Омаха-понка
| Омаха-понка | |
| Самоназвание: |
Umanhan, ppánkka |
|---|---|
| Страны: | |
| Регионы: | |
| Общее число говорящих: |
85 (2007) |
| Классификация | |
| |
| Письменность: |
латиница |
| Языковые коды | |
| ISO 639-1: |
— |
| ISO 639-2: |
— |
| ISO 639-3: |
oma |
| См. также: Проект:Лингвистика | |
Содержание
Генеалогическая и ареальная классификация
Язык омаха-понка относится к сиуанской семье, группе дхегиха наряду с языками квапау (арканзас), оседжи (важажа), канза. Говорящие на этих языках без особого труда понимают друг друга.
Строго говоря, язык омаха-понка также состоит из двух диалектов – омаха и понка. Однако различие между диалектами столь невелико, что ощущается лишь носителями и нисколько не затрудняет взаимопонимание.
Центр диалекта омаха – резервация Омаха в Thurston Country, штат Небраска, в особенности вблизи города Мейси. Диалект понка представлен двумя группами носителей: в Небраске (северные понка) и в Оклахоме (южные понка).
Социолингвистические сведения
Точное число носителей неизвестно, но на сегодняшний день оно не превышает 100 человек (по разным источникам от 60 до 85 человек, что составляет менее 1% общего числа представителей племени). В основном это люди от 60 лет и старше. Неопределенное число также являются «пассивными носителями», то есть они способны понимать устную речь, но не пользуются языком омаха-понка в повседневной жизни. Детей, которые бы усваивали омаха-понка естественным путём на сегодняшний день нет.
Язык омаха-понка не используется как разговорный. Он языком местной культуры, на нем читаются молитвы и исполняются песни.
Сегодня в целях недопущения исчезновения языка, омаха-понка преподается в школах в резервациях племен, также в ряде университетов запущены программы изучения языка взрослыми. Носители охотно работают с учеными-лингвистами и принимают активное участие в программах по сохранению языка.
Для записи языка используется расширенный латинский алфавит.
Фонология
В языке омаха-понка выделяется 27 согласных фонем и 7 гласных фонем.
Система консонантизма
Согласные в языке омаха-понка различаются по способу и месту образования. Имеются эйективные и придыхательные согласные.
|
Билабиальные |
Дентальные |
Альвеолярные |
Постальвеолярные |
Палатальные |
Велярные |
Гортанные | |
|
Взрывные |
b p p’ ph |
d t t’ th |
g k' k kh |
Ɂ | |||
|
Аффрикаты |
tʃ tʃh |
||||||
|
Фрикативные |
ð |
z s s’ |
ʒ ʃ ʃ’ |
x ɤ |
|||
|
Глайды |
w |
(y)* |
|||||
|
Носовые |
m |
n |
* /y/ не существует как фонема, но часто встречается при коартикуляции после гласного верхнего подъема
Система вокализма
Представлена семью гласными фонемами, из которых 2 носовые (/a᷉/ и /i᷉/)
|
Передние |
Задние | |
|
Верхнего подъема |
i i᷉ i: |
u |
|
Среднего подъема |
e |
o |
|
Нижнего подъема |
a a᷉ a: |
В быстрой речи /o/ может реализовываться некоторыми носителями как дифтонг [əw].
Носовой гласный нижнего подъема может быть реализован как [a᷉]/[u᷉]/[o᷉] в зависимости от того, к какому из двух племен – Омаха или Понка – относится носитель.
Вообще носовые гласные появились в омаха-понка относительно недавно. Изначально назализация не служила для смыслоразличения и возникала только при коартикуляции, когда гласный следовал за носовым согласным.
Гласные могут различаться по длительности, то есть бывают долгие и краткие. Данное противопоставление фонологически значимо, то есть служит для смыслоразличения.
