Каниськина, Ольга Николаевна

</table>

О́льга Никола́евна Кани́ськина (19 января 1985 года, с. Напольная Тавла, Мордовская АССР, СССР) — российская легкоатлетка, олимпийская чемпионка 2008 года, чемпионка мира 2007 года, двукратная чемпионка России. Специализируется в ходьбе на 20 километров.

4 марта 2016 года Спортивный арбитражный суд (CAS) принял решение аннулировать все результаты Каниськиной с 15 августа 2009 года по 15 октября 2012 года за нарушение антидопинговых правил.

Биография

Родилась в селе Напольная Тавла (Кочкуровский район Мордовии). По национальности эрзя. Когда Ольге было 8 лет, у неё умерла мать. Училась в школе № 35 города Саранска. В 7 классе Ольга начала заниматься спортивной ходьбой. Занятия проходили в ДЮСШ № 1 г. Саранска под руководством Л. Ф. Русяйкиной. Ольга принимала участие в многочисленных юношеских соревнованиях регионального и общероссийского уровня. К 18 годам у неё уже было звание мастера спорта.

В 2005 году она выиграла серебряную медаль на молодёжном Чемпионате Европы (Эрфурт), а в 2006 году — также серебряную медаль на Чемпионате Европы (среди взрослых) (Гётеборг).

В 2007 году Ольга одержала победу на Чемпионате Мира в ходьбе на 20 км (Осака). В этом же году она выиграла финал Гран-при ИААФ по спортивной ходьбе (Саранск), а также стала серебряным призёром Кубка Европы по спортивной ходьбе (Лемингтон).

В 2008 году О. Каниськина выиграла золотую медаль на Олимпийских играх, проходивших в Пекине, в ходьбе на 20 км.

В 2009 году она одержала победу на Чемпионате Мира по лёгкой атлетике в ходьбе на 20 км (Берлин).

В 2010 году завоевала золотую медаль на Чемпионате Европы по лёгкой атлетике в ходьбе на 20 км (Барселона).

В 2011 году завоевала золотую медаль на Чемпионате мира по лёгкой атлетике в ходьбе на 20 км (Тэгу).

В 2012 году на Олимпийских играх в Лондоне в ходьбе на 20 км завоевала серебряную медаль, уступив лишь своей соотечественнице Елене Лашмановой. Лишена медали после антидопингового скандала.

Проживает в Саранске. Окончила математический факультет Мордовского государственного университета им. Н. П. Огарёва. Не замужем, детей нет.

Тренируется в Центре олимпийской подготовки Республики Мордовия под руководством заслуженного тренера России Виктора Михайловича Чёгина.

В 2009 году была признана лучшей спортсменкой года по версии телеканала «Спорт» в рамках программы «Золотой пьедестал».

В 2010 году «Российский союз спортсменов» отдал спортсменке первое место в конкурсе на соискание премии «Звезда Спорта» за 2009 год.

После завершения Олимпиады 2012 года объявила, что этот старт был последним в её спортивной карьере.

8 ноября 2013 года главный тренер сборной России по лёгкой атлетике Валентин Маслаков заявил о том, что Ольга Каниськина завершила свою спортивную карьеру. В 2014 году стала руководителем Саранского ЦОПа, а в 2015 году снята с должности из-за антидопингового скандала.

27 февраля 2016 г. на первом старте после дисквалификации победила на зимнем чемпионате России по спортивной ходьбе в Сочи на дистанции 20 км.

24 марта 2016 года Спортивный арбитражный суд в Лозанне принял решение аннулировать все результаты Каниськиной с 15 августа 2009 года по 15 октября 2012 года.

