Олонецкая губерния

Олонецкая губерния

Губерния Российской империи
Герб
Страна	Российская империя Российская империя
Адм. центр	Петрозаводск
Население (1897)	364 156 чел.
Плотность	3,2 чел/км²
Площадь	114 929,6 км²
Дата образования	1801
Категория на Викискладе	Olonets Governorate
Преемственность ← Олонецкое наместничество Петроградская губерния → Карельская Трудовая Коммуна → Вологодская губерния →

Оло́нецкая губе́рния — административная единица Российской империи. Губернский город — Петрозаводск. Существовала с 1801 года по 1922. 18 сентября 1922 года ВЦИК своим декретом упразднил губернию, а её территорию разделил.

По площади на 1914 год занимала 130 801 км². Население согласно данным переписи 1897 года — 364 156 человек.

История

Во времена господства Великого Новгорода территория будущей Олонецкой губернии состояла из Обонежья (Обонежская пятина) и земель по реке Онеге (часть Заволочья). После падения Новгорода в 1478 году земли по реке Онеге составили Каргопольский уезд, под управлением наместников, а потом воевод, живших в Каргополе. Западная часть края, входившая в состав Обонежской пятины, подчинялась новгородским наместникам и воеводам, пока, с построением города Олонец, из большей части Заонежской половины Обонежской пятины не был образован в 1649 году Олонецкий уезд.

В составе Российской империи

После создания Ингерманладской губернии в 1708 эта территория вошла в её состав. С 1710 года — в составе Санкт-Петербургской губернии. В 1719 году Каргополь с окрестными землями вошёл в состав Белозерской провинции. При выделении в 1727 году отдельной Новгородской губернии, Олонецкий уезд стал частью её Новгородской провинции, а Каргопольский уезд остался в Белозерской провинции.

Олонецкая провинция

В 1773 году по указу Екатерины II создана Олонецкая провинция (состояла из Олонецкого и Вытегорского уездов и Паданской округи).

Олонецкая область

Именным указом от 24 августа (4 сентября) 1776 года образовано Новгородское наместничество. В составе этого наместничества была создана и Олонецкая область, в которую вошли пять уездов: Олонецкий, Петрозаводский (бывшее Петрозаводское ведомство), Вытегорский, Паданский (бывшее Лопское Паданское комиссарство) и Каргопольский. В 1780 году, из Турчасовского стана Каргопольского уезда был создан Онежский уезд, вошедший в Вологодское наместничество.

11(22) декабря 1781 года Олонецкая область была перечислена из Новгородского наместничества в Петербургскую губернию. 12(23) мая 1782 года центром области утверждён Петрозаводск (вместо Олонца). Центр Паданского уезда перенесён из Паданска во вновь образуемый город Повенец, а Паданский уезд был переименован в Повенецкий.

Олонецкое наместничество (1784—1796)

Именным указом от 22 мая (2 июня) 1784 года Олонецкая область выделена из состава Петербургской губернии и преобразована в самостоятельное наместничество. Открытие присутственных мест в новом наместничестве состоялось 17(28) декабря 1784 года.

Именным указом от 16(27) мая 1785 года в составе наместничества дополнительно образованы Лодейнопольский, Кемский и Пудожский уезды. Одновременно в состав Олонецкого наместничества передана часть территории Онежского уезда Архангельского наместничества, в результате чего Олонецкое наместничество получило выход на Белое море.

Упразднение (1796—1801)

Именным указом от 12 декабря 1796 года введена новая сетка губернского деления России, в которой Олонецкое наместничество отсутствовало. По докладу Сената, утверждённому Павлом I от 15(26) июля 1799 года, из состава Олонецкой губернии переданы: в Новгородскую губернию — Каргопольский, Вытегорский, Лодейнопольский, Олонецкий, Петрозаводский и Пудожский уезды, а также часть территории Повенецкого уезда, до образования Олонецкой губернии не входившая в состав Архангельской губернии; в состав Архангельской губернии передавались Кемский уезд и часть территории Повенецкого уезда, входившая в Архангельскую губернию до образования Олонецкой губернии (включена в состав Кемского уезда). Одновременно Лодейнопольский и Пудожский уезды были упразднены. Территория Лодейнопольского уезда и переданная в Новгородскую губернию часть территории Повенецкого уезда включены в состав Олонецкого уезда, территория Пудожского уезда разделена между Петрозаводским, Олонецким, Вытегорским и Каргопольским уездами.

Олонецкая губерния (1801—1922)

Именным указом от 9(21) сентября 1801 года была создана Олонецкая губерния. Сенатским указом от 10(22) октября 1802 года центром губернии вновь назначен Петрозаводск. Одновременно в составе губернии восстановлены Лодейнопольский, Пудожский и Повенецкий уезды, но Кемский уезд оставлен в составе Архангельской губернии.

В составе РСФСР

В апреле 1918 года восемь северо-западных губерний — Петроградская, Новгородская, Псковская, Олонецкая, Архангельская, Вологодская, Череповецкая и Северодвинская — были объединены в Союз коммун Северной области, который, уже в 1919 году был упразднён.

30 апреля 1919 года Каргопольский уезд был передан из Олонецкой губернии в Вологодскую губернию.

В 1920 году большая часть территории дореволюционной губернии вошла в состав вновь образованной Карельской трудовой коммуны. Однако в связи с тем, что целый ряд русских и вепсских волостей и уездов Олонецкой губернии оказался в силу национального состава населения за пределами коммуны и остался фактически без губернского центра, декретом ВЦИК и СНК РСФСР от 12 сентября 1920 года Олонецкая губерния была вновь образована. В состав губернии вошли целиком Лодейнопольский, Вытегорский, Пудожский уезды, а также части Повенецкого, Петрозаводского и Олонецкого уездов не вошедшие в Карельскую трудовую коммуну. Центром губернии, как и центром коммуны, стал Петрозаводск.

Постановлением НКВД РСФСР от 30 сентября 1920 года не вошедшие в состав Карельской трудовой коммуны волости Петрозаводского уезда (Ладвинская, Шелтозерская, Остречинская) включены в состав Лодейнопольского уезда, Великогубская, Кижская, Сенногубская, Кузарандская, Толвуйская, Типиницкая волости переданы в состав Повенецкого уезда, Важинская (без Кашкинского общества), Луначарская и Мятусовская волости (бывшие Олонецкого уезда) — в состав Лоденйнопольского уезда. Центр Повенецкого уезда перенесён из города Повенец в Шунгский погост.

Постановлением НКВД РСФСР от 19 апреля 1922 года административное деление Олонецкой губернии утверждено в следующем виде:

• Вытегорский уезд — Андомская, Саминская, Тихмангская, Кондушская, Чернослободская, Макачевская, Ежезерская, Вытегорская, Девятинская, Бадожская, Шильдская, Ухотская волости;
• Лодейнопольский уезд — Заостровская, Луначарская, Важинская, Подпорожская, Мятусовская, Ладвинская, Винницкая, Шапшинская, Шелтозерско-Бережная, Остречинская, Вознесенская, Оштинская, Шимозерская волости;
• Повенецкий уезд — Толвуйская, Кижская, Типиницкая, Великогубская, Шунгская, Римская, Даниловская, Петровско-Ямская волости, Лумбушский район сельсоветов;
• Пудожский уезд — Авдеевская, Дубровская, Боярская, Ведлозерская, Захаровская, Коловская, Корбозерская, Карякинская, Красновская, Нигижимская, Почезерская волости.

Вскоре, однако, существование двух крупных административных единиц с центром в одном городе (вдобавок, Петрозаводск был фактически изолирован от территории Олонецкой губернии) было сочтено нецелесообразным. Поскольку ближайшие крупные губернские города (Петроград, Вологда, Архангельск) в силу удалённости мало подходили для управления уездами Олонецкой губернии, было решено «пожертвовать» национальной однородностью Карельской трудкоммуны и передать значительную часть территории Олонецкой губернии с русским и вепсским населением в состав Карелии.