Минимальные пары
|
Противопоставление |
Слово |
Значение |
Слово |
Значение |
|
[p] vs. [pʰ] |
[pa] |
'голова'/'нос' |
[pʰa] |
'горький' |
|
[i] vs. [ĩ] |
[nazhi] |
'выходить' |
[nazhíⁿ] |
'стоять' |
|
[t] vs. [tʼ] |
[tóⁿde] |
'земля' |
[t’óⁿde] |
'В течение следующих ранних осенних сезонов' |
|
[ãː] vs. [ã] |
[nãːde] |
'сердце' |
[nãde] |
'стена'/'внутри' |
Ударение
Ударение в языке омаха-понка динамическое. Выполняет сигнификативную функцию:
/nískithe/ ‘сок’ vs. /niskíthe/ 'соль’
/watháthe/ ‘еда’/’есть’ vs. /wáthathe/ ‘стол’
Первый заударный гласный приобретает побочное ударение, которое выделяет его среди других гласных и отличает от ударного.
Долгие гласные чаще ударны, но не всегда.
Строение слога
Наиболее часто встречаются слоги типа CV.
/wa.ði.ba.ba/ ‘карты’
Возможны также сочетания типа CC
/bðo᷉/ ‘чувствовать запах’
Возможны сочетания VV, которые реализуются как дифтонги:
/waa᷉/ ‘петь’
Орфография
Письмо Fletcher-LaFleche, которым пользуются члены племен Омаха и Понка, довольно успешно отражает все фоне(ма)тические противопоставления, существующие в языке:
|
Fletcher-LaFleche |
IPA |
Fletcher-LaFleche |
IPA |
Fletcher-LaFleche |
IPA |
|
a |
/a/ |
e |
/e/ |
i |
/i/ |
|
o |
/o/ |
u |
/u/ |
oⁿ |
/a᷉/ |
|
iⁿ |
/i᷉/ |
b |
/b/ |
d |
/d/ |
|
g |
/g/ |
p |
/p/ |
t |
/t/ |
|
k |
/k/ |
‘ |
/Ɂ/ |
pʰ |
/pʰ/ |
|
tʰ |
/tʰ/ |
kʰ |
/kⁿ/ |
p' |
/p’/ |
|
t' |
/t’/ |
k' |
/k’/ |
ch |
/tʃ/ |
|
chʰ |
/tʃⁿ/ |
sh |
/ʃ/ |
sh' |
/ʃ’/ |
|
th |
/ð/ |
zh |
/ʒ/ |
x |
/x/ |
|
gh |
/ɤ/ |
S |
/s/ |
s' |
/s’/ |
|
z |
/z/ |
Y |
/y/ |
w |
/w/ |
Морфология
Тип выражения грамматических значений. Характер границы между морфемами
Язык омаха-понка синтетический.
Iⁿ-theshpaha-a? Oⁿ-thash-toⁿba-i-a?
1sg.DAT-2sg.NOM.show-Q 1sgACC-2plNOM-see-pl-Q
‘Did you show me?’ ‘Did you (all) see me?’
Язык омаха-понка флективный. Наблюдается семантическая фузия - то есть многие форманты соотнесены с несколькими граммемами. В практически любой форме можно выделить аффиксы, последовательно присоединяющиеся к основе (исключение представляют нулевые показатели). Чередований на стыках морфем не зафиксировано.
