Колли, Омар

Омар Колли
Общая информация
Родился	Банжул, Гамбия
Гражданство
Рост	192 см
Вес	90 кг
Позиция	защитник
Информация о клубе
Клуб	Генк
Номер	4
Карьера
Клубная карьера*
2010—2011	Уоллидан	? (?)
2012	Реал Банжул	? (?)
2013—2014	КуПС	57 (5)
2015—2016	Юргорден	39 (5)
2016—н.в.	Генк	2 (0)
Национальная сборная**
	Гамбия (до 17)	8 (2)
	Гамбия (до 20)	10 (0)
2013—н.в.	Гамбия	6 (0)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов, откорректировано по состоянию на 6 сентября 2016. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Омар Колли (англ. Omar Colley; 24 октября 1992) — гамбийский футболист, защитник, является игроком сборной Гамбии. В настоящий момент выступает за клуб «Генк».

Карьера

Клубная

Начинал свою карьеру в гамбийской команде «Уоллидан». Через год молодой защитник перешел в клуб «Реал Банжул», однако в нём он пробыл только один год.

В 2013 году Колли уехал выступать в Европу. Он подписал контракт с финской командой «КуПС», где сыграл 57 матчей за два сезона, таким образом став важным игроком основного состава. После окончания сезона 2014 был приглашен на просмотр в клубы Второй Бундеслиги «Арминия» и «Кайзерслаутерн». «Арминия» намеревалась приобрести игрока, однако стороны не сумели договориться о сумме трансфера. В январе 2015 года стал игроком шведского «Юргордена», контракт рассчитан на три года.

В сборной

Выступал за юношеские сборные Гамбии до 17 и до 20 лет. С 2013 года является игроком национальной сборной Гамбии, за которую он провел 6 игр.

Ссылки

• [www.transfermarkt.com/omar-colley/profil/spieler/174733 Профиль на сайте transfermarkt.com] (англ.)
• [dif.se/player/omar-colley Профиль игрока на сайте «Юргордена»]

Отрывок, характеризующий Колли, Омар

– Да, да, – подтверждал Пьер, умиленными и грустными глазами глядя на своего друга. Чем светлее представлялась ему судьба князя Андрея, тем мрачнее представлялась своя собственная.


Для женитьбы нужно было согласие отца, и для этого на другой день князь Андрей уехал к отцу.
Отец с наружным спокойствием, но внутренней злобой принял сообщение сына. Он не мог понять того, чтобы кто нибудь хотел изменять жизнь, вносить в нее что нибудь новое, когда жизнь для него уже кончалась. – «Дали бы только дожить так, как я хочу, а потом бы делали, что хотели», говорил себе старик. С сыном однако он употребил ту дипломацию, которую он употреблял в важных случаях. Приняв спокойный тон, он обсудил всё дело.
Во первых, женитьба была не блестящая в отношении родства, богатства и знатности. Во вторых, князь Андрей был не первой молодости и слаб здоровьем (старик особенно налегал на это), а она была очень молода. В третьих, был сын, которого жалко было отдать девчонке. В четвертых, наконец, – сказал отец, насмешливо глядя на сына, – я тебя прошу, отложи дело на год, съезди за границу, полечись, сыщи, как ты и хочешь, немца, для князя Николая, и потом, ежели уж любовь, страсть, упрямство, что хочешь, так велики, тогда женись.
– И это последнее мое слово, знай, последнее… – кончил князь таким тоном, которым показывал, что ничто не заставит его изменить свое решение.
Князь Андрей ясно видел, что старик надеялся, что чувство его или его будущей невесты не выдержит испытания года, или что он сам, старый князь, умрет к этому времени, и решил исполнить волю отца: сделать предложение и отложить свадьбу на год.
Через три недели после своего последнего вечера у Ростовых, князь Андрей вернулся в Петербург.

На другой день после своего объяснения с матерью, Наташа ждала целый день Болконского, но он не приехал. На другой, на третий день было то же самое. Пьер также не приезжал, и Наташа, не зная того, что князь Андрей уехал к отцу, не могла себе объяснить его отсутствия.
Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать и как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие.
Однажды она пришла к графине, хотела что то сказать ей, и вдруг заплакала. Слезы ее были слезы обиженного ребенка, который сам не знает, за что он наказан.