Декретом ВЦИК от 18 сентября 1922 года Олонецкая губерния была упразднена и разделена.

• Вытегорский и Лодейнопольский уезд передавались в состав Петроградской губернии. При этом Тихманьгская, Ухотская и Шильдская волости Вытегорского уезда были перечислены в Каргопольский уезд Вологодской губернии;
• Повенецкий уезд и (временно) город Пудож, Авдеевская, Водлозерская, Коловская, Корбозерская и Нигижемская волости Пудожского уезда — в состав Карельской трудовой коммуны;
• Боярская, Бережно-Дубровская, Красновская, Почезерская, Карякинская, Захаровская волости Пудожского уезда — в состав Каргопольского уезда Вологодской губернии.

Вскоре (3 ноября 1924 года) в Автономную Карельскую ССР была передана и часть территории Лодейнопольского уезда (уже Ленинградской губернии).

Административное деление

№	Уезд (1913)	Уездный город	Герб уездного города	Площадь, вёрст²	Население (1897), чел.
1	Вытегорский уезд	Вытегра (4 502 чел.)		10 402,3	55 999
2	Каргопольский уезд	Каргополь (3 057 чел.)		19 528,5	82 347
3	Лодейнопольский уезд	Лодейное Поле (1 432 чел.)		8 566,4	46 255
4	Олонецкий уезд	Олонец (1 246 чел.)		8 367,8	39 990
5	Петрозаводский уезд	Петрозаводск (12 522 чел.)		13 585,7	79 712
6	Повенецкий уезд	Повенец (1 294 чел.)		35 919,8	26 381
7	Пудожский уезд	Пудож (1 455 чел.)		18 559,1	33 472

Население

Национальный состав в 1897 году:

Уезд	русские	карелы	вепсы	финны
Губерния в целом	78,2 %	16,3 %	4,4 %	…
Вытегорский	98,5 %	…	…	…
Каргопольский	99,8 %	…	…	…
Лодейнопольский	79,8 %	…	19,2 %	…
Олонецкий	27,0 %	71,3 %	…	1,5 %
Петрозаводский	67,1 %	22,1 %	9,1 %	1,1 %
Повенецкий	49,4 %	49,7 %	…	…
Пудожский	99,7 %	…	…	…

Символика

В 1802 году в качестве герба Олонецкой губернии использовался герб Олонца. Затем, в 1878 году был создан новый герб по образцу других губернских гербов, и 5(17) июля 1878 года он был утверждён императором Александром II:

«В золотом щите выходящая из левого бока лазуревого облака рука, внутрь обращенная, держащая лазуревый овальный щит и сопровождаемая внизу четырьмя черными ядрами, соединенным таковым же из цепей кованным крестом. Щит увенчан императорской короною и окружен золотыми дубовыми листьями, соединенными Андреевскою лентою»

• Coat of Arms of Olonets (Karelia) (1781).png

  Герб губернии до 1857 года

• Олонецкая губ МВД Бенке.jpg

  Официальный герб губернии (изд. МВД, 1880)

• Олонецкая губерния изд.Сукачова.JPG

  Неофициальный герб губернии (изд. Сукачова, 1878)

• Coat of Arms of Olonets gubernia (Russian empire).png

  Современный рисунок герба (2000-е)

Руководство губернии

Генерал-губернаторы Архангельской и Олонецкой губерний

Ф. И. О.	Титул, чин, звание	Время замещения должности
Тутолмин Тимофей Иванович	генерал от инфантерии	май 1784 — июнь 1793
Коновницын Пётр Петрович	генерал-поручик	сентябрь 1793 — февраль 1796
Ливен Иван Романович	генерал от инфантерии	март 1796 — декабрь 1796

Генерал-губернаторы Архангельской, Вологодской и Олонецкой губерний

Ф. И. О.	Титул, чин, звание	Время замещения должности
Клокачёв Алексей Федотович	вице-адмирал	март 1820 — январь 1823
Миницкий Степан Иванович	вице-адмирал	май 1823 — апрель 1830

Правители Олонецкого наместничества

Ф. И. О.	Титул, чин, звание	Время замещения должности
Державин Гавриил Романович	действительный статский советник	май 1784 — октябрь 1785
Зуев Харитон Лукич	статский советник	декабрь 1785 — сентябрь 1786
Редер Иван Григорьевич	генерал-майор	сентябрь 1786 — июль 1787 (к исполнению должности не прибыл в связи с болезнью и кончиной)
Чириков Афанасий Иванович	статский советник	август 1787 — сентябрь 1792
Боувер Иван Васильевич	генерал-поручик	сентябрь 1792 — декабрь 1796

Помощники правителя Олонецкого наместничества (вице-губернаторы)

Ф. И. О.	Титул, чин, звание	Время замещения должности
Зиновьев Сергей Никитич	коллежский советник	1784-1786
Вердеревский Николай Алексеевич	статский советник	1786-1787

Олонецкие губернаторы

Ф. И. О.	Титул, чин, звание	Время замещения должности
Окулов Алексей Матвеевич	действительный статский советник	09.1801—25.06.1802
Ушаков Александр Андреевич	действительный статский советник	30.06.1802—04.1804
Мертенс Василий Фёдорович	действительный статский советник	04.1804—08.1821
Рыхлевский Андрей Иванович	действительный статский советник	08.1821—09.09.1825
Фан-дер-Флит Тимофей Ефремович	тайный советник	09.10.1825—09.1827
Муратов Василий Гаврилович	действительный статский советник	15.09.1827—14.11.1827 (в губернию не прибыл)
Лачинов Пётр Андрианович	статский советник	14.11.1827—24.03.1829
Яковлев Александр Иванович	действительный статский советник	27.03.1829—27.04.1836
Дашков Андрей Васильевич	действительный статский советник	31.05.1836—31.12.1839
Повало-Швейковский Христофор Христофорович	действительный статский советник	20.01.1840—16.06.1848
Писарев Николай Эварестович	действительный статский советник	20.07.1848—08.07.1851
Долгоруков Юрий Алексеевич	князь, действительный статский советник	02.08.1851—11.04.1853
Муравьёв Валериан Николаевич	статский советник	11.04.1853—30.11.1856
Волков Николай Павлович	генерал-майор	06.12.1856—17.10.1860
Философов Александр Александрович	генерал-майор, военный губернатор г. Петрозаводска и Олонецкий гражданский губернатор	17.10.1860—24.09.1862
Арсеньев Юлий Константинович	тайный советник	24.09.1862—23.05.1870
Григорьев Григорий Григорьевич	тайный советник	23.05.1870—03.05.1890
Веселкин Михаил Михайлович	тайный советник	03.05.1890—30.07.1892
Демидов Михаил Денисович	тайный советник	30.07.1892—25.09.1898
Левашов Владимир Александрович	действительный статский советник	24.04.1899—19.01.1902
Протасьев Николай Васильевич	тайный советник	23.03.1902—23.08.1910
Грязев Николай Дмитриевич	действительный статский советник	23.08.1910—31.12.1912
Шиловский Пётр Петрович	статский советник	31.12.1912—16.06.1913
Зубовский Михаил Иванович	действительный статский советник	16.06.1913—15.11.1916
Шидловский Александр Фёдорович	действительный статский советник	15.11.1916—01.1917
Тецнер Александр Сергеевич	статский советник (не вступил в должность из-за событий Февральской революции)	01.1917—02.1917

