Гобзева, Ольга Фроловна
Ольга Гобзева | |
Профессия: | |
---|---|
Карьера: |
1962—1992 |
О́льга Фро́ловна Го́бзева (род. 16 марта 1943, Москва) — советская и российская актриса театра и кино, с 1992 — монахиня Русской православной церкви.
Содержание
Биография
Ольга Гобзева окончила ВГИК (мастерская Б.Бабочкина). Снялась более чем в 40 фильмах, среди которых такие, как «Крылья», «Портрет жены художника», «Операция „Трест“», «Фокусник», «Однажды 20 лет спустя». Работала в Театре киноактёра с 1966 по 1990 год.
Живёт в Москве. Имеет сына. В 1992 году приняла монашеский постриг с именем Ольга[1].
Ольга Фроловна является председателем координационного совета женских благотворительных организаций при отделе по церковной благотворительности и социальному служению Московского Патриархата. О своей теперешней жизни Ольга рассказала в эксклюзивном интервью[2] для программы «Пусть говорят» с Андреем Малаховым, вышедшей в эфир Первого канала 25 июня 2013 года.
Творчество
Фильмография
- 1962 — Эй, кто нибудь! (короткометражный) — девушка
- 1964 — Застава Ильича — Вера
- 1965 — Похождения зубного врача — Таня
- 1965 — Когда улетают аисты — Иляна
- 1966 — Не самый удачный день — Анечка
- 1966 — Крылья — журналистка
- 1966 — Год как жизнь — Даша
- 1966 — В городе С. — учительница
- 1966 — День без числа — Валентина
- 1967 — Фокусник — Лиля Кукушкина
- 1967 — Пароль не нужен — Постышева
- 1967 — Операция «Трест» — Зоя
- 1968 — Три дня Виктора Чернышёва
- 1969 — Вальс — мать
- 1969 — Старый дом
- 1972 — Ехали в трамвае Ильф и Петров — Женя
- 1972 — Хроника ночи — Габи
- 1973 — Товарищ генерал — младший сержант Зина Лукина, связистка
- 1975 — Такая короткая долгая жизнь — Аня, балерина
- 1979 — Капитан Соври-голова — мама Завитайкиных
- 1979 — Сегодня и завтра — Нина Михайловна
- 1980 — Дом у кольцевой дороги (фильм-театр) — Ксения
- 1980 — Однажды, 20 лет спустя — поэтесса
- 1981 — Портрет жены художника — Ася
- 1983 — Петля — Меншутина
- 1984 — Этот фантастический мир. Десятый выпуск. Знак Саламандры — Эдит, жена Роллинга
- 1986 — Нужные люди — учитель танцев
- 1986 — Мост через жизнь — Наталья
- 1987 — Свободное падение
- 1988 — Фуга — женщина
- 1989 — Этюды о Врубеле — Эмилия Прахова
- 1990 — Мальчики — мама Ильи Снегирева
- 1990 — Старый дом — Наталья
- 1992 — Господи, прости нас, грешных — Варвара
Озвучивание
- 1969 — Цветок кактуса — Тони Симмонс (роль Голди Хоун)
- 1976 — Прокажённая — Стефця Рудецка (роль Эльжбеты Старостецкой)
- 1979 — Пиаф. Ранние годы — Эдит (роль Б. Арьель)
- 1979 — Барьер — Доротея (роль В. Цветковой)
- 1979 — Имеретинские эскизы — закадровый текст
- 1980 — Вторая жена — Ирэн (роль Изабель Юппер)
- 1980 — Скупой — Марианна (роль Анн Кодри)
- 1981 — Невезучие — Мэри (роль Коринн Шарби)
- 1982 — Знахарь — Марыся (роль А. Дымны)
- 1983 — Анна Павлова
Озвучивание мультфильмов
Напишите отзыв о статье "Гобзева, Ольга Фроловна"
Примечания
- ↑ «[rg-new.w-m.ru/2009/10/15/gobzeva.html Аплодисменты — это ужас]». А. Ярошенко «Российская газета» № 196 (5020) от 15 октября 2009.
- ↑ [www.1tv.ru/sprojects_edition/si5685/fi24206 «Крест на кино». Выпуск программы «Пусть говорят» от 25 июня 2013 года]
Литература
- Левшина И. Ольга Гобзева // Актёры советского кино. Вып. 9. / Ред-сост. А. М. Сандлер. — М.: Искусство, 1973. — С. 80—91.
Ссылки
- [www.rg.ru/2009/10/15/gobzeva.html Интервью Ольги Гобзевой «Российской газете» 15.10.2009]
- [www.ruskino.ru/art/1436 Ольга Гобзева на сайте «Рускино.ру»]
- [www.foma.ru/article/index.php?news=4068 «Скорый поезд…в монашество». Интервью Ольги Гобзевой журналу «Фома»]
Отрывок, характеризующий Гобзева, Ольга Фроловна
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.
– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.