Бонго Ондимба, Эль Хадж Омар

Омар Бонго фр. El Hadj Omar Bongo Ondimba<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Омар Бонго в 2004 году.</td></tr>
Президент Габона
2 декабря 1967 года — 8 июня 2009 года
Предшественник:	Леон Мба
Преемник:	Роза Франсина Рогомбе (и. о.) Али Бонго Ондимба
2-й Вице-президент Габона
1966 год — 2 декабря 1967 года
Предшественник:	Поль-Мари Йембит
Преемник:	Леон Мебиам
Вероисповедание:	Католицизм, с 1973 — ислам суннитского толка
Рождение:	Леваи, провинция Хаут-Огове, Французская Экваториальная Африка
Смерть:	Барселона, Испания
Место погребения:	Франсвиль
Отец:	Базиль Ондимба
Супруга:	1) Луиза Муяби Мукала (1955–1959) 2) Мари-Жозефина Нкама (1959—1986) 3) Эдит-Люси Сассу-Нгессо (1990—2009)
Дети:	"более 30", "52"
Награды:

Эль-Хадж Ома́р Бо́нго Онди́мба (фр. El Hadj Omar Bongo Ondimba; имя при рождении — Альбе́р Берна́р Бо́нго) (30 декабря 1935 — 8 июня 2009) — габонский государственный деятель, президент Республики Габон в 1967—2009 годах.

Биография

Родился в Восточном Габоне, около границы с Республикой Конго, в семье вождя племени батеке. Был самым младшим в семье из двенадцати детей. Его отец умер когда ему было семь лет, а мать — когда 12.

Окончив среднюю школу в Браззавиле, с 17 лет работал там же в национальной Службе почтовой и телекоммуникационной связи, но вскоре решил начать карьеру военного. Благодаря невысокому росту и крепкому здоровью был отправлен военной комиссией на обучение в лётную школу. После её окончания два года (1958—1960) прослужил в ВВС Габона, дослужившись до лейтенанта. Служил в Браззавиле (Республика Конго), Банги (ЦАР и Форт-Лами (Чад), дослужился до чина капитана.

В 1960 году вернулся в Габон и работал в министерстве иностранных дел. Тогда же, после получения независимости страны от Франции, началась его политическая карьера. Во время первых парламентских выборов в независимом Габоне стал помощником в избирательной кампании своего приятеля М.Сандунгу, который был близким человеком первого президента Габона Леона Мба. В результате после выборов М.Сандунгу был назначен министром здравоохранения, а Бонго получил место в МИДе.

В марте 1962 года он стал заместителем главы администрации президента, а в октябре — главой администрации. С 1963 года также министр информации, с 1964 — также министр обороны. В 1964 году произошел первый военный переворот в стране, Президент Леон Мба был арестован и вывезен в другой город, а Бонго стал заложником на военной базе в столице Габона Либревиле. Прежняя власть была восстановлена через 2 дня при помощи французских десантников.

В 1966 году стал сначала вице-премьером, 12 ноября — вице-президентом Габона.
Занял президентский пост после смерти Леона Мба 28 ноября 1967 года.

Принял ислам во время своего визита в Ливию в 1973 году и сменил своё имя на Омар. В 2003 году к имени добавил фамилию Ондимба.

Параллельно занимал посты премьер-министра (1967—1975), министра обороны (1967—1981), информации (1967—1980), образования, внутренних дел (1967—1970), планирования и развития (1967—1977) и главы правящей Габонской демократической партии.

В начале 1990-х под большим внутренним и внешним давлением (в страну были посланы французские войска с целью поддержки власти) положил конец однопартийной системе и позволил провести многопартийные и альтернативные президентские выборы.

Президентские выборы проводились в 1973 (получил 99,56 % голосов), 1979 (99,96 %), 1986 (99,97 %), 1993 (51,2 %), 1998 (66,88 %) и 2005 (79,18 %) голосов. Однако, начиная с 1993 года оппозиция не признавала результатов выборов, обвиняя власть в фальсификациях и махинациях. Чтобы сгладить конфронтацию, ряд представителей оппозиции, начиная с 1996 года, включался в состав правительства.

В 2003 году была изменена конституция. Изменения позволяли избираться президентом неограниченное число раз и на 7 лет вместо 5 и выборы ограничивались одним туром. Критики обвинили Бонго в том, что он хочет установить пожизненную диктатуру.

В 2006 году 71-летний президент Габона заявлял, что собирается переизбираться очередной раз на этот пост в 2012 году.

У меня нет очевидного преемника. Кто говорит, что смена власти возможна только путём переворота? Я буду баллотироваться в 2012 году, если Бог даст мне силы.

