Омск-Фёдоровка

Омск (Фёдоровка)
Страна: Регион:	Россия Омск
Тип:	гражданский
Код ИКАО: Код ИАТА:
Высота: Координаты:	55°05′ с. ш. 73°00′ в. д.55.083° с. ш. 73.0044467° в. д. / 55.083; 73.0044467
Местное время:	UTC +6
Время работы:	не работает
Сайт:
Взлётно-посадочные полосы (ВПП)
Номер	Размеры	Покрытие
05/23	2927х45 м	бетон

Омск-Фёдоровка — предполагаемый будущий омский аэропорт, который возводился северо-западнее Омска, в 18 км от границы города и в 32 км от центра города.

Ранее планировалось, что к 300-летию Омска (2016 год) строительство нового аэропорта будет завершено, а действующий будет закрыт. Однако новый губернатор Омской области Виктор Назаров в 2012-м году заявил о приостановлении строительства из-за недостатка средств и о модернизации аэропорта «Омск-Центральный». В мае 2016 года в СМИ снова появилось сообщение о том, что «Фёдоровка» будет построена.

Проект

Планируется, что новый аэропорт станет мультимодальным транспортно-логистическим центром международного значения. Площадь аэропорта — 600 га. Пропускная способность будущего аэропорта в десять раз превышает объёмы перевозок существующего аэропорта по состоянию на 2008 год, а к 2035 году «Омск-Федоровка» сможет обслуживать 1,6-2,3 млн пассажиров в год. Предполагалось, что в аэропорту будет базироваться новосозданная авиакомпания, а одним из способов доставки пассажиров в аэропорт станет будущий Омский метрополитен.

Предполагаемые сроки строительства — 1989—2016 годы. Однако на май 2016 года строительство так и не ведётся.

История строительства

В 1979 году Совет Министров СССР принял решение о строительстве нового аэропорта в Омске.

Уже в 1992 году журналист «Вашего Ореола» называл Фёдоровку «многострадальной». Летом этого года город посетила делегация американской компании «Ю Джи Эй», занимающейся строительством и обслуживанием аэропортов.

Попытки строительства нового аэропорта возобновлялись в 1996, 2001, 2005, 2008 годах в надежде на федеральное финансирование. В 2001 году строительство возобновилось с образованием ОАО «Аэропорт „Омск-Федоровка“».

Губернатор Омской области Леонид Полежаев заявлял, что «7 ноября 2008 года мы полетим с Фёдоровки».

По мнению бывшего генерального директора ОАО «Омский аэропорт» Сергея Круглова, истинные причины строительства аэропорта в Фёдоровке лежат в интересах областной власти: отложенные обязательства перед бизнесом (строительство высотных зданий, которые мешают безопасной работе аэропорта «Омск-Центральный») и стоимость земли ныне действующего аэропорта, которая превышает 90 млрд рублей.

Инвестиционное соглашение между правительством Омской области, Росавиацией и инвестором по завершению строительства аэропорта в Фёдоровке на две трети посвящено дележу земли действующего аэропорта. Также после получения имущества от Российской Федерации областная власть тут же отдаёт действующий аэропорт]] и Фёдоровку в некое АО, где себе оставляет 30 % уставного капитала, а 70 % отдает инвестору под обещание построить аэропорт за 5,3 млрд рублей, после чего он становится хозяином земли «Омск-Центрального». Технико-экономическое обоснование проекта отсутствует, на него нет даже технического задания, так как обосновать строительство аэропорта во время кризиса невозможно. Действительная стоимость строительства не 5,3 млрд рублей, а по меньшей мере 30-35 млрд рублей. Также в инвестиционном соглашении не указано, как будет работать построенный аэропорт. Однако инвестору в случае форс-мажора позволяется не исполнять обязательств по строительству (форс-мажором может быть мировой экономический кризис). Областное правительство не смогло объяснить, почему так срочно требуется строительство нового аэропорта в кризис.

По мнению Сергея Круглова, строительство Фёдоровки возможно при проведении конкурса, как минимум, всероссийского, с условием не только построить и сдать под ключ новый аэропорт со всей инфраструктурой, но и обеспечить его безубыточную работу с минимальной 10%-ной рентабельностью до выхода предприятия на самостоятельную безубыточную работу. Суммарные затраты составят 45 млрд рублей, из которых 10 растянуты на 18 лет, и это выгодно как для инвестора (с учётом стоимости земель аэропорта «Омск-Центральный», которые он получит), так и для областного бюджета.

