Батырай, Омарла
| Омарла Батырай | |
 | |
| Дата рождения: |
примерно 1820 |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: |
примерно 1902 |
| Место смерти: |
с. Урахи Даргинский округ |
| Гражданство: | |
| Род деятельности: |
поэт |
| Язык произведений: | |
Омарла Батырай — дагестанский поэт, лирик, живший в 19—ом веке, один из основателей даргинской литературы.
Содержание
Биография
Омарла (в переводе с даргинского сын Омара) Батырай родился в селении Урахи Даргинского округа (ныне Сергокалинский район Республики Дагестан), по национальности даргинец. В период жизни поэта, в горах Дагестана не проводилась запись актов гражданского состояния, поэтому отсутствуют точные сведения о годах рождения и смерти поэта, однако большинство биографов склоняется к тому, что 1820—1902 годы являются наиболее вероятными годами жизни и смерти Батырая.
Родители поэта были узденами (сословие свободных людей). Отец поэта Омар отличался крепким здоровьем и мужеством. Ряд обстоятельств вынудил Омара пойти служить нукером к местному хану. Служить нукером Омару пришлось недолго, в одной из схваток он был тяжело ранен, и вскоре умер от полученной раны.
О раннем детстве Батырая мало что известно. Вероятно, это было типичное детство крестьянского мальчика из горного аула. Современники поэта утверждают, что Батырай был неграмотен. Мать поэта Шамай хорошо знала народные песни и искусно исполняла их. Она не только пела, но и рассказывала детям сказки, стараясь привить им любовь к музыке. Маленький Батырай запоминал напевы, а затем повторял их на своем чунгуре (струнный музыкальный инструмент). Как поэт Батырай сформировался в начале сороковых годов 19-го века.
Творчество
Батырай не писал длинных поэм, его стихи представляют собой четырёх- или восьмистишия. При жизни Батырая его стихи не записывались, и лишь часть его творчества сохранилась до наших дней. Вообще же, творчество Батырая состоит из трех разделов (частей):
• Первый — самый объёмный раздел — это стихи про любовь, и о любви (пример):
Если б в этом грешном мире
Я решился на разбой,
О, фарфоровая шейка,
Я бы овладел тобой.
Если б райские услады
Вдруг да предложили мне,
Я, конечно, предпочел бы
Жить с тобою на земле.''
• Второй раздел — это отвага, храбрость, это стихи о герое (пример):
Конь, объезженный тобой,
Рушит горы на скаку.
Взмахом плети достаёшь
В дальнем небе облака.
Как от бури задрожит
Трус, настигнутый тобой,
И клянусь я: тёмен свет,
Если подвиг твой не прав.
• Наконец, третья часть творчества — это размышление о жизни и смерти, о молодости и старости, о верности в дружбе, о соседях, врагах, друзьях, о своей судьбе. До наших дней дошли и последние стихи поэта.
Помутнел мой ясный взор,
Словно солнце в облаках,
И язык мой стал тупым,
Точно выщербленный штык.
Я согнулся и устал,
Как батрак в конце страды,
Бренный мир, чтоб ты пропал
С тем, кто создавал тебя!
Батырай — прежде всего лирик. Любовные песни Батырая пронизаны не совсем характерным для горцев того времени человеческим отношением к женщине. Подобные поступки поэта противоречили традиционному укладу патриархального общества горцев, и воспринимались большинством его современников как вызов всему общественному мнению. Старшины селения Урахи не любили Батырая за его независимый характер, за его любовные песни, и запрещали ему петь. За каждую спетую песню на Батырая накладывался штраф, в виде быка. Современники поэта рассказывают о случаях, когда люди в складчину покупали быка, чтобы иметь возможность послушать песни Батырая[1]. Сам Батырай шутливо сетовал по этому поводу:
О безумная любовь!
За тебя — хоть на штыки…
А старшины Урахи
Устрашают за стихи.
Песня вроде пустячок,
Но попробуй-ка сыграй —
Оштрафуют на быка,
Ай, Омарла Батырай!
Память
- Расул Гамзатов посвятил Батыраю одно из своих стихотворений:
У поэтов нет могил,
Если их стихи живут
У народа на устах.
Вот Омарла Батырай
Создал памятник себе,
О котором лишь мечтать
Может истинный поэт[2]
- В сентябре 1961 года в городе Избербаш был открыт Государственный даргинский театр, которому было присвоено имя Омарла Батырая[3]
- Одна из центральных улиц в Махачкале названа именем поэта.
