Онкан
| Посёлок
Онкан
Onchan
Показать/скрыть карты
|
Онкан (мэнск. Kione Droghad, англ. Onchan) — фактически небольшой городок, но формально — посёлок (village) на острове Мэн. Население — 9172 жителей (перепись 2006 года). Онкан расположен на северном берегу залива Дугласа, на восточном берегу острова. Несмотря на статус села, Онкан является вторым по размеру поселением на острове Мэн, после столицы Дугласа, с которым он находится в конурбации.
На мэнском языке Онкан называется Kione Droghad, что означает «конец моста».
История
В XIX столетии на территории Онкана был найден каменный топор возрастом в 5 000 лет. Первое упоминание о поселении датируется 1643 годом. Развитие всего восточного берега острова проводилось компанией Дугласского залива с целью продажи недвижимости. В 1893 году через Онкан прошла трасса трамвая острова Мэн, это был первый трамвай на острове.
Культура
С 1903 года в поселении находится резиденция губернатора острова Мэн.
Англиканская церковь имеет здесь Церковь святого Петра. Первая церковь на на территории Онкана была основана ещё в XII столетии, однако в 1771 году она была признана опасной и закрыта для посещений. В 1830 была начата постройка новой церкви, которая была завершена в 1863. В 1897 она стала первой на острове, которая была освещена электричеством.
Население
По данным переписи 2006 года население Онкана составляет 9172 жителя, в 2001 году здесь жили 8803 человека. Это самый большой посёлок на острове. При этом, он больше по населению за 3 города из четырёх: Каслтаун, Пил, Рамси. Сейчас Онкан преимущественно исполняет роль места жительства для рабочих из Дугласа.
|
Это заготовка статьи по географии острова Мэн. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||||||||
| |||||||||||||
Напишите отзыв о статье "Онкан"
Отрывок, характеризующий Онкан
– Вот как! – сказал он. – Ну что?– Отбили! – оживленно сказал Борис, сделавшийся болтливым. – Ты можешь себе представить?
И Борис стал рассказывать, каким образом гвардия, ставши на место и увидав перед собой войска, приняла их за австрийцев и вдруг по ядрам, пущенным из этих войск, узнала, что она в первой линии, и неожиданно должна была вступить в дело. Ростов, не дослушав Бориса, тронул свою лошадь.
– Ты куда? – спросил Борис.
– К его величеству с поручением.
– Вот он! – сказал Борис, которому послышалось, что Ростову нужно было его высочество, вместо его величества.
И он указал ему на великого князя, который в ста шагах от них, в каске и в кавалергардском колете, с своими поднятыми плечами и нахмуренными бровями, что то кричал австрийскому белому и бледному офицеру.
– Да ведь это великий князь, а мне к главнокомандующему или к государю, – сказал Ростов и тронул было лошадь.
– Граф, граф! – кричал Берг, такой же оживленный, как и Борис, подбегая с другой стороны, – граф, я в правую руку ранен (говорил он, показывая кисть руки, окровавленную, обвязанную носовым платком) и остался во фронте. Граф, держу шпагу в левой руке: в нашей породе фон Бергов, граф, все были рыцари.
Берг еще что то говорил, но Ростов, не дослушав его, уже поехал дальше.
Проехав гвардию и пустой промежуток, Ростов, для того чтобы не попасть опять в первую линию, как он попал под атаку кавалергардов, поехал по линии резервов, далеко объезжая то место, где слышалась самая жаркая стрельба и канонада. Вдруг впереди себя и позади наших войск, в таком месте, где он никак не мог предполагать неприятеля, он услыхал близкую ружейную стрельбу.
«Что это может быть? – подумал Ростов. – Неприятель в тылу наших войск? Не может быть, – подумал Ростов, и ужас страха за себя и за исход всего сражения вдруг нашел на него. – Что бы это ни было, однако, – подумал он, – теперь уже нечего объезжать. Я должен искать главнокомандующего здесь, и ежели всё погибло, то и мое дело погибнуть со всеми вместе».
Дурное предчувствие, нашедшее вдруг на Ростова, подтверждалось всё более и более, чем дальше он въезжал в занятое толпами разнородных войск пространство, находящееся за деревнею Працом.
– Что такое? Что такое? По ком стреляют? Кто стреляет? – спрашивал Ростов, ровняясь с русскими и австрийскими солдатами, бежавшими перемешанными толпами наперерез его дороги.
– А чорт их знает? Всех побил! Пропадай всё! – отвечали ему по русски, по немецки и по чешски толпы бегущих и непонимавших точно так же, как и он, того, что тут делалось.
– Бей немцев! – кричал один.
– А чорт их дери, – изменников.
– Zum Henker diese Ruesen… [К чорту этих русских…] – что то ворчал немец.
Несколько раненых шли по дороге. Ругательства, крики, стоны сливались в один общий гул. Стрельба затихла и, как потом узнал Ростов, стреляли друг в друга русские и австрийские солдаты.
«Боже мой! что ж это такое? – думал Ростов. – И здесь, где всякую минуту государь может увидать их… Но нет, это, верно, только несколько мерзавцев. Это пройдет, это не то, это не может быть, – думал он. – Только поскорее, поскорее проехать их!»
