Оно, Аполо Антон

Аполо Антон Оно
Полное имя	Apolo Anton Ohno
Гражданство	США США
Дата рождения	22 мая 1982(1982-05-22) (41 год)
Место рождения	Сиэтл
Карьера
Медали
Зимние Олимпийские игры Золото Солт-Лейк-Сити 2002 1500 м Серебро Солт-Лейк-Сити 2002 1000 м Золото Турин 2006 500 м Бронза Турин 2006 1000 м Бронза Турин 2006 эстафета Серебро Ванкувер 2010 1500 м Бронза Ванкувер 2010 1000 м Бронза Ванкувер 2010 эстафета Чемпионаты мира Серебро София 1999 500 м Золото Чонджу 2001 1500 м Золото Чонджу 2001 эстафета Серебро Чонджу 2001 многоборье Серебро Чонджу 2001 1000 м Серебро Варшава 2003 3000 м Золото Пекин 2005 1000 м Золото Пекин 2005 3000 м Серебро Пекин 2005 многоборье Бронза Пекин 2005 эстафета Золото Милан 2007 1500 м Бронза Милан 2007 многоборье Бронза Милан 2007 1000 м Бронза Милан 2007 3000 м Бронза Милан 2007 эстафета Золото Каннын 2008 многоборье Золото Каннын 2008 500 м Серебро Каннын 2008 1000 м Бронза Каннын 2008 3000 м Золото Вена 2009 эстафета Серебро Вена 2009 1000 м Чемпионаты мира среди команд Золото Харбин 2008 Мужчины Бронза Херенвен 2009 Мужчины

Аполо Антон Оно (англ. Apolo Anton Ohno; род. 22 мая 1982 года в Сиэтле, США) — американский конькобежец, выступающий в шорт-треке; двукратный олимпийский чемпион, двукратный серебряный и 4-кратный бронзовый призёр Олимпийских игр, 9-кратный чемпион мира.

Биография

Начал заниматься шорт-треком в 1995 году и уже в 1997 году занял первое место на этапе Кубка мира. В 1998 году участвовал в Олимпийских играх в Нагано, однако не прошел дальше квалификационных соревнований.

Начиная с сезона 2000/2001 Оно постоянно входит в число лидеров мирового шорт-трека. В этом сезоне, а затем в сезонах 2002/2003 и 2004/2005 он стал победителем Кубка мира в общем зачёте, причём в сезоне 2000/2001 занял первое место в зачёте Кубка мира по всем трём основным дисицплинам (500 метров, 1000 метров и 1500 метров). На Чемпионатах мира по шорт-треку Оно дважды был вторым в общем зачёте (2001, Чончжу и 2005, Пекин). Оно также является семикратным чемпионом США по шорт-треку, не уступая никому это звание с 2001 года.

Удача сопутствовала Оно на Зимних Олимпийских играх 2002 года: он выиграл дистанцию 1500 метров и стал вторым на дистанции 1000 метров. Золотая медаль Оно вызвала скандал: в финальном забеге на 1500 метров Оно финишировал вторым, однако его соперник кореец Ким Дон Сон был дисквалифицирован за то, что пересек траекторию движения Оно и помешал ему. Многие, особенно в Корее, считали, что Оно инсценировал нарушение Кима; по-видимому, особый накал возмущения в Корее был связан ещё и с тем, что по национальности Оно наполовину японец, а антияпонские настроения в Корее, обострившиеся во время Второй мировой войны, до сих пор сильны. Перед чемпионатом мира по шорт-треку 2003 года, проводившемся в Корее, Оно был завален письмами с угрозами смерти и в итоге отказался от участия в чемпионате; в 2005 году Оно все-таки приехал на этап Кубка мира в Сеуле (и выиграл две золотые медали) — в аэропорту его безопасность обеспечивал отряд из 100 полицейских.

На зимней Олимпиаде 2006 года Оно стал чемпионом на дистанции 500 метров и занял 3-е место на дистанции 1000 метров. Кроме того, благодаря прежде всего ему сборная США завоевала бронзовую медаль в эстафете.

Ссылки

• [www.apoloantonohno.com Сайт Аполо Антона Оно]  (англ.)
• Аполо Антона Оно в «Твиттере»
• Оно, Аполо Антон (англ.) на сайте Internet Movie Database

Отрывок, характеризующий Оно, Аполо Антон

10 го октября, в тот самый день, как Дохтуров прошел половину дороги до Фоминского и остановился в деревне Аристове, приготавливаясь в точности исполнить отданное приказание, все французское войско, в своем судорожном движении дойдя до позиции Мюрата, как казалось, для того, чтобы дать сражение, вдруг без причины повернуло влево на новую Калужскую дорогу и стало входить в Фоминское, в котором прежде стоял один Брусье. У Дохтурова под командою в это время были, кроме Дорохова, два небольших отряда Фигнера и Сеславина.
Вечером 11 го октября Сеславин приехал в Аристово к начальству с пойманным пленным французским гвардейцем. Пленный говорил, что войска, вошедшие нынче в Фоминское, составляли авангард всей большой армии, что Наполеон был тут же, что армия вся уже пятый день вышла из Москвы. В тот же вечер дворовый человек, пришедший из Боровска, рассказал, как он видел вступление огромного войска в город. Казаки из отряда Дорохова доносили, что они видели французскую гвардию, шедшую по дороге к Боровску. Из всех этих известий стало очевидно, что там, где думали найти одну дивизию, теперь была вся армия французов, шедшая из Москвы по неожиданному направлению – по старой Калужской дороге. Дохтуров ничего не хотел предпринимать, так как ему не ясно было теперь, в чем состоит его обязанность. Ему велено было атаковать Фоминское. Но в Фоминском прежде был один Брусье, теперь была вся французская армия. Ермолов хотел поступить по своему усмотрению, но Дохтуров настаивал на том, что ему нужно иметь приказание от светлейшего. Решено было послать донесение в штаб.
Для этого избран толковый офицер, Болховитинов, который, кроме письменного донесения, должен был на словах рассказать все дело. В двенадцатом часу ночи Болховитинов, получив конверт и словесное приказание, поскакал, сопутствуемый казаком, с запасными лошадьми в главный штаб.


