Оногуры
Поделись знанием:
«Стало быть она знает, что я невеста, стало быть и oни с мужем, с Пьером, с этим справедливым Пьером, думала Наташа, говорили и смеялись про это. Стало быть это ничего». И опять под влиянием Элен то, что прежде представлялось страшным, показалось простым и естественным. «И она такая grande dame, [важная барыня,] такая милая и так видно всей душой любит меня, думала Наташа. И отчего не веселиться?» думала Наташа, удивленными, широко раскрытыми глазами глядя на Элен.
К обеду вернулась Марья Дмитриевна, молчаливая и серьезная, очевидно понесшая поражение у старого князя. Она была еще слишком взволнована от происшедшего столкновения, чтобы быть в силах спокойно рассказать дело. На вопрос графа она отвечала, что всё хорошо и что она завтра расскажет. Узнав о посещении графини Безуховой и приглашении на вечер, Марья Дмитриевна сказала:
– С Безуховой водиться я не люблю и не посоветую; ну, да уж если обещала, поезжай, рассеешься, – прибавила она, обращаясь к Наташе.
Граф Илья Андреич повез своих девиц к графине Безуховой. На вечере было довольно много народу. Но всё общество было почти незнакомо Наташе. Граф Илья Андреич с неудовольствием заметил, что всё это общество состояло преимущественно из мужчин и дам, известных вольностью обращения. M lle Georges, окруженная молодежью, стояла в углу гостиной. Было несколько французов и между ними Метивье, бывший, со времени приезда Элен, домашним человеком у нее. Граф Илья Андреич решился не садиться за карты, не отходить от дочерей и уехать как только кончится представление Georges.
Анатоль очевидно у двери ожидал входа Ростовых. Он, тотчас же поздоровавшись с графом, подошел к Наташе и пошел за ней. Как только Наташа его увидала, тоже как и в театре, чувство тщеславного удовольствия, что она нравится ему и страха от отсутствия нравственных преград между ею и им, охватило ее. Элен радостно приняла Наташу и громко восхищалась ее красотой и туалетом. Вскоре после их приезда, m lle Georges вышла из комнаты, чтобы одеться. В гостиной стали расстанавливать стулья и усаживаться. Анатоль подвинул Наташе стул и хотел сесть подле, но граф, не спускавший глаз с Наташи, сел подле нее. Анатоль сел сзади.
M lle Georges с оголенными, с ямочками, толстыми руками, в красной шали, надетой на одно плечо, вышла в оставленное для нее пустое пространство между кресел и остановилась в ненатуральной позе. Послышался восторженный шопот. M lle Georges строго и мрачно оглянула публику и начала говорить по французски какие то стихи, где речь шла о ее преступной любви к своему сыну. Она местами возвышала голос, местами шептала, торжественно поднимая голову, местами останавливалась и хрипела, выкатывая глаза.
– Adorable, divin, delicieux! [Восхитительно, божественно, чудесно!] – слышалось со всех сторон. Наташа смотрела на толстую Georges, но ничего не слышала, не видела и не понимала ничего из того, что делалось перед ней; она только чувствовала себя опять вполне безвозвратно в том странном, безумном мире, столь далеком от прежнего, в том мире, в котором нельзя было знать, что хорошо, что дурно, что разумно и что безумно. Позади ее сидел Анатоль, и она, чувствуя его близость, испуганно ждала чего то.
После первого монолога всё общество встало и окружило m lle Georges, выражая ей свой восторг.
– Как она хороша! – сказала Наташа отцу, который вместе с другими встал и сквозь толпу подвигался к актрисе.
– Я не нахожу, глядя на вас, – сказал Анатоль, следуя за Наташей. Он сказал это в такое время, когда она одна могла его слышать. – Вы прелестны… с той минуты, как я увидал вас, я не переставал….
– Пойдем, пойдем, Наташа, – сказал граф, возвращаясь за дочерью. – Как хороша!
Наташа ничего не говоря подошла к отцу и вопросительно удивленными глазами смотрела на него.
После нескольких приемов декламации m lle Georges уехала и графиня Безухая попросила общество в залу.
Граф хотел уехать, но Элен умоляла не испортить ее импровизированный бал. Ростовы остались. Анатоль пригласил Наташу на вальс и во время вальса он, пожимая ее стан и руку, сказал ей, что она ravissante [обворожительна] и что он любит ее. Во время экосеза, который она опять танцовала с Курагиным, когда они остались одни, Анатоль ничего не говорил ей и только смотрел на нее. Наташа была в сомнении, не во сне ли она видела то, что он сказал ей во время вальса. В конце первой фигуры он опять пожал ей руку. Наташа подняла на него испуганные глаза, но такое самоуверенно нежное выражение было в его ласковом взгляде и улыбке, что она не могла глядя на него сказать того, что она имела сказать ему. Она опустила глаза.
– Не говорите мне таких вещей, я обручена и люблю другого, – проговорила она быстро… – Она взглянула на него. Анатоль не смутился и не огорчился тем, что она сказала.
– Не говорите мне про это. Что мне зa дело? – сказал он. – Я говорю, что безумно, безумно влюблен в вас. Разве я виноват, что вы восхитительны? Нам начинать.