В январе 2010 года правительство Омской области объявило открытый конкурс на разработку бизнес-плана строительства, максимальная стоимость конкурса составила 60,4 млн рублей. В марте победителем конкурса стал немецкий консорциум в составе компаний «Hochtief Aktiengesellschaft», «Cushman & Wakefield» и ООО «Руфаудит-Омское бюро». В июле 2010 года была завершена разработка первого этапа бизнес-плана аэропорта. Представленная стратегия развития аэропорта «Омск-Фёдоровка» состоит из двух этапов — строительство и ввод в эксплуатацию самого аэропорта (пропускная способность к 2025 году должна составить более миллиона человек в год), а затем — увеличение пассажиропотока до 1,5 млн. Возведение аэропорта «Омск-Фёдоровка» потребует порядка 150 млн долларов. В качестве основного финансового механизма рассматривается вариант частно-государственного партнерства.

18 ноября 2010 года правительством Омской области было решено, что сметная стоимость проекта составит не 150 млн евро, как раньше, а 163—215 млн.

31 августа 2011 года было объявлено о создании ОАО «Омск-Федоровка», как заказчика строительства аэропорта, и сносе некоторых существующих на территории аэропорта объектов, как мешающих новому проектированию и строительству. По заявлению представителей областной власти 51 % акций нового ОАО будет принадлежать инвестору, 49 % — Омской области. Единственным заинтересованным лицом пока выступило только омское НПО «Мостовик», однако в будущем планируется привлечение и других инвесторов. Очередной срок окончания строительства одного из главных омских долгостроев был указан как конец 2015 года.

13 октября 2011 года на пост председателя совета директоров ОАО «Омский аэропорт „Федоровка“» избрали начальника службы корпоративной и правовой работы НПО «Мостовик» Андрея Стерлягова. Заместителем Андрея Стерлягова назначили замминистра имущественных отношений Омской области Елену Бреер. Также в совет директоров вошли первый замминистра промышленной политики, транспорта и связи Виктор Белов, заместитель гендиректора НПО «Мостовик» Михаил Федяев и еще один представитель «Мостовика» Наталья Кравченко.

Губернатор Омской области Леонид Полежаев обещал, что строительство аэропорта начнётся в январе 2012 года, однако работы не начались даже в апреле. Снос старых зданий аэропорта ещё не начинался, и деньги для него не были выделены. Это связано с тем, что все работы были приостановлены решением суда. Управление Федеральной антимонопольной службы по Омской области признало недействительными итоги конкурса по сносу старых объектов инфраструктуры Фёдоровки, в котором победило НПО «Мостовик», предложившее провести снос за 35 млн рублей. Неофициально в Западно-Сибирской транспортной прокуратуре поясняют, что стоимость этих работ может быть гораздо меньше. Конкурс должен быть произведён заново в форме аукциона. Заказчик работ «Дирекция по строительству аэропорта „Омск-Федоровка“» попытался в арбитражном суде обжаловать предписание прокуратуры, но суд посчитал его законным. Для вступления в силу этого решения апелляция рассмотрит в середине мая жалобу дирекции.

В мае 2013 году правительство Омской области продолжало вести поиск инвестора, предполагая, что аэропорт будет построен за счёт бизнеса. Оператором строительства выступает ОАО «Омский аэропорт», учредителями которого выступают Правительство Омской области и НПО Мостовик. Интерес к инвестированию в строительство аэропорта выразили французские авиакомпании ADP Ingenierie, MHB SAS, а так же российская авиакомпания «Аэрофлот». Однако на февраль 2014 года существенных изменений в судьбе долгостроя не произошло, и Межгосударственная корпорация развития предложила выкупить акции ОАО «Омский аэропорт „Фёдоровка“», отмечая, что заинтересована в развитии аэропорта.

Фактическое состояние

В результате бетонирования огромных площадей (ВПП почти 3 км, перрон, рулёжные дорожки, внутрипортовые дороги и т. д.) при отсутствии дренажа и сбросного коллектора везде, где нет бетона, образовалось болото. Чтобы начать строительство, по данным на 2009-й год, необходимо осушить болото и снести всё, построенное на данный момент.

На взлётно-посадочной полосе аэропорта проводятся автомобильные гонки. 5 июня 2010 года на основной полосе аэропорта прошли соревнования Открытого Кубка Сибири по дрэг-рейсингу и шоу.

Фёдоровка в культуре

В Омске недостроенный аэропорт «Фёдоровка», наряду с Омским метро, является символом несбывшихся надежд. На новый год-2016 в ледовом городке «Беловодье» были возведены ледяные скульптуры, отражающие эти надежды.

См. также

• Омск-Северный (аэропорт)
• Омск-Центральный

Ссылки

• [www.omsk300.ru/articles/view/724 Галерея рендеров]

Отрывок, характеризующий Омск-Фёдоровка

Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.


Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.