Вице-губернаторы

Ф. И. О.	Титул, чин, звание	Время замещения должности
Кожевников Лев Александрович	коллежский советник	11.03.1802—21.03.1803
Мухин Иван Степанович	статский советник	01.05.1804—30.01.1808
Рашет Антон Яковлевич	статский советник	1808—01.06.1811
Уваров Пётр Алексеевич	коллежский советник (статский советник)	13.01.1812—10.03.1822
Нейдгарт Александр Иванович	коллежский советник	01.07.1822—29.04.1827
Пестель Борис Иванович	коллежский советник	29.04.1827—01.10.1829
Пенкин Яков Иванович	коллежский советник	01.08.1830—17.06.1832
Мячков Платон Петрович	коллежский советник	05.08.1832—27.05.1838
Ивановский Александр Осипович	надворный советник (коллежский советник)	27.05.1838—20.01.1840
Хорошкевич Иван Иванович	статский советник	20.01.1840—20.12.1841
Нуромский Алексей Александрович	статский советник	20.12.1841—26.10.1850
Большев Михаил Михайлович	статский советник	26.10.1850—07.04.1856
Дурново Николай Сергеевич	надворный советник	07.04.1856—25.01.1857
Родзянко Николай Васильевич	коллежский советник	25.01.1857—02.08.1859
Баранович Станислав Михайлович	действительный статский советник	14.08.1859—31.05.1861
Злотницкий Дмитрий Антонович	надворный советник	31.05.1861—21.09.1862
Виноградский Афиноген Васильевич	действительный статский советник	28.09.1862—07.02.1864
Превлоцкий Владимир Александрович	статский советник	07.02.1864—23.12.1866
Молоствов Аркадий Владимирович	надворный советник (утверждён с произведением в коллежские советники 01.01.1868)	23.12.1866—20.08.1871
Страховский Михаил Фёдорович	действительный статский советник	05.11.1871—11.04.1896
Вяземский Сергей Александрович	князь, действительный статский советник	25.04.1896—08.02.1900
Старынкевич Константин Сократович	полковник	03.07.1900—06.06.1902
Родионов Николай Матвеевич	статский советник	01.07.1902—01.02.1903
Горчаков Сергей Дмитриевич	князь, коллежский советник	01.02.1903—31.10.1904
Шидловский Константин Михайлович	надворный советник (коллежский советник)	05.11.1904—02.03.1907
Липинский Теофил Александрович	коллежский советник (статский советник)	02.03.1907—27.08.1911
Шидловский Александр Фёдорович	действительный статский советник	27.08.1911—11.1916
Кульнев Леонид Иванович	назначен, в губернию не приезжал, обязанности вице-губернатора исполнял И. И. Благовещенский	1916—1917
Шишков Николай Леонович	действительный статский советник	январь — март 1917

Члены Государственной думы Российской империи от Олонецкой губернии

Государственная дума Российской империи I созыва (10 мая—22 июля 1906 года):

• Африкантов Александр Владимирович
• Белоусов Дмитрий Васильевич
• Якимовский Василий Капитонович

Государственная дума Российской империи II созыва (20 февраля—3 июня 1907 года):

• Кирьянов Матвей Михайлович
• Ланёв Фёдор Дмитриевич
• Поташев Николай Александрович

Государственная дума Российской империи III созыва (1907—1912):

• Казанский Константин Иванович
• Неелов Николай Николаевич
• Романов Степан Григорьевич
• Ушаков Александр Александрович (избран на место скончавшегося С. Г. Романова)

Государственная дума Российской империи IV созыва (1912—1917):

• Аристаров Михаил Гавриилович
• Казанский Константин Иванович
• Неелов Александр Николаевич

Губернские комиссары Временного правительства

Олонецкие губернские комиссары Временного правительства:

• Кучевский Иероним Феликсович, (1917 год, март — май)
• Кожевников Александр Фёдорович, (1917 год, май — октябрь)

Руководители губернии после Октябрьской революции 1917 года

Председатели исполнительного комитета Олонецкого губернского совета:

• Куджиев Василий Михайлович, (1917 год, июнь — декабрь)
• Парфёнов Валентин Михайлович, (1918 год, январь — март)
• Анохин Пётр Фёдорович, (1918 год, апрель — июнь)
• Балашов Иван Владимирович, (1918 год, июль)
• Анохин Пётр Фёдорович, (1918 год, июль — 1921 год, апрель)
• Соболев Степан Антонович, (1921 год, май — 1922 год, сентябрь)

Председатель объединённого президиума Карельского революционного комитета и Олонецкого губернского исполкома:

• Анохин Пётр Фёдорович, 1921 г.

Руководители центральных губернских органов РКП(б):

• Дорошин, Христофор Георгиевич, (1918 год, февраль — 1918 год, август)
• Берзстыс, Яков Карлович, (1918 год, август — 1918 год, ноябрь)
• Игошкин, Яков Фёдорович, (1918 год, ноябрь — 1920 год, август).
• Кривоносов, Александр Ильич, (1920 год, сентябрь — 1922 год, сентябрь)

Транспорт

Важнейшими дорогами Олонецкой губернии были Санкт-Петербургско-Архангельский тракт, проходивший через Лодейное Поле, Вытегру и Каргополь с ответвлениями на Пудож и Белозерск, тракт от Санкт-Петербурга до Петрозаводска, проходивший через Лодейное Поле и Олонец, Петрозаводский тракт к городу Повенцу, почтовая дорога Олонец — Сердоболь. В 1858 году в общей сложности на территории этих трактов и дорог было 52 почтовые станции.

Судоходство осуществлялось по Онежскому и Ладожскому озёрах, рекам Свири и Андоме, а также по Мариинской водной системе — важнейшей водной магистрали, проходившей по территории губернии. До XIX в. главным образом эксплуатировались небольшие суда — соймы, строившиеся местными крестьянами. Существовали также рейсы трешкоутов и других судов на конной тяге из Вознесенья в город Вытегру по Онежскому каналу и от Аннинского моста по реке Ковже до города Белозерска, в сер. XX века замененные пароходами. Позднее были организованы рейсы пароходов, в основном Волжско-Петербуржского, Петербургско-Петрозаводского и Онежского пароходных обществ. Основные грузопассажирские линии — из Петрозаводска в Петербург, из Петрозаводска в Повенец, из Петрозаводска к пристани Подпорожье на реке Водле, из Вознесенья в Вытегру (по озеру и по обводному каналу). В XX веке также функционировала линия Шлиссельбургского пароходства от Лодейного Поля по приладожским каналам.

В Каргопольском уезде в 1876 году сычевским купцом Лебедевым и К было учреждено пароходство по рекам Онеге, Свиди и озёрам Лаче и Чарондскому. На линиях между Каргополем и Коротким и свидским Бором ходил пароход производства завода Берда.

До 1898 года железные дороги на территории губернии были представлены небольшими промышленными железными дорогами Александровского завода в Петрозаводске, а также железной дорогой, проходящей по селениям Каменный, Бродовская, Большой Двор Девятинской волости Вытегорского уезда, сооруженной в 1891 году для вывоза земли при работах по улучшению судоходности реки Вытегра. На последней железной дороге впервые в губернии были задействованы паровозы.

В 1897—1898 гг. была построена Вологодско-Архангельская железная дорога, часть которой прошла по территории восточной части Каргопольского уезда. Правильное движение по этой линии было открыто 22 октября (3 ноября) 1898 года. На территории губернии функционировали станции Вандыш, Няндома, Шежма, Лепша, Шалакуша, платформа на 224 версте у д. Куфтыревской. Эта дорога первоначально была узкоколейной (1067 мм), в период Первой мировой войны осуществлена её перешивка на широкую колею. Правильное движение по реконструированному участку от Вологды до Няндомы открыто 23 октября (5 ноября) 1915 года, по участку от Няндомы до Архангельска — 18(31) января 1916 года.

В 1914 году было начато строительство частной Олонецкой железной дороги от Званки до Петрозаводска и казенной железной дороги Петрозаводск — Сорокская бухта. К началу 1916 года были выполнены основные работы и началось движение поездов. Правильное движение по Олонецкой дороге открыто с 1(14) февраля 1917 года. С 1 апреля 1917 г. дороги были объединены.