Наташа, оживленная и тревожная, широко раскрытыми, испуганными глазами смотрела вокруг себя и казалась веселее чем обыкновенно. Она почти ничего не помнила из того, что было в этот вечер. Танцовали экосез и грос фатер, отец приглашал ее уехать, она просила остаться. Где бы она ни была, с кем бы ни говорила, она чувствовала на себе его взгляд. Потом она помнила, что попросила у отца позволения выйти в уборную оправить платье, что Элен вышла за ней, говорила ей смеясь о любви ее брата и что в маленькой диванной ей опять встретился Анатоль, что Элен куда то исчезла, они остались вдвоем и Анатоль, взяв ее за руку, нежным голосом сказал:
– Я не могу к вам ездить, но неужели я никогда не увижу вас? Я безумно люблю вас. Неужели никогда?… – и он, заслоняя ей дорогу, приближал свое лицо к ее лицу.
Блестящие, большие, мужские глаза его так близки были от ее глаз, что она не видела ничего кроме этих глаз.
– Натали?! – прошептал вопросительно его голос, и кто то больно сжимал ее руки.
– Натали?!
«Я ничего не понимаю, мне нечего говорить», сказал ее взгляд.
Горячие губы прижались к ее губам и в ту же минуту она почувствовала себя опять свободною, и в комнате послышался шум шагов и платья Элен. Наташа оглянулась на Элен, потом, красная и дрожащая, взглянула на него испуганно вопросительно и пошла к двери.
– Un mot, un seul, au nom de Dieu, [Одно слово, только одно, ради Бога,] – говорил Анатоль.
Она остановилась. Ей так нужно было, чтобы он сказал это слово, которое бы объяснило ей то, что случилось и на которое она бы ему ответила.
– Nathalie, un mot, un seul, – всё повторял он, видимо не зная, что сказать и повторял его до тех пор, пока к ним подошла Элен.
Элен вместе с Наташей опять вышла в гостиную. Не оставшись ужинать, Ростовы уехали.
Вернувшись домой, Наташа не спала всю ночь: ее мучил неразрешимый вопрос, кого она любила, Анатоля или князя Андрея. Князя Андрея она любила – она помнила ясно, как сильно она любила его. Но Анатоля она любила тоже, это было несомненно. «Иначе, разве бы всё это могло быть?» думала она. «Ежели я могла после этого, прощаясь с ним, улыбкой ответить на его улыбку, ежели я могла допустить до этого, то значит, что я с первой минуты полюбила его. Значит, он добр, благороден и прекрасен, и нельзя было не полюбить его. Что же мне делать, когда я люблю его и люблю другого?» говорила она себе, не находя ответов на эти страшные вопросы.
Пришло утро с его заботами и суетой. Все встали, задвигались, заговорили, опять пришли модистки, опять вышла Марья Дмитриевна и позвали к чаю. Наташа широко раскрытыми глазами, как будто она хотела перехватить всякий устремленный на нее взгляд, беспокойно оглядывалась на всех и старалась казаться такою же, какою она была всегда.
После завтрака Марья Дмитриевна (это было лучшее время ее), сев на свое кресло, подозвала к себе Наташу и старого графа.
– Ну с, друзья мои, теперь я всё дело обдумала и вот вам мой совет, – начала она. – Вчера, как вы знаете, была я у князя Николая; ну с и поговорила с ним…. Он кричать вздумал. Да меня не перекричишь! Я всё ему выпела!
– Да что же он? – спросил граф.
– Он то что? сумасброд… слышать не хочет; ну, да что говорить, и так мы бедную девочку измучили, – сказала Марья Дмитриевна. – А совет мой вам, чтобы дела покончить и ехать домой, в Отрадное… и там ждать…
– Ах, нет! – вскрикнула Наташа.
– Нет, ехать, – сказала Марья Дмитриевна. – И там ждать. – Если жених теперь сюда приедет – без ссоры не обойдется, а он тут один на один с стариком всё переговорит и потом к вам приедет.
Илья Андреич одобрил это предложение, тотчас поняв всю разумность его. Ежели старик смягчится, то тем лучше будет приехать к нему в Москву или Лысые Горы, уже после; если нет, то венчаться против его воли можно будет только в Отрадном.
– И истинная правда, – сказал он. – Я и жалею, что к нему ездил и ее возил, – сказал старый граф.
– Нет, чего ж жалеть? Бывши здесь, нельзя было не сделать почтения. Ну, а не хочет, его дело, – сказала Марья Дмитриевна, что то отыскивая в ридикюле. – Да и приданое готово, чего вам еще ждать; а что не готово, я вам перешлю. Хоть и жалко мне вас, а лучше с Богом поезжайте. – Найдя в ридикюле то, что она искала, она передала Наташе. Это было письмо от княжны Марьи. – Тебе пишет. Как мучается, бедняжка! Она боится, чтобы ты не подумала, что она тебя не любит.
– Да она и не любит меня, – сказала Наташа.
– Вздор, не говори, – крикнула Марья Дмитриевна.
– Никому не поверю; я знаю, что не любит, – смело сказала Наташа, взяв письмо, и в лице ее выразилась сухая и злобная решительность, заставившая Марью Дмитриевну пристальнее посмотреть на нее и нахмуриться.