Награды

• Орден Дружбы (2 августа 2009 года) — за большой вклад в развитие физической культуры и спорта, высокие спортивные достижения на Играх XXIX Олимпиады 2008 года в Пекине
• Медаль ордена «За заслуги перед Отечеством» I степени (13 августа 2012 года)— за большой вклад в развитие физической культуры и спорта, высокие спортивные достижения на Играх XXX Олимпиады 2012 года в городе Лондоне (Великобритания)
• Заслуженный мастер спорта России
• Почётная грамота Министерства спорта, туризма и молодёжной политики Российской Федерации (27 августа 2009 года) — за высокие спортивные достижения в составе сборной команды Российской Федерации на XII чемпионате мира по лёгкой атлетике.
• Почётный гражданин Республики Мордовия — за победу на чемпионате мира в 2009 году.

Допинг

В декабре 2012 года Международная ассоциация легкоатлетических федераций (ИААФ) уведомила Всероссийскую федерацию лёгкой атлетики (ВФЛА) о неблагоприятных гематологических профилях пяти ведущих ходоков России, в число которых входила Ольга Каниськина. По данным газеты «Спорт-Экспресс», накануне чемпионата мира 2013 года президент ИААФ Ламин Диак поставил перед ВФЛА ультиматум: либо подозреваемые атлеты пропускают турнир, либо соревнования будут омрачены громким допинговым скандалом. Спустя два года после первого уведомления, 20 января 2015 года, Российское антидопинговое агентство (РУСАДА) объявило о дисквалификации Ольги Каниськиной сроком на три года и два месяца, начиная с 15 октября 2012 года, и об аннулировании её результатов, показанных за два периода: 15 июля — 16 сентября 2009 года и 30 июля — 8 ноября 2011 года. IAAF не согласилась с избирательным аннулированием результатов и подала апелляцию в CAS. 4 марта 2016 года Спортивный арбитражный суд (CAS) принял решение аннулировать все результаты Каниськиной с 15 августа 2009 года по 15 октября 2012 года.

Нарушение антидопинговых правил было установлено на основании аномальных показателей гематологического профиля в рамках программы биологического паспорта ИААФ. В данных биологического паспорта Ольги Каниськиной было сразу несколько аномальных «пиков», что свидетельствует о систематическом использовании допинга и является отягчающим обстоятельством. По этой причине дисциплинарный антидопинговый комитет «РУСАДА» принял решение не ограничиваться стандартной санкцией в два года, а увеличить срок дисквалификации до 3 лет 2 месяцев.

Ссылки

Ольга Каниськина
Каниськина в 2007 году
Общая информация
Полное имя	Ольга Николаевна Каниськина
Дата и место рождения	19 января 1985(1985-01-19) (39 лет) с. Напольная Тавла, Кочкуровский район, Мордовская АССР, СССР
Гражданство	Россия Россия
Рост	159 см
Вес	40,9
Клуб	ЦСКА
Тренеры	Виктор Чёгин
Спортивная карьера	2004—2013, 2016 — по н.в.
Личные рекорды
Личные рекорды в ходьбе
5000 м	20:38,2 (2005)
10 км	41:42 (2009)
20 км	1:24:56 (2009)
Международные медали
Олимпийские игры Золото Пекин 2008 20 км Чемпионаты мира Золото Осака 2007 20 км Чемпионаты Европы Серебро Гётеборг 2006 20 км Государственные награды
Последнее обновление: март 2016</small>

• [www.rusathletics.com/sbo/athletes.2577.htm Профайл на сайте RusAthletics.ru]
• [www.gidrm.ru/o_k/ Биография на сайте «Путеводитель по Мордовии и Саранску»]
• [www.peoples.ru/sport/atlete/olga_kaniskina/index.html Каниськина на сайте peoples.ru]
• www.mordovia-sport.ru/verh/kaniskina.php
• www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=1014242
• www.gazeta.ru/news/sport/2009/08/29/n_1398190.shtml
• olgakaniskina.narod.ru неОфициальный сайт Ольги Каниськиной

