но не мог сидеть на месте и должен был вскочить с дивана и быстрыми шагами ходить по комнате. То ему представлялась она в первое время после женитьбы, с открытыми плечами и усталым, страстным взглядом, и тотчас же рядом с нею представлялось красивое, наглое и твердо насмешливое лицо Долохова, каким оно было на обеде, и то же лицо Долохова, бледное, дрожащее и страдающее, каким оно было, когда он повернулся и упал на снег.
«Что ж было? – спрашивал он сам себя. – Я убил любовника , да, убил любовника своей жены. Да, это было. Отчего? Как я дошел до этого? – Оттого, что ты женился на ней, – отвечал внутренний голос.
«Но в чем же я виноват? – спрашивал он. – В том, что ты женился не любя ее, в том, что ты обманул и себя и ее, – и ему живо представилась та минута после ужина у князя Василья, когда он сказал эти невыходившие из него слова: „Je vous aime“. [Я вас люблю.] Всё от этого! Я и тогда чувствовал, думал он, я чувствовал тогда, что это было не то, что я не имел на это права. Так и вышло». Он вспомнил медовый месяц, и покраснел при этом воспоминании. Особенно живо, оскорбительно и постыдно было для него воспоминание о том, как однажды, вскоре после своей женитьбы, он в 12 м часу дня, в шелковом халате пришел из спальни в кабинет, и в кабинете застал главного управляющего, который почтительно поклонился, поглядел на лицо Пьера, на его халат и слегка улыбнулся, как бы выражая этой улыбкой почтительное сочувствие счастию своего принципала.
«А сколько раз я гордился ею, гордился ее величавой красотой, ее светским тактом, думал он; гордился тем своим домом, в котором она принимала весь Петербург, гордился ее неприступностью и красотой. Так вот чем я гордился?! Я тогда думал, что не понимаю ее. Как часто, вдумываясь в ее характер, я говорил себе, что я виноват, что не понимаю ее, не понимаю этого всегдашнего спокойствия, удовлетворенности и отсутствия всяких пристрастий и желаний, а вся разгадка была в том страшном слове, что она развратная женщина: сказал себе это страшное слово, и всё стало ясно!
«Анатоль ездил к ней занимать у нее денег и целовал ее в голые плечи. Она не давала ему денег, но позволяла целовать себя. Отец, шутя, возбуждал ее ревность; она с спокойной улыбкой говорила, что она не так глупа, чтобы быть ревнивой: пусть делает, что хочет, говорила она про меня. Я спросил у нее однажды, не чувствует ли она признаков беременности. Она засмеялась презрительно и сказала, что она не дура, чтобы желать иметь детей, и что от меня детей у нее не будет».
Потом он вспомнил грубость, ясность ее мыслей и вульгарность выражений, свойственных ей, несмотря на ее воспитание в высшем аристократическом кругу. «Я не какая нибудь дура… поди сам попробуй… allez vous promener», [убирайся,] говорила она. Часто, глядя на ее успех в глазах старых и молодых мужчин и женщин, Пьер не мог понять, отчего он не любил ее. Да я никогда не любил ее, говорил себе Пьер; я знал, что она развратная женщина, повторял он сам себе, но не смел признаться в этом.
И теперь Долохов, вот он сидит на снегу и насильно улыбается, и умирает, может быть, притворным каким то молодечеством отвечая на мое раскаянье!»