– Ты, матушка, так не отвечай, – сказала она. – Что я говорю, то правда. Напиши ответ.
Наташа не отвечала и пошла в свою комнату читать письмо княжны Марьи.
Княжна Марья писала, что она была в отчаянии от происшедшего между ними недоразумения. Какие бы ни были чувства ее отца, писала княжна Марья, она просила Наташу верить, что она не могла не любить ее как ту, которую выбрал ее брат, для счастия которого она всем готова была пожертвовать.
«Впрочем, писала она, не думайте, чтобы отец мой был дурно расположен к вам. Он больной и старый человек, которого надо извинять; но он добр, великодушен и будет любить ту, которая сделает счастье его сына». Княжна Марья просила далее, чтобы Наташа назначила время, когда она может опять увидеться с ней.
Прочтя письмо, Наташа села к письменному столу, чтобы написать ответ: «Chere princesse», [Дорогая княжна,] быстро, механически написала она и остановилась. «Что ж дальше могла написать она после всего того, что было вчера? Да, да, всё это было, и теперь уж всё другое», думала она, сидя над начатым письмом. «Надо отказать ему? Неужели надо? Это ужасно!»… И чтоб не думать этих страшных мыслей, она пошла к Соне и с ней вместе стала разбирать узоры.
После обеда Наташа ушла в свою комнату, и опять взяла письмо княжны Марьи. – «Неужели всё уже кончено? подумала она. Неужели так скоро всё это случилось и уничтожило всё прежнее»! Она во всей прежней силе вспоминала свою любовь к князю Андрею и вместе с тем чувствовала, что любила Курагина. Она живо представляла себя женою князя Андрея, представляла себе столько раз повторенную ее воображением картину счастия с ним и вместе с тем, разгораясь от волнения, представляла себе все подробности своего вчерашнего свидания с Анатолем.
«Отчего же бы это не могло быть вместе? иногда, в совершенном затмении, думала она. Тогда только я бы была совсем счастлива, а теперь я должна выбрать и ни без одного из обоих я не могу быть счастлива. Одно, думала она, сказать то, что было князю Андрею или скрыть – одинаково невозможно. А с этим ничего не испорчено. Но неужели расстаться навсегда с этим счастьем любви князя Андрея, которым я жила так долго?»
Оногуры (греч. ’Ονόγουροι, ’Ονογούρων) — тюркские племена, которые обитали в районе Меотиды и Северного Кавказа в V—X вв. и неоднократно входили в разные племенные объединения, в том числе и в гуннское[1][2].
Содержание
Этимология
Общепринятой этимологией термина «оногур» является выведение из тюркского языка в значении «десять [племён] огуров», где начальная форма «он-» ’десять’, а «-огур» ’стрела’[3][4][5][6]. По другой версии термин «оногур» истолковывается как «десять рек», «десятиречные»[7].
География
Оногуры, по мнению А. К. Шапошникова, уже в последней трети III в. обитали в Прикубанье и Приазовье[8]. Равеннский Аноним локализует страну Оногорию (Onogoria) у Понтийского моря, находившаяся по соседству с верхней точкой Меотийского болота[9].
История
Под именем оногуров
Первым свидетельством об оногурах (’Ονόγουροι) является упоминание у Приска Панийского под 463 г., когда они вместе с сарагурами и урогами прислали в Византию посольство. Все три племени были вынуждены переселиться, так как их потеснили савиры, а тех в свою очередь авары[10]. Как предполагается, сарагуры, уроги (огуры) и оногуры были племенным объединением, и главными были среди них сарагуры[11]. Сарагуры, согласно Приску, в это же время покорили акациров, но им пришлось просить союза у Византии[12].
Под тем же названием оногуры (’Ονογούρων) упоминаются в связи с предположением Агафия Миринейского, что крепость Оногурис (’Ονόγουριν) была названа в честь этого гуннского племени. Причиной для такого названия послужило сражение с колхами в этом месте. Оногуры были побеждены и это имя, по мнению византийского историка, в качестве монумента и трофея было присвоено местными жителями. Однако ко времени написания сочинения Агафием это название уже не применялось, а называлось по имени храма святого Стефана, но всё равно им оно употреблялось[13].
В Епархиальных списках VII—VIII вв. имеется епископия Оногурия (’Ονογούρων)[14], а Равеннский Аноним упоминает страну Оногорию (Onogoria)[9]. Эти названия естественным образом связываются с племенем оногуров[15].
Оногуры (’Ονογούρους) встречаются у Псевдо-Каллисфена в записи IX в. У него перечислены народы (авары, славяне, хазары, русы и др.), которые покорил Александр Македонский, и среди них озвучены оногуры[16]. Запись Псевдо-Каллисфена связана с эсхатологическими легендами о заточении народов в гору Александром Македонским; предполагалось, что эти народы должны были вырваться из горного заточения перед концом света[17][18].
