Олсон, Нэнси

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Нэнси Олсон
Nancy Olson
Дата рождения:

14 июля 1928(1928-07-14) (95 лет)

Место рождения:

Милуоки, Висконсин, США

Гражданство:

США США

Профессия:

актриса

Карьера:

1948 — наст. время

Нэ́нси О́лсон (англ. Nancy Olson, род. 14 июля 1928) — американская актриса, номинантка на премию «Оскар» в 1950 году.



Биография

Нэнси Олсон родилась 14 июля 1928 года в городе Милуоки, штат Висконсин, в семье врача Генри Олсона и его жены Эвелин. В 1948 году она подписала контракт с «Paramount Pictures» и после нескольких мелких ролей привлекла к себе внимание голливудских режиссёров, среди которых был и Билли Уайлдер. В 1950 году он пригласил Олсон на роль Бетти Шифер в своём фильме «Бульвар Сансет», которая принесла её номинацию на премию «Оскар» за лучшую женскую роль второго плана. Её коллегой по этому фильму был Уильям Холден, союз с которым посчитали очень удачным и в дальнейшем, на протяжении 1950-х годов, они ещё несколько раз снялись вместе.

В 1950 году Нэнси вышла замуж за поэта Алана Джей Лернера, от которого родила двоих дочерей. В 1957 году они развелись. Её вторым мужем был бизнесмен Алан В. Ливингстоун, который стал отцом её сына.

Но в 1960-х годах карьера Олсон пошла на спад и одними из дальнейших успешных ролей Олсен стали Нэнси Валлон в «Поллианна» (1960), Элизабет Брайнард в «Сыне Флаббера» (1963) и миссис Эббот в «Аэропорт 1975» (1974). В дальнейшем Нэнси переехала в Нью-Йорк, где некоторое время играла на бродвейских сценах.

В 1970-е актриса ещё изредка продолжала сниматься на телевидении, а в 1984 году завершила свою кинокарьеру. После этого Олсон лишь раз появилась в кино — в 1997 году в эпизодической роли в диснеевском фильме «Флаббер». В 2010 году, после 13-летнего перерыва, актриса исполнила небольшую роль в одном из эпизодов телесериала «Большая любовь». На 2012 год намечен выход комедии «Гири», где Олсон сыграла Бьянку Каммингс.

Избранная фильмография

Напишите отзыв о статье "Олсон, Нэнси"

Ссылки

Отрывок, характеризующий Олсон, Нэнси

– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.