Некоторые форманты находятся в отношении дополнительной дистрибуции. Выбор того или иного форманта зависит от фонемного состава основы:
|
Лицо/Число |
Группа глаголов А |
Группа глаголов Б |
|
1sg |
a: ashkade ‘я играю’ |
bth: bthatʰe ‘я ем’ |
|
2sg |
tha: thashkade ‘ты играешь’ |
n: natʰe ‘ты ешь’ |
|
3(sg+pl) |
___ : __shkada ‘он\она играет’\‘они играют’ |
th: thatʰa ‘он/она ест’/‘они едят’ |
|
1pl |
aⁿ: aⁿshkada ‘мы играем’ |
oⁿth: oⁿthatʰa ‘мы едим' |
|
2pl |
tha…i thashkadai ‘вы играете’ |
n…i: natⁿai ‘вы едите’ |
* Третье лицо не различает числа
При спряжении глаголов, отражающих наличие дополнения различаются форманты, отражающие наличие непрямого объекта и прямого объекта:
|
Лицо/Число дополнения |
Группа глаголов А |
Группа глаголов Б |
|
1sg |
oⁿ: Oⁿdoⁿba ‘он меня видит’ |
iⁿ: iⁿgaxa ‘он мне(для меня) делает’ |
|
2(sg+pl) |
wi: widoⁿba ‘он тебя/вас видит’ |
thi: thigaxa ‘он тебе/вас (для тебя/вас) делает’’ |
|
3sg |
__: __doⁿba ‘он её/его видит’/ ‘они её/его видят’’ |
e: egaxa ‘он(они) ей/ему(для неё/него) делает(делают)’ |
|
1pl |
a: adoⁿba ‘он нас видит’ |
we: wegaxa ‘он делает это для нас’ |
|
3pl |
wa: wadoⁿba ‘он их видит” |
we: wegaxa ‘он делает это для них’ |
* Форманты, обозначающие наличие дополнения второго лица одинаковы для единственного и множественного числа
Тип маркирования
В предикации
В предикации маркирование вершинное. В одновалентном глаголе отражается лицо субъекта действия; при двуместном глаголе отражается лицо субъекта и объекта; при трехместном отражается лицо субъекта и лицо либо только прямого объекта, либо только непрямого объекта:
(1)Gókʰi édi hí-amá núzhiⁿga-thiⁿ.
and there 3.arrive-EVID boy-the.O.MV
‘И мальчик приехал туда.’
(2) Iⁿgthoⁿga duba wa-abth-iⁿ.
cat some 3.plACC-1sg.NOM.-have
‘У меня есть несколько кошек’
(3) Shinudoⁿ-ama iⁿ-thesjpaha-a?
dog-the.P.pl 1sg.DAT-2sg.NOM.show-Q? ‘
Ты показал мне тех собак?‘
Прямой или непрямой объект будет маркирован в глаголе зависит от того, какой из них более типичен для данного предиката. Так, при глаголах со значением «давать» больше вероятность, что будет маркирован объект-адресат.
В именной группе
Маркирование в именной группе нулевое.
(1) Неотъемлемая принадлежность
Shoⁿge siⁿde-kʰe
horse tail-the.H
‘Лошадиный хвост’
(2) Отъемлемая принадлежность
Níkagahi waci
chief adherent
‘Соратник вождя’
Тип ролевой кодировки
(1) Одноместный пациентивный глагол
Oⁿ-wazhetoⁿ
1sg.ACC-tired
‘Я устал’
(2) Одноместный агентивный глагол
a-shkade
1sgNOM-play
‘я играю’
(3) Двуместный глагол
Oⁿ-tha-doⁿba-i-a? .
1sgACC-2plNOM-see-(2plNOM) –Q
‘Вы меня видите?’
(4) Двуместный глагол
Wa-a-ginaaⁿ
3pl.ACC-1sgNOM-hear
“Я их слышу»
Таким образом, видим, что пациенс при двуместном и одноместном глаголе выражен одинаково, агенс при одноместном и двуместном глаголе также выражен одинаково – активный тип кодировки.
Базовый порядок слов
Базовый порядок слов – SOV
Nu-akʰa sezini-tʰe th-atʰoⁿ
man-the.P.sg (orange+juice)-the.V 3sg-drink
‘Мужчина пьет апельсиновый сок.’