Первые автомобили на территории губернии появились в 1910-х гг..В 1910—1920-х гг. автомобили находились как в частной, так и в государственной собственности, в Петрозаводске и Лодейном Поле имели место попытки организовать коммерческие перевозки пассажиров. 14 мая 1918 года было основано транспортное бюро Олонецкой губернии.

Средства массовой информации

Первой газетой губернии была государственная газета «Олонецкие губернские ведомости», издававшаяся в городе Петрозаводске с 1838 по 1917 год. С 1898 по 1918 гг. Олонецкой и Петрозаводской епархией издавались «Олонецкие епархиальные ведомости». Также с 1911 г. выходила газета «Олонецкая неделя», издателем которой было Православное Карельское братство.

К крупным дореволюционным периодическим изданиям губернии относятся «Вестник Олонецкого губернского земства» (1907—1918), «Журнал Олонецкого губернского собрания» (1867—1916), «Известия Общества изучения Олонецкой губернии» (1913—1917), «Олонецкий край» (1906), «Олонецкая мысль» (1914), «Олонецкое утро» (1915—1916), «Олонецкое эхо» (1915—1916).

После 1917 г. основными правительственными изданиями губернии были «Известия Петрозаводского комитета общественной безопасности» (1917), «Известия Олонецкого губернского исполкома Советов крестьянских, рабочих и красноармейских депутатов» (1918), «Олонецкая коммуна» (1920—1921), «Трудовая жизнь» (1922) (органы исполкома Олонецкого губернского совета), «Вестник Олонецкого комитета РКП(б)» (1921—1922).

Также с 1917 по 1922 гг. выходили «Известия Олонецкого губернского комиссариата просвещения» (1918), «Народное образование Олонецкой губернии» (1919), «Олонецкая беднота» (орган Петрозаводского окркома РКП(б)) (1918), «Олонецкий кооператор» (1918—1920), «Олонецкий фельдшер» (1918—1919).

Интересные факты

• Название губернии (Олонецкая) не совпадало с названием губернского центра (Петрозаводск). Город Олонец, давший название губернии, никогда не был административным центром губернии, но именно герб Олонца был принят за основу герба Олонецкой губернии.
• В годы Гражданской войны, в 1919—1920 годах, на части территорий Повенецкого, Петрозаводского и Пудожского уездов, находившихся под контролем оккупационной администрации Северной области, была создана администрация Олонецкой губернии во главе с В. В. Ермоловым. Административный центр губернии находился в Повенце.
• Петрозаводск в 1920—1922 годах был одновременно центром двух административно-территориальных образований в составе РСФСР — Олонецкой губернии и Карельской трудовой коммуны.

См. также

• Олонецкие губернские ведомости
• Олонецкая губернская мужская гимназия
• Олонецкая духовная семинария
• Олонецкие горные заводы
• Градоначальники Петрозаводска

Литература

• Дашков В. А. [elibrary.karelia.ru/book.shtml?levelID=012004&id=6&cType=1 Описание Олонецкой губернии в историческом, статистическом и этнографическом отношениях. — СПб., 1842. — 222 с.]
• [elib.shpl.ru/ru/nodes/11463-27-olonetskaya-guberniya-1890-statistika-rossiyskoy-imperii-16-vyp-2#page/1/mode/grid/zoom/1 Олонецкая губерния. — 1890. — (Статистика Российской империи; 16. вып.2)]
• Круковский М. А. Олонецкий край. — СПб., 1894. — 260 с.: ил.
• Олонецкая губерния: Стат. справочник. — Петрозаводск, 1913. — 350 с.
• Кораблев Н. А., Мошина Т. А. Олонецкие губернаторы и генерал-губернаторы. / Биографический справочник. 2-е изд., испр. и доп. — Петрозаводск: Изд. ООО «Строительный стандарт», 2012. — 140 с. порт. ISBN 5-87870-010-7

Ссылки

• ЭСБЕ:Олонецкая губерния
• [elibrary.karelia.ru/book.shtml?id=1109 Памятная книжка Олонецкой губернии на 1867 год]
• [elibrary.karelia.ru/book.shtml?id=237 Олонецкая губерния: Список населенных мест (1873)]
• [elibrary.karelia.ru/book.shtml?id=7 Олонецкий сборник. Выпуск 3. (1894)]
• [elibrary.karelia.ru/book.shtml?id=1068 Список населенных мест Олонецкой губернии по сведениям за 1905 год ]
• [blacksearcher.ru/forum/viewtopic.php?t=65 Списки населенных мест Олонецкой губернии[1879,1907, JPG]
• [oldbooks.ax3.net/BookLibrary/27000-Olonetskaya-gub.html Библиотека Царское Село, книги по истории Олонецкой губернии (Памятные книжки), PDF]
• [new.runivers.ru/maps/podratlas/38 Карта Олонецкой губернии из «Атласа» А. А. Ильина 1876 года] (просмотр на движке Google на сайте runivers.ru)
• [redbow.ru/alfavitnyy_spisok_dvoryanskih_rodov16 Список дворянских родов Олонецкой губернии]
• [gov.karelia.ru/Karelia/1481/33.html Земское внешкольное образование]
• [gov.karelia.ru/Karelia/1510/23.html Земская почта]
• [gov.karelia.ru/Karelia/1492/19.html Олонецкие деньги 1918 года]
• [www.gov.karelia.ru/Karelia/1641/21.html Кредитная кооперация в Карелии в начале XX века]
• [www.gov.karelia.ru/Karelia/1645/23.html Земства Олонецкой губернии (1867—1914)]

