Онисифор
Онисифо́р (др.-греч. Ὀνησιφόρος, лат. Onesiphorus) — апостол из семидесяти, ученик апостола Павла, родом из Ефеса (2Тим. 4:19). О нём упоминает апостол Павел в своем послании к Тимофею:
|
Да даст Господь милость дому Онисифора за то, что он многократно покоил меня и не стыдился уз моих, но, быв в Риме, с великим тщанием искал меняй нашел. Да даст ему Господь обрести милость у Господа в оный день; а сколько он служил мне в Ефесе, ты лучше знаешь. |
|
Онисифор вместе с апостолами Сосфеном, Аполлосом, Тихиком и Епафродитом был избран и посланы самим Иисусом Христом для благовестия через некоторое время после избрания 12 апостолов (Лк. 10:1-24).
По преданию, святой Онисифор был епископом в Колофоне (Малая Азия), а затем — в Коринфе. Скончался мученически в городе Парии (недалеко от Ефеса), на берегу Геллеспонта, куда отправился благовествовать веру Христову среди тамошних язычников. Здесь апостол Онисифор был схвачен и приведен к идольскому капищу. За отказ воскурить фимиам языческим богам, апостола Онисифора, вместе с его рабом Порфирием, привязали к диким коням и влачили по земле 14 миль.
Дни памяти
- В православном церковном календаре (по юлианскому календарю): 8 декабря, 7 сентября и 4 января (Собор Апостолов от семидесяти).
- В католическом: 6 сентября (по римскому мартирологу).
| ||||||
Напишите отзыв о статье "Онисифор"
Отрывок, характеризующий Онисифор
Однажды вечером, когда старая графиня, вздыхая и крехтя, в ночном чепце и кофточке, без накладных буклей, и с одним бедным пучком волос, выступавшим из под белого, коленкорового чепчика, клала на коврике земные поклоны вечерней молитвы, ее дверь скрипнула, и в туфлях на босу ногу, тоже в кофточке и в папильотках, вбежала Наташа. Графиня оглянулась и нахмурилась. Она дочитывала свою последнюю молитву: «Неужели мне одр сей гроб будет?» Молитвенное настроение ее было уничтожено. Наташа, красная, оживленная, увидав мать на молитве, вдруг остановилась на своем бегу, присела и невольно высунула язык, грозясь самой себе. Заметив, что мать продолжала молитву, она на цыпочках подбежала к кровати, быстро скользнув одной маленькой ножкой о другую, скинула туфли и прыгнула на тот одр, за который графиня боялась, как бы он не был ее гробом. Одр этот был высокий, перинный, с пятью всё уменьшающимися подушками. Наташа вскочила, утонула в перине, перевалилась к стенке и начала возиться под одеялом, укладываясь, подгибая коленки к подбородку, брыкая ногами и чуть слышно смеясь, то закрываясь с головой, то взглядывая на мать. Графиня кончила молитву и с строгим лицом подошла к постели; но, увидав, что Наташа закрыта с головой, улыбнулась своей доброй, слабой улыбкой.
– Ну, ну, ну, – сказала мать.
– Мама, можно поговорить, да? – сказала Hаташa. – Ну, в душку один раз, ну еще, и будет. – И она обхватила шею матери и поцеловала ее под подбородок. В обращении своем с матерью Наташа выказывала внешнюю грубость манеры, но так была чутка и ловка, что как бы она ни обхватила руками мать, она всегда умела это сделать так, чтобы матери не было ни больно, ни неприятно, ни неловко.
– Ну, об чем же нынче? – сказала мать, устроившись на подушках и подождав, пока Наташа, также перекатившись раза два через себя, не легла с ней рядом под одним одеялом, выпростав руки и приняв серьезное выражение.
