Ом, Мартин

Мартин Ом
нем. Martin Ohm
Дата рождения:	6 мая 1792(1792-05-06)
Место рождения:	Эрланген, Королевство Пруссия
Дата смерти:	1 апреля 1872(1872-04-01) (79 лет)
Место смерти:	Берлин, Германский союз
Научная сфера:	математика
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	университет Эрлангена
Научный руководитель:	К. Лангсдорф
Известные ученики:	Пауль Бахман, Эдуард Гейне, Рудольф Липшиц
Известен как:	математик

Мартин Ом (нем. Martin Ohm; 6 мая 1792, Эрланген — 1 апреля 1872, Берлин) — немецкий математик.

Биография

Родился в семье бедного слесаря. Окончив университет Эрлангена, в 1811 получил степень доктора философии под руководством К. Лангсдорфа).

В 1811—1817 работал в том же университете, в 1817—1821 преподавал в различных средних школах.

С 1821 — приват-доцент, с 1824 — экстраординарный профессор, с 1839 — ординарный профессор Берлинского университета. С 1832 — член-корреспондент Баварской академии наук. Одновременно преподавал в Строительной академии (Берлин, 1824—1831), в Артиллерийской и инженерной школе (Берлин, 1833—1852).

В 1849—1852 был членом Прусской палаты депутатов.

Научная деятельность

Основные исследования относятся к теории чисел и геометрии. Ряд работ посвящён механике, теории дзета-функций, теории тригонометрических рядов, основаниям математики. В труде «Опыт логического изложения математики» (1822—1852) заложил основы формализованной алгебры, сформулировал принцип расширения числовой области.

В 1835 ввёл в обиход термин «золотое сечение».

Избранные труды

• Ohm M. [gdz.sub.uni-goettingen.de/ru/dms/load/toc/?PPN=PPN587975075 Versuch eines vollkommenen, consequenten Systems der Mathematik]. — Berlin, 1828.  (нем.)

[portal.dnb.de/opac.htm?query=Woe%3D118828924&method=simpleSearch Труды Мартина Ома в Немецкой национальной библиотеке]

Ученики

Фридрих Август, Фридрих Бахман, Пауль Бахман, Йозеф Брутковски, Эдуард Гейне, Рудольф Липшиц, Лео Похгаммер, Фридрих Прюм, Вильгельм Вагнер, Герман Вальдестель, Вильгельм Вернике, Елена Герц, Валентин Герц, Иоганна Герц.

Семья

Отец — Иоганн Вольфганг, весьма развитый и образованный человек, с детства привил сыновьям любовь к математике и физике.

Мать — Мария Елизавета, умерла при родах, когда Мартину было семь лет.

Брат — Георг, физик, именем которого названа единица электрического сопротивления.
Сестра Барбара.

Память

Имя Мартина Ома носит Омштрассе — переулок между Рунгештрассе и Кёпеникерштрассе в Берлине (район Митте).

Ссылки

• [de.wikisource.org/wiki/ADB:Ohm,_Martin Биография Мартина Ома]  (нем.)

Отрывок, характеризующий Ом, Мартин

– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»