Отрывок, характеризующий Олонецкая губерния

В это же самое время теща его, жена князя Василья, присылала за ним, умоляя его хоть на несколько минут посетить ее для переговоров о весьма важном деле. Пьер видел, что был заговор против него, что его хотели соединить с женою, и это было даже не неприятно ему в том состоянии, в котором он находился. Ему было всё равно: Пьер ничто в жизни не считал делом большой важности, и под влиянием тоски, которая теперь овладела им, он не дорожил ни своею свободою, ни своим упорством в наказании жены.
«Никто не прав, никто не виноват, стало быть и она не виновата», думал он. – Ежели Пьер не изъявил тотчас же согласия на соединение с женою, то только потому, что в состоянии тоски, в котором он находился, он не был в силах ничего предпринять. Ежели бы жена приехала к нему, он бы теперь не прогнал ее. Разве не всё равно было в сравнении с тем, что занимало Пьера, жить или не жить с женою?
Не отвечая ничего ни жене, ни теще, Пьер раз поздним вечером собрался в дорогу и уехал в Москву, чтобы повидаться с Иосифом Алексеевичем. Вот что писал Пьер в дневнике своем.
«Москва, 17 го ноября.
Сейчас только приехал от благодетеля, и спешу записать всё, что я испытал при этом. Иосиф Алексеевич живет бедно и страдает третий год мучительною болезнью пузыря. Никто никогда не слыхал от него стона, или слова ропота. С утра и до поздней ночи, за исключением часов, в которые он кушает самую простую пищу, он работает над наукой. Он принял меня милостиво и посадил на кровати, на которой он лежал; я сделал ему знак рыцарей Востока и Иерусалима, он ответил мне тем же, и с кроткой улыбкой спросил меня о том, что я узнал и приобрел в прусских и шотландских ложах. Я рассказал ему всё, как умел, передав те основания, которые я предлагал в нашей петербургской ложе и сообщил о дурном приеме, сделанном мне, и о разрыве, происшедшем между мною и братьями. Иосиф Алексеевич, изрядно помолчав и подумав, на всё это изложил мне свой взгляд, который мгновенно осветил мне всё прошедшее и весь будущий путь, предлежащий мне. Он удивил меня, спросив о том, помню ли я, в чем состоит троякая цель ордена: 1) в хранении и познании таинства; 2) в очищении и исправлении себя для воспринятия оного и 3) в исправлении рода человеческого чрез стремление к таковому очищению. Какая есть главнейшая и первая цель из этих трех? Конечно собственное исправление и очищение. Только к этой цели мы можем всегда стремиться независимо от всех обстоятельств. Но вместе с тем эта то цель и требует от нас наиболее трудов, и потому, заблуждаясь гордостью, мы, упуская эту цель, беремся либо за таинство, которое недостойны воспринять по нечистоте своей, либо беремся за исправление рода человеческого, когда сами из себя являем пример мерзости и разврата. Иллюминатство не есть чистое учение именно потому, что оно увлеклось общественной деятельностью и преисполнено гордости. На этом основании Иосиф Алексеевич осудил мою речь и всю мою деятельность. Я согласился с ним в глубине души своей. По случаю разговора нашего о моих семейных делах, он сказал мне: – Главная обязанность истинного масона, как я сказал вам, состоит в совершенствовании самого себя. Но часто мы думаем, что, удалив от себя все трудности нашей жизни, мы скорее достигнем этой цели; напротив, государь мой, сказал он мне, только в среде светских волнений можем мы достигнуть трех главных целей: 1) самопознания, ибо человек может познавать себя только через сравнение, 2) совершенствования, только борьбой достигается оно, и 3) достигнуть главной добродетели – любви к смерти. Только превратности жизни могут показать нам тщету ее и могут содействовать – нашей врожденной любви к смерти или возрождению к новой жизни. Слова эти тем более замечательны, что Иосиф Алексеевич, несмотря на свои тяжкие физические страдания, никогда не тяготится жизнию, а любит смерть, к которой он, несмотря на всю чистоту и высоту своего внутреннего человека, не чувствует еще себя достаточно готовым. Потом благодетель объяснил мне вполне значение великого квадрата мироздания и указал на то, что тройственное и седьмое число суть основание всего. Он советовал мне не отстраняться от общения с петербургскими братьями и, занимая в ложе только должности 2 го градуса, стараться, отвлекая братьев от увлечений гордости, обращать их на истинный путь самопознания и совершенствования. Кроме того для себя лично советовал мне первее всего следить за самим собою, и с этою целью дал мне тетрадь, ту самую, в которой я пишу и буду вписывать впредь все свои поступки».
«Петербург, 23 го ноября.
«Я опять живу с женой. Теща моя в слезах приехала ко мне и сказала, что Элен здесь и что она умоляет меня выслушать ее, что она невинна, что она несчастна моим оставлением, и многое другое. Я знал, что ежели я только допущу себя увидать ее, то не в силах буду более отказать ей в ее желании. В сомнении своем я не знал, к чьей помощи и совету прибегнуть. Ежели бы благодетель был здесь, он бы сказал мне. Я удалился к себе, перечел письма Иосифа Алексеевича, вспомнил свои беседы с ним, и из всего вывел то, что я не должен отказывать просящему и должен подать руку помощи всякому, тем более человеку столь связанному со мною, и должен нести крест свой. Но ежели я для добродетели простил ее, то пускай и будет мое соединение с нею иметь одну духовную цель. Так я решил и так написал Иосифу Алексеевичу. Я сказал жене, что прошу ее забыть всё старое, прошу простить мне то, в чем я мог быть виноват перед нею, а что мне прощать ей нечего. Мне радостно было сказать ей это. Пусть она не знает, как тяжело мне было вновь увидать ее. Устроился в большом доме в верхних покоях и испытываю счастливое чувство обновления».


Как и всегда, и тогда высшее общество, соединяясь вместе при дворе и на больших балах, подразделялось на несколько кружков, имеющих каждый свой оттенок. В числе их самый обширный был кружок французский, Наполеоновского союза – графа Румянцева и Caulaincourt'a. В этом кружке одно из самых видных мест заняла Элен, как только она с мужем поселилась в Петербурге. У нее бывали господа французского посольства и большое количество людей, известных своим умом и любезностью, принадлежавших к этому направлению.
Элен была в Эрфурте во время знаменитого свидания императоров, и оттуда привезла эти связи со всеми Наполеоновскими достопримечательностями Европы. В Эрфурте она имела блестящий успех. Сам Наполеон, заметив ее в театре, сказал про нее: «C'est un superbe animal». [Это прекрасное животное.] Успех ее в качестве красивой и элегантной женщины не удивлял Пьера, потому что с годами она сделалась еще красивее, чем прежде. Но удивляло его то, что за эти два года жена его успела приобрести себе репутацию
«d'une femme charmante, aussi spirituelle, que belle». [прелестной женщины, столь же умной, сколько красивой.] Известный рrince de Ligne [князь де Линь] писал ей письма на восьми страницах. Билибин приберегал свои mots [словечки], чтобы в первый раз сказать их при графине Безуховой. Быть принятым в салоне графини Безуховой считалось дипломом ума; молодые люди прочитывали книги перед вечером Элен, чтобы было о чем говорить в ее салоне, и секретари посольства, и даже посланники, поверяли ей дипломатические тайны, так что Элен была сила в некотором роде. Пьер, который знал, что она была очень глупа, с странным чувством недоуменья и страха иногда присутствовал на ее вечерах и обедах, где говорилось о политике, поэзии и философии. На этих вечерах он испытывал чувство подобное тому, которое должен испытывать фокусник, ожидая всякий раз, что вот вот обман его откроется. Но оттого ли, что для ведения такого салона именно нужна была глупость, или потому что сами обманываемые находили удовольствие в этом обмане, обман не открывался, и репутация d'une femme charmante et spirituelle так непоколебимо утвердилась за Еленой Васильевной Безуховой, что она могла говорить самые большие пошлости и глупости, и всё таки все восхищались каждым ее словом и отыскивали в нем глубокий смысл, которого она сама и не подозревала.
Пьер был именно тем самым мужем, который нужен был для этой блестящей, светской женщины. Он был тот рассеянный чудак, муж grand seigneur [большой барин], никому не мешающий и не только не портящий общего впечатления высокого тона гостиной, но, своей противоположностью изяществу и такту жены, служащий выгодным для нее фоном. Пьер, за эти два года, вследствие своего постоянного сосредоточенного занятия невещественными интересами и искреннего презрения ко всему остальному, усвоил себе в неинтересовавшем его обществе жены тот тон равнодушия, небрежности и благосклонности ко всем, который не приобретается искусственно и который потому то и внушает невольное уважение. Он входил в гостиную своей жены как в театр, со всеми был знаком, всем был одинаково рад и ко всем был одинаково равнодушен. Иногда он вступал в разговор, интересовавший его, и тогда, без соображений о том, были ли тут или нет les messieurs de l'ambassade [служащие при посольстве], шамкая говорил свои мнения, которые иногда были совершенно не в тоне настоящей минуты. Но мнение о чудаке муже de la femme la plus distinguee de Petersbourg [самой замечательной женщины в Петербурге] уже так установилось, что никто не принимал au serux [всерьез] его выходок.
В числе многих молодых людей, ежедневно бывавших в доме Элен, Борис Друбецкой, уже весьма успевший в службе, был после возвращения Элен из Эрфурта, самым близким человеком в доме Безуховых. Элен называла его mon page [мой паж] и обращалась с ним как с ребенком. Улыбка ее в отношении его была та же, как и ко всем, но иногда Пьеру неприятно было видеть эту улыбку. Борис обращался с Пьером с особенной, достойной и грустной почтительностию. Этот оттенок почтительности тоже беспокоил Пьера. Пьер так больно страдал три года тому назад от оскорбления, нанесенного ему женой, что теперь он спасал себя от возможности подобного оскорбления во первых тем, что он не был мужем своей жены, во вторых тем, что он не позволял себе подозревать.
– Нет, теперь сделавшись bas bleu [синим чулком], она навсегда отказалась от прежних увлечений, – говорил он сам себе. – Не было примера, чтобы bas bleu имели сердечные увлечения, – повторял он сам себе неизвестно откуда извлеченное правило, которому несомненно верил. Но, странное дело, присутствие Бориса в гостиной жены (а он был почти постоянно), физически действовало на Пьера: оно связывало все его члены, уничтожало бессознательность и свободу его движений.
– Такая странная антипатия, – думал Пьер, – а прежде он мне даже очень нравился.
В глазах света Пьер был большой барин, несколько слепой и смешной муж знаменитой жены, умный чудак, ничего не делающий, но и никому не вредящий, славный и добрый малый. В душе же Пьера происходила за всё это время сложная и трудная работа внутреннего развития, открывшая ему многое и приведшая его ко многим духовным сомнениям и радостям.