Отрывок, характеризующий Каниськина, Ольга Николаевна

– Капитан, ради Бога, я контужен в руку, – сказал он робко. – Ради Бога, я не могу итти. Ради Бога!
Видно было, что юнкер этот уже не раз просился где нибудь сесть и везде получал отказы. Он просил нерешительным и жалким голосом.
– Прикажите посадить, ради Бога.
– Посадите, посадите, – сказал Тушин. – Подложи шинель, ты, дядя, – обратился он к своему любимому солдату. – А где офицер раненый?
– Сложили, кончился, – ответил кто то.
– Посадите. Садитесь, милый, садитесь. Подстели шинель, Антонов.
Юнкер был Ростов. Он держал одною рукой другую, был бледен, и нижняя челюсть тряслась от лихорадочной дрожи. Его посадили на Матвевну, на то самое орудие, с которого сложили мертвого офицера. На подложенной шинели была кровь, в которой запачкались рейтузы и руки Ростова.
– Что, вы ранены, голубчик? – сказал Тушин, подходя к орудию, на котором сидел Ростов.
– Нет, контужен.
– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.
– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.
Со всех сторон слышны были шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты. Звуки голосов, шагов и переставляемых в грязи лошадиных копыт, ближний и дальний треск дров сливались в один колеблющийся гул.
Теперь уже не текла, как прежде, во мраке невидимая река, а будто после бури укладывалось и трепетало мрачное море. Ростов бессмысленно смотрел и слушал, что происходило перед ним и вокруг него. Пехотный солдат подошел к костру, присел на корточки, всунул руки в огонь и отвернул лицо.
– Ничего, ваше благородие? – сказал он, вопросительно обращаясь к Тушину. – Вот отбился от роты, ваше благородие; сам не знаю, где. Беда!
Вместе с солдатом подошел к костру пехотный офицер с подвязанной щекой и, обращаясь к Тушину, просил приказать подвинуть крошечку орудия, чтобы провезти повозку. За ротным командиром набежали на костер два солдата. Они отчаянно ругались и дрались, выдергивая друг у друга какой то сапог.
– Как же, ты поднял! Ишь, ловок, – кричал один хриплым голосом.
Потом подошел худой, бледный солдат с шеей, обвязанной окровавленною подверткой, и сердитым голосом требовал воды у артиллеристов.
– Что ж, умирать, что ли, как собаке? – говорил он.
Тушин велел дать ему воды. Потом подбежал веселый солдат, прося огоньку в пехоту.
– Огоньку горяченького в пехоту! Счастливо оставаться, землячки, благодарим за огонек, мы назад с процентой отдадим, – говорил он, унося куда то в темноту краснеющуюся головешку.
За этим солдатом четыре солдата, неся что то тяжелое на шинели, прошли мимо костра. Один из них споткнулся.
– Ишь, черти, на дороге дрова положили, – проворчал он.
– Кончился, что ж его носить? – сказал один из них.
– Ну, вас!
И они скрылись во мраке с своею ношей.
– Что? болит? – спросил Тушин шопотом у Ростова.
– Болит.
– Ваше благородие, к генералу. Здесь в избе стоят, – сказал фейерверкер, подходя к Тушину.
– Сейчас, голубчик.
Тушин встал и, застегивая шинель и оправляясь, отошел от костра…
Недалеко от костра артиллеристов, в приготовленной для него избе, сидел князь Багратион за обедом, разговаривая с некоторыми начальниками частей, собравшимися у него. Тут был старичок с полузакрытыми глазами, жадно обгладывавший баранью кость, и двадцатидвухлетний безупречный генерал, раскрасневшийся от рюмки водки и обеда, и штаб офицер с именным перстнем, и Жерков, беспокойно оглядывавший всех, и князь Андрей, бледный, с поджатыми губами и лихорадочно блестящими глазами.
