Омский научно-исследовательский институт приборостроения

Омский научно-исследовательский институт приборостроения (АО «Омский НИИ приборостроения»)
Прежнее название	ФГУП «Омский НИИ приборостроения»
Основан	1958
Директор	Березовский Владимир Александрович
Сотрудников	1250
Расположение	Россия, г. Омск
Юридический адрес	ул. Масленникова, д.231
Сайт	[www.oniip.ru/main.php?id=158 Омский НИИ приборостроения]
Награды

К:Научные институты, основанные в 1958 году

АО «Омский научно-исследовательский институт приборостроения» – специализируется на разработке, производстве и сервисном обслуживании аппаратуры и комплексов радиосвязи военного и гражданского назначения. Значительное место в работах института занимает развитие критических технологий, среди которых центральную роль занимают технологии программно-определяемых средств радиосвязи (SDR-SCA технологии) и технологии Система на кристалле.
ОНИИП является центром управления омского кластера специальной связи, в который войдут 8 предприятий, включая ОмПО «Иртыш» и Омский приборостроительный завод имени Н. Г. Козицкого.
Входит в холдинговую компанию «Росэлектроника» Государственной корпорации «Ростех».

История

Институт был учрежден в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета и Постановлением Совета министров СССР от 26 сентября 1958 г. На базе Омского специального конструкторского бюро завода им. Козицкого, эвакуированного из Ленинграда в начале Великой Отечественной войны. Днем рождения предприятия считается 17 декабря 1958 г., когда был открыт его расчётный счет. Создание института было продиктовано необходимостью расширения и углубления исследований в области магистральной радиоприёмной техники. Основной костяк института составили работники СКБ в количестве 82 человек. В структуру института входили радиолаборатория, конструкторская группа, технологическая группа, группа кварцевых резонаторов и макетная мастерская. Строительство первого корпуса института началось в 1959 г. С этого же года его коллектив начал пополняться молодыми специалистами – выпускниками многих известных вузов страны: Томского университета, Томского политехнического института, Новосибирского электротехнического института связи, Таганрогского радиотехнического института и других высших учебных заведений.
Тематика первых разработок Омского НИИ приборостроения - магистральные радиоприемные устройства и радиостанции мобильной радиосвязи для Министерства обороны. За успешную разработку и внедрение в серийное производство изделий третьего поколения (РПУ «Вспышка» (Р-160 П), РПУ «Брусника» (Р-155 П), семейство морских РПУ «Кашалот» (Р-680-683), а также оснащение аппаратурой связи важнейших объектов ВМФ, в том числе авианесущих крейсеров и подводных ракетоносцев, институт в 1977 г. был награждён орденом Трудового Красного Знамени.

На протяжении пятидесяти лет ОАО «ОНИИП» проводит исследования в области радиосвязи, ориентированные на решение широкого круга прикладных задач – от создания радиоэлектронных компонентов и устройств радиосвязи до сложнейших комплексов и систем связи и управления связью.
ОАО "ОНИИП" является основным разработчиком радиотехнических комплексов и специальной радиоаппаратуры для Военно-морского флота, Военно-воздушных сил, Службы внешней разведки, погранвойск и спецслужб России, а также базовым предприятием Минобороны России в области дальней КВ-радиосвязи.

В 2014 году на предприятии создана кафедра моделирования радиоэлектронных систем Омского государственного университета.

Деятельность и продукция

ОАО «ОНИИП» представляет собой научно-производственный комплекс с полным циклом работ: от разработки до выпуска изделий и комплексов радиосвязи с собственной базой микро- и функциональной электроники. На предприятии ведётся разработка и производство продукции по следующим направлениям:

• автоматизированные радиоузлы и радиоцентры, стационарные и подвижные комплексы связи и управления;
• профессиональные широкодиапазонные радиоприёмные устройства и возбудители радиопередающих устройств военного и двойного назначения;
• аппаратура систем подвижной радиотелефонной связи;
• сухопутные и судовые, мобильные и портативные КВ-УКВ радиостанции мощностью от 2 до 5000 Вт;
• помехоустойчивые модемы и устройства обработки сигналов для автоматизированных комплексов связи;
• мобильные и стационарные антенны, антенные решетки, антенно-фидерные устройства, антенные коммутаторы, широкополосные антенные усилители;
• диагностическое оборудование для предприятий топливно-энергетического комплекса и медицинское оборудование;
• специализированная (функциональная) элементная база для аппаратуры связи – изделия пьезотехники (кварцевые резонаторы-термостаты и высокостабильные кварцевые генераторы, ПАВ-фильтры, электромеханические и кварцевые фильтры) и изделия микроэлектроники.

На авиасалоне МАКС-2015 предприятием были модернизированный комплекс технических средств мощностью 1 и 5 кВт и 16-канальное радиоприемное устройство, новейшие достижения в области функциональной микроэлектроники, устройства селекции со встроенными пассивными элементами, ПАВ-фильтры, ПАВ-микросборки и СБИС «система на кристалле», а также аэродромная радиостанция ПАР-10МС.