Он продолжал свой дневник, и вот что он писал в нем за это время:
«24 ro ноября.
«Встал в восемь часов, читал Св. Писание, потом пошел к должности (Пьер по совету благодетеля поступил на службу в один из комитетов), возвратился к обеду, обедал один (у графини много гостей, мне неприятных), ел и пил умеренно и после обеда списывал пиесы для братьев. Ввечеру сошел к графине и рассказал смешную историю о Б., и только тогда вспомнил, что этого не должно было делать, когда все уже громко смеялись.
«Ложусь спать с счастливым и спокойным духом. Господи Великий, помоги мне ходить по стезям Твоим, 1) побеждать часть гневну – тихостью, медлением, 2) похоть – воздержанием и отвращением, 3) удаляться от суеты, но не отлучать себя от а) государственных дел службы, b) от забот семейных, с) от дружеских сношений и d) экономических занятий».
«27 го ноября.
«Встал поздно и проснувшись долго лежал на постели, предаваясь лени. Боже мой! помоги мне и укрепи меня, дабы я мог ходить по путям Твоим. Читал Св. Писание, но без надлежащего чувства. Пришел брат Урусов, беседовали о суетах мира. Рассказывал о новых предначертаниях государя. Я начал было осуждать, но вспомнил о своих правилах и слова благодетеля нашего о том, что истинный масон должен быть усердным деятелем в государстве, когда требуется его участие, и спокойным созерцателем того, к чему он не призван. Язык мой – враг мой. Посетили меня братья Г. В. и О., была приуготовительная беседа для принятия нового брата. Они возлагают на меня обязанность ритора. Чувствую себя слабым и недостойным. Потом зашла речь об объяснении семи столбов и ступеней храма. 7 наук, 7 добродетелей, 7 пороков, 7 даров Святого Духа. Брат О. был очень красноречив. Вечером совершилось принятие. Новое устройство помещения много содействовало великолепию зрелища. Принят был Борис Друбецкой. Я предлагал его, я и был ритором. Странное чувство волновало меня во всё время моего пребывания с ним в темной храмине. Я застал в себе к нему чувство ненависти, которое я тщетно стремлюсь преодолеть. И потому то я желал бы истинно спасти его от злого и ввести его на путь истины, но дурные мысли о нем не оставляли меня. Мне думалось, что его цель вступления в братство состояла только в желании сблизиться с людьми, быть в фаворе у находящихся в нашей ложе. Кроме тех оснований, что он несколько раз спрашивал, не находится ли в нашей ложе N. и S. (на что я не мог ему отвечать), кроме того, что он по моим наблюдениям не способен чувствовать уважения к нашему святому Ордену и слишком занят и доволен внешним человеком, чтобы желать улучшения духовного, я не имел оснований сомневаться в нем; но он мне казался неискренним, и всё время, когда я стоял с ним с глазу на глаз в темной храмине, мне казалось, что он презрительно улыбается на мои слова, и хотелось действительно уколоть его обнаженную грудь шпагой, которую я держал, приставленною к ней. Я не мог быть красноречив и не мог искренно сообщить своего сомнения братьям и великому мастеру. Великий Архитектон природы, помоги мне находить истинные пути, выводящие из лабиринта лжи».
После этого в дневнике было пропущено три листа, и потом было написано следующее:
«Имел поучительный и длинный разговор наедине с братом В., который советовал мне держаться брата А. Многое, хотя и недостойному, мне было открыто. Адонаи есть имя сотворившего мир. Элоим есть имя правящего всем. Третье имя, имя поизрекаемое, имеющее значение Всего . Беседы с братом В. подкрепляют, освежают и утверждают меня на пути добродетели. При нем нет места сомнению. Мне ясно различие бедного учения наук общественных с нашим святым, всё обнимающим учением. Науки человеческие всё подразделяют – чтобы понять, всё убивают – чтобы рассмотреть. В святой науке Ордена всё едино, всё познается в своей совокупности и жизни. Троица – три начала вещей – сера, меркурий и соль. Сера елейного и огненного свойства; она в соединении с солью, огненностью своей возбуждает в ней алкание, посредством которого притягивает меркурий, схватывает его, удерживает и совокупно производит отдельные тела. Меркурий есть жидкая и летучая духовная сущность – Христос, Дух Святой, Он».
«3 го декабря.
«Проснулся поздно, читал Св. Писание, но был бесчувствен. После вышел и ходил по зале. Хотел размышлять, но вместо того воображение представило одно происшествие, бывшее четыре года тому назад. Господин Долохов, после моей дуэли встретясь со мной в Москве, сказал мне, что он надеется, что я пользуюсь теперь полным душевным спокойствием, несмотря на отсутствие моей супруги. Я тогда ничего не отвечал. Теперь я припомнил все подробности этого свидания и в душе своей говорил ему самые злобные слова и колкие ответы. Опомнился и бросил эту мысль только тогда, когда увидал себя в распалении гнева; но недостаточно раскаялся в этом. После пришел Борис Друбецкой и стал рассказывать разные приключения; я же с самого его прихода сделался недоволен его посещением и сказал ему что то противное. Он возразил. Я вспыхнул и наговорил ему множество неприятного и даже грубого. Он замолчал и я спохватился только тогда, когда было уже поздно. Боже мой, я совсем не умею с ним обходиться. Этому причиной мое самолюбие. Я ставлю себя выше его и потому делаюсь гораздо его хуже, ибо он снисходителен к моим грубостям, а я напротив того питаю к нему презрение. Боже мой, даруй мне в присутствии его видеть больше мою мерзость и поступать так, чтобы и ему это было полезно. После обеда заснул и в то время как засыпал, услыхал явственно голос, сказавший мне в левое ухо: – „Твой день“.
«Я видел во сне, что иду я в темноте, и вдруг окружен собаками, но иду без страха; вдруг одна небольшая схватила меня за левое стегно зубами и не выпускает. Я стал давить ее руками. И только что я оторвал ее, как другая, еще большая, стала грызть меня. Я стал поднимать ее и чем больше поднимал, тем она становилась больше и тяжеле. И вдруг идет брат А. и взяв меня под руку, повел с собою и привел к зданию, для входа в которое надо было пройти по узкой доске. Я ступил на нее и доска отогнулась и упала, и я стал лезть на забор, до которого едва достигал руками. После больших усилий я перетащил свое тело так, что ноги висели на одной, а туловище на другой стороне. Я оглянулся и увидал, что брат А. стоит на заборе и указывает мне на большую аллею и сад, и в саду большое и прекрасное здание. Я проснулся. Господи, Великий Архитектон природы! помоги мне оторвать от себя собак – страстей моих и последнюю из них, совокупляющую в себе силы всех прежних, и помоги мне вступить в тот храм добродетели, коего лицезрения я во сне достигнул».
«7 го декабря.
«Видел сон, будто Иосиф Алексеевич в моем доме сидит, я рад очень, и желаю угостить его. Будто я с посторонними неумолчно болтаю и вдруг вспомнил, что это ему не может нравиться, и желаю к нему приблизиться и его обнять. Но только что приблизился, вижу, что лицо его преобразилось, стало молодое, и он мне тихо что то говорит из ученья Ордена, так тихо, что я не могу расслышать. Потом, будто, вышли мы все из комнаты, и что то тут случилось мудреное. Мы сидели или лежали на полу. Он мне что то говорил. А мне будто захотелось показать ему свою чувствительность и я, не вслушиваясь в его речи, стал себе воображать состояние своего внутреннего человека и осенившую меня милость Божию. И появились у меня слезы на глазах, и я был доволен, что он это приметил. Но он взглянул на меня с досадой и вскочил, пресекши свой разговор. Я обробел и спросил, не ко мне ли сказанное относилось; но он ничего не отвечал, показал мне ласковый вид, и после вдруг очутились мы в спальне моей, где стоит двойная кровать. Он лег на нее на край, и я будто пылал к нему желанием ласкаться и прилечь тут же. И он будто у меня спрашивает: „Скажите по правде, какое вы имеете главное пристрастие? Узнали ли вы его? Я думаю, что вы уже его узнали“. Я, смутившись сим вопросом, отвечал, что лень мое главное пристрастие. Он недоверчиво покачал головой. И я ему, еще более смутившись, отвечал, что я, хотя и живу с женою, по его совету, но не как муж жены своей. На это он возразил, что не должно жену лишать своей ласки, дал чувствовать, что в этом была моя обязанность. Но я отвечал, что я стыжусь этого, и вдруг всё скрылось. И я проснулся, и нашел в мыслях своих текст Св. Писания: Живот бе свет человеком, и свет во тме светит и тма его не объят . Лицо у Иосифа Алексеевича было моложавое и светлое. В этот день получил письмо от благодетеля, в котором он пишет об обязанностях супружества».
«9 го декабря.
«Видел сон, от которого проснулся с трепещущимся сердцем. Видел, будто я в Москве, в своем доме, в большой диванной, и из гостиной выходит Иосиф Алексеевич. Будто я тотчас узнал, что с ним уже совершился процесс возрождения, и бросился ему на встречу. Я будто его целую, и руки его, а он говорит: „Приметил ли ты, что у меня лицо другое?“ Я посмотрел на него, продолжая держать его в своих объятиях, и будто вижу, что лицо его молодое, но волос на голове нет, и черты совершенно другие. И будто я ему говорю: „Я бы вас узнал, ежели бы случайно с вами встретился“, и думаю между тем: „Правду ли я сказал?“ И вдруг вижу, что он лежит как труп мертвый; потом понемногу пришел в себя и вошел со мной в большой кабинет, держа большую книгу, писанную, в александрийский лист. И будто я говорю: „это я написал“. И он ответил мне наклонением головы. Я открыл книгу, и в книге этой на всех страницах прекрасно нарисовано. И я будто знаю, что эти картины представляют любовные похождения души с ее возлюбленным. И на страницах будто я вижу прекрасное изображение девицы в прозрачной одежде и с прозрачным телом, возлетающей к облакам. И будто я знаю, что эта девица есть ничто иное, как изображение Песни песней. И будто я, глядя на эти рисунки, чувствую, что я делаю дурно, и не могу оторваться от них. Господи, помоги мне! Боже мой, если это оставление Тобою меня есть действие Твое, то да будет воля Твоя; но ежели же я сам причинил сие, то научи меня, что мне делать. Я погибну от своей развратности, буде Ты меня вовсе оставишь».


Денежные дела Ростовых не поправились в продолжение двух лет, которые они пробыли в деревне.
Несмотря на то, что Николай Ростов, твердо держась своего намерения, продолжал темно служить в глухом полку, расходуя сравнительно мало денег, ход жизни в Отрадном был таков, и в особенности Митенька так вел дела, что долги неудержимо росли с каждым годом. Единственная помощь, которая очевидно представлялась старому графу, это была служба, и он приехал в Петербург искать места; искать места и вместе с тем, как он говорил, в последний раз потешить девчат.
Вскоре после приезда Ростовых в Петербург, Берг сделал предложение Вере, и предложение его было принято.
Несмотря на то, что в Москве Ростовы принадлежали к высшему обществу, сами того не зная и не думая о том, к какому они принадлежали обществу, в Петербурге общество их было смешанное и неопределенное. В Петербурге они были провинциалы, до которых не спускались те самые люди, которых, не спрашивая их к какому они принадлежат обществу, в Москве кормили Ростовы.
Ростовы в Петербурге жили так же гостеприимно, как и в Москве, и на их ужинах сходились самые разнообразные лица: соседи по Отрадному, старые небогатые помещики с дочерьми и фрейлина Перонская, Пьер Безухов и сын уездного почтмейстера, служивший в Петербурге. Из мужчин домашними людьми в доме Ростовых в Петербурге очень скоро сделались Борис, Пьер, которого, встретив на улице, затащил к себе старый граф, и Берг, который целые дни проводил у Ростовых и оказывал старшей графине Вере такое внимание, которое может оказывать молодой человек, намеревающийся сделать предложение.
Берг недаром показывал всем свою раненую в Аустерлицком сражении правую руку и держал совершенно не нужную шпагу в левой. Он так упорно и с такою значительностью рассказывал всем это событие, что все поверили в целесообразность и достоинство этого поступка, и Берг получил за Аустерлиц две награды.
В Финляндской войне ему удалось также отличиться. Он поднял осколок гранаты, которым был убит адъютант подле главнокомандующего и поднес начальнику этот осколок. Так же как и после Аустерлица, он так долго и упорно рассказывал всем про это событие, что все поверили тоже, что надо было это сделать, и за Финляндскую войну Берг получил две награды. В 19 м году он был капитан гвардии с орденами и занимал в Петербурге какие то особенные выгодные места.
Хотя некоторые вольнодумцы и улыбались, когда им говорили про достоинства Берга, нельзя было не согласиться, что Берг был исправный, храбрый офицер, на отличном счету у начальства, и нравственный молодой человек с блестящей карьерой впереди и даже прочным положением в обществе.
Четыре года тому назад, встретившись в партере московского театра с товарищем немцем, Берг указал ему на Веру Ростову и по немецки сказал: «Das soll mein Weib werden», [Она должна быть моей женой,] и с той минуты решил жениться на ней. Теперь, в Петербурге, сообразив положение Ростовых и свое, он решил, что пришло время, и сделал предложение.
Предложение Берга было принято сначала с нелестным для него недоумением. Сначала представилось странно, что сын темного, лифляндского дворянина делает предложение графине Ростовой; но главное свойство характера Берга состояло в таком наивном и добродушном эгоизме, что невольно Ростовы подумали, что это будет хорошо, ежели он сам так твердо убежден, что это хорошо и даже очень хорошо. Притом же дела Ростовых были очень расстроены, чего не мог не знать жених, а главное, Вере было 24 года, она выезжала везде, и, несмотря на то, что она несомненно была хороша и рассудительна, до сих пор никто никогда ей не сделал предложения. Согласие было дано.
– Вот видите ли, – говорил Берг своему товарищу, которого он называл другом только потому, что он знал, что у всех людей бывают друзья. – Вот видите ли, я всё это сообразил, и я бы не женился, ежели бы не обдумал всего, и это почему нибудь было бы неудобно. А теперь напротив, папенька и маменька мои теперь обеспечены, я им устроил эту аренду в Остзейском крае, а мне прожить можно в Петербурге при моем жалованьи, при ее состоянии и при моей аккуратности. Прожить можно хорошо. Я не из за денег женюсь, я считаю это неблагородно, но надо, чтоб жена принесла свое, а муж свое. У меня служба – у нее связи и маленькие средства. Это в наше время что нибудь такое значит, не так ли? А главное она прекрасная, почтенная девушка и любит меня…
Берг покраснел и улыбнулся.
– И я люблю ее, потому что у нее характер рассудительный – очень хороший. Вот другая ее сестра – одной фамилии, а совсем другое, и неприятный характер, и ума нет того, и эдакое, знаете?… Неприятно… А моя невеста… Вот будете приходить к нам… – продолжал Берг, он хотел сказать обедать, но раздумал и сказал: «чай пить», и, проткнув его быстро языком, выпустил круглое, маленькое колечко табачного дыма, олицетворявшее вполне его мечты о счастьи.
Подле первого чувства недоуменья, возбужденного в родителях предложением Берга, в семействе водворилась обычная в таких случаях праздничность и радость, но радость была не искренняя, а внешняя. В чувствах родных относительно этой свадьбы были заметны замешательство и стыдливость. Как будто им совестно было теперь за то, что они мало любили Веру, и теперь так охотно сбывали ее с рук. Больше всех смущен был старый граф. Он вероятно не умел бы назвать того, что было причиной его смущенья, а причина эта была его денежные дела. Он решительно не знал, что у него есть, сколько у него долгов и что он в состоянии будет дать в приданое Вере. Когда родились дочери, каждой было назначено по 300 душ в приданое; но одна из этих деревень была уж продана, другая заложена и так просрочена, что должна была продаваться, поэтому отдать имение было невозможно. Денег тоже не было.
Берг уже более месяца был женихом и только неделя оставалась до свадьбы, а граф еще не решил с собой вопроса о приданом и не говорил об этом с женою. Граф то хотел отделить Вере рязанское именье, то хотел продать лес, то занять денег под вексель. За несколько дней до свадьбы Берг вошел рано утром в кабинет к графу и с приятной улыбкой почтительно попросил будущего тестя объявить ему, что будет дано за графиней Верой. Граф так смутился при этом давно предчувствуемом вопросе, что сказал необдуманно первое, что пришло ему в голову.
– Люблю, что позаботился, люблю, останешься доволен…
И он, похлопав Берга по плечу, встал, желая прекратить разговор. Но Берг, приятно улыбаясь, объяснил, что, ежели он не будет знать верно, что будет дано за Верой, и не получит вперед хотя части того, что назначено ей, то он принужден будет отказаться.
– Потому что рассудите, граф, ежели бы я теперь позволил себе жениться, не имея определенных средств для поддержания своей жены, я поступил бы подло…
Разговор кончился тем, что граф, желая быть великодушным и не подвергаться новым просьбам, сказал, что он выдает вексель в 80 тысяч. Берг кротко улыбнулся, поцеловал графа в плечо и сказал, что он очень благодарен, но никак не может теперь устроиться в новой жизни, не получив чистыми деньгами 30 тысяч. – Хотя бы 20 тысяч, граф, – прибавил он; – а вексель тогда только в 60 тысяч.
– Да, да, хорошо, – скороговоркой заговорил граф, – только уж извини, дружок, 20 тысяч я дам, а вексель кроме того на 80 тысяч дам. Так то, поцелуй меня.