В избе стояло прислоненное в углу взятое французское знамя, и аудитор с наивным лицом щупал ткань знамени и, недоумевая, покачивал головой, может быть оттого, что его и в самом деле интересовал вид знамени, а может быть, и оттого, что ему тяжело было голодному смотреть на обед, за которым ему не достало прибора. В соседней избе находился взятый в плен драгунами французский полковник. Около него толпились, рассматривая его, наши офицеры. Князь Багратион благодарил отдельных начальников и расспрашивал о подробностях дела и о потерях. Полковой командир, представлявшийся под Браунау, докладывал князю, что, как только началось дело, он отступил из леса, собрал дроворубов и, пропустив их мимо себя, с двумя баталионами ударил в штыки и опрокинул французов.
– Как я увидал, ваше сиятельство, что первый батальон расстроен, я стал на дороге и думаю: «пропущу этих и встречу батальным огнем»; так и сделал.
Полковому командиру так хотелось сделать это, так он жалел, что не успел этого сделать, что ему казалось, что всё это точно было. Даже, может быть, и в самом деле было? Разве можно было разобрать в этой путанице, что было и чего не было?
– Причем должен заметить, ваше сиятельство, – продолжал он, вспоминая о разговоре Долохова с Кутузовым и о последнем свидании своем с разжалованным, – что рядовой, разжалованный Долохов, на моих глазах взял в плен французского офицера и особенно отличился.
– Здесь то я видел, ваше сиятельство, атаку павлоградцев, – беспокойно оглядываясь, вмешался Жерков, который вовсе не видал в этот день гусар, а только слышал о них от пехотного офицера. – Смяли два каре, ваше сиятельство.
На слова Жеркова некоторые улыбнулись, как и всегда ожидая от него шутки; но, заметив, что то, что он говорил, клонилось тоже к славе нашего оружия и нынешнего дня, приняли серьезное выражение, хотя многие очень хорошо знали, что то, что говорил Жерков, была ложь, ни на чем не основанная. Князь Багратион обратился к старичку полковнику.
– Благодарю всех, господа, все части действовали геройски: пехота, кавалерия и артиллерия. Каким образом в центре оставлены два орудия? – спросил он, ища кого то глазами. (Князь Багратион не спрашивал про орудия левого фланга; он знал уже, что там в самом начале дела были брошены все пушки.) – Я вас, кажется, просил, – обратился он к дежурному штаб офицеру.
– Одно было подбито, – отвечал дежурный штаб офицер, – а другое, я не могу понять; я сам там всё время был и распоряжался и только что отъехал… Жарко было, правда, – прибавил он скромно.
Кто то сказал, что капитан Тушин стоит здесь у самой деревни, и что за ним уже послано.
– Да вот вы были, – сказал князь Багратион, обращаясь к князю Андрею.
– Как же, мы вместе немного не съехались, – сказал дежурный штаб офицер, приятно улыбаясь Болконскому.
– Я не имел удовольствия вас видеть, – холодно и отрывисто сказал князь Андрей.
Все молчали. На пороге показался Тушин, робко пробиравшийся из за спин генералов. Обходя генералов в тесной избе, сконфуженный, как и всегда, при виде начальства, Тушин не рассмотрел древка знамени и спотыкнулся на него. Несколько голосов засмеялось.
– Каким образом орудие оставлено? – спросил Багратион, нахмурившись не столько на капитана, сколько на смеявшихся, в числе которых громче всех слышался голос Жеркова.
Тушину теперь только, при виде грозного начальства, во всем ужасе представилась его вина и позор в том, что он, оставшись жив, потерял два орудия. Он так был взволнован, что до сей минуты не успел подумать об этом. Смех офицеров еще больше сбил его с толку. Он стоял перед Багратионом с дрожащею нижнею челюстью и едва проговорил:
– Не знаю… ваше сиятельство… людей не было, ваше сиятельство.
– Вы бы могли из прикрытия взять!
Что прикрытия не было, этого не сказал Тушин, хотя это была сущая правда. Он боялся подвести этим другого начальника и молча, остановившимися глазами, смотрел прямо в лицо Багратиону, как смотрит сбившийся ученик в глаза экзаменатору.