Во внешней политике ориентировался на Францию (обладая пятыми в мире запасами урана, Габон поставляет его исключительно для военных и гражданских нужд Франции).

"Габон без Франции — как автомобиль без водителя. Франция без Габона — как автомобиль без топлива..."

Также был союзником Марокко и близким другом короля Хасана II.
В качестве посредника принимал участие в урегулировании кризисов в ЦАР, Республике Конго, Бурунди, Демократической Республике Конго, а также ливийско-чадского вооружённого конфликта.

За время его правления подушевой ВВП в стране вырос в 15 раз — до 14 тысяч долларов США в год.

Многократно обвинялся в коррупции. В 1999 году комиссия подкомитета сената США оценивала его вклады только в Citibank в 130 млн долларов. Британская The Sunday Times в июне 2008 посвятила целую статью описанию примеров шикарного образа жизни и многомиллионных трат Бонго и членов его семьи. Часто решал проблемы с оппозицией и СМИ путём прямого подкупа.

Бессменно правил Габоном более сорока одного года. Скончался, по разным данным, от рака (медицинские круги и представители Франции) или инфаркта (официальное сообщение). После его смерти президентом был избран его сын Али бен Бонго.

Семья

Первая жена — Луиза Муяби Мукала, дочь бывшего шофёра генерала де Голля. Их дочь от этого брака, Паскалин (1956 г.р.), была министром иностранных дел (1991—1994), потом главой его секретариата, а её муж, зять Бонго, министром финансов (1990—1994), министром шахт, энергетики и нефти (1994—2002), госминистром экономики и финансов (2002—2008), госминистром иностранных дел (2008—2012).

Вторая жена — Мари-Жозефина Нкама (Жозефина Бонго), известная африканская поп-певица, выступает под псевдонимом Пасьянс Дабани. О.Бонго развёлся с ней в 1986 году. В браке с ней родились преемник О.Бонго Али (министр иностранных дел в 1989—1991 и министр обороны в 1999—2009) и дочь Альбертин-Амисса (1964—1993).

Третья жена — Эдит-Люси (1990—2009), врач, доктор-педиатр, известный борец со СПИДом, старшая дочь конголезского президента Сассу-Нгессо. Умерла 14 марта 2009 года в Рабате (Марокко) в возрасте 45 лет по неустановленной причине. От этого брака двое детей, Омар Дени и Ясин Квини.

Дополнительная информация

Став главой страны менее чем в 32 года, являлся на тот момент самым молодым президентом в мире. Является одним из рекордсменов (не-монархов) по длительности пребывания у власти в мире.

Написал знаменитую в Африке книгу «Белый как негр», на основе которой вывел национальную идею, призванную сплотить габонцев (в стране проживает 42 племени). Основное «доказательство»: «цивилизация банту» вышла из Древнего Египта. А потому габонцы — такие же белые, только ставшие чёрными по цвету кожи из-за изменившихся природных условий после их ухода из Древнего Египта.

Был также рекордсменом среди иностранцев по количеству недвижимости, приобретенной во Франции. В ходе расследования, проведённого бригадой финансовой полиции Франции выяснилось, что ему и его родственникам принадлежало 33 единицы недвижимости в Париже и на Лазурном Берегу, включая особняк на Елисейский Полях стоимостью 18 миллионов евро.

В 1974 году основал Радио Африка 1 — крупнейшую радиостанцию в Западной Африке.

Память

В честь Омара Бонго назван самый большой стадион Габона, университет, аэропорт, несколько госпиталей и гимназий, а город Леваи переименован в Бонговилль.

Ссылки

• www.echo.msk.ru/programs/48minut/521234-echo/
• www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=1185503
• kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=1185503
• Omar Bongo, Blanc comme nègre. (ISBN 9782246593218)

Отрывок, характеризующий Бонго Ондимба, Эль Хадж Омар

Но через две недели после его отъезда, она так же неожиданно для окружающих ее, очнулась от своей нравственной болезни, стала такая же как прежде, но только с измененной нравственной физиогномией, как дети с другим лицом встают с постели после продолжительной болезни.