Под именем оногундуров, унногундуров
В оногундурах (унногундуров) византийских источников VII в. многие исследователи (Ю. А. Кулаковский, Д. Моравчик, А. В. Гадло, И. С. Чичуров и др.) видели оногуров V в., а уже оногундуры в свою очередь в дальнейшем стали называться утигурами (одним из булгарских племён)[19][20][21][22]. Против отождествления оногундуров и утигуров с оногурами выступал А. П. Новосельцев[23].
Оногундуры или унногундуры (’Ονογουνδούρων, Ούννογουνδούρων) в «Хронографии» Феофана упоминаются в провозглашённом автором отступлении для рассказа о древности собственно унногундуров, а также булгаров и котрагов[24]. Однако далее Феофан уделяет внимание булгарам, но нет ни слова про оногундуров. Г. Г. Литаврин предлагал считать верным вариант «оногундуры-булгары» (Ούννογουνδούρων Βουλγάρων), а не отдельно оногундуры и булгары, как это у И. С. Чичурова[25]. Анастасий Библиотекарь в своей компилятивной работе «Хронография» говорит о том же, что и Феофан — про отступление, чтобы рассказать о древности оногундуров-булгаров (Onogundurensium Vulgarum) и кутригуров[26].
Из «Бревиария» Никифора следует, что булгарский правитель Кубрат назван государем уногундуров (Ούνογουνδούρων)[27]. Константин Багрянородный в своей работе «О фемах» утверждает, что раньше болгары назывались оногундурами (’Ονογουνδούρους)[28]. Д. Моравчик и И. С. Чичуров считали, что это название Константин взял из «Хронографии» Феофана[29].
Под именем унугуров, хунугуров
Ю. А. Кулаковским, как и позже В. Е. Науменко и другими историками, утверждалось, что уннугуры и хунугуры также являлись оногурами[19][30]. О хунугурах (Hunuguri) имеются сведения у Иордана. Согласно ему, они были известны по торговле шкурками грызунов[31].
Уннугуры (Ούννουγοῡνοι, Ούννουγούρων) фигурируют у Феофилакта Симокатты среди тех племён, которые увидав псевдо-аваров на своей территории, послали к ним посольства с дарами. В следующий раз о них речь идёт в связи с упоминанием разрушенного землетрясением города Бакаф, построенного уннугурами[32]. В 713 г., согласно «Деяний Вселенского собора» Агафона, унугуры-болгары (Ούνογούρων Βουλγάρων) напали на Фракию, избили и пленили христиан[33].
Под другими именами
- А. В. Гадло, С. А. Плетнёва и другие исследователи, авнагуров (ауангуров) определяли как оногуров[34][35]. Авнагуры упоминаются у Псевдо-Захария среди народов, которые жили в палатках и помещались в Предкавказских степях[36].
- Ряд историков (М. И. Артамонов, С. А. Плетнёва, В. Е. Науменко и др.) предполагает, что упоминаемый народ в-н-н-т-р (в-н-н-д-р) в письме Иосифа, хазарского правителя, является оногундурами/оногурами (искажение произошло из-за неточно переданного в древнееврейской транскрипции имени)[37][38][30].
Выведение угров от оногур
К названию оногуров восходит древнерусское обозначение венгров — «угры» (в ед. числе — «угрин»)[39][40].
См. также
Напишите отзыв о статье "Оногуры"
Примечания
- ↑ Подосинов А. В. Восточная Европа в римской картографической традиции: Тексты, перевод, комментарий. — М.: Индрик, 2002. — С. 151.
- ↑ Петрухин В. Я., Раевский Д. С. Очерки истории народов России в древности и раннем средневековье. — М.: Языки славянской культуры, 2004. — С. 198—199.
- ↑ Maenchen-Helfen O. The world of the Huns: studies in their history and culture. — London: University of California Press, 1973. — P. 419, 438.
- ↑ Агеева Р. А. Страны и народы: происхождение названий. — М.: Наука, 1990. — С. 65—66.
- ↑ Шушарин В. П. Ранний этап этнической истории венгров. Проблемы этнического самосознания. — М.: РОССПЭН, 1997. — С. 114.
- ↑ Кляшторный С. Г., Султанов Т. И. Государства и народы Евразийских степей: от древности к Новому времени. — СПб.: Петербургское Востоковедение, 2009. — С. 171.
- ↑ Бутба В. Ф. К семантике булгарских этнонимов «ашхарацуйца» (Опыт реконструкции процесса формирования общности) // Պատմա-բանասիրական հանդես. — 1989. — № 4. — С. 173.
- ↑ Шапошников А. К. Место Потисья и Паннонии в древнейших этногенеалогических преданиях славянских народов // Slavica Slovaca. — 2004. — Roč. 39. — Č. 2. — S. 102.
- ↑ 1 2 Подосинов А. В. Восточная Европа в римской картографической традиции: Тексты, перевод, комментарий. — М.: Индрик, 2002. — С. 192.
- ↑ Dexippi, Eunapii, Petri Patricii, Prisci, Malchi, Menandri. Historiarum // Corpus Scriptorum Historiae Byzantinae. — Bonnae: Ed. Weberi, 1829. — P. 158.; Приск Панийский. Сказания Приска Панийского // Феофан Византиец. Летопись византийца Феофана от Диоклетиана до царей Михаила и сына его Феофилакта; Приск Панийский. Сказания Приска Панийского. — Рязань: Александрия, 2005. — С. 521.