Словообразование
В языке существует немалое число продуктивных словообразовательных моделей:
1) Образование отглагольных существительных при помощи набора префиксов:
basoⁿtha à we-basoⁿtha (‘переворачивать’ à ‘переворачиватель’/’лопатка’
2) Редупликация части морфемы как обозначение «многократности»:
Gachakhi-a Gachachakhi-a/ga
clap-F.IMP clap-F.IMP
‘Clap (once)!’ ‘Clap (more than once)!’
3) Сложение основ
Ugaxe-shkoⁿshkoⁿ
Picture-moving
‘Телевизор’
Прочие яркие особенности
Система артиклей
Особенно интересным феноменом в языке омаха-понка представляются артикли. Это закрытый набор формантов. Артикли присоединяются к существительным (строго говоря, к NP, об этом см. ниже) постпозитивно и не имеют собственного ударения. Тип артикля, который должен быть использован в данном контексте определяется свойствами объекта:
· Одушевленность (животное или человек)
Ø Степень выделенности в ситуации: Более/Менее выделенный участник (Проксиматив/Обвиатив)
Ø Подвижный/Статичный (в частных случаях среди статичных выделяются ‘Сидящий’~’Стоящий’~’Неопределенно неподвижный’)
Ø Множественность/Единственность
· Неодушевленность
Ø Форма и положение в пространстве: Круглый/Вертикальный/Горизонтальный/ ’Разрозненный’ ≈ ’Рассыпанный’
Набор формантов с соответствующими значениями и примеры:
|
Артикль |
Значение |
Артикль |
Значение | |
|
akⁿa |
Одуш.,проксиматив, ед. ч., неподвижен |
kʰe |
Неодуш., горизонтальный | |
|
ama |
Одуш., проксиматив, мн.ч./подвижен |
thoⁿ |
Неодуш., круглый | |
|
thiⁿ |
Одуш., обвиатив, подвижен |
tⁿe |
Неодуш., вертикальный | |
|
tⁿoⁿ |
Одуш., обвиатив, ‘стоящий’ |
ge |
Неодуш., ‘раздробленный’ | |
|
thiⁿkʰe/thoⁿnkʰa |
Одуш., обвиатив, ‘сидящий’ (ед.ч./мн.ч.) |
|||
|
Ma |
Одуш., обвиатив, мн.ч |
Из примеров видим, что форманты могут присоединяться к различным частям речи, обязательным требованием является лишь присоединение форманта к полной NP.
(1) Shinodoⁿ toⁿga noʰba wiwita-akʰa
dog big two my -the.P.sg
‘Мои две большие собаки’
(2) Nu-akʰa sezini-tʰe th-atʰoⁿ
man-the.P.sg (orange+juice)-the.V 3sg-drink
‘Мужчина пьет апельсиновый сок.’
Исключение составляю случаи, когда в NP включены названия племени/народности или национальность:
(3) Umoⁿhoⁿ wa’u-akʰa
Omaha woman-the.P.sg
‘The Omaha woman’
Артикли свободно присоединяются к именам собственным:
(4) Kay-akʰa uhi
Kay-the 3sg,win
‘Кей побеждает’
Артикли могут сочетаться с дейктическими местоимениями.
(5) The-thoⁿkʰa shinudoⁿ-thoⁿkʰa iⁿ-washta-mazhi,,,
this-the.O.SI.pl dog-the.O.SI.pl 1.sg.DAT-spare-1sg.not
‘Я не могу оставить этих собак (мне)….’
Отсутствие артикля у NP возможно если она является частью придаточного определительного предложения и, тем самым, включена в другую NP (которая уже будет иметь артикль): (6) Niashiⁿga shiundoⁿ athiⁿ-thiⁿkʰe ebe-a?
man dog 3.have-the.O.SI who-?
‘Что это за мужчина, у которого есть собака?’
Отсутствие артикля у NP возможно если присутствует квантификатор:
(7) Iⁿgthoⁿga duba shiundoⁿ wiⁿ wa-abth-iⁿ.
cat some dog one 3.pl.OBJ-1sg.SUB.-have
‘У меня есть несколько кошек и собака’
Напишите отзыв о статье "Омаха-понка"
Ссылки
- [www.ethnologue.com/language/oma Омаха-понка] на Ethnologue
- Ardis Aschenberg "The article system of Omaha", 2005
- Swetland Mark "A vocabulary of Omaha language", 1977
- North American Ethnology, V 6, The Omaha language, 1890
Отрывок, характеризующий Омаха-понка
Княжна Марья понимала то, что разумела Наташа словами: сним случилось это два дня тому назад. Она понимала, что это означало то, что он вдруг смягчился, и что смягчение, умиление эти были признаками смерти. Она, подходя к двери, уже видела в воображении своем то лицо Андрюши, которое она знала с детства, нежное, кроткое, умиленное, которое так редко бывало у него и потому так сильно всегда на нее действовало. Она знала, что он скажет ей тихие, нежные слова, как те, которые сказал ей отец перед смертью, и что она не вынесет этого и разрыдается над ним. Но, рано ли, поздно ли, это должно было быть, и она вошла в комнату. Рыдания все ближе и ближе подступали ей к горлу, в то время как она своими близорукими глазами яснее и яснее различала его форму и отыскивала его черты, и вот она увидала его лицо и встретилась с ним взглядом.Он лежал на диване, обложенный подушками, в меховом беличьем халате. Он был худ и бледен. Одна худая, прозрачно белая рука его держала платок, другою он, тихими движениями пальцев, трогал тонкие отросшие усы. Глаза его смотрели на входивших.
Увидав его лицо и встретившись с ним взглядом, княжна Марья вдруг умерила быстроту своего шага и почувствовала, что слезы вдруг пересохли и рыдания остановились. Уловив выражение его лица и взгляда, она вдруг оробела и почувствовала себя виноватой.
«Да в чем же я виновата?» – спросила она себя. «В том, что живешь и думаешь о живом, а я!..» – отвечал его холодный, строгий взгляд.
В глубоком, не из себя, но в себя смотревшем взгляде была почти враждебность, когда он медленно оглянул сестру и Наташу.
Он поцеловался с сестрой рука в руку, по их привычке.
– Здравствуй, Мари, как это ты добралась? – сказал он голосом таким же ровным и чуждым, каким был его взгляд. Ежели бы он завизжал отчаянным криком, то этот крик менее бы ужаснул княжну Марью, чем звук этого голоса.
– И Николушку привезла? – сказал он также ровно и медленно и с очевидным усилием воспоминанья.
– Как твое здоровье теперь? – говорила княжна Марья, сама удивляясь тому, что она говорила.
– Это, мой друг, у доктора спрашивать надо, – сказал он, и, видимо сделав еще усилие, чтобы быть ласковым, он сказал одним ртом (видно было, что он вовсе не думал того, что говорил): – Merci, chere amie, d'etre venue. [Спасибо, милый друг, что приехала.]
Княжна Марья пожала его руку. Он чуть заметно поморщился от пожатия ее руки. Он молчал, и она не знала, что говорить. Она поняла то, что случилось с ним за два дня. В словах, в тоне его, в особенности во взгляде этом – холодном, почти враждебном взгляде – чувствовалась страшная для живого человека отчужденность от всего мирского. Он, видимо, с трудом понимал теперь все живое; но вместе с тем чувствовалось, что он не понимал живого не потому, чтобы он был лишен силы понимания, но потому, что он понимал что то другое, такое, чего не понимали и не могли понять живые и что поглощало его всего.
– Да, вот как странно судьба свела нас! – сказал он, прерывая молчание и указывая на Наташу. – Она все ходит за мной.
Княжна Марья слушала и не понимала того, что он говорил. Он, чуткий, нежный князь Андрей, как мог он говорить это при той, которую он любил и которая его любила! Ежели бы он думал жить, то не таким холодно оскорбительным тоном он сказал бы это. Ежели бы он не знал, что умрет, то как же ему не жалко было ее, как он мог при ней говорить это! Одно объяснение только могло быть этому, это то, что ему было все равно, и все равно оттого, что что то другое, важнейшее, было открыто ему.
Разговор был холодный, несвязный и прерывался беспрестанно.
– Мари проехала через Рязань, – сказала Наташа. Князь Андрей не заметил, что она называла его сестру Мари. А Наташа, при нем назвав ее так, в первый раз сама это заметила.
– Ну что же? – сказал он.
– Ей рассказывали, что Москва вся сгорела, совершенно, что будто бы…
Наташа остановилась: нельзя было говорить. Он, очевидно, делал усилия, чтобы слушать, и все таки не мог.
– Да, сгорела, говорят, – сказал он. – Это очень жалко, – и он стал смотреть вперед, пальцами рассеянно расправляя усы.
– А ты встретилась с графом Николаем, Мари? – сказал вдруг князь Андрей, видимо желая сделать им приятное. – Он писал сюда, что ты ему очень полюбилась, – продолжал он просто, спокойно, видимо не в силах понимать всего того сложного значения, которое имели его слова для живых людей. – Ежели бы ты его полюбила тоже, то было бы очень хорошо… чтобы вы женились, – прибавил он несколько скорее, как бы обрадованный словами, которые он долго искал и нашел наконец. Княжна Марья слышала его слова, но они не имели для нее никакого другого значения, кроме того, что они доказывали то, как страшно далек он был теперь от всего живого.
– Что обо мне говорить! – сказала она спокойно и взглянула на Наташу. Наташа, чувствуя на себе ее взгляд, не смотрела на нее. Опять все молчали.
– Andre, ты хоч… – вдруг сказала княжна Марья содрогнувшимся голосом, – ты хочешь видеть Николушку? Он все время вспоминал о тебе.
Князь Андрей чуть заметно улыбнулся в первый раз, но княжна Марья, так знавшая его лицо, с ужасом поняла, что это была улыбка не радости, не нежности к сыну, но тихой, кроткой насмешки над тем, что княжна Марья употребляла, по ее мнению, последнее средство для приведения его в чувства.
– Да, я очень рад Николушке. Он здоров?
Когда привели к князю Андрею Николушку, испуганно смотревшего на отца, но не плакавшего, потому что никто не плакал, князь Андрей поцеловал его и, очевидно, не знал, что говорить с ним.
Когда Николушку уводили, княжна Марья подошла еще раз к брату, поцеловала его и, не в силах удерживаться более, заплакала.
Он пристально посмотрел на нее.
– Ты об Николушке? – сказал он.
Княжна Марья, плача, утвердительно нагнула голову.
– Мари, ты знаешь Еван… – но он вдруг замолчал.
– Что ты говоришь?
– Ничего. Не надо плакать здесь, – сказал он, тем же холодным взглядом глядя на нее.
Когда княжна Марья заплакала, он понял, что она плакала о том, что Николушка останется без отца. С большим усилием над собой он постарался вернуться назад в жизнь и перенесся на их точку зрения.
«Да, им это должно казаться жалко! – подумал он. – А как это просто!»
«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.
Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.
С этого дня он избегал Десаля, избегал ласкавшую его графиню и либо сидел один, либо робко подходил к княжне Марье и к Наташе, которую он, казалось, полюбил еще больше своей тетки, и тихо и застенчиво ласкался к ним.
Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.
Князь Андрей не только знал, что он умрет, но он чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной легкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далекое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и – по той странной легкости бытия, которую он испытывал, – почти понятное и ощущаемое.
Прежде он боялся конца. Он два раза испытал это страшное мучительное чувство страха смерти, конца, и теперь уже не понимал его.
Первый раз он испытал это чувство тогда, когда граната волчком вертелась перед ним и он смотрел на жнивье, на кусты, на небо и знал, что перед ним была смерть. Когда он очнулся после раны и в душе его, мгновенно, как бы освобожденный от удерживавшего его гнета жизни, распустился этот цветок любви, вечной, свободной, не зависящей от этой жизни, он уже не боялся смерти и не думал о ней.
Чем больше он, в те часы страдальческого уединения и полубреда, которые он провел после своей раны, вдумывался в новое, открытое ему начало вечной любви, тем более он, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни. Всё, всех любить, всегда жертвовать собой для любви, значило никого не любить, значило не жить этою земною жизнию. И чем больше он проникался этим началом любви, тем больше он отрекался от жизни и тем совершеннее уничтожал ту страшную преграду, которая без любви стоит между жизнью и смертью. Когда он, это первое время, вспоминал о том, что ему надо было умереть, он говорил себе: ну что ж, тем лучше.
Но после той ночи в Мытищах, когда в полубреду перед ним явилась та, которую он желал, и когда он, прижав к своим губам ее руку, заплакал тихими, радостными слезами, любовь к одной женщине незаметно закралась в его сердце и опять привязала его к жизни. И радостные и тревожные мысли стали приходить ему. Вспоминая ту минуту на перевязочном пункте, когда он увидал Курагина, он теперь не мог возвратиться к тому чувству: его мучил вопрос о том, жив ли он? И он не смел спросить этого.
Болезнь его шла своим физическим порядком, но то, что Наташа называла: это сделалось с ним, случилось с ним два дня перед приездом княжны Марьи. Это была та последняя нравственная борьба между жизнью и смертью, в которой смерть одержала победу. Это было неожиданное сознание того, что он еще дорожил жизнью, представлявшейся ему в любви к Наташе, и последний, покоренный припадок ужаса перед неведомым.
Это было вечером. Он был, как обыкновенно после обеда, в легком лихорадочном состоянии, и мысли его были чрезвычайно ясны. Соня сидела у стола. Он задремал. Вдруг ощущение счастья охватило его.
«А, это она вошла!» – подумал он.
Действительно, на месте Сони сидела только что неслышными шагами вошедшая Наташа.
С тех пор как она стала ходить за ним, он всегда испытывал это физическое ощущение ее близости. Она сидела на кресле, боком к нему, заслоняя собой от него свет свечи, и вязала чулок. (Она выучилась вязать чулки с тех пор, как раз князь Андрей сказал ей, что никто так не умеет ходить за больными, как старые няни, которые вяжут чулки, и что в вязании чулка есть что то успокоительное.) Тонкие пальцы ее быстро перебирали изредка сталкивающиеся спицы, и задумчивый профиль ее опущенного лица был ясно виден ему. Она сделала движенье – клубок скатился с ее колен. Она вздрогнула, оглянулась на него и, заслоняя свечу рукой, осторожным, гибким и точным движением изогнулась, подняла клубок и села в прежнее положение.
Он смотрел на нее, не шевелясь, и видел, что ей нужно было после своего движения вздохнуть во всю грудь, но она не решалась этого сделать и осторожно переводила дыханье.
В Троицкой лавре они говорили о прошедшем, и он сказал ей, что, ежели бы он был жив, он бы благодарил вечно бога за свою рану, которая свела его опять с нею; но с тех пор они никогда не говорили о будущем.
«Могло или не могло это быть? – думал он теперь, глядя на нее и прислушиваясь к легкому стальному звуку спиц. – Неужели только затем так странно свела меня с нею судьба, чтобы мне умереть?.. Неужели мне открылась истина жизни только для того, чтобы я жил во лжи? Я люблю ее больше всего в мире. Но что же делать мне, ежели я люблю ее?» – сказал он, и он вдруг невольно застонал, по привычке, которую он приобрел во время своих страданий.