Здоровье и характер князя Николая Андреича Болконского, в этот последний год после отъезда сына, очень ослабели. Он сделался еще более раздражителен, чем прежде, и все вспышки его беспричинного гнева большей частью обрушивались на княжне Марье. Он как будто старательно изыскивал все больные места ее, чтобы как можно жесточе нравственно мучить ее. У княжны Марьи были две страсти и потому две радости: племянник Николушка и религия, и обе были любимыми темами нападений и насмешек князя. О чем бы ни заговорили, он сводил разговор на суеверия старых девок или на баловство и порчу детей. – «Тебе хочется его (Николеньку) сделать такой же старой девкой, как ты сама; напрасно: князю Андрею нужно сына, а не девку», говорил он. Или, обращаясь к mademoiselle Bourime, он спрашивал ее при княжне Марье, как ей нравятся наши попы и образа, и шутил…
Он беспрестанно больно оскорблял княжну Марью, но дочь даже не делала усилий над собой, чтобы прощать его. Разве мог он быть виноват перед нею, и разве мог отец ее, который, она всё таки знала это, любил ее, быть несправедливым? Да и что такое справедливость? Княжна никогда не думала об этом гордом слове: «справедливость». Все сложные законы человечества сосредоточивались для нее в одном простом и ясном законе – в законе любви и самоотвержения, преподанном нам Тем, Который с любовью страдал за человечество, когда сам он – Бог. Что ей было за дело до справедливости или несправедливости других людей? Ей надо было самой страдать и любить, и это она делала.
Зимой в Лысые Горы приезжал князь Андрей, был весел, кроток и нежен, каким его давно не видала княжна Марья. Она предчувствовала, что с ним что то случилось, но он не сказал ничего княжне Марье о своей любви. Перед отъездом князь Андрей долго беседовал о чем то с отцом и княжна Марья заметила, что перед отъездом оба были недовольны друг другом.
Вскоре после отъезда князя Андрея, княжна Марья писала из Лысых Гор в Петербург своему другу Жюли Карагиной, которую княжна Марья мечтала, как мечтают всегда девушки, выдать за своего брата, и которая в это время была в трауре по случаю смерти своего брата, убитого в Турции.
«Горести, видно, общий удел наш, милый и нежный друг Julieie».
«Ваша потеря так ужасна, что я иначе не могу себе объяснить ее, как особенную милость Бога, Который хочет испытать – любя вас – вас и вашу превосходную мать. Ах, мой друг, религия, и только одна религия, может нас, уже не говорю утешить, но избавить от отчаяния; одна религия может объяснить нам то, чего без ее помощи не может понять человек: для чего, зачем существа добрые, возвышенные, умеющие находить счастие в жизни, никому не только не вредящие, но необходимые для счастия других – призываются к Богу, а остаются жить злые, бесполезные, вредные, или такие, которые в тягость себе и другим. Первая смерть, которую я видела и которую никогда не забуду – смерть моей милой невестки, произвела на меня такое впечатление. Точно так же как вы спрашиваете судьбу, для чего было умирать вашему прекрасному брату, точно так же спрашивала я, для чего было умирать этому ангелу Лизе, которая не только не сделала какого нибудь зла человеку, но никогда кроме добрых мыслей не имела в своей душе. И что ж, мой друг, вот прошло с тех пор пять лет, и я, с своим ничтожным умом, уже начинаю ясно понимать, для чего ей нужно было умереть, и каким образом эта смерть была только выражением бесконечной благости Творца, все действия Которого, хотя мы их большею частью не понимаем, суть только проявления Его бесконечной любви к Своему творению. Может быть, я часто думаю, она была слишком ангельски невинна для того, чтобы иметь силу перенести все обязанности матери. Она была безупречна, как молодая жена; может быть, она не могла бы быть такою матерью. Теперь, мало того, что она оставила нам, и в особенности князю Андрею, самое чистое сожаление и воспоминание, она там вероятно получит то место, которого я не смею надеяться для себя. Но, не говоря уже о ней одной, эта ранняя и страшная смерть имела самое благотворное влияние, несмотря на всю печаль, на меня и на брата. Тогда, в минуту потери, эти мысли не могли притти мне; тогда я с ужасом отогнала бы их, но теперь это так ясно и несомненно. Пишу всё это вам, мой друг, только для того, чтобы убедить вас в евангельской истине, сделавшейся для меня жизненным правилом: ни один волос с головы не упадет без Его воли. А воля Его руководствуется только одною беспредельною любовью к нам, и потому всё, что ни случается с нами, всё для нашего блага. Вы спрашиваете, проведем ли мы следующую зиму в Москве? Несмотря на всё желание вас видеть, не думаю и не желаю этого. И вы удивитесь, что причиною тому Буонапарте. И вот почему: здоровье отца моего заметно слабеет: он не может переносить противоречий и делается раздражителен. Раздражительность эта, как вы знаете, обращена преимущественно на политические дела. Он не может перенести мысли о том, что Буонапарте ведет дело как с равными, со всеми государями Европы и в особенности с нашим, внуком Великой Екатерины! Как вы знаете, я совершенно равнодушна к политическим делам, но из слов моего отца и разговоров его с Михаилом Ивановичем, я знаю всё, что делается в мире, и в особенности все почести, воздаваемые Буонапарте, которого, как кажется, еще только в Лысых Горах на всем земном шаре не признают ни великим человеком, ни еще менее французским императором. И мой отец не может переносить этого. Мне кажется, что мой отец, преимущественно вследствие своего взгляда на политические дела и предвидя столкновения, которые у него будут, вследствие его манеры, не стесняясь ни с кем, высказывать свои мнения, неохотно говорит о поездке в Москву. Всё, что он выиграет от лечения, он потеряет вследствие споров о Буонапарте, которые неминуемы. Во всяком случае это решится очень скоро. Семейная жизнь наша идет по старому, за исключением присутствия брата Андрея. Он, как я уже писала вам, очень изменился последнее время. После его горя, он теперь только, в нынешнем году, совершенно нравственно ожил. Он стал таким, каким я его знала ребенком: добрым, нежным, с тем золотым сердцем, которому я не знаю равного. Он понял, как мне кажется, что жизнь для него не кончена. Но вместе с этой нравственной переменой, он физически очень ослабел. Он стал худее чем прежде, нервнее. Я боюсь за него и рада, что он предпринял эту поездку за границу, которую доктора уже давно предписывали ему. Я надеюсь, что это поправит его. Вы мне пишете, что в Петербурге о нем говорят, как об одном из самых деятельных, образованных и умных молодых людей. Простите за самолюбие родства – я никогда в этом не сомневалась. Нельзя счесть добро, которое он здесь сделал всем, начиная с своих мужиков и до дворян. Приехав в Петербург, он взял только то, что ему следовало. Удивляюсь, каким образом вообще доходят слухи из Петербурга в Москву и особенно такие неверные, как тот, о котором вы мне пишете, – слух о мнимой женитьбе брата на маленькой Ростовой. Я не думаю, чтобы Андрей когда нибудь женился на ком бы то ни было и в особенности на ней. И вот почему: во первых я знаю, что хотя он и редко говорит о покойной жене, но печаль этой потери слишком глубоко вкоренилась в его сердце, чтобы когда нибудь он решился дать ей преемницу и мачеху нашему маленькому ангелу. Во вторых потому, что, сколько я знаю, эта девушка не из того разряда женщин, которые могут нравиться князю Андрею. Не думаю, чтобы князь Андрей выбрал ее своею женою, и откровенно скажу: я не желаю этого. Но я заболталась, кончаю свой второй листок. Прощайте, мой милый друг; да сохранит вас Бог под Своим святым и могучим покровом. Моя милая подруга, mademoiselle Bourienne, целует вас.
Мари».


