Ольховский, Валерий Сергеевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Валерий Сергеевич Ольховский
Научная сфера:

археология

Место работы:

ИА РАН

Учёная степень:

доктор исторических наук

Вале́рий Серге́евич Ольховский (1952 год — 2002 год) — выдающийся российский учёный, археолог. Доктор исторических наук, заместитель главного редактора журнала «Российская археология», член-корреспондент Германского археологического института, заведующий отделом скифо-сарматской археологии Института археологии Российской академии наук. Инициатор создания историко-археологического альманаха Армавирского краеведческого музея.





Биография

Валерий Сергеевич Ольховский несколько десятилетий занимался изучением скифских погребальных обрядов VII—III веков до н. э. В своей научной деятельности он занимался вопросами терминологии, структуры погребальных памятников и обрядности, эволюции элементов скифского погребального комплекса. Другим направлением изучения являлись погребальные памятники западной части Евразийского степного пояса. В 1991 году одной из своих работ учёный ввёл термин «погребально-поминальная обрядность», который в настоящее время является общепризнанным[1].

В 1994 году защитил докторскую диссертацию «Монументальная скульптура населения западной части евразийских степей эпохи раннего железа».

В 2002 году, вскоре после назначения на должность заведующего отделом скифо-сарматской археологии Института археологии Российской академии наук, скоропостижно скончался[1].

Основные работы

  • Ольховский В. С. Погребальные обряды населения степной Скифии (VII—V вв. до н. э.). — М.: МГУ, 1978.
  • Ольховский В. С., Храпунов И. Н. Крымская Скифия. — Симферополь: Таврия, 1990. — 125 p. — 20 000 экз. — ISBN 5-7780-0173-8.
  • Ольховский В. С. Погребально-поминальная обрядность населения степной Скифии (VII—III вв. до н. э.). — М.: Наука, 1991. — 253 p. — 1000 экз.
  • Ольховский В. С., Евдокимов Г. Л. Скифские изваяния. — М., 1994. — 185 p. — 500 экз.
  • Ольховский В. С. Монументальная скульптура населения западной части евразийских степей эпохи раннего железа / под ред. Мошковой М.Г., Поповой Е.А.. — М.: Наука, 2005. — 300 p. — ISBN 5-02-010271-7.

Напишите отзыв о статье "Ольховский, Валерий Сергеевич"

Примечания

  1. 1 2 [www.archaeolog.ru/?id=39 Отдел скифо-сарматской археологии]. Институт Археологии РАН. Проверено 27 марта 2012. [www.webcitation.org/6AOTJm49n Архивировано из первоисточника 3 сентября 2012].

Литература

  • Байпаков К. М., Самашев З. С. Валерий Сергеевич Ольховский // ИНАНРК. — 2003. — № 1. — С. 284-285.
  • Гаврилюк Н. А. Памяти Валерия Сергеевича Ольховского // Археологiя. — 2002. — № 4. — С. 146-147.
  • Мошкова М. Г., Яблонский Л. Т. В. С. Ольховский // МИАР. — 2004. — № 6. — С. 4-16.
  • Памяти Валерия Сергеевича Ольховского: (1952-2002) // РА : 2003. — № 1. — С. 190-191.


Отрывок, характеризующий Ольховский, Валерий Сергеевич

– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.


Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.