- ↑ Петрухин В. Я., Раевский Д. С. Очерки истории народов России в древности и раннем средневековье. — М.: Языки славянской культуры, 2004. — С. 198.
- ↑ Dexippi, Eunapii, Petri Patricii, Prisci, Malchi, Menandri. Historiarum // Corpus Scriptorum Historiae Byzantinae. — Bonnae: Ed. Weberi, 1829. — P. 158.; Приск Панийский. Сказания Приска Панийского // Феофан Византиец. Летопись византийца Феофана от Диоклетиана до царей Михаила и сына его Феофилакта; Приск Панийский. Сказания Приска Панийского. — Рязань: Александрия, 2005. — С. 521—522.
- ↑ Agathiae Myrinaei. Historiarum // Corpus Scriptorum Historiae Byzantinae. — Bonnae: Ed. Weberi, 1828. — P. 146.; Агафий. О царствовании Юстиниана. — М.—Л.: Академия наук СССР, 1953. — С. 73.
- ↑ Гръцки извори за Българската история. — София: Българската Академия на науките, 1960. — Т. III. — С. 194.
- ↑ Кулаковский Ю. К истории готской епархии (в Крыму) в VIII веке // Журнал Министерства Народного Просвещения. — 1898. — Ч. 315. — С. 187—188.
- ↑ Гръцки извори за Българската история. — София: Българската Академия на науките, 1961. — Т. IV. — С. 9.
- ↑ Anderson A. R. Alexander`s Gate, Gog and Magog and the Inclosed Nations. — Cambridge: The Mediaeval Academy of America, 1932. — 117 p.
- ↑ Boyle J. A. The Alexander Legend in Central Asia // Folklore. — 1974. — Vol. 85. — № 4. — P. 217—228.
- ↑ 1 2 Кулаковский Ю. К истории готской епархии (в Крыму) в VIII веке // Журнал Министерства Народного Просвещения. — 1898. — Ч. 315. — С. 188.
- ↑ Moravcsik G. Byzantinoturcica. — Leiden: E. J. Brill, 1983. — T. I. — P. 65-66.
- ↑ Гадло А. В. Этническая история Северного Кавказа IV—X вв. — Л.: ЛГУ, 1979. — С. 110.
- ↑ Чичуров И. С. Византийские исторические сочинения: «Хронография» Феофана, «Бревиарий» Никифора: Тексты, перевод, комментарий. — М.: Наука, 1980. — С. 107—108, комм. 246.
- ↑ Новосельцев А. П. Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы и Кавказа. — М.: Наука, 1990. — С. 75.
- ↑ Theophanis. Chronographia // Corpus Scriptorum Historiae Byzantinae. — Bonnae: Ed. Weberi, 1839. — P. 545.; Чичуров И. С. Византийские исторические сочинения: «Хронография» Феофана, «Бревиарий» Никифора: Тексты, перевод, комментарий. — М.: Наука, 1980. — С. 36, 60.
- ↑ Свод древнейших письменных известий о славянах. — М.: Восточная литература, 1995. — Т. II. — С. 274, 275, 312.
- ↑ Латински извори за Българската история. — София: Българската Академия на науките, 1960. — Т. II. — С. 247.
- ↑ Sancti Nicephori Patriarchae Constantinopolitani. Breviarium Rerum Post Mauricium Gestarum // Corpus Scriptorum Historiae Byzantinae. — Bonnae: Ed. Weberi, 1837. — P. 27.; Чичуров И. С. Византийские исторические сочинения: «Хронография» Феофана, «Бревиарий» Никифора: Тексты, перевод, комментарий. — М.: Наука, 1980. — С. 153, 161.
- ↑ Constantinus Porphyrogenitus. De Thematibus et de Administrando Imperio // Corpus Scriptorum Historiae Byzantinae. — Bonnae: Ed. Weberi, 1840. — P. 46.; Константин Багрянородный. Об областях Римской империи // Чтения в обществе истории и древностей российских. — 1858. — Кн. 3. — Отд. IV. — С. 20.
- ↑ Чичуров И. С. Византийские исторические сочинения: «Хронография» Феофана, «Бревиарий» Никифора: Тексты, перевод, комментарий. — М.: Наука, 1980. — С. 108, комм. 246.
- ↑ 1 2 Науменко В. Е. К вопросу о времени и обстоятельствах образования Хазарского каганата // Хазарский альманах. — М.: Мосты культуры; Гешарим, 2004. — Т. 2. — С. 59—60.
- ↑ Иордан. О происхождении и деяниях гетов (Getica) / Вступ. статья, пер., коммент. Е. Ч. Скржинской. — СПб.: Алетейя, 2001. — С. 68, 128.
- ↑ Theophylacti Simocattae. Historiarum // Corpus Scriptorum Historiae Byzantinae. — Bonnae: Ed. Weberi, 1834. — P. 284, 286.; Феофилакт Симокатта. История / Пер. С. П. Кондратьева. — М.: Академия наук СССР, 1957. — С. 160, 161.
- ↑ Гръцки извори за Българската история. — София: Българската Академия на науките, 1960. — Т. III. — С. 182—183.