На ОАО «ОНИИП» в интересах различных заказчиков разрабатывается новая техника военного назначения, например, в 2014 году прошло испытание нового поколения систем связи для ВМФ «Ураган-Н». Систему связи, в основе которой лежит технология программно-определяемой радиосистемы (SDR, Software Defined Radio), можно запрограммировать на любой вид связи, которая может работать в скрытных и помехозащищённых каналах связи. При этом «Ураган-Н» способен работать даже при включенных системах заглушек и в помехозащищённых каналах связи, и позволяет преодолеть средства радиоэлектронной борьбы (РЭБ) потенциального противника.

Учитывая опыт производства подобной техники на предприятии, в 2011 году Минобороны России рекомендовало ОАО «ОНИИП» в качестве разработчика систем связи для вертолётоносца Мистраль. В 2015 году на международном морском салоне в Санкт-Петербурге комплексу связи для надводных кораблей «Ураган-Н» присвоена золотая медаль. Кроме того, объявлено о том, что комплекс будет поставляться для других кораблей ВМФ, включая перспективные атомные эсминцы, авианесущие корабли, большие десантные корабли, которые разрабатываются для замены французским вертолетоносцам «Мистраль».

ОАО «ОНИИП» также участвует в создании центра обеспечения специальной связью севера России, задачей которого станет обеспечение потребностей народного хозяйства, спецслужб и военных в радиосвязи диапазонов СДВ, СВ, КВ, УКВ на Арктическом побережье России.

Сотрудничество с ведущими мировыми компаниями

В 2011 и 2012 годах заключены соглашения с ведущими немецкими производителями оборудования мобильной радиосвязи — компаниями Rohde&Swartz и Funkwerk . Локализованные базовые станции стандарта TETRA с открытым исходным кодом планируется производить в количестве до 250 штук в год. В 2014 году силовыми органами России сертифицированы производимые ОАО «ОНИИП» в рамках соглашения взрывозащищённые терминалы закрытой мобильной связи «Янтарь-Т IP». В соответствии с заявлением генерального директора предприятия, в декабре 2014 "комплекс из базовых станций БС-500.3, носимых терминалов «Янтарь» и цифровой системы связи ЦСС «Янтарь-Т IP», прошёл успешные испытания и опытно-промышленную эксплуатацию на объектах «Газпрома»". По завершении испытаний в рамках дорожной карты "Расширение использования высокотехнологичной продукции наукоемких организаций Омской области, в том числе импортозамещающей, в интересах ОАО «Газпром», ОАО «ОНИИП» включен в реестр поставщиков данной организации.

Ключевые фигуры

Владимир Березовский – генеральный директор.

Ссылки

• [www.oniip.ru/ Официальный сайт предприятия]
• [www.arms-expo.ru/armament/members/631/60042/?sphrase_id=3099648 Информация о предприятии на сайте arms-expo]
• [vpk.name/library/oniip.html Информация о предприятии на сайте VPKname]

Отрывок, характеризующий Омский научно-исследовательский институт приборостроения

В избе, мимо которой проходили солдаты, собралось высшее начальство, и за чаем шел оживленный разговор о прошедшем дне и предполагаемых маневрах будущего. Предполагалось сделать фланговый марш влево, отрезать вице короля и захватить его.
Когда солдаты притащили плетень, уже с разных сторон разгорались костры кухонь. Трещали дрова, таял снег, и черные тени солдат туда и сюда сновали по всему занятому, притоптанному в снегу, пространству.
Топоры, тесаки работали со всех сторон. Все делалось без всякого приказания. Тащились дрова про запас ночи, пригораживались шалашики начальству, варились котелки, справлялись ружья и амуниция.
Притащенный плетень осьмою ротой поставлен полукругом со стороны севера, подперт сошками, и перед ним разложен костер. Пробили зарю, сделали расчет, поужинали и разместились на ночь у костров – кто чиня обувь, кто куря трубку, кто, донага раздетый, выпаривая вшей.


