Онгудайское благочиние (Горноалтайская епархия)
Поделись знанием:
Через неделю вышел отпуск. Гусары товарищи не только по полку, но и по бригаде, дали обед Ростову, стоивший с головы по 15 руб. подписки, – играли две музыки, пели два хора песенников; Ростов плясал трепака с майором Басовым; пьяные офицеры качали, обнимали и уронили Ростова; солдаты третьего эскадрона еще раз качали его, и кричали ура! Потом Ростова положили в сани и проводили до первой станции.
До половины дороги, как это всегда бывает, от Кременчуга до Киева, все мысли Ростова были еще назади – в эскадроне; но перевалившись за половину, он уже начал забывать тройку саврасых, своего вахмистра Дожойвейку, и беспокойно начал спрашивать себя о том, что и как он найдет в Отрадном. Чем ближе он подъезжал, тем сильнее, гораздо сильнее (как будто нравственное чувство было подчинено тому же закону скорости падения тел в квадратах расстояний), он думал о своем доме; на последней перед Отрадным станции, дал ямщику три рубля на водку, и как мальчик задыхаясь вбежал на крыльцо дома.
После восторгов встречи, и после того странного чувства неудовлетворения в сравнении с тем, чего ожидаешь – всё то же, к чему же я так торопился! – Николай стал вживаться в свой старый мир дома. Отец и мать были те же, они только немного постарели. Новое в них било какое то беспокойство и иногда несогласие, которого не бывало прежде и которое, как скоро узнал Николай, происходило от дурного положения дел. Соне был уже двадцатый год. Она уже остановилась хорошеть, ничего не обещала больше того, что в ней было; но и этого было достаточно. Она вся дышала счастьем и любовью с тех пор как приехал Николай, и верная, непоколебимая любовь этой девушки радостно действовала на него. Петя и Наташа больше всех удивили Николая. Петя был уже большой, тринадцатилетний, красивый, весело и умно шаловливый мальчик, у которого уже ломался голос. На Наташу Николай долго удивлялся, и смеялся, глядя на нее.
(перенаправлено с «Онгудайское благочиние (Барнаульская и Алтайская епархия)»)
Онгудайское благочиние
Барнаульская и Алтайская | |
| Основная информация | |
|---|---|
| Основано | 2011 |
| Количество приходов | 8 |
| Благочинный | |
| Благочинный | иерей Павел Тайченачев |
| с | 2012 |
| Настоятель храма | Петропавловского |
Онгуда́йское благочи́ние — благочиние Горноалтайской епархии Русской православной церкви. Образовано в мае 2011 года[1].
Центр — село Онгудай, Онгудайского района Республики Алтай, где ещё с 1856—1857 годов действовал стан-поселение Алтайской духовной миссии, возглавляемый будущим Митрополитом Макарием (Невским).
До 2011 года входил в состав благочиннического округа Республика Алтай, который был разделён на два благочиния: Горно-Алтайское и Онгудайское. Благочинным назначен иерей Сергий Коробейников, настоятель Свято-Троицкой церкви. В состав Онгудайского округа вошло пять районов республики (Онгудайский, Усть-Канский, Усть-Коксинский, Улаганский, Кош-Агачский).
Содержание
Церкви
- Свято-Троицкая церковь — село Онгудай
- Никольская церковь — село Усть-Кан
- Покровская церковь — село Усть-Кокса
- Казанская церковь — село Улаган
- Петропавловская церковь — село Кош-Агач
Действуют приходы также в сёлах Балыктуюль, Коо и Балыкча Улаганского района.
Напишите отзыв о статье "Онгудайское благочиние (Горноалтайская епархия)"
Примечания
- ↑ [altayprav.ru/news-16.html Новое благочиние]
Литература
- Ландышев С. Алтайская духовная миссия. — М, 1864.
- Черлояков И. Г. [www.fondaltai21.ru/assets/files/publication/konf_Russia_Altai_2011.pdf Аборигены Северного Алтая и их приобщение к православию в XVII – начале XX вв] (рус.) // Россия и Алтай: историческое и культурное единство : сб. — 2011. — С. 126.
Ссылки
- [altai.eparhia.ru Барнаульская епархия (официальный сайт)]
|
Это заготовка статьи о православии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Онгудайское благочиние (Горноалтайская епархия)
Теперь должно было ехать, если не в отставку, то в отпуск. Почему надо было ехать, он не знал; но выспавшись после обеда, он велел оседлать серого Марса, давно не езженного и страшно злого жеребца, и вернувшись на взмыленном жеребце домой, объявил Лаврушке (лакей Денисова остался у Ростова) и пришедшим вечером товарищам, что подает в отпуск и едет домой. Как ни трудно и странно было ему думать, что он уедет и не узнает из штаба (что ему особенно интересно было), произведен ли он будет в ротмистры, или получит Анну за последние маневры; как ни странно было думать, что он так и уедет, не продав графу Голуховскому тройку саврасых, которых польский граф торговал у него, и которых Ростов на пари бил, что продаст за 2 тысячи, как ни непонятно казалось, что без него будет тот бал, который гусары должны были дать панне Пшаздецкой в пику уланам, дававшим бал своей панне Боржозовской, – он знал, что надо ехать из этого ясного, хорошего мира куда то туда, где всё было вздор и путаница.Через неделю вышел отпуск. Гусары товарищи не только по полку, но и по бригаде, дали обед Ростову, стоивший с головы по 15 руб. подписки, – играли две музыки, пели два хора песенников; Ростов плясал трепака с майором Басовым; пьяные офицеры качали, обнимали и уронили Ростова; солдаты третьего эскадрона еще раз качали его, и кричали ура! Потом Ростова положили в сани и проводили до первой станции.
До половины дороги, как это всегда бывает, от Кременчуга до Киева, все мысли Ростова были еще назади – в эскадроне; но перевалившись за половину, он уже начал забывать тройку саврасых, своего вахмистра Дожойвейку, и беспокойно начал спрашивать себя о том, что и как он найдет в Отрадном. Чем ближе он подъезжал, тем сильнее, гораздо сильнее (как будто нравственное чувство было подчинено тому же закону скорости падения тел в квадратах расстояний), он думал о своем доме; на последней перед Отрадным станции, дал ямщику три рубля на водку, и как мальчик задыхаясь вбежал на крыльцо дома.
После восторгов встречи, и после того странного чувства неудовлетворения в сравнении с тем, чего ожидаешь – всё то же, к чему же я так торопился! – Николай стал вживаться в свой старый мир дома. Отец и мать были те же, они только немного постарели. Новое в них било какое то беспокойство и иногда несогласие, которого не бывало прежде и которое, как скоро узнал Николай, происходило от дурного положения дел. Соне был уже двадцатый год. Она уже остановилась хорошеть, ничего не обещала больше того, что в ней было; но и этого было достаточно. Она вся дышала счастьем и любовью с тех пор как приехал Николай, и верная, непоколебимая любовь этой девушки радостно действовала на него. Петя и Наташа больше всех удивили Николая. Петя был уже большой, тринадцатилетний, красивый, весело и умно шаловливый мальчик, у которого уже ломался голос. На Наташу Николай долго удивлялся, и смеялся, глядя на нее.
