Омский военный округ

Омский военный округ ОмВО
Годы существования	1882 — 1889, 1906 — 1919
Страна	Российская империя
Входит в	Русскую Императорскую Армию Вооружённых сил России
Функция	защита
Дислокация	Российская империя
Участие в	Первая мировая война Гражданская война
Командиры
Известные командиры	Командующие войсками, смотри раздел

О́мский вое́нный о́круг — формирование (объединение, военный округ) Сухопутных сил (армии) Вооружённых сил Российской империи.

Штаб-квартира — город Омск.

История

Омский военный округ создан 25 мая 1882 года из областей Степного генерал-губернаторства (Акмолинская, Семипалатинская и Семиреченская области), а также Тобольской и Томской губерний. ВО сформировался на основе существовавшего ранее Западного Сибирского военного округа с максимально возможным сохранением существовавшей ранее структуры. Все военные управления, заведения и учреждения Западно-Сибирского округа были переименованы в управления, заведения и учреждения Омского округа. Штаты управлений остались без изменений. Центральный аппарат нового округа также был унаследован от старого. Командующий войсками округа одновременно занимал должности Степного генерал-губернатора и войскового наказного атамана Сибирского казачьего войска. В 1899 году к Омскому военному округу был присоединён Иркутский военный округ с переименованием Омского военного округа в Сибирский. В 1906 году из Сибирского военного округа выделен Иркутский военный округ, и Сибирский военный округ вновь назван Омским, в составе Тобольской и Томской губерний, Акмолинской и Семипалатинской областей (Семиреченская область ранее была передана в состав Туркестанского военного округа).

Командующие войсками

Командующие войсками военного округа в периоды с 1882 года по 1889 год и с 1906 года по 1919 год:

• 25.05.1882 — 1889 — генерал-лейтенант, (с 30 августа 1885 — генерал от инфантерии) Герасим Алексеевич Колпаковский;
• 1906—1908 — генерал-лейтенант Иван Павлович Надаров
• 08.06.1908 — 25.04.1916 — генерал от кавалерии Евгений Оттович Шмит
• 25.04.— 10.07.1916 (?) — генерал от кавалерии Николай Александрович Сухомлинов
• 19.12.1918 — 1919 — генерал-майор Алексей Филиппович Матковский

Ссылки

• [www.regiment.ru/upr/A/2/16/1.htm Омский военный округ](недоступная ссылка)
• Авилов Р. С. Омский военный округ (1882-1899, 1906-1918 гг.): страницы истории. // Военно-исторический журнал. - 2015. - № 8 - С. 3-10.

Отрывок, характеризующий Омский военный округ

Весь этот и следующий день друзья и товарищи Ростова замечали, что он не скучен, не сердит, но молчалив, задумчив и сосредоточен. Он неохотно пил, старался оставаться один и о чем то все думал.
Ростов все думал об этом своем блестящем подвиге, который, к удивлению его, приобрел ему Георгиевский крест и даже сделал ему репутацию храбреца, – и никак не мог понять чего то. «Так и они еще больше нашего боятся! – думал он. – Так только то и есть всего, то, что называется геройством? И разве я это делал для отечества? И в чем он виноват с своей дырочкой и голубыми глазами? А как он испугался! Он думал, что я убью его. За что ж мне убивать его? У меня рука дрогнула. А мне дали Георгиевский крест. Ничего, ничего не понимаю!»
Но пока Николай перерабатывал в себе эти вопросы и все таки не дал себе ясного отчета в том, что так смутило его, колесо счастья по службе, как это часто бывает, повернулось в его пользу. Его выдвинули вперед после Островненского дела, дали ему батальон гусаров и, когда нужно было употребить храброго офицера, давали ему поручения.


Получив известие о болезни Наташи, графиня, еще не совсем здоровая и слабая, с Петей и со всем домом приехала в Москву, и все семейство Ростовых перебралось от Марьи Дмитриевны в свой дом и совсем поселилось в Москве.
Болезнь Наташи была так серьезна, что, к счастию ее и к счастию родных, мысль о всем том, что было причиной ее болезни, ее поступок и разрыв с женихом перешли на второй план. Она была так больна, что нельзя было думать о том, насколько она была виновата во всем случившемся, тогда как она не ела, не спала, заметно худела, кашляла и была, как давали чувствовать доктора, в опасности. Надо было думать только о том, чтобы помочь ей. Доктора ездили к Наташе и отдельно и консилиумами, говорили много по французски, по немецки и по латыни, осуждали один другого, прописывали самые разнообразные лекарства от всех им известных болезней; но ни одному из них не приходила в голову та простая мысль, что им не может быть известна та болезнь, которой страдала Наташа, как не может быть известна ни одна болезнь, которой одержим живой человек: ибо каждый живой человек имеет свои особенности и всегда имеет особенную и свою новую, сложную, неизвестную медицине болезнь, не болезнь легких, печени, кожи, сердца, нервов и т. д., записанных в медицине, но болезнь, состоящую из одного из бесчисленных соединений в страданиях этих органов. Эта простая мысль не могла приходить докторам (так же, как не может прийти колдуну мысль, что он не может колдовать) потому, что их дело жизни состояло в том, чтобы лечить, потому, что за то они получали деньги, и потому, что на это дело они потратили лучшие годы своей жизни. Но главное – мысль эта не могла прийти докторам потому, что они видели, что они несомненно полезны, и были действительно полезны для всех домашних Ростовых. Они были полезны не потому, что заставляли проглатывать больную большей частью вредные вещества (вред этот был мало чувствителен, потому что вредные вещества давались в малом количестве), но они полезны, необходимы, неизбежны были (причина – почему всегда есть и будут мнимые излечители, ворожеи, гомеопаты и аллопаты) потому, что они удовлетворяли нравственной потребности больной и людей, любящих больную. Они удовлетворяли той вечной человеческой потребности надежды на облегчение, потребности сочувствия и деятельности, которые испытывает человек во время страдания. Они удовлетворяли той вечной, человеческой – заметной в ребенке в самой первобытной форме – потребности потереть то место, которое ушиблено. Ребенок убьется и тотчас же бежит в руки матери, няньки для того, чтобы ему поцеловали и потерли больное место, и ему делается легче, когда больное место потрут или поцелуют. Ребенок не верит, чтобы у сильнейших и мудрейших его не было средств помочь его боли. И надежда на облегчение и выражение сочувствия в то время, как мать трет его шишку, утешают его. Доктора для Наташи были полезны тем, что они целовали и терли бобо, уверяя, что сейчас пройдет, ежели кучер съездит в арбатскую аптеку и возьмет на рубль семь гривен порошков и пилюль в хорошенькой коробочке и ежели порошки эти непременно через два часа, никак не больше и не меньше, будет в отварной воде принимать больная.