В середине лета, княжна Марья получила неожиданное письмо от князя Андрея из Швейцарии, в котором он сообщал ей странную и неожиданную новость. Князь Андрей объявлял о своей помолвке с Ростовой. Всё письмо его дышало любовной восторженностью к своей невесте и нежной дружбой и доверием к сестре. Он писал, что никогда не любил так, как любит теперь, и что теперь только понял и узнал жизнь; он просил сестру простить его за то, что в свой приезд в Лысые Горы он ничего не сказал ей об этом решении, хотя и говорил об этом с отцом. Он не сказал ей этого потому, что княжна Марья стала бы просить отца дать свое согласие, и не достигнув бы цели, раздражила бы отца, и на себе бы понесла всю тяжесть его неудовольствия. Впрочем, писал он, тогда еще дело не было так окончательно решено, как теперь. «Тогда отец назначил мне срок, год, и вот уже шесть месяцев, половина прошло из назначенного срока, и я остаюсь более, чем когда нибудь тверд в своем решении. Ежели бы доктора не задерживали меня здесь, на водах, я бы сам был в России, но теперь возвращение мое я должен отложить еще на три месяца. Ты знаешь меня и мои отношения с отцом. Мне ничего от него не нужно, я был и буду всегда независим, но сделать противное его воле, заслужить его гнев, когда может быть так недолго осталось ему быть с нами, разрушило бы наполовину мое счастие. Я пишу теперь ему письмо о том же и прошу тебя, выбрав добрую минуту, передать ему письмо и известить меня о том, как он смотрит на всё это и есть ли надежда на то, чтобы он согласился сократить срок на три месяца».
После долгих колебаний, сомнений и молитв, княжна Марья передала письмо отцу. На другой день старый князь сказал ей спокойно: