Омалу, Беннет

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Беннет Ификенду Омалу
Bennet Ifeakandu Omalu
Дата рождения:	1968(1968)

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Беннет Ификенду Омалу (Bennet Ifeakandu Omalu; родился в сентябре 1968) — нигерийско-американский врач, судебно-медицинский эксперт и врач-невропатолог. Первый обнаружил и опубликовал результаты хронической травматической энцефалопатии (ХТЭ) изучая американских футболистов, работая в округе Аллегейне в Питтсбурге. Позже он стал главным судмедэкспертом округа Сан-Хоакин (Калифорния), и является профессором в университете города Де́йвис (Калифорния), кафедра патологии и лабораторной медицины.

Биография

Омалу родился в г. Нноква (Nnokwa), Южная Идемили (Idemili South), штат Анамбра на юго-востоке Нигерии, в сентябре 1968 года шестым из семи братьев и сестер. Он родился во время нигерийской гражданской войны, что заставило его семью бежать из своего родного дома в посёлок Энугу-Укву на юго-востоке Нигерии. Они вернулись в свою деревню через два года после рождения Омалу. Мать Беннета Омалу была швеей, а его отец инженер-строитель горной промышленности и руководитель общины в Энугу-Укву (Enugu-Ukwu). Фамилия, Омалу, является сокращенной формой фамилии, Онималуквубе (Onyemalukwube), что переводится как «тот, кто знает, что сказать»

Образование и карьера

Беннет Омалу пошёл в начальную школу в возрасте трех лет, а затем поступил в федеральный правительственный коледж Енугу для средней школы. Он учился в медицинской школе, начиная с 16 лет в Университете Нигерии, Нсукка. После окончания со степенью бакалавра медицины и бакалавра хирургии в июне 1990 г. он окончил клиническую ординатуру, затем три года работал врачом в горном городе Джос. Он разочаровался в Нигерии после того, как выборы, на которых вся страна справедливо выбрала Мошуд Абиолу, были аннулированы. Тогда он начал искать возможности продолжить обучение в США. Омалу впервые приехал в Сиэтл, штат Вашингтон в 1994 году, чтобы изучить эпидемиологию в Вашингтонском университете. В 1995 году он покинул Сиэтл и переехал в Нью-Йорк, где он изучал в Гарлемской центральной больнице Колумбийского университета анатомию и клиническую патологию.

После ординатуры, он выучился на судебного патологоанатома под руководством судебного консультанта Кирилла Уичта (Cyril Wecht) в офисе Коронера округа Аллигени в Питтсбурге. Омалу стал особенно интересоваться невропатологией.

Беннет Омалу имеет восемь ученых степеней и сертификаты, а позднее получил: учёную степень в патологии и невропатологии в Университете Питтсбурга в 2000 и 2002 годах соответственно, степень магистра в области общественного здравоохранения и эпидемиологии в 2004 году в Университете Питтсбурга Высшей школы общественного здравоохранения, и степень магистра в области делового администрирования в школе бизнеса Теппера университета Карнеги-Меллона в 2008 году.

Омалу в настоящее время главный судмедэксперт Сан-Хоакин, штат Калифорния и профессор отделения медицинской патологии и лабораторной медицины университета в Дэвисе.

Исследование ХТЭ

Основные статьи: сотрясения мозга в американском футболе, сотрясения мозга в спорте и хроническая травматическая энцефалопатия (ХТЭ). Вскрытие Беннетом Омалу бывшего центрового Пи́ттсбург Сти́лерз (Pittsburgh Steelers) Майка Вебстера в 2002 году привели к открытию Омалу хронической травматической энцефалопатии, или ХТЭ. Вебстер внезапно и неожиданно умер, после многих лет борьбы с когнитивными и интеллектуальными расстройствами, нищетой,перепадами настроения, депрессиями, злоупотреблениями наркотиками и попытками суицида. Хотя мозг Вебстера выглядел нормально при вскрытии, Омалу провел независимый и самофинансированный анализ ткани. Он подозревал, что Майк Уэбстер страдал от боксёрского слабоумия, слабоумие, которое развивается из-за многочисленных травм головы, вызванных повторными ударами в голову, состояние ранее обнаруженное у боксёров. Используя специализированные окрашивания, Амалу нашёл большие скопления тау-белка в мозге Вебстера, влияющие на настроение, эмоции, исполнительные функции аналогичные сгусткам бета-амилоидного белка, которые способствуют болезни Альцгеймера.

Совместно с коллегами по кафедре патологии в Университете Питтсбурга, Бенет Омалу опубликовал своё открытие в журнале «Нейрохирургия» в 2005 году в статье под названием «Хроническая травматическая энцефалопатия в Национальной футбольной лиге.» В ней Омалу призвал к дальнейшему изучению этой болезни: «Мы в данном отчёте сообщаем о первом задокументированном случае долгосрочных нейродегенеративных изменений у профессионального игрока НФЛ соответствующего хронической травматической энцефалопатии (ХТЭ). Этот случай обращает внимание на болезнь, которая еще недостаточно полно изучена в сообществе профессиональных футболистов, и неизвестно на сколько сильно она распространена». Омалу верил, что врачам Национальной футбольной лиги (НФЛ) будет «приятно» это узнать, и что его исследования помогут им «устранить проблему». Статья не вызвала большого интереса у медицинского сообщества, но члены комитета НФЛ Лёгкой Черепно-Мозговой Травмы (MTBI) в мае 2006 года потребовали опровержения статьи. Они написали письмо с требованием опровержения выводов и описания Омалу ХТЭ, как «совершенно неправильных» и назвать статью «ошибкой».

Омалу позже сотрудничал с Джулианом Бейлс, нейрохирургом, исследовавшего сотрясения мозга, а затем руководителем кафедры нейрохирургии Университета Западной Вирджинии, и адвокатом Робертом П. Фитсиммонсом Западной Вирджинии, чтобы основать Научно-Исследовательский Институт Травмы Мозга и создать банк тканей и травм мозга.

В ноябре 2006 года Омалу опубликовал вторую статью в журнале «Нейрохирургия» на основе полученных им данных при исследовании мозга бывшего игрока НФЛ Терри Лонга, который страдал от депрессии и покончил с собой в 2005 году. Хотя Лонг умер в 45 лет, Омалу обнаружил такую концентрацию тау-белка, котора больше соответствовала «90-летнему мозгу с болезнью Альцгеймера». Как и с Майком Вебстером, Омалу утверждал, что футбольная карьера Лонга вызвала впроследствии повреждение головного мозга и депрессию. Омалу также нашёл доказательства ХТЭ в мозгу вышедших на пенсию игроков НФЛ таких как Джастин Стрцелзик (Strzelczyk) (умер в 2004 в 36 лет), Андре Уотерс (умер 2006 в 44 года) и Том Макхейл (умер 2008 в 45 лет).

Летом 2007 года, Бейлс представил своё и Омалу открытие комиссару НФЛ Роджеру Гуделлу, чтобы провести саммит в масштабе всей лиги по теме сотрясения мозга. Бейлс позже сказал, что исследование было «отклонено.» Председатель комитета НФЛ Лёгкой Черепно-Мозговой Травмы (MTBI) д-р Ира Кассон, сообщил прессе: «На мой взгляд, есть только научно обоснованные свидетельства хронической энцефалопатии у боксеров и у некоторых стипль-чез жокеев.»

НФЛ публично не признавали связь между сотрясениями мозга в футболе и ХТЭ до декабря 2009 года, семь лет после открытия Омалу.

Беннет Омалу также обнаружил ХТЭ в мозге ветеранов войны, опубликовав первый зарегистрированный случай в ноябре 2011 года. Омалу нашёл доказательства ХТЭ у 27-летнего ветерана войны в Ираке, который страдал от посттравматического стрессового расстройства (ПТСР), а затем покончил с собой. Статья связывает ПТСР с ХТЭ и призывает к дальнейшему изучению.

В средствах массовой информации

Усилия по изучению и освещению проблемы ХТЭ доктором Омалу в лице оппозиции НФЛ описывались журнале GQ в 2009 году журналисткой Жанной Мари Ласкас. Статья была позже расширена Ласкас в книгу, Сотрясение мозга (Penguin Random House, 2015), и адаптирована в фильм с одноимённым названием (в российском прокате «Защитник»(2015)). В фильме доктор Беннет Омалу является центральным персонажем, которого играет Уилл Смит. Производство фильма привело к созданию фонда имени Омалу для дальнейшего изучения ХТЭ и исследования сотрясений мозга.

Личная жизнь

Беннет Омалу женат на Према Мутисо, родом из Кении. Они живут в Лодай, штат Калифорния, и у них двое детей, Эшли и Марк. Омалу исповедует католицизм. Получил гражданство США в феврале 2015.

Отрывок, характеризующий Омалу, Беннет

– Я знаю, милая, добрая княжна, – сказала Анна Михайловна, хватаясь рукой за портфель и так крепко, что видно было, она не скоро его пустит. – Милая княжна, я вас прошу, я вас умоляю, пожалейте его. Je vous en conjure… [Умоляю вас…]
Княжна молчала. Слышны были только звуки усилий борьбы зa портфель. Видно было, что ежели она заговорит, то заговорит не лестно для Анны Михайловны. Анна Михайловна держала крепко, но, несмотря на то, голос ее удерживал всю свою сладкую тягучесть и мягкость.
– Пьер, подойдите сюда, мой друг. Я думаю, что он не лишний в родственном совете: не правда ли, князь?
– Что же вы молчите, mon cousin? – вдруг вскрикнула княжна так громко, что в гостиной услыхали и испугались ее голоса. – Что вы молчите, когда здесь Бог знает кто позволяет себе вмешиваться и делать сцены на пороге комнаты умирающего. Интриганка! – прошептала она злобно и дернула портфель изо всей силы.
Но Анна Михайловна сделала несколько шагов, чтобы не отстать от портфеля, и перехватила руку.
– Oh! – сказал князь Василий укоризненно и удивленно. Он встал. – C'est ridicule. Voyons, [Это смешно. Ну, же,] пустите. Я вам говорю.
Княжна пустила.
– И вы!
Анна Михайловна не послушалась его.
– Пустите, я вам говорю. Я беру всё на себя. Я пойду и спрошу его. Я… довольно вам этого.
– Mais, mon prince, [Но, князь,] – говорила Анна Михайловна, – после такого великого таинства дайте ему минуту покоя. Вот, Пьер, скажите ваше мнение, – обратилась она к молодому человеку, который, вплоть подойдя к ним, удивленно смотрел на озлобленное, потерявшее всё приличие лицо княжны и на перепрыгивающие щеки князя Василья.
– Помните, что вы будете отвечать за все последствия, – строго сказал князь Василий, – вы не знаете, что вы делаете.
– Мерзкая женщина! – вскрикнула княжна, неожиданно бросаясь на Анну Михайловну и вырывая портфель.
Князь Василий опустил голову и развел руками.
В эту минуту дверь, та страшная дверь, на которую так долго смотрел Пьер и которая так тихо отворялась, быстро, с шумом откинулась, стукнув об стену, и средняя княжна выбежала оттуда и всплеснула руками.
– Что вы делаете! – отчаянно проговорила она. – II s'en va et vous me laissez seule. [Он умирает, а вы меня оставляете одну.]
Старшая княжна выронила портфель. Анна Михайловна быстро нагнулась и, подхватив спорную вещь, побежала в спальню. Старшая княжна и князь Василий, опомнившись, пошли за ней. Через несколько минут первая вышла оттуда старшая княжна с бледным и сухим лицом и прикушенною нижнею губой. При виде Пьера лицо ее выразило неудержимую злобу.
– Да, радуйтесь теперь, – сказала она, – вы этого ждали.
И, зарыдав, она закрыла лицо платком и выбежала из комнаты.
За княжной вышел князь Василий. Он, шатаясь, дошел до дивана, на котором сидел Пьер, и упал на него, закрыв глаза рукой. Пьер заметил, что он был бледен и что нижняя челюсть его прыгала и тряслась, как в лихорадочной дрожи.
– Ах, мой друг! – сказал он, взяв Пьера за локоть; и в голосе его была искренность и слабость, которых Пьер никогда прежде не замечал в нем. – Сколько мы грешим, сколько мы обманываем, и всё для чего? Мне шестой десяток, мой друг… Ведь мне… Всё кончится смертью, всё. Смерть ужасна. – Он заплакал.
Анна Михайловна вышла последняя. Она подошла к Пьеру тихими, медленными шагами.
– Пьер!… – сказала она.
Пьер вопросительно смотрел на нее. Она поцеловала в лоб молодого человека, увлажая его слезами. Она помолчала.
– II n'est plus… [Его не стало…]
Пьер смотрел на нее через очки.
– Allons, je vous reconduirai. Tachez de pleurer. Rien ne soulage, comme les larmes. [Пойдемте, я вас провожу. Старайтесь плакать: ничто так не облегчает, как слезы.]
Она провела его в темную гостиную и Пьер рад был, что никто там не видел его лица. Анна Михайловна ушла от него, и когда она вернулась, он, подложив под голову руку, спал крепким сном.
На другое утро Анна Михайловна говорила Пьеру:
– Oui, mon cher, c'est une grande perte pour nous tous. Je ne parle pas de vous. Mais Dieu vous soutndra, vous etes jeune et vous voila a la tete d'une immense fortune, je l'espere. Le testament n'a pas ete encore ouvert. Je vous connais assez pour savoir que cela ne vous tourienera pas la tete, mais cela vous impose des devoirs, et il faut etre homme. [Да, мой друг, это великая потеря для всех нас, не говоря о вас. Но Бог вас поддержит, вы молоды, и вот вы теперь, надеюсь, обладатель огромного богатства. Завещание еще не вскрыто. Я довольно вас знаю и уверена, что это не вскружит вам голову; но это налагает на вас обязанности; и надо быть мужчиной.]
Пьер молчал.
– Peut etre plus tard je vous dirai, mon cher, que si je n'avais pas ete la, Dieu sait ce qui serait arrive. Vous savez, mon oncle avant hier encore me promettait de ne pas oublier Boris. Mais il n'a pas eu le temps. J'espere, mon cher ami, que vous remplirez le desir de votre pere. [После я, может быть, расскажу вам, что если б я не была там, то Бог знает, что бы случилось. Вы знаете, что дядюшка третьего дня обещал мне не забыть Бориса, но не успел. Надеюсь, мой друг, вы исполните желание отца.]
Пьер, ничего не понимая и молча, застенчиво краснея, смотрел на княгиню Анну Михайловну. Переговорив с Пьером, Анна Михайловна уехала к Ростовым и легла спать. Проснувшись утром, она рассказывала Ростовым и всем знакомым подробности смерти графа Безухого. Она говорила, что граф умер так, как и она желала бы умереть, что конец его был не только трогателен, но и назидателен; последнее же свидание отца с сыном было до того трогательно, что она не могла вспомнить его без слез, и что она не знает, – кто лучше вел себя в эти страшные минуты: отец ли, который так всё и всех вспомнил в последние минуты и такие трогательные слова сказал сыну, или Пьер, на которого жалко было смотреть, как он был убит и как, несмотря на это, старался скрыть свою печаль, чтобы не огорчить умирающего отца. «C'est penible, mais cela fait du bien; ca eleve l'ame de voir des hommes, comme le vieux comte et son digne fils», [Это тяжело, но это спасительно; душа возвышается, когда видишь таких людей, как старый граф и его достойный сын,] говорила она. О поступках княжны и князя Василья она, не одобряя их, тоже рассказывала, но под большим секретом и шопотом.