Ночь была темная, теплая, осенняя. Шел дождик уже четвертый день. Два раза переменив лошадей и в полтора часа проскакав тридцать верст по грязной вязкой дороге, Болховитинов во втором часу ночи был в Леташевке. Слезши у избы, на плетневом заборе которой была вывеска: «Главный штаб», и бросив лошадь, он вошел в темные сени.
– Дежурного генерала скорее! Очень важное! – проговорил он кому то, поднимавшемуся и сопевшему в темноте сеней.
– С вечера нездоровы очень были, третью ночь не спят, – заступнически прошептал денщицкий голос. – Уж вы капитана разбудите сначала.
– Очень важное, от генерала Дохтурова, – сказал Болховитинов, входя в ощупанную им растворенную дверь. Денщик прошел вперед его и стал будить кого то:
– Ваше благородие, ваше благородие – кульер.
– Что, что? от кого? – проговорил чей то сонный голос.
– От Дохтурова и от Алексея Петровича. Наполеон в Фоминском, – сказал Болховитинов, не видя в темноте того, кто спрашивал его, но по звуку голоса предполагая, что это был не Коновницын.
Разбуженный человек зевал и тянулся.
– Будить то мне его не хочется, – сказал он, ощупывая что то. – Больнёшенек! Может, так, слухи.
– Вот донесение, – сказал Болховитинов, – велено сейчас же передать дежурному генералу.
– Постойте, огня зажгу. Куда ты, проклятый, всегда засунешь? – обращаясь к денщику, сказал тянувшийся человек. Это был Щербинин, адъютант Коновницына. – Нашел, нашел, – прибавил он.
Денщик рубил огонь, Щербинин ощупывал подсвечник.
– Ах, мерзкие, – с отвращением сказал он.
При свете искр Болховитинов увидел молодое лицо Щербинина со свечой и в переднем углу еще спящего человека. Это был Коновницын.
Когда сначала синим и потом красным пламенем загорелись серники о трут, Щербинин зажег сальную свечку, с подсвечника которой побежали обгладывавшие ее прусаки, и осмотрел вестника. Болховитинов был весь в грязи и, рукавом обтираясь, размазывал себе лицо.
– Да кто доносит? – сказал Щербинин, взяв конверт.
– Известие верное, – сказал Болховитинов. – И пленные, и казаки, и лазутчики – все единогласно показывают одно и то же.
– Нечего делать, надо будить, – сказал Щербинин, вставая и подходя к человеку в ночном колпаке, укрытому шинелью. – Петр Петрович! – проговорил он. Коновницын не шевелился. – В главный штаб! – проговорил он, улыбнувшись, зная, что эти слова наверное разбудят его. И действительно, голова в ночном колпаке поднялась тотчас же. На красивом, твердом лице Коновницына, с лихорадочно воспаленными щеками, на мгновение оставалось еще выражение далеких от настоящего положения мечтаний сна, но потом вдруг он вздрогнул: лицо его приняло обычно спокойное и твердое выражение.
– Ну, что такое? От кого? – неторопливо, но тотчас же спросил он, мигая от света. Слушая донесение офицера, Коновницын распечатал и прочел. Едва прочтя, он опустил ноги в шерстяных чулках на земляной пол и стал обуваться. Потом снял колпак и, причесав виски, надел фуражку.
– Ты скоро доехал? Пойдем к светлейшему.
Коновницын тотчас понял, что привезенное известие имело большую важность и что нельзя медлить. Хорошо ли, дурно ли это было, он не думал и не спрашивал себя. Его это не интересовало. На все дело войны он смотрел не умом, не рассуждением, а чем то другим. В душе его было глубокое, невысказанное убеждение, что все будет хорошо; но что этому верить не надо, и тем более не надо говорить этого, а надо делать только свое дело. И это свое дело он делал, отдавая ему все свои силы.
Петр Петрович Коновницын, так же как и Дохтуров, только как бы из приличия внесенный в список так называемых героев 12 го года – Барклаев, Раевских, Ермоловых, Платовых, Милорадовичей, так же как и Дохтуров, пользовался репутацией человека весьма ограниченных способностей и сведений, и, так же как и Дохтуров, Коновницын никогда не делал проектов сражений, но всегда находился там, где было труднее всего; спал всегда с раскрытой дверью с тех пор, как был назначен дежурным генералом, приказывая каждому посланному будить себя, всегда во время сраженья был под огнем, так что Кутузов упрекал его за то и боялся посылать, и был так же, как и Дохтуров, одной из тех незаметных шестерен, которые, не треща и не шумя, составляют самую существенную часть машины.