Наташе было 16 лет, и был 1809 год, тот самый, до которого она четыре года тому назад по пальцам считала с Борисом после того, как она с ним поцеловалась. С тех пор она ни разу не видала Бориса. Перед Соней и с матерью, когда разговор заходил о Борисе, она совершенно свободно говорила, как о деле решенном, что всё, что было прежде, – было ребячество, про которое не стоило и говорить, и которое давно было забыто. Но в самой тайной глубине ее души, вопрос о том, было ли обязательство к Борису шуткой или важным, связывающим обещанием, мучил ее.
С самых тех пор, как Борис в 1805 году из Москвы уехал в армию, он не видался с Ростовыми. Несколько раз он бывал в Москве, проезжал недалеко от Отрадного, но ни разу не был у Ростовых.
Наташе приходило иногда к голову, что он не хотел видеть ее, и эти догадки ее подтверждались тем грустным тоном, которым говаривали о нем старшие:
– В нынешнем веке не помнят старых друзей, – говорила графиня вслед за упоминанием о Борисе.
Анна Михайловна, в последнее время реже бывавшая у Ростовых, тоже держала себя как то особенно достойно, и всякий раз восторженно и благодарно говорила о достоинствах своего сына и о блестящей карьере, на которой он находился. Когда Ростовы приехали в Петербург, Борис приехал к ним с визитом.
Он ехал к ним не без волнения. Воспоминание о Наташе было самым поэтическим воспоминанием Бориса. Но вместе с тем он ехал с твердым намерением ясно дать почувствовать и ей, и родным ее, что детские отношения между ним и Наташей не могут быть обязательством ни для нее, ни для него. У него было блестящее положение в обществе, благодаря интимности с графиней Безуховой, блестящее положение на службе, благодаря покровительству важного лица, доверием которого он вполне пользовался, и у него были зарождающиеся планы женитьбы на одной из самых богатых невест Петербурга, которые очень легко могли осуществиться. Когда Борис вошел в гостиную Ростовых, Наташа была в своей комнате. Узнав о его приезде, она раскрасневшись почти вбежала в гостиную, сияя более чем ласковой улыбкой.
Борис помнил ту Наташу в коротеньком платье, с черными, блестящими из под локон глазами и с отчаянным, детским смехом, которую он знал 4 года тому назад, и потому, когда вошла совсем другая Наташа, он смутился, и лицо его выразило восторженное удивление. Это выражение его лица обрадовало Наташу.
– Что, узнаешь свою маленькую приятельницу шалунью? – сказала графиня. Борис поцеловал руку Наташи и сказал, что он удивлен происшедшей в ней переменой.
– Как вы похорошели!
«Еще бы!», отвечали смеющиеся глаза Наташи.
– А папа постарел? – спросила она. Наташа села и, не вступая в разговор Бориса с графиней, молча рассматривала своего детского жениха до малейших подробностей. Он чувствовал на себе тяжесть этого упорного, ласкового взгляда и изредка взглядывал на нее.
Мундир, шпоры, галстук, прическа Бориса, всё это было самое модное и сomme il faut [вполне порядочно]. Это сейчас заметила Наташа. Он сидел немножко боком на кресле подле графини, поправляя правой рукой чистейшую, облитую перчатку на левой, говорил с особенным, утонченным поджатием губ об увеселениях высшего петербургского света и с кроткой насмешливостью вспоминал о прежних московских временах и московских знакомых. Не нечаянно, как это чувствовала Наташа, он упомянул, называя высшую аристократию, о бале посланника, на котором он был, о приглашениях к NN и к SS.
Наташа сидела всё время молча, исподлобья глядя на него. Взгляд этот всё больше и больше, и беспокоил, и смущал Бориса. Он чаще оглядывался на Наташу и прерывался в рассказах. Он просидел не больше 10 минут и встал, раскланиваясь. Всё те же любопытные, вызывающие и несколько насмешливые глаза смотрели на него. После первого своего посещения, Борис сказал себе, что Наташа для него точно так же привлекательна, как и прежде, но что он не должен отдаваться этому чувству, потому что женитьба на ней – девушке почти без состояния, – была бы гибелью его карьеры, а возобновление прежних отношений без цели женитьбы было бы неблагородным поступком. Борис решил сам с собою избегать встреч с Наташей, нo, несмотря на это решение, приехал через несколько дней и стал ездить часто и целые дни проводить у Ростовых. Ему представлялось, что ему необходимо было объясниться с Наташей, сказать ей, что всё старое должно быть забыто, что, несмотря на всё… она не может быть его женой, что у него нет состояния, и ее никогда не отдадут за него. Но ему всё не удавалось и неловко было приступить к этому объяснению. С каждым днем он более и более запутывался. Наташа, по замечанию матери и Сони, казалась по старому влюбленной в Бориса. Она пела ему его любимые песни, показывала ему свой альбом, заставляла его писать в него, не позволяла поминать ему о старом, давая понимать, как прекрасно было новое; и каждый день он уезжал в тумане, не сказав того, что намерен был сказать, сам не зная, что он делал и для чего он приезжал, и чем это кончится. Борис перестал бывать у Элен, ежедневно получал укоризненные записки от нее и всё таки целые дни проводил у Ростовых.