В Лысых Горах, имении князя Николая Андреевича Болконского, ожидали с каждым днем приезда молодого князя Андрея с княгиней; но ожидание не нарушало стройного порядка, по которому шла жизнь в доме старого князя. Генерал аншеф князь Николай Андреевич, по прозванию в обществе le roi de Prusse, [король прусский,] с того времени, как при Павле был сослан в деревню, жил безвыездно в своих Лысых Горах с дочерью, княжною Марьей, и при ней компаньонкой, m lle Bourienne. [мадмуазель Бурьен.] И в новое царствование, хотя ему и был разрешен въезд в столицы, он также продолжал безвыездно жить в деревне, говоря, что ежели кому его нужно, то тот и от Москвы полтораста верст доедет до Лысых Гор, а что ему никого и ничего не нужно. Он говорил, что есть только два источника людских пороков: праздность и суеверие, и что есть только две добродетели: деятельность и ум. Он сам занимался воспитанием своей дочери и, чтобы развивать в ней обе главные добродетели, до двадцати лет давал ей уроки алгебры и геометрии и распределял всю ее жизнь в беспрерывных занятиях. Сам он постоянно был занят то писанием своих мемуаров, то выкладками из высшей математики, то точением табакерок на станке, то работой в саду и наблюдением над постройками, которые не прекращались в его имении. Так как главное условие для деятельности есть порядок, то и порядок в его образе жизни был доведен до последней степени точности. Его выходы к столу совершались при одних и тех же неизменных условиях, и не только в один и тот же час, но и минуту. С людьми, окружавшими его, от дочери до слуг, князь был резок и неизменно требователен, и потому, не быв жестоким, он возбуждал к себе страх и почтительность, каких не легко мог бы добиться самый жестокий человек. Несмотря на то, что он был в отставке и не имел теперь никакого значения в государственных делах, каждый начальник той губернии, где было имение князя, считал своим долгом являться к нему и точно так же, как архитектор, садовник или княжна Марья, дожидался назначенного часа выхода князя в высокой официантской. И каждый в этой официантской испытывал то же чувство почтительности и даже страха, в то время как отворялась громадно высокая дверь кабинета и показывалась в напудренном парике невысокая фигурка старика, с маленькими сухими ручками и серыми висячими бровями, иногда, как он насупливался, застилавшими блеск умных и точно молодых блестящих глаз.