- ↑ Гадло А. В. Этническая история Северного Кавказа IV—X вв. — Л.: ЛГУ, 1979. — С. 101—102.
- ↑ Плетнёва С. А. Кочевники южнорусских степей в эпоху Средневековья (IV—XIII века). — Воронеж.: Воронежский государственный университет, 2003. — С. 28.
- ↑ Пигулевская Н. Сирийские источники по истории народов СССР. — М.-Л.: Академия наук СССР, 1941. — С. 165.
- ↑ Артамонов М. И. История хазар. — Л.: Государственный Эрмитаж, 1962. — С. 171—172.
- ↑ Плетнёва С. А. Хазары. — М.: Наука, 1976. — С. 7.
- ↑ Голб Н., Прицак О. Хазарско-еврейские документы X века. — М.; Иерусалим: Гешарим, 1997; 5757. — С. 74.
- ↑ Лизанец П. Н. Украинско—венгерские межъязыковые (междиалектные) связи // Hungarian Studies. — 1987. — Vol. 3. — № 1—2. — P. 7—8.
Литература
- Артамонов М. И. История хазар. — Л.: Государственный Эрмитаж, 1962. — 522 с.
- Джафаров Ю. Р. Оногуры византийских писателей и хайландуры Елишэ // Византийский временник. — 1980. — Т. 41. — С. 153—162.
- Кулаковский Ю. К истории готской епархии (в Крыму) в VIII веке // Журнал Министерства Народного Просвещения. — 1898. — Ч. 315. — С. 173—202.
- Науменко В. Е. К вопросу о времени и обстоятельствах образования Хазарского каганата // Хазарский альманах. — М.: Мосты культуры; Гешарим, 2004. — Т. 2. — С. 52—76.
- Петрухин В. Я., Раевский Д. С. Очерки истории народов России в древности и раннем средневековье. — М.: Языки славянской культуры, 2004. — 416 с.
- Хауссиг Г. В. К вопросу о происхождении гуннов // Византийский временник. — 1977. — Т. 38. — С. 59—71.
- Шушарин В. П. Ранний этап этнической истории венгров. Проблемы этнического самосознания. — М.: РОССПЭН, 1997. — 512 с.
Отрывок, характеризующий Оногуры
– Как краснеет, как краснеет, ma delicieuse! [моя прелесть!] – проговорила Элен. – Непременно приезжайте. Si vous aimez quelqu'un, ma delicieuse, ce n'est pas une raison pour se cloitrer. Si meme vous etes promise, je suis sure que votre рromis aurait desire que vous alliez dans le monde en son absence plutot que de deperir d'ennui. [Из того, что вы любите кого нибудь, моя прелестная, никак не следует жить монашенкой. Даже если вы невеста, я уверена, что ваш жених предпочел бы, чтобы вы в его отсутствии выезжали в свет, чем погибали со скуки.]«Стало быть она знает, что я невеста, стало быть и oни с мужем, с Пьером, с этим справедливым Пьером, думала Наташа, говорили и смеялись про это. Стало быть это ничего». И опять под влиянием Элен то, что прежде представлялось страшным, показалось простым и естественным. «И она такая grande dame, [важная барыня,] такая милая и так видно всей душой любит меня, думала Наташа. И отчего не веселиться?» думала Наташа, удивленными, широко раскрытыми глазами глядя на Элен.
К обеду вернулась Марья Дмитриевна, молчаливая и серьезная, очевидно понесшая поражение у старого князя. Она была еще слишком взволнована от происшедшего столкновения, чтобы быть в силах спокойно рассказать дело. На вопрос графа она отвечала, что всё хорошо и что она завтра расскажет. Узнав о посещении графини Безуховой и приглашении на вечер, Марья Дмитриевна сказала:
– С Безуховой водиться я не люблю и не посоветую; ну, да уж если обещала, поезжай, рассеешься, – прибавила она, обращаясь к Наташе.
Граф Илья Андреич повез своих девиц к графине Безуховой. На вечере было довольно много народу. Но всё общество было почти незнакомо Наташе. Граф Илья Андреич с неудовольствием заметил, что всё это общество состояло преимущественно из мужчин и дам, известных вольностью обращения. M lle Georges, окруженная молодежью, стояла в углу гостиной. Было несколько французов и между ними Метивье, бывший, со времени приезда Элен, домашним человеком у нее. Граф Илья Андреич решился не садиться за карты, не отходить от дочерей и уехать как только кончится представление Georges.
Анатоль очевидно у двери ожидал входа Ростовых. Он, тотчас же поздоровавшись с графом, подошел к Наташе и пошел за ней. Как только Наташа его увидала, тоже как и в театре, чувство тщеславного удовольствия, что она нравится ему и страха от отсутствия нравственных преград между ею и им, охватило ее. Элен радостно приняла Наташу и громко восхищалась ее красотой и туалетом. Вскоре после их приезда, m lle Georges вышла из комнаты, чтобы одеться. В гостиной стали расстанавливать стулья и усаживаться. Анатоль подвинул Наташе стул и хотел сесть подле, но граф, не спускавший глаз с Наташи, сел подле нее. Анатоль сел сзади.