Напишите отзыв о статье "Батырай, Омарла"
Примечания
Ссылки
- [www.fatiha.ru/klassika/batiray.html Статья о Батырае]
- [www.mirkavkaza.ru/kultura/poetry/Batyrai/ Стихи Батырая]
- [www.litrossia.ru/archive/166/cumir/4149.php Некоторые стихи Батырая]
Отрывок, характеризующий Батырай, Омарла
Когда князь Мещерский уехал, князь Андрей взял под руку Пьера и пригласил его в комнату, которая была отведена для него. В комнате была разбита кровать, лежали раскрытые чемоданы и сундуки. Князь Андрей подошел к одному из них и достал шкатулку. Из шкатулки он достал связку в бумаге. Он всё делал молча и очень быстро. Он приподнялся, прокашлялся. Лицо его было нахмурено и губы поджаты.– Прости меня, ежели я тебя утруждаю… – Пьер понял, что князь Андрей хотел говорить о Наташе, и широкое лицо его выразило сожаление и сочувствие. Это выражение лица Пьера рассердило князя Андрея; он решительно, звонко и неприятно продолжал: – Я получил отказ от графини Ростовой, и до меня дошли слухи об искании ее руки твоим шурином, или тому подобное. Правда ли это?
– И правда и не правда, – начал Пьер; но князь Андрей перебил его.
– Вот ее письма и портрет, – сказал он. Он взял связку со стола и передал Пьеру.
– Отдай это графине… ежели ты увидишь ее.
– Она очень больна, – сказал Пьер.
– Так она здесь еще? – сказал князь Андрей. – А князь Курагин? – спросил он быстро.
– Он давно уехал. Она была при смерти…
– Очень сожалею об ее болезни, – сказал князь Андрей. – Он холодно, зло, неприятно, как его отец, усмехнулся.
– Но господин Курагин, стало быть, не удостоил своей руки графиню Ростову? – сказал князь Андрей. Он фыркнул носом несколько раз.
– Он не мог жениться, потому что он был женат, – сказал Пьер.
Князь Андрей неприятно засмеялся, опять напоминая своего отца.
– А где же он теперь находится, ваш шурин, могу ли я узнать? – сказал он.
– Он уехал в Петер…. впрочем я не знаю, – сказал Пьер.
– Ну да это всё равно, – сказал князь Андрей. – Передай графине Ростовой, что она была и есть совершенно свободна, и что я желаю ей всего лучшего.
Пьер взял в руки связку бумаг. Князь Андрей, как будто вспоминая, не нужно ли ему сказать еще что нибудь или ожидая, не скажет ли чего нибудь Пьер, остановившимся взглядом смотрел на него.
– Послушайте, помните вы наш спор в Петербурге, – сказал Пьер, помните о…
– Помню, – поспешно отвечал князь Андрей, – я говорил, что падшую женщину надо простить, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу.
– Разве можно это сравнивать?… – сказал Пьер. Князь Андрей перебил его. Он резко закричал:
– Да, опять просить ее руки, быть великодушным, и тому подобное?… Да, это очень благородно, но я не способен итти sur les brisees de monsieur [итти по стопам этого господина]. – Ежели ты хочешь быть моим другом, не говори со мною никогда про эту… про всё это. Ну, прощай. Так ты передашь…
Пьер вышел и пошел к старому князю и княжне Марье.
Старик казался оживленнее обыкновенного. Княжна Марья была такая же, как и всегда, но из за сочувствия к брату, Пьер видел в ней радость к тому, что свадьба ее брата расстроилась. Глядя на них, Пьер понял, какое презрение и злобу они имели все против Ростовых, понял, что нельзя было при них даже и упоминать имя той, которая могла на кого бы то ни было променять князя Андрея.
За обедом речь зашла о войне, приближение которой уже становилось очевидно. Князь Андрей не умолкая говорил и спорил то с отцом, то с Десалем, швейцарцем воспитателем, и казался оживленнее обыкновенного, тем оживлением, которого нравственную причину так хорошо знал Пьер.
В этот же вечер, Пьер поехал к Ростовым, чтобы исполнить свое поручение. Наташа была в постели, граф был в клубе, и Пьер, передав письма Соне, пошел к Марье Дмитриевне, интересовавшейся узнать о том, как князь Андрей принял известие. Через десять минут Соня вошла к Марье Дмитриевне.
– Наташа непременно хочет видеть графа Петра Кирилловича, – сказала она.
– Да как же, к ней что ль его свести? Там у вас не прибрано, – сказала Марья Дмитриевна.
– Нет, она оделась и вышла в гостиную, – сказала Соня.
Марья Дмитриевна только пожала плечами.
– Когда это графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, – обратилась она к Пьеру. – И бранить то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!
Наташа, исхудавшая, с бледным и строгим лицом (совсем не пристыженная, какою ее ожидал Пьер) стояла по середине гостиной. Когда Пьер показался в двери, она заторопилась, очевидно в нерешительности, подойти ли к нему или подождать его.
Пьер поспешно подошел к ней. Он думал, что она ему, как всегда, подаст руку; но она, близко подойдя к нему, остановилась, тяжело дыша и безжизненно опустив руки, совершенно в той же позе, в которой она выходила на середину залы, чтоб петь, но совсем с другим выражением.
– Петр Кирилыч, – начала она быстро говорить – князь Болконский был вам друг, он и есть вам друг, – поправилась она (ей казалось, что всё только было, и что теперь всё другое). – Он говорил мне тогда, чтобы обратиться к вам…
Пьер молча сопел носом, глядя на нее. Он до сих пор в душе своей упрекал и старался презирать ее; но теперь ему сделалось так жалко ее, что в душе его не было места упреку.