Казалось бы, что в тех, почти невообразимо тяжелых условиях существования, в которых находились в то время русские солдаты, – без теплых сапог, без полушубков, без крыши над головой, в снегу при 18° мороза, без полного даже количества провианта, не всегда поспевавшего за армией, – казалось, солдаты должны бы были представлять самое печальное и унылое зрелище.
Напротив, никогда, в самых лучших материальных условиях, войско не представляло более веселого, оживленного зрелища. Это происходило оттого, что каждый день выбрасывалось из войска все то, что начинало унывать или слабеть. Все, что было физически и нравственно слабого, давно уже осталось назади: оставался один цвет войска – по силе духа и тела.
К осьмой роте, пригородившей плетень, собралось больше всего народа. Два фельдфебеля присели к ним, и костер их пылал ярче других. Они требовали за право сиденья под плетнем приношения дров.
– Эй, Макеев, что ж ты …. запропал или тебя волки съели? Неси дров то, – кричал один краснорожий рыжий солдат, щурившийся и мигавший от дыма, но не отодвигавшийся от огня. – Поди хоть ты, ворона, неси дров, – обратился этот солдат к другому. Рыжий был не унтер офицер и не ефрейтор, но был здоровый солдат, и потому повелевал теми, которые были слабее его. Худенький, маленький, с вострым носиком солдат, которого назвали вороной, покорно встал и пошел было исполнять приказание, но в это время в свет костра вступила уже тонкая красивая фигура молодого солдата, несшего беремя дров.
– Давай сюда. Во важно то!
Дрова наломали, надавили, поддули ртами и полами шинелей, и пламя зашипело и затрещало. Солдаты, придвинувшись, закурили трубки. Молодой, красивый солдат, который притащил дрова, подперся руками в бока и стал быстро и ловко топотать озябшими ногами на месте.
– Ах, маменька, холодная роса, да хороша, да в мушкатера… – припевал он, как будто икая на каждом слоге песни.
– Эй, подметки отлетят! – крикнул рыжий, заметив, что у плясуна болталась подметка. – Экой яд плясать!
Плясун остановился, оторвал болтавшуюся кожу и бросил в огонь.
– И то, брат, – сказал он; и, сев, достал из ранца обрывок французского синего сукна и стал обвертывать им ногу. – С пару зашлись, – прибавил он, вытягивая ноги к огню.
– Скоро новые отпустят. Говорят, перебьем до копца, тогда всем по двойному товару.
– А вишь, сукин сын Петров, отстал таки, – сказал фельдфебель.
– Я его давно замечал, – сказал другой.
– Да что, солдатенок…
– А в третьей роте, сказывали, за вчерашний день девять человек недосчитали.
– Да, вот суди, как ноги зазнобишь, куда пойдешь?
– Э, пустое болтать! – сказал фельдфебель.
– Али и тебе хочется того же? – сказал старый солдат, с упреком обращаясь к тому, который сказал, что ноги зазнобил.
– А ты что же думаешь? – вдруг приподнявшись из за костра, пискливым и дрожащим голосом заговорил востроносенький солдат, которого называли ворона. – Кто гладок, так похудает, а худому смерть. Вот хоть бы я. Мочи моей нет, – сказал он вдруг решительно, обращаясь к фельдфебелю, – вели в госпиталь отослать, ломота одолела; а то все одно отстанешь…
– Ну буде, буде, – спокойно сказал фельдфебель. Солдатик замолчал, и разговор продолжался.
– Нынче мало ли французов этих побрали; а сапог, прямо сказать, ни на одном настоящих нет, так, одна названье, – начал один из солдат новый разговор.
– Всё казаки поразули. Чистили для полковника избу, выносили их. Жалости смотреть, ребята, – сказал плясун. – Разворочали их: так живой один, веришь ли, лопочет что то по своему.
– А чистый народ, ребята, – сказал первый. – Белый, вот как береза белый, и бравые есть, скажи, благородные.
– А ты думаешь как? У него от всех званий набраны.
– А ничего не знают по нашему, – с улыбкой недоумения сказал плясун. – Я ему говорю: «Чьей короны?», а он свое лопочет. Чудесный народ!
– Ведь то мудрено, братцы мои, – продолжал тот, который удивлялся их белизне, – сказывали мужики под Можайским, как стали убирать битых, где страженья то была, так ведь что, говорит, почитай месяц лежали мертвые ихние то. Что ж, говорит, лежит, говорит, ихний то, как бумага белый, чистый, ни синь пороха не пахнет.
– Что ж, от холода, что ль? – спросил один.
– Эка ты умный! От холода! Жарко ведь было. Кабы от стужи, так и наши бы тоже не протухли. А то, говорит, подойдешь к нашему, весь, говорит, прогнил в червях. Так, говорит, платками обвяжемся, да, отворотя морду, и тащим; мочи нет. А ихний, говорит, как бумага белый; ни синь пороха не пахнет.
Все помолчали.
– Должно, от пищи, – сказал фельдфебель, – господскую пищу жрали.
Никто не возражал.
– Сказывал мужик то этот, под Можайским, где страженья то была, их с десяти деревень согнали, двадцать дён возили, не свозили всех, мертвых то. Волков этих что, говорит…
– Та страженья была настоящая, – сказал старый солдат. – Только и было чем помянуть; а то всё после того… Так, только народу мученье.
– И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон – говорит. Так, только пример один. Сказывали, самого Полиона то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет возьмет: вот на те, в руках прикинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья.
– Эка врать здоров ты, Киселев, посмотрю я на тебя.
– Какое врать, правда истинная.
– А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил.
– Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат.
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.


Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.