M lle Georges с оголенными, с ямочками, толстыми руками, в красной шали, надетой на одно плечо, вышла в оставленное для нее пустое пространство между кресел и остановилась в ненатуральной позе. Послышался восторженный шопот. M lle Georges строго и мрачно оглянула публику и начала говорить по французски какие то стихи, где речь шла о ее преступной любви к своему сыну. Она местами возвышала голос, местами шептала, торжественно поднимая голову, местами останавливалась и хрипела, выкатывая глаза.
– Adorable, divin, delicieux! [Восхитительно, божественно, чудесно!] – слышалось со всех сторон. Наташа смотрела на толстую Georges, но ничего не слышала, не видела и не понимала ничего из того, что делалось перед ней; она только чувствовала себя опять вполне безвозвратно в том странном, безумном мире, столь далеком от прежнего, в том мире, в котором нельзя было знать, что хорошо, что дурно, что разумно и что безумно. Позади ее сидел Анатоль, и она, чувствуя его близость, испуганно ждала чего то.
После первого монолога всё общество встало и окружило m lle Georges, выражая ей свой восторг.
– Как она хороша! – сказала Наташа отцу, который вместе с другими встал и сквозь толпу подвигался к актрисе.
– Я не нахожу, глядя на вас, – сказал Анатоль, следуя за Наташей. Он сказал это в такое время, когда она одна могла его слышать. – Вы прелестны… с той минуты, как я увидал вас, я не переставал….
– Пойдем, пойдем, Наташа, – сказал граф, возвращаясь за дочерью. – Как хороша!
Наташа ничего не говоря подошла к отцу и вопросительно удивленными глазами смотрела на него.
После нескольких приемов декламации m lle Georges уехала и графиня Безухая попросила общество в залу.
Граф хотел уехать, но Элен умоляла не испортить ее импровизированный бал. Ростовы остались. Анатоль пригласил Наташу на вальс и во время вальса он, пожимая ее стан и руку, сказал ей, что она ravissante [обворожительна] и что он любит ее. Во время экосеза, который она опять танцовала с Курагиным, когда они остались одни, Анатоль ничего не говорил ей и только смотрел на нее. Наташа была в сомнении, не во сне ли она видела то, что он сказал ей во время вальса. В конце первой фигуры он опять пожал ей руку. Наташа подняла на него испуганные глаза, но такое самоуверенно нежное выражение было в его ласковом взгляде и улыбке, что она не могла глядя на него сказать того, что она имела сказать ему. Она опустила глаза.
– Не говорите мне таких вещей, я обручена и люблю другого, – проговорила она быстро… – Она взглянула на него. Анатоль не смутился и не огорчился тем, что она сказала.
– Не говорите мне про это. Что мне зa дело? – сказал он. – Я говорю, что безумно, безумно влюблен в вас. Разве я виноват, что вы восхитительны? Нам начинать.
Наташа, оживленная и тревожная, широко раскрытыми, испуганными глазами смотрела вокруг себя и казалась веселее чем обыкновенно. Она почти ничего не помнила из того, что было в этот вечер. Танцовали экосез и грос фатер, отец приглашал ее уехать, она просила остаться. Где бы она ни была, с кем бы ни говорила, она чувствовала на себе его взгляд. Потом она помнила, что попросила у отца позволения выйти в уборную оправить платье, что Элен вышла за ней, говорила ей смеясь о любви ее брата и что в маленькой диванной ей опять встретился Анатоль, что Элен куда то исчезла, они остались вдвоем и Анатоль, взяв ее за руку, нежным голосом сказал:
– Я не могу к вам ездить, но неужели я никогда не увижу вас? Я безумно люблю вас. Неужели никогда?… – и он, заслоняя ей дорогу, приближал свое лицо к ее лицу.
Блестящие, большие, мужские глаза его так близки были от ее глаз, что она не видела ничего кроме этих глаз.
– Натали?! – прошептал вопросительно его голос, и кто то больно сжимал ее руки.
– Натали?!
«Я ничего не понимаю, мне нечего говорить», сказал ее взгляд.
Горячие губы прижались к ее губам и в ту же минуту она почувствовала себя опять свободною, и в комнате послышался шум шагов и платья Элен. Наташа оглянулась на Элен, потом, красная и дрожащая, взглянула на него испуганно вопросительно и пошла к двери.
– Un mot, un seul, au nom de Dieu, [Одно слово, только одно, ради Бога,] – говорил Анатоль.
Она остановилась. Ей так нужно было, чтобы он сказал это слово, которое бы объяснило ей то, что случилось и на которое она бы ему ответила.
– Nathalie, un mot, un seul, – всё повторял он, видимо не зная, что сказать и повторял его до тех пор, пока к ним подошла Элен.
Элен вместе с Наташей опять вышла в гостиную. Не оставшись ужинать, Ростовы уехали.
Вернувшись домой, Наташа не спала всю ночь: ее мучил неразрешимый вопрос, кого она любила, Анатоля или князя Андрея. Князя Андрея она любила – она помнила ясно, как сильно она любила его. Но Анатоля она любила тоже, это было несомненно. «Иначе, разве бы всё это могло быть?» думала она. «Ежели я могла после этого, прощаясь с ним, улыбкой ответить на его улыбку, ежели я могла допустить до этого, то значит, что я с первой минуты полюбила его. Значит, он добр, благороден и прекрасен, и нельзя было не полюбить его. Что же мне делать, когда я люблю его и люблю другого?» говорила она себе, не находя ответов на эти страшные вопросы.
Пришло утро с его заботами и суетой. Все встали, задвигались, заговорили, опять пришли модистки, опять вышла Марья Дмитриевна и позвали к чаю. Наташа широко раскрытыми глазами, как будто она хотела перехватить всякий устремленный на нее взгляд, беспокойно оглядывалась на всех и старалась казаться такою же, какою она была всегда.
После завтрака Марья Дмитриевна (это было лучшее время ее), сев на свое кресло, подозвала к себе Наташу и старого графа.
– Ну с, друзья мои, теперь я всё дело обдумала и вот вам мой совет, – начала она. – Вчера, как вы знаете, была я у князя Николая; ну с и поговорила с ним…. Он кричать вздумал. Да меня не перекричишь! Я всё ему выпела!
– Да что же он? – спросил граф.
– Он то что? сумасброд… слышать не хочет; ну, да что говорить, и так мы бедную девочку измучили, – сказала Марья Дмитриевна. – А совет мой вам, чтобы дела покончить и ехать домой, в Отрадное… и там ждать…
– Ах, нет! – вскрикнула Наташа.
– Нет, ехать, – сказала Марья Дмитриевна. – И там ждать. – Если жених теперь сюда приедет – без ссоры не обойдется, а он тут один на один с стариком всё переговорит и потом к вам приедет.
Илья Андреич одобрил это предложение, тотчас поняв всю разумность его. Ежели старик смягчится, то тем лучше будет приехать к нему в Москву или Лысые Горы, уже после; если нет, то венчаться против его воли можно будет только в Отрадном.
– И истинная правда, – сказал он. – Я и жалею, что к нему ездил и ее возил, – сказал старый граф.
– Нет, чего ж жалеть? Бывши здесь, нельзя было не сделать почтения. Ну, а не хочет, его дело, – сказала Марья Дмитриевна, что то отыскивая в ридикюле. – Да и приданое готово, чего вам еще ждать; а что не готово, я вам перешлю. Хоть и жалко мне вас, а лучше с Богом поезжайте. – Найдя в ридикюле то, что она искала, она передала Наташе. Это было письмо от княжны Марьи. – Тебе пишет. Как мучается, бедняжка! Она боится, чтобы ты не подумала, что она тебя не любит.
– Да она и не любит меня, – сказала Наташа.
– Вздор, не говори, – крикнула Марья Дмитриевна.
– Никому не поверю; я знаю, что не любит, – смело сказала Наташа, взяв письмо, и в лице ее выразилась сухая и злобная решительность, заставившая Марью Дмитриевну пристальнее посмотреть на нее и нахмуриться.
– Ты, матушка, так не отвечай, – сказала она. – Что я говорю, то правда. Напиши ответ.
Наташа не отвечала и пошла в свою комнату читать письмо княжны Марьи.
Княжна Марья писала, что она была в отчаянии от происшедшего между ними недоразумения. Какие бы ни были чувства ее отца, писала княжна Марья, она просила Наташу верить, что она не могла не любить ее как ту, которую выбрал ее брат, для счастия которого она всем готова была пожертвовать.
«Впрочем, писала она, не думайте, чтобы отец мой был дурно расположен к вам. Он больной и старый человек, которого надо извинять; но он добр, великодушен и будет любить ту, которая сделает счастье его сына». Княжна Марья просила далее, чтобы Наташа назначила время, когда она может опять увидеться с ней.
Прочтя письмо, Наташа села к письменному столу, чтобы написать ответ: «Chere princesse», [Дорогая княжна,] быстро, механически написала она и остановилась. «Что ж дальше могла написать она после всего того, что было вчера? Да, да, всё это было, и теперь уж всё другое», думала она, сидя над начатым письмом. «Надо отказать ему? Неужели надо? Это ужасно!»… И чтоб не думать этих страшных мыслей, она пошла к Соне и с ней вместе стала разбирать узоры.
После обеда Наташа ушла в свою комнату, и опять взяла письмо княжны Марьи. – «Неужели всё уже кончено? подумала она. Неужели так скоро всё это случилось и уничтожило всё прежнее»! Она во всей прежней силе вспоминала свою любовь к князю Андрею и вместе с тем чувствовала, что любила Курагина. Она живо представляла себя женою князя Андрея, представляла себе столько раз повторенную ее воображением картину счастия с ним и вместе с тем, разгораясь от волнения, представляла себе все подробности своего вчерашнего свидания с Анатолем.
«Отчего же бы это не могло быть вместе? иногда, в совершенном затмении, думала она. Тогда только я бы была совсем счастлива, а теперь я должна выбрать и ни без одного из обоих я не могу быть счастлива. Одно, думала она, сказать то, что было князю Андрею или скрыть – одинаково невозможно. А с этим ничего не испорчено. Но неужели расстаться навсегда с этим счастьем любви князя Андрея, которым я жила так долго?»
